Людмила Ефименко: "Параджанов прислал нам из Тбилиси подарок - коробку с жареным поросенком, на котором было штук 25... галстуков"
Людмила Ефименко до сих пор невероятно красива — стройна, подтянута, со вкусом одета и энергична. Говорит, что сейчас ей интересно жить. Людмила Филипповна полна творческих планов, снимается в кино, гордится своими двумя сыновьями и в восторге от внуков. Их с Юрием Ильенко семья долгие годы считалась образцово показательной. Она — успешная актриса и муза. Он — один из самых известных украинских режиссеров. Юрий Герасимович ушел из жизни шесть лет назад, но Людмила Филипповна признается, что до сих пор незримо чувствует поддержку супруга…
— Знаете, о чем я сейчас мечтаю? — начала наш разговор с вопроса Людмила Филипповна. — Об интересной работе в кино и театре. Уже полгода меня не оставляет идея моноспектакля для театра «Сузір'я». Хочу здоровья и успеха своим близким. Признаюсь, считаю себя счастливой женщиной. Даже очень. Мне повезло встретить идеал, о котором мечтала с детства. Я очень любила фильм «Золушка». И вот однажды сама попала в сказку, которая длилась 35 лет. Мы с Юрой Ильенко были по-настоящему счастливы. О большем в жизни я даже не мечтала.
— Еще в детстве вы решили, что станете актрисой?
— Никто из моих родителей не имел отношения к искусству, но я с самого раннего возраста решила, что стану актрисой. Даже сложно сказать, почему. Я занималась музыкой, в театральном кружке, ходила на гимнастику и училась в математической школе. К моему увлечению театром родители относились скептически. Они полагали, что все это несерьезно. Но когда я заявила, что собираюсь поступать в театральный, где экзамены были гораздо раньше, чем в остальных вузах, мама сказала: «Попробуй, а потом готовься к экзаменам в нормальный институт». Она считала, что профессия бухгалтера гораздо лучше, чем актрисы.
Помню, страшно волновалась, когда шла на прослушивание в институт имени Карпенко-Карого. Подготовила программу на русском языке, и педагог, даже не прослушав, сказал, чтобы приходила через пару дней с новой программой — на украинском. Я страшно обиделась, решила: раз никого сразу не потрясла, то нет смысла пробовать вновь. Уже практически распрощалась с мыслью о карьере актрисы, и тут позвонила подруга и взволнованным голосом сообщила, что в Киев приехал декан кинофакультета ВГИКа набирать студентов. Отбор проходил в Союзе кинематографистов.
— Представляю, сколько было желающих на прослушивании!
— Не то слово. Но, видимо, меня вела сама судьба. В поисках своей подруги я поднялась на верхний этаж здания Союза кинематографистов, неожиданно оказавшись перед дверью, где проходило прослушивание. Дверь распахнулась, вышел актер Театра имени Франко Павел Морозенко и, обращаясь ко мне, произнес: «Ну заходите, чего робеете?» За большим столом в помещении сидели Леонид Осыка, Михаил Беликов и Павел Морозенко. Я прочитала монолог Наташи Ростовой, и мне сказали прийти через несколько дней, когда в Киев приедет актер и педагог Владимир Белокуров набирать себе курс.
Честно говоря, я совершенно не надеялась, что пройду. На встречу с Белокуровым шла, даже не особо волнуясь. Еще и опоздала. Когда открыла дверь в аудиторию, где проходил отбор, актер строго на меня посмотрел и спросил: «Ну что, вы всегда опаздывать будете?» У меня прямо ноги подкосились. А он продолжает: «Говорят, вы неплохо музицируете?» — и указывает взглядом на пианино, стоящее в углу зала. Мне ничего не оставалось, как сесть за инструмент, ударить по клавишам и запеть, глядя на него, популярную в то время песню: «Хочешь, я пойду с тобой рядом и сведу тебя с ума своим взглядом…» Нам сказали, что результаты сообщат через два часа. В списке принятых моя фамилия стояла на втором месте.
— Об учебе во ВГИКе в Советском Союзе мечтали все, кто хотел стать актером.
— Что вы, конечно! У меня даже в голове не укладывалось все произошедшее. Из Украины на курс Белокурова попали всего семь человек. Это полностью перевернуло мою жизнь. Я, мамина дочка, привыкшая к комфорту и заботе, должна была покинуть отчий дом. Все было, как во сне. Родители поверили в случившееся только, когда принесла справку о том, что зачислена во ВГИК. Это было время моего знакомства с жизнью. Практически все дни напролет мы, студенты, проводили в институте. Утром занятия, затем просмотры картин. Именно там я впервые увидела фильм, который перевернул мою жизнь — «Белая птица с черной отметиной» Юрия Ильенко. Тогда он получил золотую медаль Московского кинофестиваля. Помню показ картины в зале ВГИКа. «Белая птица» проходила под постоянные аплодисменты — у нас, студентов, было принято таким образом реагировать на понравившиеся кадры.
В конце картине устроили настоящую овацию, а ко мне стали подходить однокурсники с поздравлениями, мол, какие талантливые в Киеве режиссеры и актеры. Именно тогда я приняла решение вернуться домой в Киев. Знаете, все-таки правду говорят: «Москва слезам не верит». Слишком уж холодным мне показался этот город. Я ни на минуту не пожалела о том своем решении. А со времени первого просмотра картины Ильенко моей мечтой стало сняться у него хотя бы в эпизоде.
— Когда же вы познакомились с Юрием Герасимовичем?
— Я была еще студенткой, заканчивала второй курс. В мае приехала в Киев на какие-то пробы. Шла из гримерного цеха в огромный павильон Киностудии имени Довженко. Помещение было полупустым, я шла одна по тусклому длинному коридору, а навстречу мужчина — уверенная походка, одна рука по-пижонски в кармане джинсов, клетчатая рубашка. Мы приближаемся друг к другу, и тут я понимаю, что передо мной Ильенко. Боже, как у меня сердце забилось! Но я старалась виду не подать и гордо прошествовала мимо. Когда уже была знакома с Юрой, он признался, что хорошо запомнил ту встречу. Говорил, что подумал тогда: «Чего это я прохожу мимо такой красотки с серо-зелеными глазами?»
Я стала работать на студии, когда Юра приступил к съемкам картины «Мечтать и жить». Группа уехала в Черновцы, и вдруг неожиданно в Киев возвращается ассистентка режиссера по актерам Кустова. Ее знала вся студия. Сказали, что она ищет актрис для большого эпизода. Конечно, все старались попасть ей на глаза. Почему-то у меня было чувство, что Ильенко непременно должен меня вызвать. И вот в один из дней я сталкиваюсь в коридоре на Киностудии Довженко с Кустовой. Она неожиданно хватает меня за руку: «Ты мне нужна!» Я думаю: «Ну наконец!» А Кустова: «Ты только что ВГИК закончила? Ты — Галя Логинова?!» В один миг мой мир рухнул. Я бросила: «Нет» — и умчалась, рыдая, в туалет.
— Ильенко действительно искал Логинову?
— Нет, как позже выяснилось, Кустова все напутала. Просто мы с будущей мамой Милы Йовович были очень похожи, а Юра тогда еще не знал мою фамилию. Но я узнала об этом лишь год спустя. Наш роман с Юрой завязался, когда молодые актеры Киностудии имени Довженко устроили вечер в Доме кино, чтобы представить себя режиссерам. Первым на него пришел Юрий Ильенко. Позже я узнала, что Юра больше всего на свете не любил опаздывать. Он появился в Доме кино так рано, что время до начала мероприятия коротал в баре. Я поняла, что это мой шанс с ним познакомиться. Попросила коллегу, знавшего Юру, нас познакомить.
Помню, мы подошли к его столику в баре, Юра взглянул на нас и спросил: «Пить будете?» Взял всем коньяку и спросил у меня: «Почему вы год назад отказались у меня сниматься?» Я просто опешила, а потом выслушала историю про Галю Логинову. После окончания вечера Юра пригласил к себе домой группу актеров — в то время его супруга Лариса Кадочникова где-то снималась. Ильенко показывал свои работы в качестве художника — вся квартира была заставлена его картинами, а потом начал читать свои стихи. Я была сражена! На следующий день Юра мне позвонил, и начался наш роман.
— Вы встретились, когда в творчестве Юрия Ильенко был сложный период — его картину «Мечтать и жить» критики не оценили.
— У Юры была депрессия. Он несколько раз хотел прекратить съемки фильма, но каждый раз его уговаривала не делать этого Лариса Кадочникова, считая, что сыграла там одну из своих лучших ролей. Кстати, на одном из худсоветов у Юры даже случился микроинсульт. Это было время постоянных нападок на поэтическое кино. Однажды Юра признался, что находился на грани самоубийства. Семейная жизнь с Кадочниковой тоже дала сбой. Режиссер был невероятно одинок.
— Как же вам удалось вывести его из этого состояния?
— Знаете, я даже не подозревала, что у него такие неприятности — нам было удивительно хорошо вместе. Мы провели потрясающие десять дней. А потом вернулась со съемок Кадочникова, и Юра сказал: «Я не смогу обманывать Ларису. Извини, нам надо расстаться». Знаете, я и не думала разбивать семью. Просто в те дни, когда мы были вместе, чувствовала себя невероятно счастливой.
После разговора с Ильенко я пришла домой и в порыве чувств разорвала в клочья все Юрины фотографии. Решила переключить свое сознание, начав бурную жизнь. Ходила с компаниями, общалась, бывала на всех премьерах. Не отказывалась ни от каких проб, стараясь забыть случившиеся. А через три месяца в коридоре Киностудии имени Довженко мы вновь столкнулись с Юрой. Одного взгляда друг на друга нам было достаточно. На следующее утро он мне позвонил и спросил: «За это время у вас не случилось нового романа?» Я сказала, что нет. Мы встретились и больше уже не расставались никогда.
*С известным режиссером Юрием Ильенко актриса прожила 35 счастливых лет (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
— На киностудии знали о вашем романе?
— До тех пор, пока Юра не переехал на съемную квартиру, никто даже не догадывался. Для всех это стало настоящей сенсацией. Многие стали меня осуждать, говорили, что использую режиссера только ради карьеры. Но нам до пересудов не было никакого дела. Мы любили друг друга и были совершенно счастливы. Разница в возрасте у нас составляла почти 16 лет, но я считала это совершенно неважным. Меня приняли родители Юры и его братья. Вадим Ильенко даже как-то признался, что мое появление в семье примирило братьев.
По сути, Юра подготовил меня к семейной жизни. Через год я под его руководством уже пекла замечательные пироги. Ильенко научил и борщ варить. Семья стала для меня главным в жизни, карьера отошла на задний план. А вот для Юры наоборот. Если у него начинались съемки, то семья уже была на втором месте. Я знала это и абсолютно спокойно все воспринимала.
— Юрий Ильенко дружил с Сергеем Параджановым. Вы были знакомы с ним?
— Впервые Параджанов увидел меня, когда я снялась в картине «Легенда о княгине Ольге». Тогда он находился в Тбилиси. Написал письмо, в котором говорил, что ему понравился фильм, а особенно «новая жена Ильенко». Я помню, как Сергей приехал в 1988 году в Киев с премьерой своей картины «Ашик-кериб». Как раз в это время был день рождения нашего с Юрой сына Андрея. Параджанов ехал к нам из Москвы и в поисках подарка для Андрюши зашел в какой-то большой магазин. На глаза ему попался маленький пластмассовый солдатик, и Сергей купил целую коробку этих солдатиков. Когда он вручил упаковку сыну и Андрей раскрыл ее, то был потрясян. Около месяца Андрюша не расставался с солдатиками, укладывая их спать и выстраивая в ряд. Уехав, Сергей из Тбилиси прислал нам подарок. Посыльный принес огромную коробку, мы открываем, а там — жареный поросенок, на котором штук 25 галстуков. Половину этих галстуков я сохранила до сих пор.
— Вся ваша жизнь, по сути, была связна с Юрием Ильенко.
— Знаете, до его появления в моей судьбе казалось, что я и не жила. Постоянно чувствовала себя одинокой. Вся остальная жизнь была связана только с ним. Нам никогда не было скучно. Это счастье — встретить такого мужчину. Сейчас, после того, как его не стало, я вижу Юрино продолжение в наших сыновьях. Его нет рядом со мной, но я все равно чувствую его поддержку. Смерть нас не разлучила.
2358Читайте нас в Facebook
