"Благодаря Александру Клетному удалось установить свыше 700 агентов японской разведки в Китае и СССР"
Среди образцов мировой флоры в фонде Национального гербария Украины — Гербария Института ботаники имени
Все понимали, что эта небольшая старинная коллекция хранит в себе загадку. Удалось выяснить, что создателем гербария оказался советский японовед и разведчик Александр Леонтьевич Клетный, у которого была очень интересная и драматическая судьба.
— Документальные материалы свидетельствовали, что Александр Клетный родился в 1891 году в Киеве, — рассказывает куратор Национального гербария Украины, старший научный сотрудник института кандидат биологических наук Наталья Шиян. — В 1911—1918 годах он был студентом Киевского коммерческого института. Как подающего большие надежды его в 1914 году институт командировал в Японию для совершенствования языка и изучения лесного дела. В 1923-м Клетного пригласили в Москву преподавать японский на Восточном факультете Военной академии РККА им.
В архиве Службы внешней разведки Украины сведений об Александре Клетном найти не удалось. Пришлось поднимать материалы, касающиеся востоковедов. И тут оказалось, что имя киевлянина Клетного в среде японоведов 1930—1940-х годов было достаточно известным.
«Если работал в Японии, значит, японский шпион»
В 1925 году Александр Клетный числился переводчиком в Генеральном консульстве СССР в Сеуле. Тогда генеральным консулом и резидентом советской разведки был Иван Андреевич Чичаев. Тот самый разведчик, который завербовал сотрудника японской политической полиции и от него получил копию меморандума маршала Танака о военных захватнических планах империалистической Японии. Этот документ фигурировал на Токийском Международном трибунале над главными японскими военными преступниками после окончания Второй мировой войны. А получил этот меморандум Иван Чичаев вместе с Александром Клетным.
После Сеула Клетный работал переводчиком советского посольства в Токио. Но сохранились сведения, будто резидент разведки также привлекал его для работы с агентурой. Неудивительно, что после возвращения в 1935 году из-за границы Клетному предложили работу в ИНО (Иностранном отделе) НКВД.
Для начала ему поручили перевод документальных материалов, которые в фотокопиях поступали в Москву из Харбинской, Сеульской и Токийской резидентур. В частности, он переводил сводки штаба Квантунской армии о японской разведке в Приморье. Затем Клетному предложили возглавить кафедру японского языка в Военной академии имени
В конце 1938-го Клетного арестовали. Обвинение стандартное: если работал в Японии, значит, японский шпион. Его содержали в Бутырской, Лефортовской тюрьмах и во внутренней тюрьме на Лубянке. Все шло по накатанной схеме: допросы, избиения, пытки и оговоры. В допросах участвовал даже нарком внутренних дел Лаврентий Берия. Казалось, трагическая развязка — расстрел — уже предрешена. Но неожиданно приговор предотвратило вмешательство руководства первого (разведывательного) управления НКВД.
Александра Клетного вместе с Владимиром Константиновым — другим японоведом, проходившим с ним по одному делу, решили использовать для переводов важных документов, добываемых разведкой. Таких специалистов тогда катастрофически не хватало. Ведь за период с 1936 по 1938 год было репрессировано не менее половины работавших в то время японоведов, большинство из которых расстреляли.
Клетному же судьба уготовила особую участь. В течение двух лет он, находясь в заключении, занимался переводами и надеялся на освобождение. Но в начале войны, 24 июня 1941 года, Военная коллегия Верховного Суда СССР огласила приговор: «Клетного Александра Леонтьевича и Константинова Владимира Михайловича лишить свободы в исправительно-трудовом лагере сроком на 20 лет каждого с поражением прав на пять лет и конфискацией лично принадлежащего им имущества».
*В тюрьме Клетный переводил с японского документы, полученные разведкой в Маньчжурии
В августе 1941 года по этапу на Колыму их доставили в Читинскую пересыльную тюрьму. Руководство местного управления НКВД, узнав, что у них находятся такие специалисты, распорядилось перевести их во внутреннюю тюрьму. Для арестантов оборудовали в камерах кабинеты и спальни, собрали необходимую библиотеку, обеспечили их нормальным питанием и привлекли к переводу и обработке документов, получаемых разведкой в Маньчжурии.
В таких условиях мужчинам пришлось работать долгие девять лет. Количество переведенных за это время документов измерялось десятками тысяч страниц. Еще были переводы допросов японских военнопленных. Клетного даже включали в состав оперативной группы Управления Народного комиссариата госбезопасности (УНКГБ) по Читинской области во время боевых действий с 16 августа по 17 сентября 1945 года в Маньчжурии. Там он определял ценность захваченных документов японских разведывательных и контрразведывательных органов. По этим материалам впоследствии было установлено свыше 700 агентов японской разведки в Китае и СССР.
Других за такие заслуги наградили бы орденом. Клетному и Константинову в 1951 году снизили срок наказания на пять лет, а через год освободили досрочно с правом проживания только в Хабаровске. Они продолжали работать референтами в Управлении министерства госбезопасности по Хабаровскому краю. И только после реабилитации 26 мая 1956 года решением Военной коллегии Верховного Суда СССР обрели полную свободу.
После этого Клетный безуспешно пытался разыскать жену, которую арестовали в 1938 году. Детей у него не было, а мать умерла, так и не дождавшись сына. Клетный решил уехать во Владивосток и работать в университете. Но сил на научную деятельность уже не было. В 1959 году он умер.
«В уникальной коллекции — образцы бамбуков, лиственных и хвойных пород японских островов»
Директор музея Киевского национального экономического университета имени Вадима Гетьмана (в 1908—1920 годах — Киевский коммерческий институт) Андрей Чутный порекомендовал мне поискать информацию о Клетном в Киевском городском архиве. И вот я держу в руках хорошо сохранившееся личное дело студента экономического отделения Киевского коммерческого института Клетного Александра Леонтьевича, датированное сентябрем 1911 года. В нем есть выписка из метрической книги Киево-Подольской Крестовоздвиженской церкви о том, что Александр Клетный родился 30 августа 1891 года в Киеве, его родителями были «запасной старший писарь Леонтий Васильевич Клетный и законная жена Агафья Захарьевна, урожденная Кильчицкая, оба православного вероисповедания». В других записях находим, что его отец был казаком Полтавского общества Полтавской волости.
Александр окончил Киевское реальное училище Святой Екатерины, а затем поступил в Киевский коммерческий институт. Сдавал экзамены профессору Митрофану Довнар-Запольскому, тогдашнему ректору института. А японский и китайский языки у него преподавал японовед с мировым именем академик Николай Конрад.
Изучению иностранных языков в институте тогда уделяли особое внимание. В метрикуле (зачетной книжке) Клетного есть записи о сдаче экзаменов по английскому, немецкому и французскому. Но особый интерес Александр все же проявлял к японскому. По-видимому, эту любовь привили преподаватели Конрад и японец Накахара, который тогда находился в Киеве.
С ноября 1912 года, согласно свидетельству о воинской повинности, «казак Полтавской волости
*Будучи студентом Киевского коммерческого института, Клетный дважды ездил в Японию, где изучал лесное хозяйство (фото из Киевского городского архива)
Коллеги отмечали, что Клетный обладал энциклопедическими знаниями, владел диалектами японского языка, хорошо знал японские обычаи и традиции. Он стал первым переводчиком японского писателя XVII века Ихара Сайкаку на русский язык, составил «Словарь служебных слов в японском языке», написал несколько томов научных исследований о Маньчжурии.
А для Национального гербария Украины, который является для нашего государства национальным достоянием, особую ценность представляет гербарий японской флоры, собранный им в окрестностях Токио.
Куратор Национального гербария Украины Наталья Шиян осторожно переворачивает страницы с засушенными растениями.
— В трех папках коллекции Клетного собраны образцы бамбуков, лиственных и хвойных пород японских островов, — рассказывает она. — Это уникальный материал, поскольку флора Японии в гербарных фондах Украины представлена единичными образцами. Бамбуки и хвойные этой коллекции сохранились прекрасно, а лиственные хуже. Мы планируем описать коллекцию, перевести японские тексты с помощью специалистов украинско-японского центра НТУУ «КПИ» и издать иллюстрированный каталог.
Оптимизм научного сотрудника, докопавшегося до истины, вполне понятен. А мне с грустью подумалось, сколько бы полезного смог сделать наш земляк Александр Клетный не за решеткой, а на свободе: написать и перевести книги, провести научные исследования, добыть важную разведывательную информацию. И таких, как он, уникальных специалистов были тысячи — расстрелянных или искалеченных в сталинских лагерях.
2823Читайте нас в Facebook
