"Пока мы здесь, на блокпосту под Счастьем, бывшие коллеги ходят с обысками по нашим домам в Луганске"
«Вы сумасшедшие, как вы к нам добрались? Сюда даже волонтеры не доезжают», — такими словами встретили харьковских правоохранителей на передовой. Волонтеры не добираются, а колонна с гуманитарным грузом от харьковской милиции прибыла. Город Счастье Луганской области. 14 июня он был отбит у сепаратистов. Но мирная жизнь здесь так и не наступила. Жители, насколько это возможно, уже привыкли к ежедневным обстрелам. Бойцы украинской армии — к тому, что находятся под прицелами снайперов и непрерывным огнем минометов. Сегодня самый передовой блокпост находится на мосту через реку Северский Донец. Мост имеет стратегическое значение. Каждый день его пытаются отбить боевики. И именно сюда, на линию огня, доставили свой груз милиционеры-волонтеры.
«После первой командировки на передовую я сказал руководству: «Буду ездить туда постоянно»
*Город Счастье обстреливают каждый день, невзирая на перемирие
— Мы все входим в группу фильтрации, — рассказывает по дороге в город Счастье сотрудник отдела по борьбе с экономическими преступлениями Харьковского управления милиции Денис Ярославский. — Такие группы создавались, чтобы не допустить проникновения в соседние с зоной АТО области криминальных элементов. Через блокпосты едет много людей. Очень часто сепаратисты маскируются под беженцев. В стране сейчас такое количество незарегистрированного оружия, как после Второй мировой войны.
Задача групп фильтрации — осматривать транспорт, выявлять таких людей, задерживать и передавать в СБУ. Кроме этого, мы постоянно выезжаем на передовую. Например, сегодня наш блокпост расположен возле села Петровское. Это в 150 километрах от Луганска, курортная зона, — шутит Денис. — Там оставили часть бойцов, а остальные отвезут гуманитарный груз ребятам на передовую.
— Всем известно, что сегодня армия держится на гуманитарной помощи и волонтерах. Но вот о волонтерах из милиции я пока не слышала.
— Мы тоже, — смеются мои спутники в бронежилетах, касках и с автоматами в руках. — Но ведь по-другому не получается.
— Наверное, каждый, кто хоть раз приезжал на передовую — по службе или по внутреннему убеждению, — не остается равнодушным, — продолжает Ярославский. — Так получилось и у меня. Первый раз я попал сюда по приказу, около полутора месяцев назад. Наши ребята были здесь уже месяца три. Вернулся из той командировки, зашел к руководству и сказал: «Буду ездить туда постоянно. Это мое личное желание. Если вы против, отправлюсь к бойцам не как сотрудник милиции, а как гражданское лицо». Начальство меня поддержало.
Понимаете, когда я увидел, как живут бойцы на передовой — хуже, чем бомжи, — испытал шок. Ночуют в бараках, спят на земле, подстелив картонки. Скоро зима, холодно, а они — в землянках с голыми стенами. Вот сегодня мы везем ребятам теплые зимние берцы и медикаменты. На фронте этого не хватает. Недавно доставили теплую одежду и лекарства в 22-ю дивизию. Сегодня едем чуть дальше, в Счастье. На тех территориях начинается другая жизнь. В батальонах служат много добровольцев с Западной Украины, которые никогда до этого на Донбассе не были. Но сегодня отвоевывают Луганск, потому что для них это единая неделимая Украина.
— После объявления перемирия что-то изменилось?
— Перестали стрелять из тяжелой артиллерии. Это радует. Многие, с кем я общался, говорили, что на передовой стрелковое оружие практически не используется. Некоторые солдаты не выпустили из автоматов ни одной пули. Не в кого. Вражеская система «Град» стреляет на 20 километров, «Смерч» — на 90, минометные орудия — на четыре, снайпер целится с двух километров. А если сверху накрывает «Тюльпан», то за один удар погибает до 200 человек.
Перемирие… Я думаю, что «ЛНР», «ДНР» по барабану это перемирие. Они выполняют свою программу. Да, сейчас почти не стреляют, но не факт, что они там не перегруппировываются. Как раз в этот период относительного затишья среди наших солдат появляются дезертиры. Но, мне кажется, судить их может только тот, кто был рядом, когда убивали. Рассказывать, сидя в кожаных креслах в Киеве, кто куда сбежал, нельзя. Если ты военный прокурор — иди на передовую, а потом суди.
«Люди возвращаются, опасаясь, что сепаратисты заберут их квартиры»
— Сейчас через ваши блокпосты проходит много переселенцев или поток уже прекратился?
— Летом людей было больше: все, кто могли, старались выехать в безопасные места, — говорит Денис Ярославский. — Сейчас многие возвращаются назад, невзирая на то, что там стреляют и поменялась власть. Во-первых, опасаются сепаратистов, которые ходят по домам и «отжимают» недвижимость. Во-вторых, у людей закончились деньги, а работы, чтобы заплатить за съемное жилье, не нашли. Сейчас страна еще живет по инерции. Но запасы уже заканчиваются. Вот переживем зиму и увидим, насколько мы обеднели. Кроме того, потребности армии настолько велики, что обычным волонтерским движением их не перекрыть. Важно, чтобы это поняло правительство.
Забегая вперед, расскажу о безобразной драке, которую пришлось увидеть возле блокпоста практически на самой передовой. На обочине дороги, громко ругаясь, выясняли отношения трое еле стоящих на ногах пьяных мужчин. Мобилизованные, в форме, возле военной техники. Неподалеку от них кто-то палил из автомата в воздух. «Такое здесь случается, — ответили на мой недоуменный взгляд сотрудники милиции. — Отправили на войну сельских трактористов и работяг, вот они и пьют, дерутся. А если начнется что-то посерьезней, неизвестно, пойдут ли в атаку. Армия должна быть профессиональная, тогда будет толк».
…Тем временем наша группа в сопровождении машин сотрудников харьковской ГАИ Николая Креча и Владимира Жовнира подъезжает к Счастью. На первый взгляд, обычный мирный украинский городок. Возле домов — цветы, на улицах — дети. Но в воздухе чувствуется напряжение. Чем ближе к передовой, тем чаще блокпосты. Заходим в придорожное кафе на окраине города. Бойцов сводных отрядов кормят две местные жительницы. Наибольшим спросом пользуются хот-доги и гамбургеры.
— Как вы здесь живете?— спрашиваю у миловидной продавщицы.
— Очень страшно, — пытаясь справиться с волнением, говорит женщина. — День прожили, и слава Богу. Регулярно стреляют: то минометы, то снайперы. И это уже после подписания перемирия — до того был совсем кошмар… Недавно обстреливали нашу теплоэлектростанцию, так я три дня сидела в подвале. А на днях подругу ранило в живот осколком. Хорошо, хоть мой сын далеко отсюда, учится в Харькове. А ведь у многих горожан маленькие дети. Самое страшное, что никто не знает, когда все это закончится. Мы хотим только одного — мира. Люди уже устали. Мы не спорим о политике, не поддерживаем никаких разговоров на эту тему. Все, кто не убивают, все хорошие. Когда начали войну, нас не спросили, хотим мы этого или нет. Мы никогда не думали, что придется жить под бомбежками. Вот живем. И мечтаем только о мире.
«Снайперы стреляют пулями, которые пробивают любой бронежилет»
Распрощавшись с работницами кафе, подъезжаем к самой передовой. Форпост украинской армии на трассе Харьков — Луганск сегодня находится на мосту через Северский Донец. Его контролируют, охраняя въезд в город Счастье, несколько бригад и местные правоохранители, не изменившие присяге украинскому народу. Таких среди личного состава Луганского областного управления милиции 25 процентов. Еще четверть — перешли на сторону сепаратистов, остальные уволились. В 15 километрах, в Луганске, у многих остались семьи. Родина в привычном режиме «отблагодарила» верных ей правоохранителей. Тем, кто не захотел присягать так называемому правительству «ЛНР» и отстаивает единство Украины, государство не платит зарплату. Вот уже три с половиной месяца луганские милиционеры живут здесь же, под мостом, практически под постоянными обстрелами снайперов. И главное — не имея никакой возможности защитить своих родных и близких.
— Моя семья вернулась в Луганск, — говорит сотрудник милиции, попросивший не называть его имени. — Пока были деньги, жили у друзей в Киеве. Средства закончились, работы нет. Не хотелось сидеть на шее у друзей. Жена вернулась в нашу квартиру — это единственное, что у нас пока еще есть. Что будет дальше, не знаю. Мы стоим здесь, охраняем Украину. А в это время бывшие коллеги-правоохранители ходят с обысками по нашим домам, что-то хотят там найти. Нас обстреливают каждый день. Вот этим, — собеседник достает из кармана пулю 12,5 калибра. — Мы таких больших раньше и не видели. Это пуля для зарубежной снайперской винтовки, в украинской армии их на вооружении нет. От нее не спасет никакой бронежилет. Она запросто пробивает боковую броню БТРа. Вот эта пуля попала в магазин в Счастье — пробила ролет, стену, витрину и застряла в бутылке с водой. Другая прошла сквозь два мешка с землей и застряла в бетоне, откуда ее и достали. Она даже не сплющилась, только нагрелась.
Недавно в городе собрались старики, чтобы обсудить, когда будут платить пенсии. Их тоже обстреляли снайперы. После объявления перемирия неоднократно обстреливали больницу, рынок, заправку.
*Такими пулями (справа) от зарубежной снайперской винтовки боевики стреляют и по солдатам, и по мирным жителям. Рядом (слева) — пуля от автомата Калашникова
Во время нашей беседы неподалеку раздались выстрелы.
— Вы бы лучше присели за мешки, — спокойно говорят ребята. — Хотя это далеко стреляют, но все же не рискуйте. Правда, сегодня здесь на удивление тихо. Вы попали в «фартовое окошко». Обычно у нас веселей. А вот здесь, — показывают под мост, — у нас и баня, и рыбалка. В этом месте течет теплая вода от электростанции, поэтому в речке всегда плюс 18. Снайперы знают, что мы здесь купаемся. Пока нас спасает листва на деревьях. Но поздней осенью будем у них как на ладони.
— Стреляют каждый день, и никакого перемирия нет! — в сердцах говорит прапорщик из Черновицкой специальной роты милиции. Бывшие бойцы спецбатальона «Беркут» с Западной Украины сегодня находятся под Луганском. Ребята говорят, что три месяца не были дома. Живут в землянке, греются возле костров, но на условия не жалуются. На просьбу сфотографироваться ответили вопросом: «А вы из какой газеты?» Услышав, что из «ФАКТОВ», сразу же согласились. «Вы только сообщите, когда напечатают, — попросили. — Позвоним своим в Черновцы, чтобы обязательно купили номер. Нас дома уже не видели несколько месяцев, так через газету передадим привет».
— Ежедневно в зоне АТО находится около трех тысяч командированных сотрудников милиции, — уточнили «ФАКТАМ» в пресс-службе Главного управления МВД Украины. — Они охраняют общественный порядок, предотвращают преступления, стоят на фильтрационных блокпостах. Кроме этого, помогают своим коллегам восстанавливать разрушенные райотделы милиции и занимаются установлением личностей неопознанных тел.
Мы возвращались из Счастья вечером, стараясь покинуть опасную зону до наступления темноты. Нам повезло — в тот день стреляли немного. А вот на следующий начали с самого утра. Как сообщила пресс-служба главы Луганской облгосадминистрации Геннадия Москаля, «в 10.00 начался минометный обстрел опорного пункта 92-й бригады Вооруженных Сил Украины вблизи города Счастье. В 11.15 и 13.10 были произведены минометные обстрелы моста, в результате чего были ранены девять гражданских лиц и один военный». Обстрел моста велся и на следующий день. Перемирие продолжается…
*"Наша главная задача — не пропустить в соседние с зоной АТО области террористов и бандитов, маскирующихся под беженцев, — говорит Денис Ярославский (второй справа)
Фото автора
10062Читайте нас в Facebook
