Иван Плачков: "Если начнутся веерные отключения, люди будут готовы платить больше, лишь бы в их домах был свет"
Зима уже на пороге. А проблема дефицита газа и угля в стране так и не решена. В предыдущем номере «ФАКТОВ» о сложившейся ситуации и особенностях работы единой энергосистемы страны рассказал председатель Всеукраинской энергетической ассамблеи, министр топлива и энергетики в 1999-м и 2005—2006 годах Иван Плачков. Продолжение беседы с заслуженным энергетиком Украины посвящено особенностям использования возобновляемых источников энергии и возможным вариантам выхода страны из энергетического кризиса.
«Возобновляемая энергетика не настолько экологически чистая, как принято считать»
— Мы в основном говорим о таких источниках энергии, как газ, уголь, атом. Но ведь есть альтернативные пути развития энергетики.
— Пока альтернативы нет. Само понятие альтернатива подразумевает, что мы должны вместо одного использовать нечто другое. Да, есть возобновляемые источники энергии: солнце, ветер, вода. Но они не являются альтернативой. Мы не сможем солнечными или ветряными электростанциями заменить атомные и тепловые. Это нестабильные источники. Если нет солнца, то солнечные батареи не работают. Не всегда и не везде дует ветер, вращающий лопасти ветрогенераторов. Поэтому у нас должны на полную мощность использоваться традиционные источники энергии, а как дополнение, с учетом особенностей той или иной местности, можно применять возобновляемые, доля которых составляет всего 3—4 процента в общем объеме генерируемой энергии.
Приведу пример. Запорожская АЭС дает 6 тысяч мегаватт, а средняя мощность солнечной электростанции — 50 мегаватт. То есть нужно построить 120 таких солнечных станций, чтобы они могли сравняться только с одной Запорожской АЭС. Не говоря уже о том, что они займут огромные площади — сотни, если не тысячи квадратных километров.
Кстати, возобновляемая энергетика не настолько экологически чистая, как принято считать. Замечено, что вокруг ветряных электростанций не селятся животные и птицы. А проблема солнечных электростанций в отсутствии технологии утилизации отработанных кремниевых элементов. Сейчас человечество пока не научилось утилизировать две вещи — отходы ядерного топлива и кремниевые элементы. Их можно только хранить.
На сегодняшний день при нынешнем развитии технологий солнечные и ветряные электростанции остаются игрушкой для богатых стран. Например, американец, имея мощный внедорожник, может дополнительно приобрести машину для гольфа и автотрейлер для путешествий. Он позволяет себе такие покупки, потому что в состоянии содержать свои дорогие игрушки. В той же Западной Европе внедрение электростанций на возобновляемых источниках энергии идет медленно и рывками. То они начинают их внедрять, то приостанавливают работы, заявляя о малоэффективности и дороговизне, то со временем вновь возобновляют, когда находят средства.
А еще нужно учитывать, как это все делается у нас, когда самую хорошую идею превращают в противоположность. Знаете, что очень часто на подстанциях вокруг построенных в Украине солнечных электростанций не установлены специальные фильтры? Поэтому вся бытовая техника у людей в окрестностях периодически горит.
— А почему горит?
— Допустим, появляется солнце, выработка энергии резко возрастает, и, например, 9 мегаватт сразу поступают в сеть. Вдруг туча закрывает солнце. Значит, подача энергии резко снижается — минус 9 мегаватт. Напряжение в сети то взлетает, то падает. Ни одна бытовая техника этого не выдержит долго. Проблема решается установкой специальных дорогих устройств. Но у нас на них экономят!
«Не нужно себя обманывать, что есть какая-то дешевая энергия»
— Выходит, что наиболее выгодна экономически атомная энергия?
— И это иллюзия. Как-то по завершении лекции, которую я читал в Киевском политехническом институте, ко мне подошел студент и говорит: «Иван Васильевич, вы в энергетике всю жизнь. Написали и опубликовали всеобъемлющую энергетическую энциклопедию. Какие выводы для себя сделали?» И я ответил, что сделал один вывод. Всевышний дает нам каждый киловатт-час по одинаковой цене. Мы не сможем его обмануть. Где бы мы ни взяли этот киловатт-час, его себестоимость у Бога одинаковая. Один раз Прометей украл у него огонь и был наказан. Но люди получили толчок в развитии. Второй раз Всевышний нам такой шанс не даст. Не нужно себя обманывать, что есть какая-то дешевая энергия. Нет, ее истинная цена одинаковая независимо от того, каким путем мы ее получили. Нельзя измерять все только деньгами.
Для человечества в среднем одинаково стоит энергия, полученная от сжигания угля или от ядерного синтеза. Просто для каждой страны существуют свои условия развития. Возьмем для примера Францию. После Второй мировой войны страна очень нуждалась в электроэнергии. Президент Шарль де Голль национализировал энергетику, и встал вопрос, по какому пути ей идти, как развиваться. Рассматривались варианты строительства гидроэлектростанций, тепловых, работающих на угле, газе либо мазуте, ветряных, атомных и даже солнечных, хотя тогда их существовали единицы. Для использования гидроэлектростанций пришлось бы перекрыть все реки, потерять огромные площади плодородных земель. Угля, нефти и газа во Франции нет, их пришлось бы импортировать в колоссальных объемах. А вот ядерное топливо завозить легко, а энергии оно дает очень много. Решили строить атомные станции, а заодно — заводы по производству ядерного топлива. Сегодня во Франции около 70 процентов электроэнергии дают АЭС.
Подобная ситуация и в других странах. В Германии большие залежи бурого угля, поэтому там прямо возле карьеров строят электростанции, работающие именно на этом виде топлива. А в Швейцарии нет ни угля, ни газа, но вокруг — горы с быстрыми реками. Так что там строят гидроэлектростанции, причем много. Каждая страна выбирает свою энергетическую модель.
У нас есть и уголь, и газ для ТЭС. Построены атомные станции с огромными мощностями, так как планировалось продавать электроэнергию в Европу. Я уже не говорю о гидроэлектростанциях.
— Но ведь топливо для атомных электростанций мы покупаем в России?
— Да, пока покупаем в России. Но Украина добывает огромное количество урановой руды, из которой делается концентрат и продается. Украина в пятерке мировых лидеров по залежам урана. Однако топливо из нашего концентрата производят в России, так как у нас пока нет технологии обогащения урана. Украина планировала создать замкнутый цикл производства ядерного топлива еще в 90-х годах — на те деньги, что получила за уничтожение ядерных ракет. Но средства эти постепенно растратили и замкнутый цикл так и не получился. Время было потеряно. Сейчас мы можем делать только элементы ядерного топлива, а проводить обогащение урана самостоятельно уже не можем. Украина подписала концепцию о нераспространении ядерного оружия. Согласно документу обогащать уран могут только те страны, которые уже имеют полный производственный цикл. Украина на тот момент его не имела. Но мы договорились, что создадим совместный завод с одним из ведущих производителей. Ведь у нас есть уран, цирконий и другие компоненты. У партнеров — технологии обогащения.
Возможна другая схема. Когда Украина согласилась не поставлять производимые на «Турбоатоме» турбины на строящуюся российскими специалистами АЭС в Иране, в качестве компенсации мы предложили, чтобы компания Westinghouse разработала для наших станций ядерное топливо, альтернативное российскому. Казалось бы, Россия, которую считают монополистом на нашем ядерном рынке, должна была возмутиться. Но никакой реакции не последовало. Когда я был министром топлива и энергетики Украины, после подписания соглашения встретился с генеральным директором «Росатома» Сергеем Кириленко. Он сказал, что Россия не возражает, потому что у нее тоже много атомных станций и полностью зависеть только от одного, пусть и российского, производителя топлива опасно. Сотрудничество с Westinghouse — это не только альтернатива для Украины, но и запасной вариант для России.
На сегодняшний день Westinghouse разработала технологию производства топлива для украинских АЭС, проведены испытания на Южно-Украинской АЭС. Поэтому в любой момент, в случае возникновения каких-то проблем, мы можем сделать заказ и получить топливо из США. Но у нас пока действует контракт с российской компанией «ТВЭЛ», и его никто не отменял. Да и запасы на станциях еще есть.
«В Украине 62 процента потребителей платят за электроэнергию в среднем всего 25 гривен в месяц»
— Выходит, что людям стоит ждать очередного повышения тарифов на жилищно-коммунальные услуги?
— К сожалению, в нашей стране энергетические тарифы — это не экономическая величина, а элемент политической конъюнктуры. Но граждане даже не представляют, насколько стоимость энергии в Украине не соответствует реальности. У нас основная нагрузка возложена на промышленных потребителей. Тариф, по которому они платят за электроэнергию, более чем на 56 процентов выше, чем для населения. Это самый высокий показатель в Европе. Например, в Грузии эта разница составляет всего 6 процентов, в России — 10,6 процента. Причем во многих европейских странах тариф для бытовых потребителей больше, чем для промышленных. В Молдове — на 6 процентов, в Армении — на 8 процентов, в Румынии — на 20 процентов, а в Польше — и вовсе на 36 процентов. В наших условиях предприятиям очень трудно добиваться рентабельности производства, конкурентоспособности продукции, платить сотрудникам достойную зарплату. А потом мы удивляемся, почему так мало украинских товаров, почему разоряются наши предприятия и рынок заполняют дешевые китайские поделки.
Для населения же в Украине сейчас действуют дифференцированные тарифы. То есть чем больше абонент потребляет энергии, тем по более высокому тарифу платит. В результате 62 процента потребителей вносят за электроэнергию в среднем всего 25 гривен в месяц. Дорого? Это две пачки сигарет или половина стоимости карточки для пополнения счета мобильного телефона. Еще 37 процентов абонентов платят 100 гривен в месяц. Что сопоставимо с ценой двух килограммов конфет или шести литров бензина. По самому высокому тарифу рассчитывается всего 1 процент потребителей. Их счет за электричество в среднем составляет 850 гривен. Это флакон духов.
Скажите, у нас сейчас есть люди без мобильных телефонов? Вряд ли. В среднем семья из пяти человек тратит на связь 250 гривен в месяц. А за электроэнергию, без которой жить крайне сложно, — всего 25 гривен, в десять раз меньше. Я понимаю, что 25 гривен — усредненный показатель. Ну пусть даже 50 гривен. Это не критично. Нежелание правительства повышать тарифы — не что иное, как популизм, который может иметь катастрофические последствия. Когда, не дай Бог, начнутся веерные отключения, люди будут готовы платить больше, лишь бы в их домах был свет. Но тогда энергетике выйти из кризиса будет гораздо сложнее и решить проблему только повышением тарифов уже не удастся.
Подводя итоги, назову четыре направления, которые позволят стране пройти этот осенне-зимний максимум потребления и отопительный сезон без социальных потрясений. Первое и главное, что нужно сделать, — деполитизировать энергетику. Она не должна зависеть от смены правящих партий, состава парламента и правительства.
Второе: в этот период нельзя менять кадры, принимать важные решения, постановления, указы, которые формируются через призму политической составляющей.
Третье: необходимо создать чрезвычайную национальную энергетическую комиссию, в которую должны войти представители исполнительной власти, контролирующих органов и специалисты энергетической отрасли. Как это делалось в сложном 1999 году. Тогда в комиссию вошли представители СНБО, вице-премьер-министр, заместители глав СБУ, МВД, Генпрокуратуры, заместители глав облгосадминистраций. Они почти каждый день встречались, контролировали ситуацию с энергетическим балансом страны и быстро принимали решения для устранения возникающих проблем.
И четвертое: следует привести к логическому обоснованию тарифную политику в энергетическом секторе Украины.
Только комплекс всех этих мер позволит нам организовать надежную и слаженную работу энергетической отрасли, обеспечить энергоносителями граждан Украины и экономику в столь сложный для страны исторический период.
1959Читайте нас в Facebook
