Петр Зубарь: "Я придумал легенду: если "сепары" пристанут, скажу, что несем тризуб на растопку"
Два года назад на церемонии торжественного поднятия государственного флага Украины на Софиевской площади президент Петр Порошенко обратился к юному патриоту из Артемовска (недавно переименованного в Бахмут) Петру Зубарю: «Ты настоящий герой!» В 2014-м больше месяца школьник (сейчас — студент второго курса Национального университета имени Тараса Шевченко) вместе с товарищами прятал от оккупантов герб Украины, сброшенный боевиками с фронтона здания горсовета.
*Петр Зубарь: «Всех, кто помогал в этой истории, пока не назову»
— Почему ты это сделал? Мог же совершенно спокойно пройти мимо…
— Сложно объяснить, — говорит Петр Зубарь. — Просто, когда вижу какое-то безобразие, стараюсь, если есть возможность, изменить ситуацию.
24 мая 2014 года, в пятницу, боевики захватили исполком горсовета. Первое их «политическое» решение после захода в помещение — уничтожить всю украинскую символику.
Я не присутствовал при акте вандализма. Потом посмотрел видео, как они какими-то приспособлениями сбрасывали герб с фронтона здания. Жутко возмутился. Чуть позже проходил мимо исполкома. На заднем дворе, рядом с мусорником — они там еще мешки накидали, шины, устроили что-то типа баррикад — валялся разбитый герб. Я не романтик, не могу сказать, что был уязвлен в самое сердце, но что-то кольнуло.
— Сразу решил действовать?
— Знал, что в понедельник приедут мусорщики и увезут все на свалку. Поэтому дома сказал маме: «Надо бы забрать». Больше ни слова. Я не мог сделать все сам, поскольку тризуб был достаточно громоздкий и тяжелый. Короче, идея появилась, но как ее реализовать? Решение пришло само. Вечером снова шел мимо того места вместе с хорошим другом. Сразу скажу, что всех, кто помогал в этой истории, пока не назову — они категорически против огласки. Но мне не хотелось бы, чтобы об их роли забыли. Неприятно и неправильно тянуть одеяло на себя. Когда попросил друга помочь, он задал один вопрос: «Оно тебе надо?» Ответил, что надо.
— Зачем?!
— Подвернулся хороший повод не возмущаться действиями этих сволочей, а сделать что-то конкретное. Признаюсь, что на тот момент и возмущением особо не с кем было поделиться, кроме мамы. Далеко не все друзья, если честно, разделяли мои взгляды. А с мамой мне повезло.
— Наверное, тебя растили патриотом?
— Да нет, не помню, чтобы вот прямо садились и начинали какой-то курс патриотического воспитания. Ни в школе, ни дома — нигде. Школа в этом отношении — вообще абсолютный нуль, среди учителей попадались и пророссийски настроенные. Обучение велось полностью на русском. Помню, на каком-то из учебников по украинскому языку прочитал: «Для нацiональних меншин».
— Но ты же не колебался, когда начались все эти события?
— Абсолютно. Вообще, не очень понимаю тех, кто приветствует людей, которые приходят в мирный город с оружием, видя в них защитников непонятно от чего. В первое время это были оборванные, грязные, наводящие ужас типы. «Калаши» тогда выдавали всем подряд…
Возвращаюсь к истории с гербом. Я ничего не планировал, но понимал, что, как говорится, надо хватать. Даже не обратил внимания, ходят ли «эти» по крыше исполкома, — они оттуда окрестности осматривали. Скорее всего, их там не было.
Герб был расколот на части. Взяли самый большой фрагмент — основу — и понесли. Я живу в центре, и до моего дома дворами можно дойти за пять минут.
Самый яркий момент: мы переходили дорогу прямо перед милицейской патрульной машиной. Они осветили нас фарами и, конечно, увидели, что несем, но не остановили.
Во дворе хотел сначала спрятать герб в сарайчике. Но понял, что он туда не поместится, к тому же нашу возню наверняка заметят из окон. Поэтому положили его между двумя гаражами и разошлись. Друга больше не посвящал ни во что.
Что-то мне подсказало и дома ни о чем не рассказывать. Просто «помечтал» вслух: «Если бы этот герб отнести в гараж к папе…» Будто только собираюсь так сделать.
Тризуб несколько дней пролежал там, где оставили. Но перепрятать надо было срочно: место проходное, люди водят малышей в детский сад, в любую минуту могут обнаружить.
Рассказал о проблеме своей хорошей знакомой. Опять удача. У ее приятеля как раз ремонт в доме делали. Через нее и договорился. До последнего момента не верил, что человек согласится. Представляете, в то время нашлись люди, готовые помочь!
В общем, средь бела дня пришли к «схрону» втроем. Девушка принесла покрывало, мы накрыли им герб и вдвоем с тем парнем потащили на новое место.
Он до этого знал меня только шапочно, однако без лишних слов согласился помочь. Я придумал легенду: если «сепары» пристанут, скажу, что несем на растопку.
— Растопка в конце мая — самое оно…
— Ну да. Минут через 15—20 уже прятали тризуб в комнате, где шли ремонтные работы. Новый друг сказал: «Сколько надо, столько пусть и лежит».
Но и это еще не все. У меня возникла мысль починить конструкцию. Герб был сделан из какого-то гибкого легкого пластика. Почему-то казалось, что подойдет фанера, но понимал, что сам с этой задачей не справлюсь. Начал исподволь выпытывать у дедушки, который когда-то работал в Доме культуры, кто у них декорациями занимался. По слухам, вроде кто-то из декораторов этот герб изначально устанавливал. Но потом решил, что еще кого-то посвящать в тайну — это чересчур.
На мои сбережения купили мы с этим парнем на рынке два листа дорогущей фанеры и потащили их по опустевшим улицам к нему домой.
Долго замеряли, вырезали. Пытались посадить на строительный клей, потому что от шурупов тризуб начал трескаться. Боялись еще больше разрушить. Корил себя: спас, называется.
Еще один человек был в курсе нашей эпопеи. Я точно знал, что помощник депутата эту шушеру и шваль не принимает за спасителей и освободителей. Стал его расспрашивать о том о сем и незаметно все рассказал. Но адреса, где хранился герб, не назвал. Просто намекнул, что вот спрятали ценность, хорошо бы ее вернуть в будущем. Он ответил: «Повремени, потом разберемся».
— Ты тоже был уверен, что этот момент настанет?
— Даже не сомневался. Это был вопрос времени. Вскоре мне пришлось уехать из города. Окончил школу, надо было отправляться в Киев, поступать в институт. А это длительный процесс, ведь тогда мы не могли сдавать ВНО, как абитуриенты всей страны. В столице друзья семьи без проблем приютили нас с бабушкой и дедушкой на месяц.
Конечно, я очень переживал. В первую очередь за того парня и его родителей. Вдруг к ним нагрянут и найдут такой компромат? Представлял, как заходят в ту комнату, как забирают хозяев дома — в подвалы. Да и за свою семью тоже волновался. Поэтому до сих пор не называю никаких фамилий. Мало ли что. Дураков хватает.
Наш город освободили 6 июля. Я как раз сдавал в Киеве вступительные экзамены, когда мне позвонили. Оказывается, этот помощник депутата рассказал обо всем пресс-секретарю батальона «Артемовск», а тот уговорил снять процесс возвращения герба «для истории». Подключил местную прессу.
По приезде домой долго раздумывал: стоит — не стоит светиться. Хотелось все сделать тихо, но потом решился.
Забирали тризуб бойцы батальона на машине. Помню, когда уже отъезжали, кто-то из них сказал: «В такое время… Есть же люди». Подумал: ничего себе!
Журналисты все сняли, задали вопросы. Решил, что «отстрелялся» и на этом все. Однако позже подключились и центральные телеканалы. Андрей Цаплиенко приезжал. Он делал сюжет про бойца, который флаг из-под обстрелов вынес. Потом обращались и другие корреспонденты. Короче, сделали нас известными всей стране.
А герб сейчас хранится в городском музее.
*Журналист Андрей Цаплиенко (в центре) написал: «Я горжусь знакомством с этим пареньком. Такие, как он, действительно будущее Донбасса и будущее Украины»
— Читала, что ты убежден, дескать, не сделал ничего выдающегося.
— Да. Таких историй полно сейчас. Не сомневался, что все не зря. Только зачем шумиху подняли? К тому же в некоторых изданиях информацию переврали. Дескать, я хранил герб чуть ли не под кроватью. Еще как-то назвали «пареньком, вывезшим символику». Вообще-то, ровно наоборот: я ничего не вывозил…
Еще раз хочу подчеркнуть, что все, кто мне помогали, серьезно рисковали. Не понимать, что им угрожает, не могли. Может, им и не нужен был этот герб, но они не отказались.
— Мама что тебе сказала?
— Не ругала. Хотя, конечно, ей было страшно за меня.
Расскажу еще об одном эпизоде. Где-то в начале апреля, задолго до прихода боевиков, по воскресеньям пророссийские «активисты» собирались на центральной площади города. Помню, идут бабки серой толпой и кричат: «Артемовск, вставай, Бандеру выгоняй!» Милиционеры ни во что не вмешивались, заявив еще в первые дни противостояния, что они «с народом».
У нас перед исполкомом стоит флагшток. Но на нем никогда ничего не поднимали. А в тот день у митингующих началась настоящая истерия, кровь из носа, но надо водрузить флаг России на крыше админздания. Правда, что-то не склеилось, и триколор они подняли на этом флагштоке.
Шел вечером мимо и подумал: «Вот же сволочи! Что это они повесили?»
Демонстранты уже разошлись. А милиционеры метров за пятьдесят стояли кучей. В одну секунду решил снять чужой флаг. Понимал: надо сдернуть его и исчезнуть. Что дальше буду делать, не представлял. Набрался смелости, подошел и быстро спустил триколор. А снять не смог: прикрепили очень прочно. Даже зубами не отодрал. Поскольку не курю, ни зажигалки, ни спичек не было. Побежал домой за ножницами.
Меня тогда уже не отпускали никуда по вечерам, но как-то выскочил. Спрятал ножницы в папину старую кофту с капюшоном и — к исполкому.
А там уже стояли быковатые ребята. Они опять подняли российский триколор. Вот такой получился облом. Когда уходил с площади, спиной чувствовал их взгляды. На следующий день флаг сняли работники исполкома. Тогда такое еще позволялось.
— Знаю, что когда наши бойцы выходили из Дебальцево, ты помогал волонтерам в госпитале.
— В январе-феврале 2015 года у нас были длинные каникулы. Подруга мамы Елизавета Гончарова (журналист из Бахмута, победитель объявленного издательством «Темпора» IV конкурса художественного репортажа «Самовидець». Книга-альманах с первой десяткой лучших репортажей выйдет в сентябре. — Авт.) позвала меня помочь — рук не хватало. Так получилось, что стал ходить в госпиталь едва ли не каждый день.
— Она мне рассказывала, что бойцов надо было переодевать, мыть, они стеснялись женщин, не имевших отношения к медицине.
— Я не часто занимался переодеваниями. Выполнял разную работу, которая была необходима в тот момент. Со мной было удобно, так как мог оставаться в госпитале, сколько нужно, пока совсем не устану. Обычно уходил ночью или вечером.
— Крови не боялся?
— Нет. Ни страха, ни отвращения. Врезался в память один момент. Я как раз домой собирался, когда привезли бойца с серьезным ранением в живот. Он так кричал, что было понятно: человек испытывал невыносимую боль. Я его не видел, но крик до сих пор стоит в ушах.
Бойцы разного возраста, с разным характером. Были и жизнерадостные, и угрюмые, и веселые — всякие. Кто-то просил зарядку купить для телефона, а кто-то — торт.
Все время надо было что-то приносить-уносить. Там были кучи их бушлатов — простреленных, рваных, в крови. Запах — не передать. Верхнюю одежду мы отправляли в приют для собак. Она кроме как на подстилку животным больше ни на что не годилась.
Раненых «скорые» привозили вечером или днем. А на следующее утро за ними прилетала «вертушка» или еще как-то их отправляли. У нас оказывали только первую помощь, но все равно врачи с трудом справлялись с таким потоком. Женщины, которые помогали медикам, они, по сути, и спасали раненых.
Меня поразило, что в больнице нет душа. Мы грели воду чайниками, разбавляли до нужной температуры в ведрах и несли бойцам. Они мылись в каком-то приспособленном помещении.
— Много горожан помогало?
— Не знаю, что считать большим количеством. Но приятно удивило, что такие люди были.
Недавно увидел, что в Киеве к 25-летию независимости развесили плакаты с итогами голосования 1991 года за независимость Украины. Если некоторые области давали 80—90 процентов, то Донецкая, Луганская, Харьковская, Одесская, Крым — меньше всех. Зачем нужны эти цифры, если прошло четверть века? Чтобы подчеркнуть, что мы портим всю картину? Не очень удачный ход. Снова хотят нас делить, что ли?
Меня очень уязвил разговор с таксистом. Когда приехал селиться в общежитие, не знал, как туда добраться, спешил, поэтому взял такси. Водитель спросил, откуда я. Услышав, прямо заявил: «Вы же сами Путина позвали!» Разве расскажешь ему в двух словах, какие люди в Бахмуте?
6449Читайте нас в Facebook
