«В колонии у сына усохла нога»: отец молодого мужчины с тяжелой инвалидностью, которому оккупанты дали 16 лет заключения
- Мой сын пережил две автокатастрофы, — рассказал «ФАКТАМ» житель Херсона Николай Григорьевич Петровский, отец волонтера Николая Петровского, которого российские оккупанты приговорили к 16 годам лишения свободы за «шпионаж». - В первой автомобильной аварии (в 2012 году) сын получил серьезную черепно-мозговую травму, у него треснул череп, к тому же верхняя и нижняя челюсти сломались в шести местах. Долго лежал тогда без сознания в реанимации. А из-за второй аварии (в 2014 году) Николай потерял почти всю ступню на левой ноге. Ему сделали протез. Без него он не может передвигаться. До незаконного задержания российскими силовиками ему было тяжело ходить, а сейчас в заключении у него усохла нога, сломался и повредился протез. И это еще не все проблемы со здоровьем: еще до полномасштабного вторжения в кровь Николаю попал стафилококк, поэтому у него появляются фурункулы. Не все из них прорывают наружу — некоторые внутрь организма. Это чревато заражением крови. Поэтому, когда сын был на свободе, хирургам приходилось удалять некоторые из этих острых воспалений. Знаю, что сейчас сына совсем обсыпало ими (из-за того, что не получает должного лечения). Ему больно лежать и сидеть.
Николай — наш с женой единственный ребенок. Он нам очень тяжело дался — с детства чем только не болел! Россияне арестовали его ровно три года назад. Сейчас Николаю 31 год. Но состояние здоровья такое, что неизвестно дождется ли обмена. Его нужно освободить как можно скорее, чтобы спасти жизнь.
«Когда сына посадили в беседку, я видел, что россияне периодически наступали ему на здоровую ногу и давали подзатыльники»
В интервью «ФАКТАМ» отец Николая рассказал, как российские силовики похитили его сына.
— У вас было предчувствие, что сына арестуют? — задаю вопрос Николаю Григорьевичу Петровскому.
— Думаю, что было — мне очень не хотелось, чтобы сын в тот день куда-то ехал, просил его остаться дома.
— Собственно, куда он тогда отправился?
— Встретиться с друзьями, кофе попить. Коля поехал на нашем семейном автомобиле, надеясь раздобыть в городе горючее для легковушки.
— Когда вы начали беспокоиться, что с ним могло что-то произойти?
- Во время оккупации Херсона сын всегда возвращался домой перед комендантским часом. Когда до его начала оставалось минут 20, я позвонил сыну. Он не ответил, и я стал волноваться. Впоследствии Николай позвонил, сказал, что переночует у друзей. Несколько удивили его слова: «Мы будем рубить и развозить мясо утром».
— Думаете, к тому времени Николая уже арестовали?
— Тогда я этого не знал.
— Потом вам удалось увидеться с сыном?
— На следующее утро примерно в девять часов россияне привезли его домой.
— Чтобы провести обыск?
— Наверное, да. Мы живем в частном доме. Кто-то нажал звонок у ворот. Я посмотрел на экран камеры наблюдения. Увидел, что это Николай. Рядом с ним — наш автомобиль. В поле зрения объектива больше ничего существенного не попало. Оказалось, что силовики разместились так, чтобы их не увидела камера видеонаблюдения. Как только я открыл входную дверь россияне ворвались во двор. Бросились обрывать камеры (у меня на территории их было несколько), забрали видеорегистратор.
Читайте также: «Многих ребят не дождались жены», — боец, который провел двадцать месяцев в плену
Их было восемь — двое из фсб, остальные — из росгвардии. Они перерыли все в доме. Забрали телефоны, ноутбуки, стационарный компьютер. С ними был специалист-айтишник, он сразу проверял телефоны.
Сначала сына в дом не заводили — посадили в беседку. Потом завели в дом — чтобы переоделся. Мне сообщили, что я поеду вместе с ними. Нам завязали глаза. Везли в разных машинах.
— Вы заметили на Николае какие-то признаки того, что его пытали?
- Первое, что мне бросилось в глаза — это то, что сын заходил во двор, сильно хромая на правую, не поврежденную в ДТП ногу. Хотя обычно прихрамывал на левую, на которой у него протез. А когда его посадили в беседку, я видел, что россияне периодически наступали ему на здоровую ногу и давали подзатыльники. Потом они повели Николая в дом переодеваться. Хотя я находился в другой комнате, однако через открытую дверь было видно, что два средних пальца на здоровой ноге были черные. Я услышал, что сын спросил у кого-то из россиян, что эти пальцы, наверное, сломаны? Силовик с неприятной ухмылкой ответил: «Не беспокойся. Все будет хорошо». Кроме того, у Николая на голове были ссадины и перекошена вся правая сторона тела (было видно, что где-то справа ему больно). Видимо, всю ночь после задержания российские силовики допрашивали Николая. У него были явные следы крови на одежде.
.jpg "Николай с родителями")
«Полгода у нас не было никаких известий о Николае»
— Чем россияне объяснили то, что вас тоже забирают?
— Ничем. Я был в шоке. Понимая это, один из фсбешников неожиданно спросил меня: «Твой позывной?» А я из-за стресса не мог понять, о чем он меня спрашивает. Я оторопел. Тогда он объяснил: «Твой позывной в СБУ». Я объяснил, что никого отношения к СБУ не имею. Мне приказали «Собирайся, поедешь с нами».
Читайте также: «Будьте жестокими, не жалейте их»: власти рф в первые дни войны приказали пытать украинских военнопленных
— Вас отвезли в отделение полиции?
- Нет, в какой-то гаражный бокс. По дороге говорили: если буду подсматривать, куда едем, пожалею. Также предупредили, что, когда приедем на место, я могу услышать крики.
В гаражном боксе на некоторое время сняли с глаз повязку — чтобы можно было меня сфотографировать. Также взяли кровь на генетический анализ ДНК и отпечатки пальцев. Спрашивали, чем я занимался в своей жизни, где работал. По образованию я инженер. Занимался телефонами, радиостанциями, иногда — компьютерами. Мои глаза были замотаны скотчем, и так я отвечал на вопросы. Особенно их интересовал период моей работы в подразделении МВД Украины. Я занимал там техническую должность — обслуживал системы связи. К личному составу отношения не имел.
— Когда вас отпустили?
— В тот же день, 27 марта 2022 года. Примерно через 4 часа после того, как привезли в гараж, меня вывезли в город и отпустили.
— Оккупанты давали вам возможность посещать сына в тюрьме, передавать ему передачи?
— Первого апреля 2022 года ему дали возможность позвонить по телефону, сказать, что у него «все хорошо». Мы были и этому рады — сын живой, но после того звонка у нас полгода не было никаких известий о нем. Вдруг 29 сентября 2022 года нам позвонил российский адвокат Флеров Сергей Георгиевич, сообщил, что будет представлять интересы моего сына в суде.
Суд над моим сыном шел в закрытом режиме в Симферополе и длился более двух лет. Незаконно его приговорили к 16 годам лишения свободы за якобы «шпионаж».
.jpg "«Суд над моим сыном шел в закрытом режиме в Симферополе и длился более двух лет», — говорит Николай Григорьевич. Фото с сайта Центра гражданских свобод")
— В россии существует сайт ZT (зонателеком), помогающий поддерживать связь с заключенными родственниками. Используете его?
— Через этот сайт отправляем электронные письма. Сын сообщает о состоянии своего здоровья. Оно ухудшается с каждым днем.
Читайте также: «Они меня убивали»: откровенный рассказ гражданского украинца о пережитом за 11 месяцев в российских тюрьмах
— Где Николай отбывает наказание?
— С июня 2024 года — в колонии строгого режима на территории российской федерации.
— Есть реальные перспективы того, что его удастся освободить в рамках обмена пленных?
- Наша семья верит, что есть шанс вернуть Николая. У него III группа инвалидности с 2014 года. Мы делаем все от нас зависящее, чтобы сын вернулся домой. Для этого поддерживаем связь с Координационным штабом по обращению с военнопленными (он занимается и вопросами гражданских пленных) и другими компетентными государственными структурами.
- То, что заседания суда над Петровским в Симферополе проходили в закрытом режиме — указывает на отсутствие реальных доказательств вины этого человека, — заявил «ФАКТАМ» эксперт Центра общественных свобод, доктор политических наук Михаил Савва. — Закрытый режим помогает российским судам выносить безосновательные приговоры, ведь никто посторонний, включая родственников и правозащитников, не имеет права быть на заседаниях.
- Согласно имеющейся информации, условия содержания Николая Петровского очень тяжелые, — прокомментировала «ФАКТАМ» адвокат, помогающая семье Петровских Юлия Богдан. — Отмечу, что лица с инвалидностью нуждаются в специальных условиях — от доступа к медицинским средствам до особого питания. Но эти базовые потребности, как правило, игнорируются по отношению к украинским заключенным. Это представляет угрозу их жизни и здоровью.
Мы обратились ко всем соответствующим инстанциям, в частности Международному комитету Красного Креста, Офису Уполномоченного по правам человека, другим организациям. Мы требуем, чтобы было обеспечено гуманное отношение в соответствии с Женевскими конвенциями и настаиваем на скорейшем возвращении Николая Петровского домой.
Еще важно знать, что пленение гражданских лиц — это грубое нарушение международного гуманитарного права. Особенно цинично держать в плену людей с серьезными заболеваниями или инвалидностью. Мы призываем международное сообщество приложить максимальные усилия для освобождения всех гражданских пленных и соблюдения прав человека.
Ранее «ФАКТЫ» писали о том, что наших гражданских держат в неволе без суда и следствия.
На фото в заголовке Николай Петровский в российской неволе. Фото сделано в сентябре 2022 года
Фото предоставлены семьей Петровских
853Читайте нас в Facebook
