«Фото Ларисы с обнаженной грудью всегда ношу с собой, так оно мне нравится»
Однажды, когда любимец украинских и турецких женщин Виктор Павлик третий раз женился, гадалка предсказала ему, что на этом его свадьбы не закончатся. И что их у Виктора будет, по меньшей мере, еще две. Несмотря на это, его любовь к третьей супруге Ларисе длится вот уже 18 лет. Поэтому новость о том, что Виктор снова женится, даже для друзей показалась нонсенсом. Оказывается, уже четыре года
*После четырехлетнего перерыва Виктор Павлик и красавица Лариса снова надели обручальные кольца. Фото из семейного альбома
— Все спрашивают: «Как женился в четвертый раз? На ком?» — улыбается Виктор Павлик. — Не понимают, потому что знают, что мы с Ларисой уже 18 лет вместе. А вот о том, что мы четыре года назад развелись, не знал никто. Несмотря на развод, мы — семья, у нас сын Паша, и мы продолжали все это время жить под одной крышей, помогать друг другу.
Недавно мы помирились, отправились все вместе в Турцию и там неожиданно встретили старого приятеля. Он турок, который принял христианство и стал священником. Когда он узнал, что мы в разводе, то выступил голубем мира, благословил нас и прямо там, на месте, повенчал! Причем в этот день как раз была «белая вечеринка», и мы с Ларисой по этому случаю были в белой одежде. Официально пока не расписались, но обручальные кольца уже достали из закромов и снова надели на пальцы.
Слишком многое нас связывает, чтобы рубить сгоряча. Мы вместе поменяли пять квартир, пока заработали на то, что нам нужно, на четырехкомнатную.
— А гадалка вам когда-то нагадала пять жен...
— Да, было дело. Кстати, именно в год нашего знакомства с Ларисой. Но я категорически не хочу, чтобы так произошло. Даже где-то в душе жалею, что разрешил тогда мне гадать, плохо понимал, почему это считается грехом. Как ни крути, а информация давит. Придется, видимо, жениться на Ларисе еще один раз.
— Вы ведь, когда с ней познакомились, были женаты на другой женщине...
— В 1994 году я был вокалистом группы «Анна-Мария», а Лариса танцевала в балете Тернопольской областной филармонии. Каждый день мы видели друг друга. Лариса (на семь лет меня младше) была тогда пухленькой, с шикарной фигурой: красивая упругая грудь, тонкая талия, длинные стройные ноги и аппетитная попа-персик! Мы даже как-то решились на откровенную фотосессию, сделали Ларису по пояс обнаженную. Возможно, снимок и сейчас у меня с собой в кошельке. Надо посмотреть... А, вот он! Ничего себе! Сколько кошельков уже сменил, но это фото не убираю, перекладываю, так оно мне дорого. Вот на что я клюнул. А как вспомню наши первые ночи, какие они были страстные... Мы друг от друга не отходили больше чем на пять минут. Перекур — и снова поцелуи и все за ними следующее... Остановиться не могли.
Сначала мы ходили, переглядывались, а потом внезапно Лариса исчезла. Оказалось, уехала на гастроли. Ее не было полгода. Я на то время действительно был женат, но ездить ежедневно по 32 километра из Теребовли, откуда я родом, в Тернополь было неудобно, и мне выделили комнату в общежитии. Так что я иногда приезжал на выходные домой, иногда — нет. И вот представьте, какова была моя радость, когда я узнал, что Лариса вернулась с гастролей и что ее тоже поселили в это же общежитие, да еще и комната — ни много ни мало — прямо напротив моей! Это была судьба. И вот я стал ходить к ней то за солью, то за спичками... Лариса, помню, носила спортивный костюм и все время что-то читала. Много читала. Теперь все чаще Библию, она глубоко верующий человек.
По ее словам, она не сразу в меня влюбилась. Сначала мы просто общались, флиртовали. Но однажды, услыхав, как я пою, она изменила свое мнение обо мне раз и навсегда. Позже призналась, что мой голос ее обворожил. Кстати, Лариса долгое время не знала, что я женат. Ей кто-то сказал, а она на тот момент уже была влюблена. Переживала, но не сдалась. Была со мной, верила мне. Интересный момент: ее покойная мама мечтала, чтобы мужем дочери был высокий, статный военный. И тут такое волосатое, маленького роста чудо в рваных джинсах и косухе, да еще с немалым жизненным багажом...
— Помните момент, когда поняли, что хотите быть с Ларисой настолько, что готовы развестись с женой?
— На то время к Свете, своей жене, я поостыл, но нас связывала дочь Кристина, которой было шесть или семь лет, и я сильно переживал из-за того, что теперь буду реже видеть свою любимую девочку. Мы с ней обожали друг друга, гуляли вместе, засыпали, читали, молились. И мне было страшно представить, что я все это оставляю. Рыдал не переставая несколько дней... Но со временем научился совмещать — благо, со Светой мы расстались мирно, и никаких запретов видеться с дочерью не было.
Как оказалось, Света приблизительно в то же время познакомилась с мужчиной, с которым она по сей день живет. Их роман тоже перерос в любовь, от которой родились близнецы. Дети очень скрепили их семью. Поэтому мы со Светой не ссорились, никто не в обиде, разошлись тихо-мирно. Думаю, Светлана тоже чувствовала облегчение. Ей наш развод лишь развязал руки.
— Я настолько влюбился в Ларису, — продолжает Виктор, — что был ради нее готов на все. Как-то Ларису пригласили на полгода по контракту в варьете в Анкару. Весной 1995 года такое предложение было подарком судьбы. Да еще и платили по 16 долларов ежедневно, это уже вообще из области фантастики. Но я, узнав, что Лариса уезжает, чуть с ума не сошел — понял, что не переживу разлуку. Моя группа «Анна-Мария» только-только победила на всех наших фестивалях, впереди замаячили высокие горизонты. А вскоре вообще джек-пот: Сережа Галузин привозит в Киев на стадион группу «Смоки», дает им послушать нашу группу и «Табула Раса», и они выбирают нас для пения на разогреве! Казалось, мы поймали Бога за бороду. Концерт намечен на конец августа. И тут я узнаю, что в мае моя Лариса уезжает!
Я упал в ноги продюсеру Ларисы, мол, впихни меня как хочешь в группу, я ведь без Ларисы умру! А он смотрит на меня и говорит: «Там парни никому не нужны, как ты не понимаешь. Там только женские коллективы, консумация, ты только отпугнешь клиентов». Но вместе с девочками мы все-таки как-то его укатали. Решили, что я буду директором балета и параллельно исполнителем иностранных хитов. Потому что между номерами девочки не успевали переодеваться, а пауз быть не должно. Вот меня и взяли — заполнять паузы и контролировать кассу. По всем канонам было запрещено брать мужчин в состав группы, но меня взяли наперекор всему. Видимо, это опять же была судьба.
Самое обидное то, что когда я уже принял решение ехать с Ларисой, а не выступать на концерте «Смоки», и организаторы последнего заменили нас «Табула Раса», дата отъезда начала постоянно отодвигаться. С мая на июнь, с июня на июль, а потом и на август... И в какой-то момент я осознал, что мог бы успеть и выступить, и улететь с Ларисой! В итоге в Турцию мы улетели аж в сентябре. Вы представляете, какую досаду я тогда испытывал? А другие участники группы «Анна-Мария» — они были просто в бешенстве. Ведь я лишил их такого шанса в жизни. Когда я потом вернулся из Турции и захотел продолжить наши выступления, оказалось, что группа уже распалась. Кто-то мотнул за границу, кто-то начал свое дело... Я покрутился-покрутился и уехал обратно в Турцию выступать. На год. А Лариса уже осталась в Украине.
Таким образом, влюбившись в Ларису, я ушел и от Светы, и от «Смоки», и от своей группы «Анна-Мария». По сути, начал сольную карьеру.
— Подождите, то есть вы помчались за Ларисой, а потом продолжили петь в Турции уже без нее?
— У нее контракт закончился, но она часто приезжала ко мне. Натерпелась, конечно. В то время все наши одинокие девушки были для румын и турков «наташами» — чуть ли не проститутками, и на границе Ларису нередко оскорбляли непристойными предложениями. Как-то встречаю ее, а она в слезах. Румын на границе буквально за руки ее хватал и тащил к себе. Так что каждая ее поездка ко мне была своего рода испытанием.
— Когда контракт закончился, вы переехали в Киев?
— Мы тогда очень дружили с певцом Лери Винном и продюсером Эдуардом Климом. И вот как-то решили переехать в столицу. А квартиры-то нет. Все молодые-зеленые, карьеру еще не сделали. Так что решили попробовать снять двухкомнатную и жить вчетвером: мы с Ларисой и Лери со своей девушкой. Как сейчас помню, платили по 35 долларов. Хватило нас от силы на два месяца. Потому что комнаты были проходные, телевизор один, кухня одна на двух хозяек, в санузел вечно очередь... Стало ясно, что жить надо отдельно. Так началась наша одиссея из одной квартиры в другую, каждая следующая была лучше предыдущей. Переезды изматывали, но мы это выдержали.
— Как вы отреагировали на новость о том, что у вашей пары будет ребенок? Ведь для вас он был уже третьим.
— Первая и вторая жены родили мне мальчика и девочку. Поэтому третьего ребенка я заводить не спешил. Беременность Ларисы стала для меня большой неожиданностью. Ребенок был незапланированный, и сначала я даже испугался. Не понимал, как такое могло произойти, растерялся, мы ведь предохранялись, все контролировали. Видимо, это снова была судьба. Лариса сказала, что рожать будет в любом случае — со мной или без меня. Когда на свет появился Паша, счастью не было границ. Не влюбиться в этого малыша было невозможно. Сейчас Паше 13, и он уже выше меня. Пошел в маму — ноги длинные, стройные.
У нас и со свадьбой «все сталося само собою». Мы уже три года жили вместе, я Ларису называл женой, но официально расписаны не были и никаких предложений с паданием на колени не предпринималось. А родители жены возмущались, мол, что нам людям говорить, кто это с тобой приезжает. Как сейчас помню: ехали мы машиной первого апреля на концерт «Секс на грани фола» в Полтаву и по дороге решили заехать в Миргород, откуда Лариса родом, подать уже, наконец, заявление, чтобы родителей уважить. Вез нас дядя Саша, мой кум, на то время полковник милиции, уполномоченный по борьбе с организованной преступностью. Заехали мы, пишем заявление, а дядя Саша возьми и предложи: «Так, может, вы сразу и распишетесь?» Сотрудница загса, которая документы принимала, видать, испугалась, что такой начальник из столицы приехал, и моментом нас расписала, хотя это было запрещено. Потом, когда всплыла эта информация, к женщине «скорую» вызывали, но все обошлось. Она ведь не преступление, а благое дело совершила.
— Какие моменты в отношениях с женой оказались для вас самыми сложными?
— Думаю, на сегодняшний день мы прошли уже и огонь, и воду, и медные трубы. Лариса переживает по поводу моих поклонниц, моего флирта. Изначально она — человек из той же сферы, которая осознавала с самого начала, за кого выходит замуж. Понимала, что у меня и фанатки есть, что я буду много ездить, часто отсутствовать. Но в последние лет пять стало сложнее. Как говорится, седина в бороду, бес в ребро. Я охотно общаюсь с поклонницами, а Лариса же все видит, чувствует. Где эсэмэску какую-то у меня найдет, где сообщение в интернете увидит. И расстраивается. Она очень мудрая женщина, другая бы меня не выдержала. И знает меня лучше, чем моя мама, — как я поступлю, что скажу. Но она религиозный, глубоко верующий человек, воспитана быть матерью, хозяйкой, а во мне много эгоизма. Вот в этом и сложность.
— Лариса — домохозяйка?
— Как только родился Паша, она перестала танцевать. Стала хранительницей домашнего очага. И лишь недавно, спустя столько лет, вышла на работу. Трудится в университете Михаила Поплавского, в интернет-отделе.
— И видите, сразу помирились.
— Кстати, да. Легче стало. Но загадывать не хочется. Однажды, еще на заре наших отношений, когда я пел в Турции, у меня была одна слушательница, хозяйка бара, турчанка Назан. Умнейшая волевая женщина, прекрасный психолог. Сейчас она уже умерла, а тогда очень любила меня слушать. Иногда я пел для нее, а она сидела, курила сигарету и источала счастье. И тут как-то приезжает Лариса, и я кручусь уже возле любимой, как у разбитого яйца. Назан увидела во мне такую перемену и потом уже, когда Лариса уехала, сказала мне фразу, которую я запомнил на всю жизнь: «Виктор, ты не принадлежишь никому. Ни одной женщине. Ты можешь любить, но принадлежишь ты публике. Твоя миссия — петь и дарить свой талант людям».
10651Читайте нас в Facebook