«Узнав, что я получила деньги на лечение дочери, мне позвонила родня из села. «Так ты богачка! Может, дашь деньги на хату?»
О поступке Екатерины и Романа Ребенок сообщили многие выпуски новостей. Начав собирать деньги на лечение дочки, семья узнала, что поставленный диагноз ошибочный: у малышки не полная глухота, а лишь частичная. Екатерина в тот же день объявила о решении передать собранную сумму другой семье, озадачив многих, кто знал, с каким трудом доставалась каждая сотня гривен на счету. Ведь можно было их оставить себе... Мало ли что?
— Диагноз снят, — подвела черту разговорам Катя. — Имплантат не нужен. Операции не будет. Наша семья счастлива. И мы будем счастливы, если собранные на лечение нашей Сонечки деньги помогут тем, кто по-настоящему нуждается в помощи.
«Оставалось собрать еще 252 тысячи гривен на слуховой имплантат, как вдруг Сонечка... откликнулась на свое имя»
— Cоню (ей сейчас год и пять месяцев) мы ждали очень долго, — рассказывает
Врач посоветовала собирать средства на имплантат, с помощью которого мой ребенок мог хоть что-то услышать. Его стоимость составляла 30 тысяч евро.
Было страшно. По-настоящему. Где взять деньги? Что ждет дочку, если мы не сможем их найти? Когда я приехала домой, о моей проблеме узнала и сообщила в местной прессе черниговская журналистка Ирина Синельник. Сразу же откликнулись телевизионщики: приехали канал ТРК «Украина» (передача «Критическая точка»), телеканал «1+1». После статей и передач люди стали звонить нам и пересылать деньги. Передавали, кто сколько мог. Одна женщина, больная ДЦП, попросила приехать к ней за деньгами. Говорю ей: «Я не могу у вас взять. Вам самой эти деньги нужнее». Она отвечает: «Пожалуйста, я вас прошу, не откажите в моей просьбе. Я очень хочу вашей дочке помочь». Она передала триста гривен.
Меня тронули до глубины души и мои клиенты (я работаю парикмахером). Они собрали 20 тысяч гривен! Одни готовы были отдать последнее. Другие говорили: «Мои десять гривен ей не помогут». Помогут! Десять плюс десять — так собираются сотни и тысячи гривен, которые могут спасти чью-то жизнь. Я благодарна Лазарю Виктору Леонидовичу, Жиденко Андрею Михайловичу, Яровой Алле Артуровне и многим другим людям, которые оказывали мне материальную помощь и моральную поддержку.
Было собрано уже 48 тысяч гривен. Оставалось собрать еще 252 тысячи на слуховой имплантат. Но однажды Сонечка... откликнулась на свое имя. Я заметила: она стала реагировать на звуки. Схватив ребенка, я опять поехала в Киев. Та же врач в институте имени Коломийченко подтвердила, что у Сони полная глухота. «Продолжайте собирать деньги на имплантат», — сказала. И тут я впервые позволила себе усомниться в правильности диагноза. Обратилась в этом же институте к другому специалисту. И мне говорят: у дочки снижен слух на 40 процентов, но она слышит!
— Почему же этого не заметила врач, которая вами занималась раньше?
— Я бы хотела тоже ее об этом сейчас спросить. Но, насколько я знаю, она вскоре уволилась... Или ее уволили.
Радость на душе, конечно, была неимоверная. Вернувшись в Чернигов, я позвонила журналистке Ире Синельник: «У нас все супер! Надо отдать собранные деньги тем, кому они нужнее». Обратилась еще и в «Критическую точку» — сказать, что у Сони другой диагноз и надо бы найти семью, которая нуждается в деньгах на лечение ребенка.
— А вы сами разве еще не нуждались? Ведь сниженный слух — тоже проблема.
— Но это не полная глухота! Не операция по вживлению имплантата! Сонечка будет слышать, но, может, чуть хуже, чем остальные. А еще, как нам объяснили, ее организм, из-за того, что дочка родилась недоношенной, продолжает «дозревать», и вполне возможно, что слух восстановится полностью!
Журналисты «Критической точки» подсказали мне координаты женщины, которая нуждалась в деньгах. Мы с ней познакомились. У Яны дочка, больная ДЦП. Люди насобирали для моей малышки 48 500 гривен. 26 тысяч пошли на оплату путевок для лечения дочки Яны в Евпатории и Трускавце. Остальные деньги журналисты планируют передать родителям другой девочки, которая лечится сейчас за границей от ожогов.
«В моей жизни так мало было хорошего, что я ничего не ждала от судьбы»
* «Люда не сидит и не ходит. Только переворачивается. Но для меня это лучший ребенок на земле», — говорит Яна
— Яна, что вы подумали, узнав, что семья из Чернигова отказывается от собранных денег и часть суммы — 26 тысяч гривен — отдает вам? — спрашиваю у проживающей в Киеве Яны Половко, мамы двухлетней Люды.
— Я была ошеломлена. Вы знаете, в моей жизни было так мало хорошего, что я уже ничего не ждала от судьбы.
Жизнь
— Моя кроватка стояла у окна, — продолжает Яна. — И я всегда смотрела в окно: ждала кого-то из родных. Воспоминания об этом детдоме (он находился в Киевской области) самые ужасные. Хотя, казалось бы, в Советском Союзе в 1982 году такого быть не могло. Детей били, не переодевали, если они писались. Наказывали тем, что не кормили или давали холодную пищу. Я чувствовала себя подопытным кроликом. Что с тобой еще сделают? В какой интернат переведут? К счастью, отчим настоял на том, чтобы меня забрали из детдома, когда мне исполнилось четыре года. Я ему до сих пор благодарна за это.
Дома жилось, конечно, лучше, но тоже несладко. Отчим избил маму и попал в тюрьму. Мой дядя, мамин брат, тоже попал под суд, но по другому делу. Я, девчонка, ездила к ним в тюрьму, возила передачи. Думала: «Вот окончу школу, вырвусь куда-то, начну свою жизнь, совершенно другую!» Мечтала о своем домике, любимом муже, детках.
Но в Киеве, куда Яна уехала после школы, ее никто не ждал. Она несколько лет подрабатывала уборкой квартир, потом устроилась санитаркой в военный госпиталь. Там же ей дали койко-место в общежитии, которое находится прямо на территории госпиталя.
А в 27 лет Яна забеременела. Любимый жениться не обещал.
Роды были тяжелыми. Женщине сделали кесарево сечение и отправили в послеоперационную палату.
— На следующий день ко мне в палату пришла врач, — вспоминает Яна. — «Мама, у вас проблемы, — говорит. — Что ты разлеживаешься? Ребенок под аппаратом, не дышит. А лекарства купить некому! Ты ж 12 тысяч получишь!»
Я стала сползать с кровати, чтобы пойти к ребенку. А надо было спуститься с пятого этажа на второй, в реанимацию. И... потеряла сознание. Акушерка прогнала врача, оказала мне первую помощь. Когда я пришла в себя и потихоньку спустилась вниз, мне сказали, что для ребенка нужно покупать ампулы с лекарством по 700 гривен. Я спрашиваю: «Что, дешевле нет?» Мне отвечают: «Таких нет. Или вы будете бегать по городу, искать?»
На роды у меня было отложено в общежитии пять тысяч гривен. Я позвонила девочкам, и они эти деньги привезли. Однако дочке лучше не становилось. И тогда моя хозяйка, у которой я проработала пять лет, убирая квартиру, и ее муж договорились о переводе ребенка в реанимацию новорожденных в другой больнице с улучшенным оборудованием. Она дала мне 200 долларов: «Бери. Лишь бы с малышкой все было хорошо». Мы пролежали там месяц. Врачи сказали, что в роддоме опоздали с кесаревым сечением, была гипоксия плода, что вылилось в тяжелые последствия для девочки. И сообщили самое страшное: «Ваш ребенок вряд ли будет сидеть и ходить».
«Сдай ее куда-нибудь. Выйдешь замуж — нарожаешь новых»
— Мне так нужна была в эти минуты поддержка! — продолжает Яна. — Но мой любимый человек, отец ребенка, сказал, что ничем не может помочь. Ну, может, иногда деньгами, продуктами. Своей квартиры у него не было, он жил с родителями, получал мало и ничего мне не предлагал. Мама с бабушкой в один голос твердили: «Сдай дочку куда-нибудь, ты еще выйдешь замуж и нарожаешь новых».
Когда Людочке было три месяца, моя мама умерла от цирроза печени. Дядя вскоре тоже умер. После его смерти оказалось, что он тайком от бабушки... заложил дом и сарай, и это имущество банк забрал за долги. Бабушка на старости лет осталась без крыши над головой. Она переехала жить к своей сестре. Я думала, что эти несчастья как-то нас с бабушкой помирят. Но она не хотела со мной общаться. Поставила условие: «Сдашь ребенка, мы будем опять с тобой родными».
— Вы не пробовали разыскать вторую бабушку, мать отца?
— Не пробовала, но знаю, что она, даже умирая, не вспомнила обо мне. Ее квартира в центре Киева не была приватизирована и отошла государству.
— У вас была обида на любимого, на родных?
— Нет. Я решила: чем тратить силы и нервы на переживания, я лучше эту энергию потрачу на лечение своего ребенка. Однажды, после очередного курса реабилитации, врач спросила: «Вы будете с ребенком выписываться? Вы ж знаете, это тяжелый паралич. Если начнете заниматься, небольшие сдвиги будут. Но вам как маме я советую все-таки сдать ее в специализированное учреждение». Говорю: «То есть оставить ее и забыть? Вы могли бы это сделать?» Она подумала и отвечает: «Вы просто не знаете, что вас ждет. А я врач, я знаю. Если бы я была на вашем месте, может быть, отказалась бы от ребенка и начала новую жизнь».
Казалось, все сговорились: «Бросай Люду, бросай». И только одна знакомая дала хороший совет: обратиться в «Критическую точку». Как тогда мне это помогло! После передачи я насобирала десять тысяч и пустила все деньги на реабилитацию дочки. Массаж, плаванье, ЛФК, клиника доктора Козявкина. Родным это не давало покоя. Дескать, что ты тратишь на ребенка? Она ведь инвалид, никогда не поднимется.
— Как же вы выживали?
— Просила соседку по комнате (она живет тут со своим сыном) посидеть с Людой, а сама бежала убирать квартиры. Одна квартира — триста гривен. Но ведь ее нужно убрать от грязного пятна на стекле лоджии до налета в унитазе. Что-то не так — штраф.
Я, конечно, старалась не унывать. Но постоянно думала о том, где взять деньги, чтобы дальше поднимать ребенка. И когда я узнала, что Катя из Чернигова передает мне часть средств, которые собрала на лечение дочки, у меня защемило в груди. Я была так ей благодарна! Подумала, что мне выпал какой-то счастливый билет. Наверное, впервые за всю жизнь... Пусть Бог благословит Катю с Романом и их доченьку за такой поступок. Большая благодарность также всем людям, кто собирал эти деньги для Сонечки.
Но когда в жизни случается что-то хорошее, обязательно жди ложку дегтя.
Одна из газет что-то перепутала и написала, что мне передали 30 тысяч евро, то есть больше 300 тысяч гривен! А ведь это не так. Катя и Роман успели собрать около 50 тысяч гривен. Половина пошла мне с Людой, половина — другой семье. Я этих денег даже в руках не держала. Но не будешь же ходить с табличкой: «Газета ошиблась».
Я стала ловить на себе косые взгляды, слышала неприятные фразы. А недавно позвонила сестра бабушки из села. «Может, якусь хатыну своей бабушке купишь?» Я сначала не поняла: «Яку хатыну? За какие деньги? Я не собираюсь покупать!» Она обиделась: «Да ты богачка, тридцать тысяч евро получила, а баба должна жить у меня...» Спрашиваю: «Так вы из-за денег позвонили или узнать, как здоровье Люды?..» Я была потрясена. Но осуждать никого не стала. У каждого свое представление о жизни.
Сегодня Яна готовится к поездке вместе с маленькой Людой в Евпаторию. О своей судьбе рассуждает так:
— Иногда себя жаль. А потом думаю: бывает же и хуже. Я здорова, не на улице, у меня есть койкоместо в общежитии. У Люды, слава Богу, приступов эпилептических нет, она по ночам спит. Да, мой ребенок не может подбежать ко мне, обнять. Она не может — так я могу обнять ее. Это мой самый родной человек на земле. И единственный. Буду с ней, пока жива. А вдруг врачи ошибаются? И дочка когда-нибудь встанет на ножки...
«ФАКТЫ» и дальше будут следить за судьбой обеих семей. Кто хочет помочь Яне, которая по-прежнему нуждается в нашей поддержке, может позвонить по телефону (050) 69 09 396.
2516Читайте нас в Facebook
