«что я сделал!.. Сжег все!.. А я так много дельного уяснил и изложил. Это был венец моей работы», — сожалел писатель о втором томе «мертвых душ»
Наверное, ни одно имя в русской литературе не таит в себе столько загадок, сколько имя этого всемирно известного писателя. «Обо мне много толковали, разбирали какие-то мои стороны, но главного существа моего не определили. Его слышал один только Пушкин», — говаривал писатель. Эту тайну поэт забрал с собой. И о Гоголе по-прежнему толкуют всякое…
Сестры Николая Васильевича восхищались платьями, которые сам кроил и шил им брат
Мама будущего писателя, стоя перед иконостасом в Никольской церкви в Диканьке, куда приходили за исцелением больные и калеки, пообещала святому Николаю-угоднику назвать сына в его честь. Перед этим у супругов Гоголей-Яновских умерли два мальчика-погодка, которых даже не успели окрестить. И напуганная 17-летняя женщина (муж был старше ее на пятнадцать лет) вымаливала судьбу для своего третьего, еще не рожденного ребенка.
Замуж Мария Косяровская вышла в четырнадцать лет. К ней посватался Василий Гоголь-Яновский, помещик из Яновщины (ныне Гоголево Шишакского района Полтавской области), который частенько нянчился с ней, когда она еще была маленькой. Взрослые удивлялись такой заботе Василия о ребенке, но он уже тогда знал, что Мария станет его супругой. Ибо увидел ее во сне, семимесячной, но у Богородицы, которая сказала ему: «Она будет твоей женой». Заехав как-то в Яреськи (село, расположенное рядом) к своим обедневшим дальним родственникам Косяровским, юноша увидел на руках у няньки маленькую девочку… из своего сна. Когда Мария подросла, Василий Афанасьевич стал оказывать ей знаки внимания…
Третий ребенок супругов, которого назвали Николаем в честь святого, родился слабеньким и худеньким. Врач, принимавший роды, сразу же завернул его в вату и еще два месяца наблюдал за его развитием.
Писательский дар Николенька унаследовал от своего отца, который сочинял пьесы для придворного театра и водил дружбу с Иваном Котляревским и Василием Капнистом. Уже в пять лет мальчика частенько видели с пером в руках — он пробовал сочинять стихи и прозу. А еще увлекался вязанием и вышивкой гарусом (нитки, которые используют для вышивки ковров, полотенец). Любовь к этому искусству привила Николеньке его бабушка, Татьяна Семеновна. А вот дедушка, Афанасий Демьянович Гоголь-Яновский, человек весьма образованный, был непревзойденным рассказчиком. Исследователи творчества писателя утверждают, что многие из этих рассказов вошли в повесть «Старосветские помещики».
Сестры Николая Васильевича восхищались платьями, которые сам кроил и шил им брат, будучи уже постарше. Однако из всех «рукоделий» гениального писателя сохранились только описания узоров для ковров, которые он сам разработал и прислал матери в подарок. По ним местные мастера выткали ковры, которые сейчас украшают комнату Марии Ивановны и гостиную в заповеднике-музее, созданном 25 лет назад на месте родового имения Гоголей.
Когда Николаю исполнилось девять лет, а его младшему брату Ване восемь, родители определили их в Полтавское училище. Образование там было никудышным, зато дешевым. Да и к Полтаве из Васильевки (так в честь помещика переименовали Яновщину) рукой подать. Однако вскоре семью постигла еще одна трагедия — умер Ваня. Николай очень болезненно перенес утрату, и отец забрал старшего сына из училища, чтобы ничего не напоминало ему о брате. Первого мая 1821 года Николай Гоголь был принят в Нежинскую гимназию высших наук, где провел семь лет.
Самые противоречивые отклики оставили о гимназисте Гоголе его современники. Одни говорили, что ходил он неопрятным, с грязными золотушными ушами, вечно грызущим пряники, и одноклассники даже брезговали после него брать книгу в руки. Другие видели в нем очень скромного, воспитанного, остроумного мальчика, дававшего такие прозвища ученикам и преподавателям, которые приставали на всю жизнь. Но в одном сходятся все: в учебе Гоголь звезд не хватал. Частенько стоял в углу либо же оставался без обеда. Не слишком прилежный гимназист вдруг изменился, когда в учебном заведении открылся театр. Писал для него пьесы (сидя на задней парте, выдвигал ящик и сочинял незаметно для преподавателей), распределял роли, создавал декорации, шил костюмы и играл. Более того, был назначен директором самодеятельного театра…
В своей «Авторской исповеди» Николай Васильевич писал: «В те годы, когда я стал задумываться о моем будущем (а задумываться о будущем я начал рано, когда все мои сверстники думали еще об играх), мысль о писателе мне никогда не сходила на ум, хотя мне всегда казалось, что я сделаюсь человеком известным, что меня ожидает просторный круг действий и что я сделаю даже что-то для общего добра. Я думал просто, что я выслужусь, и все это доставит служба государственная. От этого страсть служить была у меня в юности очень сильна. Она пребывала неотлучно в моей голове впереди всех многих дел и занятий… Во сне и наяву мне грезился Петербург и служба государственная».
«Публика не знает и не видела его первого произведения»
Петербург, однако, встретил талантливого малороссийского юношу весьма неприветливо. К тому времени умер отец Николая, хозяйственные дела матушки пошли совсем плохо, и будущий писатель чувствовал себя едва ли не нищим. Снимал с друзьями комнату (на пятом, самом дешевом этаже), окна которой выходили не на златоверхие купола, о чем мечталось, а на Екатерининский канал, который в народе называли канавой, поскольку туда сливались нечистоты. Усиленные поиски работы (Гоголь видел себя юристом) не приносили никаких результатов. Хотел пойти в актеры или в режиссеры, но и в театр его не взяли. Писал матери и друзьям о несправедливом к нему отношении, о круговой протекции, страдал от традиционного пренебрежения к «хохлам».
С первых же дней пребывания в Санкт-Петербурге молодой человек начал искать встречи со своим кумиром — Александром Сергеевичем Пушкиным. Однажды решился, но чем ближе подходил к квартире любимого поэта, тем большая робость овладевала им. Уже у самой двери не выдержал нервного напряжения, сбежал по ступенькам, зашел в кондитерскую и потребовал рюмку ликера. Только после этого насмелился спросить слугу поэта: «Дома ли хозяин?» — «Почивают!» — последовал ответ. «Видно, всю ночь работал?» — посочувствовал юноша. «Как же, работал?! В картишки играл!» — ошарашил его Яким. Гоголь сознавался позже, что это был первый удар по его идеалам. Ведь он не представлял Пушкина иначе, как в постоянном творческом процессе.
Наконец Николаю удалось устроиться в департамент уделов, который ведал вопросами сельского хозяйства, чиновником самого низшего ранга — переписывать деловые бумаги. Конечно же, человеку творческому это было неинтересно. Поэтому в свободное время Гоголь сочиняет прозу. Его первое печатное произведение, изданное за собственный счет под псевдонимом В. Алов, называлось «Ганц Кюхельгартен, или Идиллия в картинках». Романтическая поэма о юноше, который искал себя в мире, стала неудачной попыткой наследовать Жуковского и Пушкина. «Гоголь… принес его (сочинение. — Авт. ) ко мне на продажу и через неделю спросил, продается ли. Я сказал, что нет, он забрал — и только и видели; должно быть, печка поглотила и тем кончилось… И теперь нигде нет этой книги, и публика не знает и не видела его первого произведения», — вспоминал книгопродавец Лисенков.
В самом деле, начинающий писатель снял в гостинице номер с камином, приволок туда пару мешков своих непроданных сочинений и разжег огонь…
Почти сразу же после этого Гоголь исчез из Петербурга больше чем на месяц. Ничего не сказав друзьям, 13 августа 1829 года сел на пароход и уехал в немецкий город Любек. Исследователи до сих пор ломают головы над причинами этого «романтического» путешествия. Двадцатилетнего юношу позвала настоящая любовь или же «платный» роман с какой-нибудь иностранной фрейлиной? Во всяком случае, за три недели до отъезда Николай писал матери: «Кто бы мог ожидать от меня подобной слабости… Я бы назвал ее ангелом, но это выражение низко и некстати для нее… Это было божество… Но ради Бога, не спрашивай ее имени. Она слишком высоко, высоко!»
Матушка, заложив имение, с большим трудом собрала для сына полторы тысячи рублей, которые он быстро спустил. Первый биограф Гоголя Николай Кулиш считал, что неизвестная женщина отвергла любовь юноши. Гоголь не был привлекателен внешне. Нескладный, похожий на цаплю, кривоногий, с большим носом и смешным хохолком на голове, да и одевался смешно — яркие панталоны, разноцветные галстуки…
Впрочем, став известным писателем, Николай Васильевич мог явиться в дом, где собирались исключительно ради того, чтобы послушать его чтение, и не удостоить общество ни единым словом. И общество принимало это как должное.
Типографские печатники, набиравшие «Вечера на хуторе близ Диканьки», укатывались со смеху
Из Любека Гоголь вернулся иным человеком — стал более жестким. Современные психиатры, проанализировав его характер, пришли к мнению, что именно в это время у него начали проявляться первые признаки маниакально-депрессивного психоза. Считают, это у Гоголя наследственное — оба родителя страдали от этой болезни, которая выражается в том, что человек пребывает то в состоянии необъяснимого подъема моральных и физических сил, то в состоянии апатии, меланхолии. У Николая Васильевича четко прослеживались такие периоды, и лучшие из своих произведений он написал, будучи в состоянии эйфории.
Оставив в прошлом любовное приключение, Гоголь берется сочинять «Вечера на хуторе близ Диканьки», в которых образ Украины окутан романтикой народных преданий и легенд. Прежде чем начать работу над произведением, ставшим прорывом в русской литературе, писатель просит матушку присылать ему разные поговорки, украинские песни, описания крестьянской одежды и обычаев. И сообщает ей, что будет писать «на иностранном языке». Не на великорусском, как было тогда принято называть, а именно на иностранном. Он уже не хочет никого наследовать, а хочет писать о том, что ему близко, что знает, о чем много раз слышал от пасечника Рудого Панька, будучи еще ребенком.
Кстати, боясь провала, автор подписал свое творение именно этим псевдонимом. Но зря боялся. Его первые читатели — типографские печатники, набиравшие «Вечера на хуторе близ Диканьки», укатывались со смеху.
В семье Гоголей разговаривали по-украински. И начинающему писателю приходилось мысленно переводить каждую фразу, каждое слово. По крайней мере, так утверждал Осип Мандельштам, который первым в 1902 году исследовал литературный стиль Гоголя. Языком «души» писателя был украинский, на что указывают и синтаксис, и семантика, и лексика…
«Вечера близ Диканьки» изумили меня, — восторгался Пушкин. — Поздравляю публику с истинно веселою книгою».
Познакомил двух гениев уже после выхода «Вечеров… », в 1831 году, профессор Петербургского университета Петр Плетнев. Эта встреча очень много значила для Гоголя.
«Не могу больше сочинять сказки!»
Гоголь писал о смешном, поэтизировал народную жизнь, но сам… грустил. Потому что понимал: в реальной жизни все не так. В 23 года Николай Васильевич уже узнал, что такое слава. И, казалось, мог бы купаться в ее лучах. Но он недоволен собой, мучится вопросами: что писать дальше? Как писать? «Не могу больше сочинять сказки!» — говорил. Из-под пера Гоголя одно за другим выходили произведения, главная тема в них — судьба «маленького человека». Тема стала самой трагичной в истории русской литературы…
Вскоре, однако, Гоголь заходит в творческий тупик. Выйти на новый уровень писательства ему помогает Пушкин. По подсказке Александра Сергеевича Гоголь берется за «Ревизора», в котором, по собственному выражению, «собрал в одну кучу все дурное в России… все несправедливости, которые делаются… » Гениально выписанная и удачно проданная театру (за 2500 рублей) пьеса приносит, увы, еще большее разочарование автору. Слишком резкая, она вызвала шквал критики. «Теперь я вижу, что значит быть комическим писателем. Малейший признак истины — против тебя восстают, и не один человек, а целые сословия. Пророку нет славы в Отчизне», — писал Гоголь своему другу, актеру Михаилу Щепкину.
Негативная реакция окружения вынуждает Николая Васильевича уехать за границу. Гамбург, Франкфурт, Баден-Баден, Лозанна, Париж, Берн, Женева и, наконец, Рим, в котором писатель проведет двенадцать лет. Здешняя атмосфера влияет на Гоголя положительно. Он изучает итальянский язык, вновь берется рисовать и писать. В Риме Николай Васильевич приступает к своему самому гениальному и самому спорному произведению «Мертвые души». Сюжет подсказан Пушкиным, который не скрывал, что никому, кроме Гоголя, его не отдал бы.
Описанная в романе история на самом деле реальная. Один мелкий помещик, боясь, что ему запретят заниматься винокурением, если у него не будет 50 человек крепостных, набрал воз самогона и поехал по соседям покупать души умерших. А кто покупает души в славянской мифологии? Только дьявол!
Опубликованный первый том романа, над которым Гоголь мучительно работал шесть лет, увы, снова не был принят широкой публикой. Писателя обвинили в незнании российской действительности, ведь он долгое время провел за границей, в отступничестве. Резче всех выступил Виссарион Белинский — его оценка долгие годы считалась единственно правильной. Александр Герцен добавил: «Когда Гоголь переносится в мир украинских казаков или молодежи, которая весело танцует возле корчмы, тогда он нежный, молодой, исполнен любви… А когда он случайно встретит московского полицая или судью, их жену или дочку, тогда все меняется: он срывает с них человеческое лицо и диким смехом обрекает их на пытки человеческого позора».
У Гоголя происходит внутренний надлом. Еще больше его состояние усугубилось после выхода «Избранных мест из переписки с друзьями». Он готовил их, собираясь умирать. В 1840 году Николай Васильевич тяжело заболел и даже начал писать завет. «Избранные места… » — это исповедь и покаяние писателя, призыв к объединению народа против нечестной жизни. Общество посчитало, что он оболгал Россию и прославляет церковь. Церковь, однако, тоже не восприняла откровений писателя. Отец Матвей, один из духовных наставников Николая Васильевича, просил оставить это небогоугодное дело — писательство. Пошли слухи, что Гоголь вообще лишился рассудка. Николай Васильевич начинает сомневаться, верный ли путь избрал в жизни, став литератором, возможно ли изменить общество с помощью сочинительства… Всерьез задумывается над тем, чтобы принять монашеский постриг.
Утешение Николай Васильевич находит в духовных поисках и в духовном наставничестве. Случайно или нет, но на путь истинный у него получалось наставлять… дам. По крайней мере, речь идет о двух — фрейлине императрицы Александре Смирновой-Россет и Анне Виельгорской, дочери графа и урожденной принцессы. Если в переживающую по поводу уходящей молодости красавицу Александру был влюблен весь Санкт-Петербург, то Анна была молода, но несимпатична.
Именно у Анны Виельгорской, для которой Гоголь был кумиром с детских лет, Николай Васильевич намерен был просить руки. Ухаживать и говорить комплименты он, правда, не умел. И девушку из высшего общества «просвещал» так: «Да вам же совсем не к лицу танцы. Ваша фигура не так стройна и легка. Ведь вы нехороши собой. Вы бываете хороша только тогда, когда в лице вашем появляется благородство душевное. Нет у вас этого выражения — вы становитесь дурны!». Вряд ли такие слова приводили в восторг молодую принцессу, но причина ее отказа жениху в другом — он был ей неровня. Классик русской литературы в «Табели о рангах» значился чиновником самого низшего, 14-го класса. Он не имел даже собственного жилья, а самыми дорогими вещами у него были шуба, шинель и сапоги. Все помещалось в небольшой чемоданчик…
Писатель ушел из жизни 21 февраля 1852 года. Существует множество версий относительно причин смерти Гоголя. Самая невероятная, которую приходилось встречать: он скончался от… СПИДа. Чаще всего встречаются высказывания, что Гоголь умер от глубокого внутреннего переживания, поскольку взял на себя невыполнимую задачу — найти светлую сторону жизни в крепостной России, создать положительные образы. Он решает уничтожить свой последний труд, который никак ему не давался.
В официальном докладе о смерти сообщается, что Гоголь умер от простуды. Сейчас говорят, что от тифа — перед этим скончались от тифа несколько его друзей. Тургенев полагал, что Гоголь решился умереть, и это произошла через 10 дней после уничтожения второго тома «Мертвых душ». По свидетельству врача А. Тарасенкова, лечившего писателя, за месяц до смерти Николай Васильевич «враз постарел».
Второй том Гоголь сжигал дважды. Возможно, творение и сохранилось бы, если бы граф Александр Толстой, у которого в последнее время жил Гоголь, согласился передать написанное митрополиту Филарету, чтобы тот внес свои замечания, прежде чем продолжение романа сдадут в печать. «Поправитесь, и сами отдадите», — подбодрил граф смертельно больного Николая Васильевича. Но дни гения уже были сочтены.
Есть версия, что перед смертью Гоголь собирался сжечь какие-то другие бумаги. «Бес попутал — не ту связку взял», — якобы объяснял. Хотя граф Толстой, видевший, как догорают «Мертвые души» в печке, вспоминал, что Николай Васильевич действительно сожалел о случившемся: «Что я сделал!.. сжег все!.. А я так много дельного уяснил и изложил. Это был венец моей работы, из него можно было все понять, что неясного было у меня в прежних сочинениях. Я ведь думал разослать друзьям на память по тетрадке: пусть бы делали, что хотели. Теперь все пропало».
Возможно ли было вылечить писателя? Тело, утверждают современные медики, вылечить удалось бы. Но как исцелить измученную, изболевшую душу? Тогдашние врачи боролись за жизнь гения странными методами. Если верить мемуаристам, он отказался от лекарств, потреблял только воду, разбавленную красным вином. Больному «прописали» обливание холодной водой, прикладывание к носу пиявок, капание на голову едкого спирта… Николай Васильевич просил оставить его, дать покой, но его никто не слушал.
Известно, что Гоголь завещал не хоронить его, не убедившись, что он не впал в летаргический сон. Когда же 31 мая 1931 года гроб с телом писателя был открыт (по приказу советского правительства его прах перенесли с погоста Свято-Данилова монастыря на Новодевичье кладбище), то увидели, что скелет (причем без черепа) лежит… на боку. Пошли гулять слухи, мол, Гоголь задохнулся в могиле. Еще в 1909 году в московских газетах писалось, что череп писателя «заказал» кладбищенским сторожам купец и театральный меценат Алексей Бахрушин — дескать, «для коллекции». Однако куда девался череп Гоголя, до сих пор никто установить не может. Согласно одной из легенд, его хотели переправить в Рим, чтобы там предать земле. Но поезд, в котором везли череп, въехав в длинный тоннель, из него… не выехал.
677Читайте нас в Facebook
