Переговорщик Юрий Тандит: "Чужого снайпера удержала от выстрела икона, которую я нес с собой"
Юрий Тандит (председатель координационного центра освобождения заложников Министерства обороны Украины и главный переговорщик одноименного подразделения СБУ) в последнее время стал одной из главных надежд сотен родственников военнослужащих, оказавшихся в «дээнэровских» застенках, и самих пленников, мечтающих о возвращении домой.
Наш разговор состоялся спустя несколько дней после приезда Юрия Тандита из Рима, где он в составе делегации посетил Ватикан и был принят Папой Римским Франциском.
— После мессы, посвященной славянским народам, архиепископ Петр, представитель Папы Римского в Украине, представил нас понтифику, — рассказывает Юрий Тандит. — Со мной были также епископ Каменец-Подольской епархии Радослав и моя жена. После богослужения нас подвели к Франциску. Какая внутренняя сила и глубина чувствуются в этом человеке! Он внимательно, через переводчика, выслушал мой рассказ об успехах по освобождению украинских пленных. Я подарил понтифику икону, которая спасла мне жизнь, и несколько фотографий — с детьми (у нас с супругой их пятеро, от года до восьми лет) на рождественском детском празднике «вертепе». Снимки с переговоров и процедуры освобождения — с моим другом, главой антитеррористического центра генерал-полковником Василием Грицаком, представителями ОБСЕ и теми, кто называет себя «защитниками Донбасса». В конце аудиенции я обратился к святейшему с просьбой приехать в Украину: «Вас ждут православные — такие же христиане, как и католики. Ждет президент, ждут простые украинцы». Франциск кивнул: «Я подумаю об этом».
Потом нас с женой повели по закрытой части Ватикана, куда туристов не пускают. Мы узнали потрясающую вещь: оказывается, Украина — единственная в мире страна, имеющая внутри Ватикана свой государственный символ. Один из помощников понтифика подвел нас к двум мозаичным иконам в соборе святого Петра. На одной из них — святой князь Владимир, в одной руке он держит Десятинную церковь, а в другой — крест и ленту, на которой изображен тризуб. На второй иконе — княгиня Ольга.
Буквально на следующий день после нашей поездки стало известно, что понтифик принял официальное приглашение Петра Порошенко. Значит, разговаривая с нами, он не бросал слов на ветер.
Интересно, что незадолго до поездки в Рим Юрий Тандит встречался с патриархом Московским и всея Руси Кириллом — на торжественном богослужении, посвященном шестой годовщине его возведения на престол. Юрий православный, но уже несколько лет является членом римско-католической общины, венчался с супругой в столичном Александровском костеле и всех детей крестил там же.
— В Москву меня пригласил главный капеллан Украинской православной церкви (Московского патриархата) митрополит Августин, в прошлом военнослужащий-десантник, — вспоминает Юрий. — В московском аэропорту, зная, кто я такой, меня продержали много часов, пытаясь выяснить подробности моей биографии и намерений. На торжественном богослужении в храме Христа-Спасителя, где присутствовало все высшее духовенство (70 митрополитов, около 300 епископов), Августин представил меня Кириллу как человека, занимающегося освобождением пленных. Принимая благословение, я успел шепотом попросить его: «Спасите нашу Надежду. Она может умереть». Думаю, Кирилл понял, о ком идет речь… На торжественном обеде уже многие знали, чем я занимаюсь. Кстати, я привез к столу отличной украинской водки и огромную коробку конфет «Рошен» с изображением Лавры. Дары приняли с удовольствием. А вот отношение ко мне… Нет, я не назвал бы его агрессивным. Скорее, это было сочувствие, как к человеку, чего-то не понимающему, глубоко заблуждающемуся. Именно после этого московского визита я стал просить архиепископа Петра о содействии во встрече с Папой Римским.
Юрий Тандит в течение двадцати лет после окончания вуза занимался тем, что сейчас называется модным словом «кризисный менеджмент». Увлекался производственной конфликтологией. В июле, придя в Министерство обороны, предложил использовать свой опыт в переговорных процессах с теми, кто величает себя «руководителями самопровозглашенных республик»
— На востоке Украины есть разные люди, — продолжает Юрий. — Есть местные жители, симпатизирующие тем, кто как бы защищает Донбасс. Со многими из них я разговаривал по душам, большинство соглашается, что Янукович был большим злом для региона и всей Украины. Много реальных патриотов, они нам тоже помогают. Есть криминальные авторитеты. Это очень сложный народ, но они всегда выполняют то, что обещали. Есть казаки, их очень много, и с ними тяжелее говорить, они пришли из другого государства и что защищают — непонятно. Есть инструкторы из России — с ними вообще невозможно договариваться. Они постоянно получают указания от своего руководства, а говорят на чистом питерском диалекте.
— Но они же скрывают, что приехали из России?
— Конечно. Но иногда при этом забывают снимать шевроны. Когда мы опрашивали 11 псковских десантников, которые якобы заблудились на учениях, мы обнаружили, что еще за три дня до прихода на нашу землю они уже писали своим девушкам в «Одноклассниках» и «ВКонтакте», что идут громить «майдановцев». Кстати, парни были уверены, что в случае взятия в плен будут уничтожены. Вместо этого их приняли, накормили-напоили — и вернули обратно в Россию.
— Расскажите об иконе, спасшей вам жизнь.
— Это было во время переговоров с казачьим генералом Петровым, обосновавшимся в Красном Луче. У него в тот момент находились в заложниках шесть наших бойцов, и он готов был отдать всех — согласно минским договоренностям. В обмен попросил вернуть какого-то местного жителя. Выяснилось, что этот человек не совершал тяжких преступлений, его можно было отпустить. Подчеркну, что процесс обмена — это фактически военная операция, с организацией коридоров безопасности, с обговариванием условий встречи сторон и передачи людей. В тот раз обмен должен был состояться недалеко от украинского 32-го блокпоста (тогда он еще был нашим). 
Уже когда мы двинулись в путь, казачий генерал позвонил мне по телефону и поставил условие. «Расстояние между вашей точкой и казачьим блокпостом ты должен пройти один, без охраны, с белым флагом в руке. Связи там нет, но ты иди спокойно, никто тебя не тронет», — заверил Петров.
*Юрию Тандиту часто приходится проходить трудный путь к чужому блокпосту в одиночку, в любой момент ожидая выстрела
Прибыли мы на 32-й блокпост. Сотрудники «Альфы», обычно сопровождающие меня на переговорах, остались на месте. А я пошел. Флага у меня не было. Одной рукой высоко поднял вверх белую солдатскую футболку, а в другую взял икону преподобных отцов печерских. Как выяснилось позже, Петров к тому времени не успел доехать до своего блокпоста и не сообщил казакам о нашем договоре. В результате те не поняли, что за мужик идет к ним с флагом, да еще и несет что-то непонятное, вроде коробки со взрывчаткой. Снайперы взяли меня на мушку. Я шел, считал шаги. Расстояние между блокпостами высчитано — ровно 432 метра, посередине демаркационная линия. Навстречу — никого. Прошел разделительную отметку, пошел дальше.
Уже почти возле блокпоста вышел ко мне навстречу какой-то их командир. Хмуро спросил, кто я, что мне надо. Заявил, что генерала Петрова на блокпосту нет и никаких его распоряжений на мой счет они не получали. Ситуация была неприятной. Выяснилось, что казаки решили не стрелять, только когда разглядели в моей руке икону. Пауза затягивалась, меня в любой момент могли задержать до «выяснения обстоятельств». И тут, на счастье, к блокпосту с той стороны подъехал автомобиль. Дверцы открылись, появился казачий генерал — важный, в папахе, с регалиями. Он привез с собой пленных. Они у него были чистыми и накормленными. В разговоре Петров заметил, что пленников нужно содержать даже лучше, чем своих солдат — «потому, мол, что солдат после службы идет домой к жене, а те остаются в тюрьме».
— Обмены заложниками начались еще в июле, после первых встреч в Минске. Наверное, те были самыми сложными?
— Уже тогда был объявлен принцип «всех на всех». Мы стали готовить первую группу, предполагался обмен 20 на 20. Но в Донецке заявили, что из предложенной нами двадцатки семерых не знают. Хотя эти люди, находясь у нас, называли себя «дээнэровцами». Однако та сторона уперлась: «Нет, этих мы не хотим». Ну что значит — не хотим? Нам их у себя, что ли, оставлять? Эти люди, невиновные в тяжких преступлениях, хотят вернуться домой, к своим семьям, а мы готовы им помочь. 
В конце концов удалось договориться так: мы добавили семерых (тех, кого назвали боевики), и они семерых. Получилось 27 на 27. Так состоялся первый обмен.
*Переговоры с казаками всегда проходят очень трудно, признается Юрий. Каждый раз — как по лезвию бритвы
Что касается сложности переговоров и обменов — все они непростые… Помню, мы по просьбе одного из полевых командиров отдавали его крестного, оказавшегося у нас в заложниках, некоего Криштопика. Приехали на встречу. Мы без оружия, а переговорщик с той стороны, заместитель командира — граната в одной руке, кольцо в другой. И весь на нервах. Ну что делать? Я с ним долго-долго разговаривал. Успокаивал, о себе рассказывал, его обо всем расспрашивал. Потом на часы смотрю — 93 минуты говорили! Но удалось договориться до потрясающего результата — нам за одного этого Криштопика отдали 20 пленных, причем в основном старших офицеров! Вот поэтому, на мой взгляд, самый результативный метод — это диалог.
26 декабря был обмен, когда мы отдали 222 человека, а забрали 150. 21 февраля, отдав на ту сторону 52 пленных, забрали 139 своих военнослужащих. В этих обменах принимали участие первый заместитель главы СБУ генерал Василий Грицак и Виктор Медведчук. Их роль в переговорах неоценима.
Сейчас освобожденные из плена бойцы (там есть ребята из Дебальцево, донецкие «киборги», добровольцы «Донбасса») уже дома, среди своих. Отдыхают душой, занимаются восстановлением здоровья. Некоторые из них находились в плену еще с июля.
— Мы писали об удивительно циничной истории, когда сепаратисты требовали в виде выкупа человека, который давно умер и был похоронен в Донецке, в братской могиле…
— Да, было такое. Боевики никак не хотели «расставаться» с майором Нацгвардии Александром Барсуком, требовали за него то одного конкретного человека (который оказался давно убитым), то другого. Много сделал для его освобождения отец — сам выходил на связь с террористами, сам договаривался. А мы всегда рады помощи родственников — для освобождения наших граждан любые способы хороши.
Кстати, интересная была история с освобождением журналиста Егора Воробьева, об исчезновении которого сообщила его жена, когда прервалась связь с мужем, делавшим репортажи из зоны АТО. Начали искать по своим каналам — и обнаружили пленника у полевого командира по прозвищу Батя. Я созвонился с этим командиром, которого знал лично, попросил его освободить журналиста. Тот согласился. Спустя пару дней я снова набрал номер Бати: «Давай обговорим время и место передачи». Он удивился: «Какой передачи? Ты попросил — я его отпустил. В тот же день. Кажется, он поехал в Донецк». Вот и все. Я от неожиданности замер. Как отпустил? Журналист на связь не выходил, и не было сомнений, что «жирного укропа» (так они называют людей, за которых есть надежда получить хороший выкуп) снова перехватили. Так оно и оказалось — спустя время Егор Воробьев обнаружился в плену у Безлера. После долгих переговоров, отвезя Бесу родственницу одного из его приближенных, мы с генералом Юрием Думанским вернули журналиста и еще двух пленных.
— Сколько наших бойцов еще остается в плену?
— Несколько сотен. Одна из самых сложных ситуаций сложилась во время переговоров по освобождению добровольца батальона «Донбасс» Дмитрия Кулиша с позывным «Семерка». Он с июля находится в плену, был сильно избит — двойной компрессионный перелом позвоночника, состояние тяжелое. Его родственники сначала обратились за помощью к одному из бывших депутатов-регионалов. За хлопоты тот запросил 50 тысяч долларов — так сказать, на транспортные расходы. На поездки «туда» с солидной охраной и так далее. Родные Кулиша с огромным трудом собрали нужную сумму. Но добровольца не удалось вернуть и по сей день. Боец по-прежнему в плену, солидная сумма же надежно осела в депутатском кармане. Недавно я лично встретился с этим человеком и потребовал отдать деньги родственникам. А освобождения Дмитрия Кулиша мы будем добиваться всеми возможными силами.
15539Читайте нас в Facebook
