Олег Анофриев: «Я удивлялся, как при такой активной личной жизни Богословский успевал еще и сочинять музыку»
Никита Богословский считался одним из самых популярных советских композиторов. Именно он написал известные всем песни «Спят курганы темные», «Любимый город», «Темная ночь», «Шаланды». Стал автором музыки к картинам «Большая жизнь», «Два бойца», «Самогонщики» и советским мультфильмам «Мойдодыр», «Кошкин дом», «Терем-теремок». Дворянин по происхождению, Никита Владимирович ни о какой другой профессии, кроме творческой, никогда не мечтал. Он был блестящим пианистом и дирижером, а еще мастером розыгрышей, любил повторять: «Розыгрыш — это театр для тебя».
Песни Никиты Богословского исполняли все звезды советской эстрады, но одним из своих любимых певцов Никита Владимирович называл актера Олега Анофриева. А среди поэтов-песенников выделял Михаила Танича. «Мы с тобой одной крови», — признавался Богословский Таничу…
— Никита Владимирович был гениальным мужиком! — с воодушевлением стал вспоминать популярный советский актер и певец Олег Анофриев. — Но мне кажется, о нем все и всем давно известно. Например, то, что он единственный советский композитор, состоявший одновременно в пяти различных творческих объединениях: Союзах композиторов, кинематографистов, театральных деятелей, журналистов… О его удивительном чувстве юмора и сумасшедших розыгрышах по Москве ходили легенды. То, что Никита Владимирович любил выпить, ни для кого не станет откровением. А вот познакомился с Богословским я как раз у вас, в Киеве. Это было в 1956 году. Кинорежиссер Григорий Липшиц снимал на Киностудии имени Довженко картину «Гори кличуть». Заметьте, я это говорю на украинском языке.
— Уже оценила.
— Там мы и встретились с Никитой Владимировичем. Жили в гостинице «Украина» (теперь — «Премьер-Палас». — Авт.) на бульваре Тараса Шевченко. Там еще памятник Ленину стоит.
— Простите, стоял.
— А-а, сколотили его уже?! От же дураки вы. И чем он вам помешал?! Из хорошего красного гранита был. Ну стоял бы себе… Ладно, это ваша история. Ну так вот, наш приезд в Киев совпал с гастролями замечательного американского пианиста Вана Клиберна. Он тоже жил в гостинице «Украина». В общем, выпито нами было немало, и острот Никитой тоже было выпущено достаточное количество. Я только удивлялся, как при такой активной личной жизни Богословский успевал еще и сочинять. Он умудрился написать практически всю музыку к картине «Гори кличуть». Но в последний момент на прослушивании Липшицу и кому-то из руководства киностудии пришлись не по душе мелодии Никиты.
Помню, как однажды Никита Владимирович пришел в мой номер и сказал: «Олег, завтра срочно улетаю в Москву». Богословский был мужик щедрый и вечером того же дня дал пышный банкет со всеми вытекающими последствиями. А на утро рванул в Москву. Все недоумевали, в чем дело, а оказалось, Липшиц поменял композитора. Съемочная группа, конечно, горевала после отъезда Никиты Владимировича — уж слишком весело и хорошо всем нам жилось. Конечно, у Богословского в это время была пассия — молоденькая сотрудница «Мосфильма». Композитор был очень любвеобилен. Ой, что вам сказать, время было замечательное! Киев мы обожали, как жаль, что сейчас он в столь плачевном состоянии. Так жаль, что просто слезы наворачиваются…
— Поверьте, не все так плохо, как вам показывают.
— Правда?! Признаюсь, очень бы хотелось, чтобы у вас все наладилось и никакие глупые мысли о войне никого не посещали. Ну скажите, зачем России Украина? А русские войска на границе — это для нашей же защиты, вдруг кому-то захочется на нас напасть. Я ведь видел, что у вас творится. Впрочем, давайте лучше о Никите Владимировиче. Он очень любил, когда я исполнял его песни. Правда, надо признать, что все популярные и раскрученные песни расхватывали до меня. Я в этом отношении человек скромный. Мне от Никиты доставалось чего похуже.
— По-моему, вы лукавите. В популярной советской комедии «Жили три холостяка» вам достались партии всех ведущих актеров.
— Это правда, я спел за всех мужиков: Севу Абдулова, Володю Носика, Мишу Поляка. Кстати, в эпизодической роли в картине снялся и сам Никита Богословский. Он сыграл самого себя и был страшно доволен этой своей работой. Вообще, надо признать, я не помню, чтобы Никита Владимирович пребывал когда-нибудь в унылом состоянии духа. Его жизнь напоминала постоянный праздник. Богословский часто любил повторять фразу, которая полностью отражала то, как он чувствовал окружающий мир: «Свою судьбу я воспринимаю иронически, и в духовном плане у меня не случается драм и трагедий».
— Несмотря на то что в его жизни случались большие трагедии: он похоронил своего старшего сына Кирилла.
— Это была страшная потеря для Никиты Владимировича, он даже не поехал на похороны сына. Но никто не мог спросить почему, эта тема была табу в семье Богословского.
— Никита Владимирович известен как любитель розыгрышей. Вы попадались на его удочку?
— Мне доставались только его анекдоты. Никита Владимирович был большой мастер их рассказывать. Что касалось розыгрышей, то в этом он был мастак. Истории, связанные с похождениями Богословского, буквально на следующий же день облетали всю Москву, обрастая все новыми и новыми подробностями. Однажды Никита Владимирович «опечатал» дачу известного московского актера Владимира Хенкина. Их дома находились рядом, соседи были очень дружны. Однажды Хенкин пригласил Никиту на какой-то мальчишник. Композитор пришел, а дома никого нет. Оказалось, накануне Владимир Яковлевич улетел на гастроли в Ленинград.
Никита страшно обиделся, что его никто не предупредил и веселье сорвано. Он быстро сходил к себе на дачу, взял пластилин и кусок жгута. Вернулся к дому Хенкина и в замок от двери протянул жгут, из пластилина сделал лепешку и припечатал веревку к дверям, приложив пятак. Получилась настоящая печать. Время тогда было страшное, все боялись, что за ними могут прийти. А Никита еще и записочку оставил: «Приходили за тобой. Можем вернуться в любое время. Жди». Рассказывают, что у Хенкина чуть ли не инфаркт случился, когда он вернулся домой. Но после того как Богословский рассказал ему всю правду, они жутко напились, смакуя в деталях произошедшее.
— Говорят, Никита Владимирович до последних дней мог выпить чарку.
— Он был сильный мужик, с крепкой советской закалкой. Конечно, в возрасте уже не мог принять на грудь столько, сколько позволял себе в молодые годы, когда мы, к примеру, жили в Киеве. Особенно большие перемены произошли с ним, когда он женился в третий раз на композиторе Алле Сивашовой. Она была намного моложе Богословского. Он стал реже появляться в наших компаниях, хотя говорили, что Никита абсолютно счастлив.
Ой, вспомнил еще одну историю о том, как Никита Владимирович со своим другом — певцом Сигизмундом Кацем — выступал с концертами на юге. В Советском Союзе были очень популярны подобные поездки, дававшие возможность неплохо заработать. Никита с Сигизмундом распределили между собой несколько санаторных концертных площадок, по очереди на них выступая. И что же сделал этот негодяй Богословский! Приехал однажды в один из санаториев, вышел на сцену, где стоял рояль, и представился: «Здравствуйте, меня зовут Сигизмунд Кац, я буду петь вам свои песни». А Никита блестяще мог сыграть любую мелодию. Он полностью спел весь концерт Каца. Зрители в восторге, довольны. На следующий день в этом санатории должен давать концерт настоящий Кац. И вот он вышел на сцену и обратился к собравшимся: «Меня зовут Сигизмунд Кац, я вам исполню свои песни». Не успел он открыть рот, как его забросали яйцами. Никита ликовал, что так ловко подшутил над Сигизмундом. Но, надо признать, никто на Никиту никогда не обижался. Сразу после розыгрыша он шел на мировую, которая обязательно заканчивалась крепким возлиянием. К тому же он считался эдакой «персоной нон грата», человеком с ореолом таинственности.
Известная актриса Лидия Смирнова, которую Никита однажды высмеял, долгое время распространяла сплетни между актерами, что Богословский агент КГБ. И подтверждала эти рассказы тем, что Никиту — единственного среди композиторов — запросто выпускают во Францию.
— Рассказывают, что именно Никита Богословский был ведущим знаменитого «Клуба Веселых и Находчивых».
— Из-за него в свое время клуб и закрыли. Это известная история. Будучи ведущим программы, которая тогда еще называлась «Вечер веселых вопросов», Никита придумал конкурс. Каждый, кто придет на запись программы в валенках и шубе, получит в подарок телевизор. Программа тогда шла в прямом эфире, а Никита забыл добавить, что надо еще иметь с собой прошлогоднюю газету за 31 декабря. Съемки проходили в помещении Московского государственного университета. Так вот, в назначенный день народа в шубах и валенках (а дело было летом) пришло столько, что они начали выламывать окна и двери. В конце концов пришлось в срочном порядке остановить прямой эфир, а передачу временно закрыть. Но это не особо расстроило Никиту, который с большим удовольствием смаковал подробности своей выходки.
— Никита Владимирович был, что называется, джентльменом, — вспоминает вдова Михаила Танича Лидия Николаевна. — Аристократ по рождению и полученному образованию. В 1938 году он женился на Наталье Панкратовой, отца которой расстреляли в 1937-м. Это был с его стороны отчаянный поступок, но Никита не испугался и говорил, что сделал все для того, чтобы Наташу не репрессировали и она осталась в Москве. В отношениях с женщинами Богословский был всегда благороден. Не помню, чтобы при мне он допустил какое-то нецензурное слово или неприличный анекдот. Более того, приезжая к нам за город, чтобы поработать с Михаилом Таничем, Никита всегда привозил мне какой-то подарок. В то время он как активист советско-французской дружбы часто бывал в Париже. Помню, однажды привез замечательные варежки. Конечно, никогда не обходилось без флакончика французских духов — страшного дефицита в советское время. Михаил при этом всегда говорил: «Ох, Никита, сильно ты балуешь мою Лидочку».
— Он вас ревновал к Богословскому?
— Миша прекрасно знал, как я к нему отношусь и что не посмотрю ни на кого другого. Но знаков внимания от Богословского невозможно было не принять. К тому же Миша был хорошо знаком с характером Никиты и его ироническим отношением к жизни. Рассказывал историю, которая случилась с ними однажды. Никита с Мишей работали над какой-то песней. И вот Танич приехал домой к Богословскому на Котельническую набережную. Тот открывает дверь и предстает перед Таничем в одних трусах. Они здороваются, Миша проходит и начинает раздеваться. Сначала снял фуражку, потом пиджак, туфли, рубашку и потянулся за ремнем в штанах. Никита ему: «Миша, вы что?!» А Танич ему: «Ну вы же меня в трусах встречаете, значит, я должен быть с вами на уровне». С Таничем шутки у Богословского не очень проходили. Никита всегда чувствовал грань, за которую нельзя переходить. В этом смысле он был человеком с потрясающей интуицией. Последний раз я видела Никиту Владимировича незадолго до его смерти на одном из званых вечеров в ресторане. Ему было уже под 90 лет. Он, как всегда, был блестяще одет, подтянут, в очках с темной роговой оправой, которые удивительно ему шли. Сидел тихо в уголке, особо не вступая в разговоры, но уже одним своим видом придавал всему собранию эдакий лоск. Увы, к сожалению, мужчин, подобных Богословскому, сегодня можно встретить очень-очень редко.
Фото Франс Пресс
7868Читайте нас в Facebook
