Ян Левинзон: "Лично я современный юмор не понимаю. Мне не смешно"
В Одессе состоялся творческий вечер Яна Левинзона — украинского юмориста и кавээнщика, выступавшего в составе легендарной команды «Одесские джентльмены». В настоящее время Левинзон живет в Израиле, где стал известным актером и телеведущим. «Я очень рад, что сегодня здесь собралось так много людей, — сказал Левинзон, обращаясь к зрителям в зале местной филармонии. — У нас в Израиле столько народу не пришло бы. Я бываю во многих странах и городах, но здесь, в родной Одессе, мне всегда тепло и уютно. Что и говорить, приятно возвращаться домой. Этот вечер стал для меня самым трудным. Умер Гарик — Георгий Голубенко. Мне очень тяжело об этом говорить. Ведь его знаменитый монолог „Зеркало“, по сути, и сделал меня известным.
Почти за тридцать лет, в течение которых я читаю тексты, написанные талантливейшим Гариком, у нас ни разу не было конфликтов. Многие его произведения знаю наизусть. Случалось, что-то не очень нравилось, и тогда я говорил ему: „Гарик, мне кажется, что здесь нужно кое-что переделать“. А он, улыбаясь, отвечал: „Пошел ты в ж…“ И вот нет уже ни Гарика, ни Яна Гельмана, благодаря которому я когда-то попал в КВН. Встретив его, одного из руководителей университетской команды, к которой я не имел никакого отношения, спросил: „Можно ли как-то записаться?“ Он ответил: „Устроим!“ При приеме в кавээнщики мне зачли заслуги в студенческом театре.
Помню, когда начинал в КВН, мы как раз затеяли в квартире ремонт. Кафель, обои, линолеум тогда в Одессе нереально было достать ни за какие капиталы. Для того чтобы „выскочить в Москву“, где все было, требовалась уважительная причина. Поездки в столицу на КВН помогали мне доставать необходимые стройматериалы. Страшно подумать: было это 30 лет назад. А теперь единственный метод существования — стареть. Другого нет. Грустно…»
— Признаюсь, я — безнадежный интервьюируемый: не запойный, «в связях, порочащих его, замечен не был», скандально не известен, положительный, — признался после концерта в беседе с журналистами Ян Левинзон. — Не пью, не курю, жену стараюсь не обманывать. Помимо прочего, я очень скучный, нудный и дотошный. Хотя, понимаю, все ждут от меня чего-то такого. Да и придающая особую прелесть интервью «желтизна» во мне отсутствует начисто.
— Правда ли, что после монолога «Зеркало», прозвучавшего в четвертьфинале возрожденного КВН, жюри решило отметить вас призом?
— Да, Ярослав Голованов (известный тогда журналист, обозреватель «Комсомольской правды». — Авт.) направил ко мне девушку узнать мою фамилию. Услышав, что я Левинзон, он струсил и вообще замял вопрос о награждении. Но это не помешало мне стать звездой КВН, старшим лейтенантом команды. То была не просто победа, а победа Украины над Россией в первом сезоне возрожденного КВН. Ей придавали большое политическое значение. Меня сразу начали на улицах узнавать. В автобусе, правда, место не уступали, но в магазинах иногда по блату, из-под прилавка, продавали колбасу. Я был очень худым, и меня хотели подкормить. Сейчас трудно в такое поверить, но в советские времена это имело большое значение.
Вот такой вот прикол! Впрочем, в нашей 16-й школе все любили приколы. Не напрасно же из ее стен вышли Наташа Гвоздикова, Боря Бурда, Фима Аглицкий, Боря Якобсон… Понимаете, что-то особенное заложено в одесситах с самого рождения. Я вырос в типичном одесском дворике. И когда читаю со сцены в телепередаче «Новые одесские рассказы», то ощущаю обстановку нутром: я все это видел, знал. Выходит, что я просто рассказываю от себя. Хотя это произведение Георгия Голубенко.
— Изначально ваша трудовая деятельность была связана совсем не со сценой.
— Сейчас модно признаваться журналистам в том, что был двоечником, хулиганом, а потом вдруг стал кем-то. Я в этом отношении прикалываться не буду — врать не хочу. Я на «отлично» учился в физико-математической школе, позже с успехом окончил факультет атомной энергетики Одесского политехнического института. Работал начальником гальванического цеха. Очень много и тяжело трудился. Но еще в институте успешно выступал в «Студенческом театре эстрадных миниатюр». Выходцами из этого театра являются Михаил Жванецкий, Роман Карцев и Виктор Ильченко. Худруком там был Олег Сташкевич, нынче он — директор Михал Михалыча. Потом, когда появился Театр одесских джентльменов, перешел туда. Мы с гастролями объездили весь Советский Союз, нас везде хорошо принимали.
— Вас лишили куска «гальванического» хлеба?
— О цехе пришлось забыть. Вскоре появилась возможность поработать в Америке, куда я на время переехал, а затем отправился с семьей в Израиль, где и живу до сих пор. Сначала работал на заводе. Когда сборная Израиля впервые встречалась со сборной СНГ в 1992 году, был простым рабочим, потом стал инженером-технологом. Затем занялся туристическим бизнесом, еще я ведущий двуязычной (на русском и иврите) программы на популярном израильском телеканале. У нее очень интересное название — «Семь соро’к», что звучит еще и как «Семь со’рок». Обслуживающий персонал телекомпании в основном аборигены. Они плохо владеют русским, поэтому между собой программу назвали просто — «Одесса».
— С телевидением у вас давние отношения.
— С израильским — не очень, а вот с украинским и российским — таки да. Если помните, на российском ТВ была ведущая Марина Бурцева. Она уехала в Израиль, вышла замуж и стала Мариной Левинсон. Как-то ко мне после концерта подходит пожилая зрительница и спрашивает: «Простите, а Марина Левинсон — ваша жена?!» — «Нет. Она Левинсон, а я — Левинзон». — «А-а, даже не однофамильцы. А Александр Левенбук?»
А еще был случай. Выступаю в пансионате для пожилых людей. После концерта иду к своей машине и слышу разговор двух престарелых зрительниц.
«Тебе понравился Ян Левинзон?» — «Мне не понравился Ян Левинзон». — «Не понравился Ян Левинзон?» — «Да, не понравился». — «Почему он тебе не понравился?» — «Ну, во-первых, я забыла свою слуховую трубку»…
Юмор — это не просто нанизанные на шампур анекдоты, один за другим. Смешнее, когда все на контрастах, как в жизни, когда есть место для того, чтобы и слеза появилась, и что-то вспомнилось. Хочу рассказать анекдот. Он очень смешной, но если разобраться, там есть место и грусти.
К сельскому раввину приходит женщина и говорит: «Ребе, моя корова Маша дает много молока. Но она уже в таком возрасте, когда нужно подумать о том, чтобы от нее пошло какое-то племя. Я отдала последние деньги, купила быка — необыкновенной красоты, рекордсмэн, производитель. Он с поля домой лучшее сено приносит, копытом ее гладит, на ухо что-то шепчет. Но она — ни в какую, не хочет. Что делать?» — «Ваша корова Маша из Днепропетровска?» — «Да, а откуда вы знаете?» — «У меня жена из Днепропетровска».
Казалось бы, смешно, но какое горе у человека: прожить всю жизнь с такой женщиной.
— У вас имеется подобный опыт?
— Упаси Всевышний! Я женат первый и, очень надеюсь, последний раз. Просто мне нравятся «женские» анекдоты, которые немножко уничтожают мужчин. Вот послушайте еще.
Морское судно, красавец-лайнер, терпит крушение. Все погибают. Остаются двое: матрос Серега и Ким Бесинджер. Попадают на необитаемый остров. Еда, питье есть, но дело-то молодое. Через пару дней все сложилось: Серега замечательно провел ночь, она тоже ничего, довольна. Под утро он ей говорит: «Ким, я тебя прошу, надень мою морскую форму». — «Я звезда, какую форму?» — «Ну очень прошу, что тебе стоит?» — «Ну черт с тобой». Надевает форму. Серега к ней подлетает: «Вася, ты мне не поверишь. Сегодня ночью я трахнул Ким Бесинджер»!
— Ян, каково ваше отношение к компартийному прошлому?
— Считаю этот факт моей биографии плюсом, а не минусом. Многие преуспевающие россияне, украинцы, жители других эсэнгэвских новообразований сейчас открещиваются от КПСС, превращаясь во всяких там демократов, новых русских. Я ничуть не жалею о том, что «состоял», «выполнял», «платил» и соответственно «получал». Честное пионерское, ничуть не жалею. Ни внесенных партвзносов, ни богатейшего опыта быть дисциплинированным во всем. Компартия нас многому научила. Вот бесят меня те люди, которые когда-то были партийными функционерами разного калибра, а затем вдруг трансформировались черт знает в кого, охаивают все, что было.
Между прочим, почти все наши «джентльмены» (я имею в виду команду Одесского госуниверситета) были членами КПСС. В Одессе ходила даже такая шутка: «Глядя на „Одесских джентльменов“, просто невозможно не захотеть стать их членом… Пардон, членом их партии». Шутка, кстати, принадлежит Славе Пелюшенко, нашему тогдашнему капитану. Он все причитал, мол, Левинзон — партейный, Филимонов — тоже партеец, а я?! А его так и не приняли, не стал он членом. Что же касается меня, то я с таким теплом в душе и в сердце вспоминаю эти капээсэсовские годы, наши кавээновские игрища — бои на грани фола. Ведь это сейчас можно говорить все, что хочешь. Причем не приходится бояться, ибо всем на все наплевать.
— Говорят, коммунисты-одесситы получили в свое время по шляпам?
— Было дело. Тогда мы, «Джентльмены Одесского госуниверситета», сильно поругались с руководством Центрального телевидения. Не хочу называть имен и фамилий этих нынешних борцов за «разгул демократии», тех, кто категорически был против прямых трансляций и как огня боялся в телевизионном эфире истинного проявления духа перестройки и тем паче гласности. Не хочу об этом. А впрочем, порой так приятно вспомнить финальные игры команды одесситов в КВН СССР.
— Сами-то политикой интересуетесь?
— К большому счастью, нет. В самолете, по дороге в Одессу, читал газеты. То есть, конечно, я в курсе, что здесь происходит. Вот в Израиле прошли выборы, но там население абсолютно не волнует, кто победит. Для обывателей это не имеет значения. У вас — тоже не имеет значения. Но по другой причине… Главное, чтобы вам и нам было хорошо.
— Приехав сейчас в Одессу, оттянулись с друзьями?
— Я правильный по жизни человек. К «этому» отношусь очень серьезно. Перед встречей с журналистами совершенно не пью. Да и раньше, когда мы играли в КВН, приезжали в Москву за неделю до выступления, тоже ни капли не пили.
— Ян, вы можете охарактеризовать нынешний юмор?
— Мне кажется, что одесский юмор (о другом юморе я ничего не знаю) — штучное, эксклюзивное дело. Не хочу сказать, что происходящее на экранах — плохо. Наверное, хорошо, раз смотрят. Но лично я такой юмор не понимаю и ничего с этим сделать не могу. Мне не смешно. Может, это говорит о том, что я плохо в нем разбираюсь, не знаю. Обидно, что даже на знаменитой одесской «Юморине» не представлены… одесситы. Дело не в давно перебазировавшихся в Москву Михаиле Жванецком и Романе Карцеве. Имею в виду именно тех, кто в Одессе живет сейчас. Их просто не видно и это плохо.
— На прощание расскажите одесский анекдот.
— Старый, правда, как жизнь.
11012Друг спрашивает Абрама: «Сколько будет дважды два?» А тот в ответ: «Так, секундочку, шо-то я недопонял — мы продаем или покупаем?»
Читайте нас в Facebook
