Свидетель по «делу Индыло»: «Я не знаю, каким моим показаниям верить»
В Деснянском суде столицы продолжается один из самых резонансных процессов года, несмотря на то, что он не сопровождается молитвами и африканскими плясками (как, к примеру, судебное заседание по делу «Кингс Кэпитал») или скандированием в окна суда политических лозунгов и сатирических речевок (как при рассмотрении дел Тимошенко и Луценко). На скамье подсудимых — два милиционера, обвиняемых всего лишь в служебной небрежности и превышении полномочий. В зале — признанные потерпевшими родители Игоря Индыло. Их сын девятнадцать месяцев назад умер в Шевченковском райуправлении милиции Киева, где работали подсудимые. Впрочем, обвинение считает, что вины подсудимых в его смерти нет. А в пятницу, 23 декабря, судья Алексей Панасюк, который рассматривает дело, амнистировал одного из двух обвиняемых милиционеров Сергея Коваленко.
«Все, что поведала нам гадалка и что позже удалось проверить, оказалось правдой»
Как уже сообщали «ФАКТЫ», в расследовании этого дела остается много неясностей и белых пятен. То вдруг выясняется, что судмедэкспертиза была, мягко говоря, неточной, и проводится вторая, выводы которой, впрочем, вызывают сомнения даже у Президента Украины. То вместо тщательного изучения вещественных доказательств и установления всех свидетелей следствие пытается намекнуть, что погибший парень больше десяти лет страдал эпилепсией — просто раньше этого никто почему-то не замечал. То вдруг у всей дежурной части райуправления наступает затмение, и милиционеры дружно забывают, как неизвестные медики отобрали у них неизвестного задержанного. Но самый примечательный случай амнезии произошел у основного свидетеля Александра Хоменко, друга детства Игоря Индыло, одним из последних видевшего его живым.
В своих показаниях следствию Саша, в тот роковой вечер сопровождавший друга в милицию, подробно рассказывает о последнем дне жизни Игоря: с кем тот общался, сколько выпил, как вел себя, как упал. Все это Хоменко показывает на воспроизведении обстоятельств, зафиксированном на видео: Игорь стоял спиной к стене и вдруг упал на спину, умудрившись во время падения развернуться почти на 180 градусов, не задев при этом стол, находившийся на траектории падения.
И Хоменко, и милиционеры изначально заявляли: Индыло упал головой к двери. Им противоречат показания врачей «скорой», которые увидели Игоря лежащим головой к окну. После этого друг детства не раз менял показания по этому поводу.
В очередной раз запутавшись, на заседании в прошлую пятницу Хоменко сказал, что Игорь упал головой к окну. Когда его попросили уточнить, чему же верить, Саша заявил: «Я не знаю, каким моим показаниям верить».
Сейчас у Александра все чаще обнаруживаются провалы в памяти. В материалах следствия зафиксированы показания Хоменко, который утверждал, что неотлучно находился рядом и видел, как Игоря вывели из комнаты предварительного разбора в коридор, завели в камеру, где он сел на скамью, а затем прилег. Якобы Саша его сопровождал и даже попытался поговорить, но тот молчал. Когда же на суде воспроизвели видеозапись, на которой видно, как Индыло затаскивают в КПЗ и бросают на пол, Хоменко заявил, что всего не видел, поскольку оставался в это время в комнате: «Обычно ведут под руки. Я не помню, почему так рассказал». Ему показывают видео, зафиксировавшее: в момент, когда Игоря помещают в камеру, Саша находится не в дежурной части, а возле турникета на входе в райуправление. И просят уточнить — видел ли он, как Игоря вели или тянули, и где в это время был он сам. В ответ он только разводит руками: «Так я вам уже рассказывал!».
На большинство вопросов, задаваемых ему в суде, Саша, заминаясь, отвечает, что не помнит. Однако есть несколько моментов, относительно которых Саша говорит достаточно уверенно…
— В Нежине есть женщина, которая и гадает, и лечит, — рассказала «ФАКТАМ» мать Игоря Людмила Индыло. — Мы к ней заранее записывались. Конечно, после похорон уже никто не собирался к ней ехать, но сестра меня уговорила. Мы приехали, показали ей фото Игоря — и гадалка нам все детально рассказала. Тогда еще нигде в прессе об этом ничего не было, но все, что она нам рассказала и что нам удалось проверить, оказалось правдой.
Гадалка сказала, что парня на фото уже нет в живых. Мол, была какая-то компания, праздновала что-то. Но умер он, когда компания разошлась, в казенном доме. И был еще мальчик рядом, который кое-что видел, но его запугали. Ему там тоже немного перепало, но правду он не говорит. Рассказала нам, что били три человека, и как все происходило. Что после удара в грудь была травма, и врачам «уже нечего было забирать».
Когда мы спросили, что делать дальше, ответила: «Вы будьте дома, к вам приедут, и все сложится само собой. Будет суд. Вы даже не знаете, как высоко подниметесь». Мы тогда не поняли, что значит «высоко подниметесь». Но так и сложилось — уголовное дело открыли без нас, к нам начали ездить, и дело дошло до самого Президента — я даже представить тогда не могла, что буду встречаться с Виктором Януковичем.
— А гадалка не говорила, чем суд закончится?
— Обождем. Увидим.
«Не мне расскажи — расскажи Игорю, пусть у тебя с души спадет», — просил на кладбище Сашу отец погибшего
— В суде представитель обвинения расспрашивала свидетелей, были ли у Игоря сотрясения мозга, принимал ли он какие-то таблетки, лечился ли…
— Это все надумано, — говорит Людмила Индыло. — На дискотеке четверо ребят подрались с Игорем и его другом Максимом. Говорят, Игорь якобы обратился в студенческую поликлинику и ему назначили лечение в течение двух недель. Но в документах из колледжа значится, что в тот момент, когда в карточке записан прием у врача, Игорь был на паре. И все эти две недели, когда он, вроде, был освобожден от занятий, ходил в колледж. Максим тоже говорил, что о поликлинике он впервые услышал только теперь. Никто из его близких друзей и соседей не видел никаких таблеток у сына. Потом, когда шло следствие, мне рассказали, что в студенческую поликлинику приходили какие-то люди и искали там бумаги на Игоря. Я спросила у следователя, он все отрицал.
Потом нашли запись в медицинской карточке Игоря «эписиндром под вопросом». Она появилась в детстве, когда мы возили его в больницу с аденоидами. Перед операцией сын насмотрелся мультиков о привидениях и пару ночей плохо спал. Его показали невропатологу, но диагноз не подтвердился.
Во время допроса Александра Хоменко в суде Людмила Индыло попросила, чтобы тот вспомнил, что говорил ей по телефону:
— На следующий день после того, как побывала у гадалки, я позвонила Саше. Спросила, били ли его в милиции, — он отрицал. «А Игоря били?» — «Нет, не били».
— «А в грудь били?» Он замолчал. «Это после удара в грудь Игорь сознание потерял?» Он помолчал еще, потом: «Угу». Но после этого его мама забрала трубку и сказала, что Саша уже сам не знает, что говорит.
Эти слова матери погибшего друга Александр прокомментировал так: дескать, звонок был, но он ничего такого не говорил. Просто сказал, что никто никого не бил.
— Сашина бабушка живет по соседству с нами, — заявила Людмила Индыло. — И встретившись на следующий день после похорон с моей свекровью, она сказала, что они все знали еще в тот вечер. «Без двадцати десять ей позвонила Сашина мама и все рассказала, — но они не захотели нам на ночь говорить. А теперь отрицают.
— Помнишь, Саша, как мы у Игоря на могиле говорили о его смерти? — спросил на том же допросе отец погибшего Иван Индыло.
— Мы о детстве говорили, а не о том, что произошло 17 мая, — четко ответил Александр.
— Через год после гибели Игоря мы с Сашей встретились на последнем звонке в школе, — рассказал на суде Иван Индыло. — Я предложил сходить к Игорю на могилку, Саша согласился. Я взял в магазине бутылку пива, подъехал к кладбищу — тут и Саша меня догнал на велосипеде. Сидим молча на скамейке, пиво по очереди пьем. Одна сигарета была на двоих — курим. «Саша, — говорю, — расскажи, что там произошло». Он: «Ну, ну…» «Не мне расскажи — расскажи Игорю, пусть у тебя с души спадет». Минут двадцать молчал. Потом говорит: «Приходька надо убить. Потому что он Игоря убил». «Как он его убил?» «Он его не убил, но ударил. Встал из-за стола, взял двумя руками — и о стенку, аж голова треснула. И Игорь сразу упал».
Здесь Хоменко, до того вялый и неуверенный, раздраженно прервал рассказ отца Игоря и вспыльчиво заявил: «Такого не было. Это вы мне рассказывали, что Приходько Игоря так ударил!» А адвокат одного из подсудимых тут же пошла в атаку на потерпевших: «Вы об этом заявляли следователю на допросах?»
— Сначала я этого не рассказывала, — ответила Людмила Индыло, — пожалела Сашу, не хотела, чтобы у него были неприятности. Дед его еще на похоронах говорил, что его запугали. Мне лично Сашин отец сказал: запугали сына, спит плохо, и сны ему плохие снятся. Но потом все следователю рассказала.
А Иван Индыло сказал: дескать, надеялся, что Саша сам все расскажет на суде. Однако, поскольку тот все отрицает, досказал в перерыве судебного заседания подробности разговора на кладбище корреспонденту «ФАКТОВ».
«Медики сообщили нам: если бы сына вовремя доставили в больницу, его еще можно было бы спасти»
— Саша говорил: «скорая» Игоря в чувство привела, а когда уехала, он хотел зайти в кабинет, — продолжает Иван Индыло, — но его оттуда выпроводили. Несколько милиционеров туда по очереди заходили-выходили. «А ты что делал?» — спрашиваю. — «На крыльцо вышел, курил, звонил. Хотел еще раз вернуться, но Приходько снова выпроводил. Потом Игоря за руки затянули в камеру, бросили, а участковый забрал меня и мы поехали. Я не знаю, кто его убил, но ударил Приходько».
Потом Саша еще часто в селе бывал, здоровались, покурить останавливались. У него от души отлегло. А после того, как здесь в суде я об этом вспомнил — они с родней с нами не разговаривают. Рассказывают, что мы им угрожаем. Хоть я просто предупредил его, что за ложные показания предусмотрена уголовная ответственность. Еще мне лично Сашина мама говорила, что Саша позвонил ей в тот вечер: «Со мной все в порядке, я уже в общежитии, а Игорь остался». Если бы она нам тогда позвонила — мы бы подключили киевских знакомых, они и из милиции Игоря забрали бы, и в больницу увезли. Наши знакомые медики смотрели документы экспертизы и сказали, что если бы Игоря вовремя доставили в больницу, его еще можно было бы спасти.
Александр Хоменко неоднократно повторял в суде, что в вечер смерти Игоря не давал в милиции никаких пояснений, а только подписал «бланк статьи 63» (статья 63 Конституции Украины гласит, что гражданин не несет ответственности за отказ от дачи показаний относительно себя, членов своей семьи или своих близких родственников). Между тем к админпротоколам, составленным участковым Приходько о нарушении Игорем порядка и его административном задержании, присоединены и показания Александра Хоменко с двумя его подписями. «Вроде мои», — признал их Саша. Однако каким его показаниям верить, не знает и он сам. Вконец запутался. В настоящее время судья присоединил к материалам дела заявление о преступлении: дачу заведомо ложных показаний Александром Хоменко.
P.S. Предыдущая судья по этому делу Маргарита Васильева отправила дело на доследование. По ее мнению, в деле не было установлено множество свидетелей, не проведены необходимые экспертизы и оперативно-розыскные мероприятия, которые помогли бы установить, действительно ли Игорь умер сам, по нелепой случайности, или же в его смерти есть вина подсудимых или других лиц. Однако Апелляционный суд Киева назвал такое решение незаконным, отменил его и передал на новое рассмотрение другому судье. Указав, в частности, что суд должен рассматривать дело лишь в рамках предъявленного обвинения (то есть — халатность и превышение служебных полномочий). Неужели общественность никогда не узнает правду о смерти Игоря Индыло?
Читайте нас в Facebook
