«Чтобы мой сын сознался в преступлениях, которых он не совершал, милиционеры подвешивали его на лом, сжимали половые органы и, надев противогаз, заставляли дышать кислотой»
Уже семь лет тянется досудебное и судебное следствие по этому делу, заседания десятки раз переносятся то из-за отсутствия адвоката подсудимого, то из-за отпуска прокурора, то из-за неявки свидетелей и даже подсудимого, который, находясь на подписке о невыезде, без разрешения суда выезжает в командировку… Каждый раз, когда суд выносит приговор или принимает хоть какое-нибудь определенное решение, обвиняемые подают апелляции. А Алексею, молодому мужчине из Калуша Ивано-Франковской области, который еще в 2003 году подвергся пыткам со стороны работников правоохранительных органов, пришлось покинуть Украину, поскольку в родном городе его жизни угрожает опасность. Между тем обвиняемые офицеры милиции, несмотря на официальный приказ областного управления МВД об их увольнении, продолжают… работать в органах внутренних дел и даже получили повышение по службе.
В карманах брюк всех троих задержанных неожиданно «нашлись» абсолютно одинаковые пакетики с марихуаной
- Алеша с детства был беспроблемным мальчиком, — начинает рассказ Ольга Захаркина, мать потерпевшего. — Хоть и один ребенок в семье, но балованным и неженкой его не назовешь. Рос в мужской среде: дед, дядя, отец — все вносили свою лепту в воспитание парня. Отец приобщал его к спорту. Брат моего мужа Толик — инвалид детства, водил машину с ручным управлением и уже с пяти лет привил племяннику любовь к технике. Сразу после окончания колледжа Алеша пригнал из Чехии машину и стал работать в такси. Позже ездил и на фурах, и работал с одним предпринимателем. По доверенности водил его авто и продавал пшеницу, крупы. Вот на этой-то машине с ним и случилась беда…
17 мая 2003 года 24-летний Алексей Захаркин не вернулся домой. В то время он снимал квартиру вместе с молодой женой и маленьким сыном. Предупредив родных, что приедет вечером, он уехал по делам из родного Калуша в областной центр. Когда стемнело, в квартире Захаркиных раздался звонок их друга. «Алексей дома?» — осторожно спросил Андрей. Ольга Александровна ответила, что еще не вернулся. «Не знаю теперь, когда он вообще вернется», — мрачно заметил Андрей. И рассказал ошеломленной женщине, что он случайно стал свидетелем того, как машину, в которой ехали Алеша, его 23-летний знакомый Олег и солидный предприниматель Виталий, остановили сотрудники одного из райотделов милиции Ивано- Франковска.
- Остановили — это мягко сказано, — возмущается Ольга Александровна. — Машину, за рулем которого сидел мой сын, грубо подрезал другой автомобиль и, выехав вперед, встал посреди дороги, перегородив собой трассу. Ни синих номеров, ни мигалки. Понять, что это правоохранители, было невозможно. Из машины выскочили двое в штатском и бросились к автомобилю сына. Один отобрал у Алеши ключи и без спросу сел за руль, второй потащил его попутчика Олега в свою машину. Андрей было подумал, что на сына напали бандиты, как вдруг из впереди стоящего авто вышел Конюшенко. В Калуше этого человека тогда знал в лицо каждый — когда-то он был начальником местного отдела по борьбе с организованной преступностью. А потом стал начальником райотдела в Ивано-Франковске. Андрюша тихонько пристроился за этими двумя машинами и проследил, куда увезут Алешу. Его и еще двоих ребят высадили возле райотдела. «Раз они до сих пор не вернулись, жди беды», — предупредил Андрей.
Мужчина как в воду глядел. В райотделе милиции у всех троих задержанных каким-то образом в брюках обнаружились абсолютно одинаковые малюсенькие сверточки из фольги, а в них… марихуана. Любопытно, что при первом обыске у задержанных были изъяты личные вещи, деньги, мобильные телефоны, шнурки и ремни от брюк — «чтоб не сбежали и не повесились», как им объяснили. Затем последовали еще один личный досмотр и обыск автомобиля, в котором обнаружились разводной ключ, два фонарика и перчатки. И лишь с третьей(!) попытки у всех троих мужчин «нашли» наркотики.
Но тогда мать еще не подозревала, что с ее сыном случилась беда. Узнав, что Алексей попал в милицию, она тут же выехала в Ивано-Франковск. Увидев знакомый автомобиль перед зданием райотдела, предположила, что Алеша стал виновником ДТП. Но правоохранители сообщили ей, что Захаркин находится в изоляторе временного содержания.
- Я поняла, что нужно искать адвоката, — говорит Ольга Александровна. — В понедельник утром мы с ивано-франковским юристом Игорем Вороняком были под дверями райотдела, где нам сообщили, что… никакого Захаркина здесь нет и не было. Ждите, говорят, начальника отдела. Конюшенко приехал только после обеда. Увидел меня и… сбежал. Понимаете, мы пересекались раньше не самым приятным образом. Конюшенко дальний-дальний родственник нашей семьи. Как-то он пришел ко мне и стал требовать денег. Мол, если я не дам, у семьи будут крупные неприятности. Я пыталась выяснить, хотя бы за что должна выложить довольно большую сумму. Конюшенко не сказал. «Не хочешь по-человечески — будет по закону», — бросил на прощание. Когда я узнала, что Алешу задержали, сразу поняла: это не случайно, это то самое «по закону».
Начались мытарства по кабинетам — нет Захаркина, и всё. «Как, нет? — говорю. — В субботу был, а сейчас нет? Куда вы его дели? Убили, порезали на куски?» Начала так кричать, что милиционеры, пригрозив, что я тоже могу попасть за решетку, стали выталкивать меня из кабинета. Повезло, что в этот момент в райотделе была бригада «скорой», которая приводила в чувство беременную посетительницу. Медсестра, услышав мои крики, обратилась к замначальника: мол, вы довели женщину до истерики, скажите, где ее сын, и она уйдет. Только после этого мне сообщили, что гражданин Захаркин находится под арестом по обвинению в хранении наркотиков, задержали его не более чем на трое суток и во вторник в 18. 30 я смогу забрать его из изолятора.
И вот наступил вторник. В семь утра к нам ворвалась милиция: обыск. Все сонные, ребенок плачет, невестка в ужасе… Милиционер — бритоголовый, с золотой цепочкой в палец толщиной — заявил с порога: «Твой сын преступник, он будет сидеть за наркоту десять лет». Перевернули все вверх дном. За одним шел обыскивать другой. Я поняла, чем это нам грозит, и сказала: «Что, подбросить что-то хочешь? А ну, кыш! Твой сотрудник там уже только что смотрел!» Так что искали они не кому как хочется, а все в одной комнате, на моих глазах. Я заставила всех троих снять куртки — май месяц на дворе — и закатать рукава. Была готова к любой подлости. Они возмущались, но в итоге, конечно, ушли ни с чем.
«Олега, у которого после пыток начался приступ эпилепсии, милиционеры просто выбросили на огород напротив райотдела»
Вечером Ольга Александровна вместе с адвокатом поехала в изолятор временного содержания забирать Алексея. Там ей сообщили, что Захаркина давно выпустили и он наверняка уже дома. Женщина вернулась, но сын так и не объявился. Откуда ей было знать, что накануне следователь вынес постановление о том, что Алексей задержан по подозрению в… двух квартирных кражах? Причем арестант написал явку с повинной, а в материалах дела было сказано, что он взят с поличным на месте преступления. Хотя одна кража была совершена в феврале, вторая — в марте, а под стражу молодой человек угодил 17 мая!
- Наутро я и Мария, мать Олега, который был с Алешей в машине, поехали в прокуратуру подавать заявление о пропаже сыновей, — вспоминает Ольга Захаркина. — Я позвонила на телефон доверия в Министерство внутренних дел, целый день мы штурмовали областную и городскую прокуратуры, изолятор, милицию… Безрезультатно. Как только зашла домой, раздался звонок Марии: «Мой Олег дома. Весь избитый». Я скорее туда. Парень, еле живой, рассказал мне, как им подбросили наркотики, а потом повели на допрос. Как милиционеры клали его и Виталия на пол и с высоты своего роста бросали на них гири. Кстати, их обоих 20 мая, во вторник, перевезли в Калуш, где еще некоторое время били. С Олегом обошлись и вовсе невообразимо. У него от пыток начался приступ эпилепсии. Увидев, как парень бьется в конвульсиях и захлебывается пеной, его просто выбросили на огород напротив райотдела. Олегу повезло: мимо проходила соседка. Добрая женщина забрала парня домой.
На следующий день адвокат, которого наняла Ольга Захаркина, встретился со следователем. Тот, не поднимая глаз, сообщил о явке с повинной и о квартирной краже. Юрист добился встречи с подзащитным, и истерзанный, избитый Алексей в его присутствии сразу же отказался от своего «чистосердечного признания», заявив, что явка была выбита под пытками. 23 мая, на седьмой(!) день ареста, прокуратура и милицейский следователь, не выдвинув Алексею Захаркину никакого обвинения, постановили отпустить его из-под стражи. Де-юре он был свободен, но де-факто — задержан.
- Следователь мне зло сказал: «Я его в час ночи взял, в час ночи и отпущу»,- вздыхает Ольга Александровна. — В тот день милиция наконец выпустила и второго спутника моего сына — предпринимателя Виталия. Увидев его, я была в ужасе. Мужчина не мог даже сесть, не сгибалась нога в колене, говорил с трудом, лицо — в синяках и кровоподтеках, отбита почка. Выяснилось, что против него возбудили уголовное дело по факту мошенничества, а против Олега — за попытку грабежа. (Уголовное дело против Виталия затянулось на несколько лет, и когда стала понятной его непричастность к аферам, ему все равно дали срок, равный тому, который Виталий провел в изоляторе, после чего сразу отпустили на свободу. Олег получил два года условно, но ввиду заболевания эпилепсией был признан неподсудным. — Авт. ).
Сомневаться в том, что и из Алеши сделают закоренелого преступника, не приходилось. В ночь на субботу нам сообщили, что сына перевели в Калушский райотдел. Ночью меня набрала Надя, сестра моего мужа: «Алешка звонил, просил принести поесть. Я передачу отнесла, но он еще говорил, что очень хочет курить… » Я купила сигарет, взяла чистые носки, белье, курточку (в эту ночь похолодало) и поехала в милицию. С Алешей встретиться, конечно, не дали, но обещали передать ему вещи.
Через час мне позвонили из милиции: «В семь утра придете в райотдел». И тут я услышала в трубке истошный крик сына: «Сейчас пусть идет!» Дежурный бросил трубку. Я набрала 102: «Что случилось?» «Захаркин вены порезал», — ответили мне. Чтобы отец маленького ребенка, опекун дяди-инвалида, муж молодой жены-сироты, да и просто порядочный парень решил свести счеты с жизнью — это должен был быть просто предел человеческих возможностей!
Я взяла такси, по дороге пыталась позвонить Наде, но не могла попасть пальцами по клавишам мобильного, пришлось просить водителя помочь. Знаете, у меня были раньше длинные ногти, а на дверях милиции не оказалось ручки. Я изо всех сил стучала, а когда мне не открыли, в отчаянии пыталась взломать их голыми руками и обломала все ногти. Наконец пустили. Там уже была «скорая», избитый Алеша весь в крови… Сына перевязали и собирались госпитализировать, но правоохранители не пустили. Когда бригада уехала, Алексей прошептал мне: «Мама, прикрой, я разматываю повязку. Если сейчас они снова заберут меня, то просто убьют. Лучше я истеку кровью». И я пошла на это! Закрыла спиной сына, пока он размотал бинт. Увидела, как он упал… Дежурный снова вызвал «скорую», и Алешу наконец-то забрали, цинично сообщив, что разрешают мне ехать с ним в больницу. Адвокат сказал поднимать прессу.
От сына Ольга Александровна узнала, что, пытаясь выбить из него признания в преступлениях, которые он не совершал, правоохранители избивали свою жертву ногами, пластиковой бутылкой с водой (это «орудие» не оставляет следов, но запросто может отбить печень), били и битой по пяткам. Сажали на шпагат и сжимали половые органы, подвешивали на лом и в этом положении подставляли под спину колено и давили на грудь, вызывая искусственную остановку сердца, надевали противогаз и пускали внутрь какую-то кислоту. Сделав вдох, Алеша падал в обморок. Он говорил, что в первые сутки пыток лишался чувств несколько десятков раз.
- Когда его били по пяткам, Алексей так кричал от адской боли, что его перевели на другой этаж райотдела, — не выдержав тяжелых воспоминаний, Ольга Александровна начинает плакать. — В это время мне этажом ниже рассказывали, что они знать не знают, где мой сын… Кроме того, его морили голодом всю неделю! Один раз, когда начальства не было, оперативники спросили: «Слушай, пацан, а чего мы тебя так лупим? Кому ты дорогу перешел?» «Конюшенко», — ответил он. «Тогда понятно», — говорят милиционеры. Сходили в ночной магазин и купили сыну пакет кефира и булочку.
В ночь на субботу Алеша сломался. Не выдержав пыток, стащил со стола следователя иголку, расцарапал кожу, поддел иглой вену в районе локтевого сгиба и перегрыз ее.
В больнице, куда сына доставили на каталке, тоже было «интересно». Я интуитивно почувствовала, что врачи не совсем честные, и потихоньку стащила и отксерокопировала амбулаторную карту Алексея, предварительно на каждой странице поставив свою подпись. И что вы думаете? Когда в понедельник мы сообщили администрации больницы, что едем на судмедэкспертизу, нам сказали: «Едьте, куда хотите. Больного с такой фамилией у нас нет и не было». Каково же было их удивление, когда я предъявила копии его карточки! И так во всем. И на досудебном следствии, и в суде нам постоянно ставили палки в колеса. Свидетелей приходилось приводить принудительно, подозреваемые постоянно писали разнообразные ходатайства, чуть ли не на каждое решение суда реагировали апелляцией. Нашим делом уже четвертый судья занимается, а растянулось разбирательство на целых семь лет!
На скамье подсудимых оказались два офицера ивано-франковской милиции, которые, хоть и принимали непосредственное участие в незаконном задержании и пытках, все же не являются главными виновниками произошедшего. Тот же Конюшенко, по чьему приказу Захаркин едва не лишился жизни, благополучно ушел на пенсию. Его кум, бывший начальник милиции Ивано-Франковска, тоже на свободе, правда, переведен на аналогичную должность в другую область. Двое обвиняемых — Оверчук и Николаев — до сих пор при должностях. Последний даже получил повышение и переведен из района в область. Оверчук, самый молодой из фигурантов дела, получил три года лишения свободы, но сразу подал апелляцию, и вскоре дело вернулось на дорасследование в первую инстанцию. Свою вину ни один из подсудимых не признал.
- Не зря никто из судей не хочет взять на себя обвинительный приговор, — рассказал «ФАКТАМ» по телефону подсудимый офицер милиции Артем Николаев. — Это был бы грех! Меня, например, вообще не было в это время в райотделе, я находился в командировке во Львове.
- Однако в деле есть лишь копии ваших командировочных удостоверений, и те появились лишь спустя несколько лет после начала судебного следствия. Что же вы о своем алиби не заявили раньше?
- Неправда, я пытался, но меня не слушали.
- Вы хотите сказать, что Захаркина в глаза не видели, а он вас оклеветал?
- Видел в первый день, но только мельком. А он меня опознавал, подглядывая в дверную щель, а не на очной ставке! И вообще, у Захаркина условная судимость за квартирные кражи, а история с пытками — это личные разборки его семьи с Конюшенко, который хотел показать свою силу, припугнуть. Да и не может такого быть, чтоб человек тридцать раз за сутки терял сознание!
- Областное управление МВД в Ивано-Франковской области издало приказ об увольнении вас и Оверчука. Почему вы до сих пор работаете в органах, да еще и получили повышение?
- А нет причин меня увольнять. Я не виноват!
- Что скажете о решении Европейского суда, присудившего Алексею десять тысяч евро компенсации?
- Меня это удивляет. Разве действительно совершено преступление? Это просто Захаркин, находящийся сейчас за границей, работать не хочет, а решил содрать с государства круглую сумму.
На самом деле Алексей был вынужден эмигрировать и забрать с собой семью. Ведь после того, как его выпустили из милиции, в отношении парня началась настоящая травля. Ему звонили, угрожали, предлагали денег, несколько раз пытались подстроить различные преступления якобы с его участием, а однажды два человека с уголовной внешностью подстерегли после работы, избили и пригрозили убить, если Алексей не заберет заявление.
- Когда стало очевидно, что следствие и судопроизводство сознательно затягиваются, мы подали заявление в Европейский суд по правам человека, — рассказал «ФАКТАМ» Аркадий Бущенко, юрист Харьковской правозащитной группы, защищающий интересы Захаркина в международном суде. — Убедившись, что дознание неэффективно, следствие намеренно затягивается и интересы человека не отстаиваются, международный суд, несмотря на то, что рассмотрение дела еще не закончено в областном суде, обязал правительство Украины выплатить Алексею десять тысяч евро в качестве компенсации и ущерба. Государственное казначейство обязано будет перечислить эту сумму на счет моего подзащитного.
У самого Алексея это решение не вызвало никаких эмоций. Единственное, что по-настоящему интересует отца сегодня уже троих маленьких детей, — это безопасность его семьи, на которую до сих пор оказывается давление. Например, Ольгу Александровну едва не уволили с работы, самого Захаркина дружки подсудимых пытаются достать даже за границей, подстраивая новые провокации с наркотиками. «Десять тысяч евро, да и любая другая сумма, сломанную жизнь не компенсируют», — сказал Алексей Захаркин. Спорить с ним по этому поводу сложно…
P. S. Имена и фамилии сотрудников милиции изменены, так как следствие продолжается.
665Читайте нас в Facebook
