Виталий Запорожец: «Майор Симоненко старался делать мою жизнь невыносимой»
За убийство начальника Калитянского поселкового отделения милиции майора Николая Симоненко житель села Семиполки Киевской области Виталий Запорожец (юрист по образованию) отсидел в тюрьме почти два с половиной года. Ему пришлось бы провести за решеткой еще одиннадцать лет, но он неожиданно был освобожден Верховной Радой Украины как политзаключенный.
Напомним, что в этот же список политзаключенных вошли «нежинские Робин Гуды», избивавшие и снимавшие на камеру местных наркоторговцев, несправедливо обвиненный в нападении на судью столичный адвокат Виктор Смалий, «васильковские террористы», осужденные якобы за подготовку взрыва уже демонтированного памятника Ленину в Борисполе, а также осужденные за убийство киевского судьи Дмитрий и Сергей Павличенко. Решение Верховной Рады не только освободить этих людей, но и снять с них все обвинения юристы и правозащитники оценили неоднозначно. Одни инициативу парламента поддержали, другие, наоборот, не одобрили: дескать, Верховной Раде не стоило брать на себя полномочия судебной власти. Так или иначе, людей, которые попали в список, освободили.
Свидетелей, пытавшихся рассказать, что творил майор в поселке, сразу же перебивали: «Это не имеет отношения к делу»
В отличие от Дмитрия и Сергея Павличенко, которые в убийстве судьи так и не признались, заявив, что дело против них сфабриковано, Виталий Запорожец не отрицал: майора милиции застрелил именно он. Это случилось в начале сентября 2011 года на летней площадке кафе «Лелека» в Семиполках, где в тот момент проходила дискотека. Получив ранение в живот, милиционер в течение часа скончался. Запорожец же скрылся. В милиции ситуацию сразу представили так, будто майор находился в кафе «на отработке территории» и, увидев там Виталия Запорожца, который вел себя непристойно, сделал ему замечание. Виталий разозлился, побежал домой за ружьем и, вернувшись в кафе, застрелил Симоненко.
Но местные жители утверждали, что милиционер был далеко не безгрешным, как его пытаются представить коллеги. По словам селян, той ночью майор был пьян и в очередной раз начал придираться к Запорожцу. А Виталий, дескать, в какой-то момент просто не выдержал…
Чтобы разобраться в непростой ситуации, у Броварского райсуда было более полугода. «ФАКТЫ» подробно рассказывали о том, что происходило на судебных заседаниях. Правозащитники устраивали митинги, адвокатов Запорожца отстраняли от дела, представители общественных организаций в отместку срывали судебные слушания. Не раз они заканчивались прибытием сотрудников «Беркута» и задержанием самых активных протестующих. Тем временем адвокатов подсудимого больше беспокоило другое — отношение судьи к их подзащитному. Назвать суд беспристрастным иногда действительно было сложно. Так, свидетелей, которые пытались рассказать о том, что творил майор в поселке, сразу же перебивали с формулировкой «это не имеет отношения к делу». Многочисленные ходатайства Запорожца отклоняли, даже не дослушивая их до конца.
Между тем жители Семиполок рассказывали, что погибшего милиционера в селе все боялись.
— И не потому, что он наводил порядок. Если бы это было так, никто бы не возражал, — говорили люди. — Но Симоненко вел себя как царь, считая всех остальных холопами, о которых можно вытирать ноги. Мог задержать человека только за то, что тот ему не понравился или не заплатил «дань» (с некоторых жителей Симоненко собирал ее регулярно), жестоко избить… В милиции говорили, что майор не нравится исключительно местным бандитам. Но тогда получается, что все жители поселка — бандиты? Симоненко не любили ни молодые, ни пожилые люди. Все устали от его претензий на ровном месте, от пьяных дебошей, которые он регулярно устраивал в барах. Все его «отработки территорий» в барах заканчивались тем, что он сам напивался, начинал приставать к девушкам и бить не понравившихся ему парней.
Многие удивляются, почему люди встали на защиту Виталия, ведь он убийца. Но не думайте, что мы стоим за убийцу. Мы за справедливый суд. Майор Симоненко годами делал нашу жизнь нестерпимой. И при вынесении приговора это должно быть учтено.
Судя по тексту приговора слова свидетелей и самого Виталия были приняты во внимание. В приговоре подробно изложено, как майор не раз беспричинно приставал к Запорожцу, сказано, что перед убийством между Виталием и майором произошла драка, в результате которой Запорожец получил вывих плеча. Однако срок ему дали практически максимальный — 14 лет лишения свободы. Апелляционный суд Киевской области и Высший специализированный суд оставили приговор в силе. Массовые акции в защиту Запорожца не помогли. По словам Виталия, он уже не верил, что окажется на свободе.
— В тюрьме я смотрел телевизор и следил за событиями в стране, — сказал сразу после освобождения Виталий Запорожец. — Но, честно говоря, не думал, что это как-то меня коснется. Увидев по одному из телеканалов бегущую строку о том, что меня хотят включить в список политзаключенных, я четыре ночи не спал. А выйдя на свободу, первым делом поехал на Майдан. Когда возлагал цветы погибшим, хотелось плакать. До сих пор еле сдерживаю эмоции. Сейчас звонят журналисты, приходят односельчане… Я всем очень благодарен за поддержку, но мне нужно прийти в себя, отдохнуть. К тому же сейчас есть чем заняться: необходимо навести в доме порядок, починить забор. Старенькой маме тяжело самой вести хозяйство. После всех этих событий она совсем сдала.
*Односельчане, которые активно защищали Виталия, не раз выступали в суде и устраивали акции протеста, тепло и по-революционному встретили его в Семиполках
«Милиционеры вытащили меня на улицу и там избивали так, что несколько раз терял сознание»
Рассказывая о годах, проведенных в тюрьме, Виталий отметил, что он сильно изменился:
— Я стал более сдержанным. Много работал над собой и научился контролировать эмоции. Сразу хочу сказать: не надо делать из меня героя. В семье покойного произошла трагедия. Я признаю свою вину. Но, как уже не раз говорил, никогда не признаю вину в умышленном убийстве. Меня довели. И это случилось не за один вечер. Все жители села знают, что майор на протяжении длительного времени надо мной издевался. Я познакомился с Симоненко еще в августе 2009 года. Мы с другом сидели в кафе. Увидев нас, явно нетрезвый милиционер начал материться. Я сделал ему замечание. Если он начальник отделения милиции, это еще не значит, что может вот так хамить людям. Майору это не понравилось. Догнав меня, он сказал: «Слышишь, ты! Имей в виду: я тебя запомнил». С тех пор началось. При встрече Симоненко каждый раз бросал в мой адрес оскорбления и насмешки. Я тоже не молчал. Милиционер раздражался: почему это местная молодежь его боится, а я нет? Да потому, что я знал: меня не за что привлекать к ответственности.
Между тем террор продолжался. В августе 2010 года мама нашла около церкви мобильный телефон. Узнав, что он принадлежит нашему односельчанину, вернула. Симоненко об этом узнал и с тех пор стал называть меня вором. Причем делал это в присутствии моих знакомых. Я как юрист просил его обосновать свои претензии. Почему он меня оскорбляет? Но майор продолжал глумиться.
Виталий Запорожец плохо помнит, как совершил преступление. В тот вечер он вместе с друзьями был в баре. Вскоре туда пришел Симоненко. Увидев Виталия, милиционер подошел к нему и, преградив дорогу, заявил, дескать, «дискотеки не будет». После чего майор подсел к нему за столик и начал оскорблять.
— Между нами завязалась драка, — вспоминает Виталий Запорожец. — Симоненко сбил меня с ног, оба упали. Сев сверху, майор заломил мне правую руку. От резкой боли я потерял сознание. А потом как будто какая-то вспышка… Я уже около кафе, и Симоненко стоит передо мной. Затем услышал громкий хлопок. Оказалось, это был мой выстрел.
Где взял ружье, не помню. В суде свидетели рассказали, что я принес его из дому. А еще говорили, что уже после выстрела я ходил и повторял: «Вызовите „скорую“, вызовите милицию…» Потом какой-то парень посоветовал: «Лучше уйди, сейчас приедет наряд и тебя убьют». Я ушел. Честно говоря, не помню этих событий. Очнулся уже где-то на пастбище. Пролежал там весь следующий день. И только потом вернулся в Семиполки.
— Во время задержания вас сильно избили…
— Надо мной издевались как могли. Начали бить еще в доме у тети Маши — мамы моего друга, к которой я пришел. Угрожая женщине оружием, милиционеры вытащили меня на улицу и там избивали так, что я несколько раз терял сознание. Затем еле живого отвезли в Броварской райотдел милиции, где продолжали пытать. Дважды поднимали на пятый этаж, угрожали выкинуть из окна, если не дам «нужные» показания. Требовали, чтобы я сказал, будто был пьян, вспомнил, как нес ружье… «Только попробуй сбежать, — сказал начальник уголовного розыска. — Имей в виду: мы тебя и в Африке найдем».
«В тюрьме я много читал, в основном исторические и научные книги. Не хотелось терять время зря»
— В СИЗО было легче, — признается Виталий. — Там хотя бы не били. Сейчас часто спрашивают, уважали ли меня в тюрьме за то, что я убил милиционера. Никаких особых привилегий не было. Конвоиры относились так же, как и к другим. Вели себя в рамках законодательства.
В тюрьме я много читал, в основном исторические и научные книги. Не хотелось терять время зря. По вечерам мы с сокамерниками смотрели телевизор — футбол или какие-то фильмы. Все остальное время уходило на написание жалоб. Видя, что меня не слышат ни следователь, ни прокурор, ни судья, я продолжал писать письма, в сотый раз излагая свои аргументы. До сих пор болит рука. Но все это, как вы понимаете, было абсолютно бесполезно. Я не требовал оправдания. Хотел одного: чтобы дело рассматривали объективно, чтобы судья не говорила, будто погибший Симоненко был трезв, в то время как все свидетели утверждали обратное.
— На каком основании суд сделал такой вывод?
— Я интересовался этим вопросом, — вступает в разговор адвокат Виталия Запорожца Константин Попов. — Оказалось, сразу после происшедшего следователь взял кровь Симоненко на анализ, запечатал ее в конверт и отправил на экспертизу. А затем конверт… пропал. После этого кровь брал патологоанатом. Но и те образцы исчезли. Тогда на экспертизу отправили третьи образцы, которые якобы тоже когда-то взял специалист. Они показали, что в крови погибшего вообще не было следов этилового спирта. Но тогда получается нестыковка: медсестра, которая еще до приезда «скорой» оказывала первую помощь раненому Симоненко, написала, что ввела ему несколько препаратов, большинство из которых на спирту. Почему же в крови майора не оказалось алкоголя?
Кстати, пропали не только образцы крови. Исчезли… 63 страницы уголовного дела. Это были документы, характеризовавшие погибшего майора. В основном протоколы о многочисленных дисциплинарных взысканиях. Позже мы узнали, что документы не просто пропали. Следователь издал постановление об их изъятии, поскольку они «не имеют отношения к делу». Но в материалах остался приказ главного областного управления МВД об увольнении майора. В 2009 году Симоненко уволили из правоохранительных органов «за нарушение служебной дисциплины». В этом же приказе перечисляются все предыдущие выговоры, которых больше десяти. Майор получал их несколько раз в год за плохо организованные операции, ненадлежащее раскрытие тяжких преступлений, фальсификацию материалов и так далее. Видимо, следователь просто забыл изъять из дела этот документ.
— В СИЗО у меня было девять сокамерников, — рассказывает Виталий Запорожец. — Одни сидели за угоны машин, другие — за мошенничество… Камера маленькая, примерно 6,5 на 3,5 метра. Из-за этого мы все время старались находиться в горизонтальном положении: развернуться-то негде. Одно окно с тройной решеткой, умывальник, столик на пятерых, двухъярусные железные нары, розетка и телевизор… Летом было невыносимо жарко, поэтому разрешили вентилятор. Но даже в таких условиях я каждое утро вставал и делал зарядку. Это помогало отвлекаться. Питание разнообразием не отличалось, но выжить можно. Поначалу меня, как и любого человека в подобной ситуации, условия шокировали. Но ничего, привык. Привыкнуть можно ко всему. Сегодня, оказавшись дома, стараюсь побольше времени проводить с мамой. Я соскучился по ней, по односельчанам, по родным Семиполкам… Даже по врагам соскучился.
Сейчас Виталий Запорожец ищет работу. Хочет устроиться по специальности — юристом.
— Я очень благодарен адвокатам, которые помогали мне, Ивану Макару, Константину Попову и другим, — говорит Виталий. — Они делали это бесплатно. Еще приятно удивили односельчане. Даже те, кого я лично не знал, активно меня защищали, приходили в суд. Были, правда, и те, кто отвернулся… Но я никого не осуждаю. Сейчас хочется просто нормально жить и работать. Конечно, на то, чтобы прийти в себя, понадобится время. Мне до сих пор неспокойно, я все время чувствую за собой слежку. Хотя, с другой стороны, после того, что уже пережил, бояться больше нечего.
16341Читайте нас в Facebook
