Переселенка из Алчевска создала на Львовщине козью ферму и собирается запустить сыроварню
В большинстве сел горных Карпат сейчас редко услышишь гуцульские трембиты, оповещающие о том, что отары овец идут на полонину. Скот пускают под нож на мясо, а выращивать новое поголовье желающих немного. Кто-то это дело считает невыгодным, кто-то в поисках работы выехал за рубеж, а кому-то просто лень. Таким образом, в этом сегменте бизнеса освободилась ниша, которую начали занимать предприимчивые люди. В селе Оров Сколевского района Львовской области переселенка из Алчевска Екатерина Лесная (Тарасенко) вместе с односельчанкой Екатериной Илькив создала козью ферму. Теперь ее экологически чистые молоко и сыры пользуются большим спросом у покупателей.
О крутых поворотах судьбы Екатерины Лесной, наверное, можно написать книгу. По специальности инженер, она работала в Пенсионном фонде, в налоговой, преподавала на кафедре маркетинга в Высшей школе бизнеса, была замдиректора на коммерческой фирме, затем — на коксохимическом заводе. А потом открыла свое предприятие, причем была даже награждена за организацию безотходного производства экологически чистых продуктов.
— И тут на меня обратили внимание конкуренты, объединившиеся с уволенным мною за крупное воровство сыном бывшего руководителя отдела кадров местной милиции, — рассказывает 58-летняя Екатерина Лесная. — Они поставили мне ультиматум: отдать им 95 процентов бизнеса или они уничтожат все. Я пробовала выстоять. И началось: два поджога, кражи одна за другой, один участок без решения суда опечатала прокуратура… В машине сына кто-то обрезал провода управления (есть официальный акт СТО), он попал в аварию и чудом остался жив. Дочери пытались поджечь квартиру. А меня с разбитой головой нашла между домами девочка, гулявшая с собачкой. Кто напал, не помню. Долго лежала в больницах, училась заново ходить, тяжелые последствия травмы ощущаются до сих пор. И моего прежнего бизнеса больше нет…
Война застала Екатерину Лесную в Красном Лимане. Туда из Донецка переехал ее сын перед рождением ребенка. Хотел, чтобы дочка росла в экологически чистой зоне. Екатерина Васильевна приехала нянчить внучку, а тут — выстрелы и взрывы прямо возле дома, бои. От страха за детей у женщины обострились все болячки. И сын отправил ее из фронтового города в Харьков подлечиться.
В Харьков Екатерина Васильевна доехала маршруткой, вышла у первой станции метро. Там женщине стало совсем плохо. Она просила прохожих вызвать «скорую», но никто не реагировал. А вот в милицию при метро… ее доставили. Там и выяснилось, что у женщины украли сумку, в которой были документы и деньги. Екатерину Васильевну отвезли в больницу, где она пролежала три недели.
— Документы пришлось восстанавливать, — вспоминает Екатерина Лесная. — Хорошо еще, что сохранилась папка с ксерокопиями паспорта и других бумаг. Правда, на горячей линии миграционной службы мне сказали: «Ждите, когда освободят Алчевск». А начальница Фрунзенского отделения миграционной службы Харькова удивленно спросила: «Почему вы не едете в Россию?» Но заявление мое все-таки приняла, хотя и предупредила, что ждать придется год или два — справки уже не высылали с оккупированных территорий.
Когда выписалась из больницы, по приглашению друзей поехала в Одесскую область, там прожила два месяца, пытаясь найти вариант восстановления документов. Мне подсказали: есть закон, по которому я, имея трех свидетелей, могу восстановить паспорт после проведения официального опознания. Так и произошло. Поехала в Киев, оформила пенсию, при этом четыре раза лежала в больнице. Вернулась в Красный Лиман, но жить в прифронтовой зоне не могла: малейший скрип или стук вызывали воспоминания о взрывах снарядов.
По Интернету стала искать, куда бы переехать. Хотела в село, чтобы, как советовали врачи, были физическая нагрузка, свежий воздух и лес. Сельским хозяйством никогда не занималась. Но у моего отца был свой дом и участок, где я любила выращивать зелень. Помню, уговаривала своего мужа (уже покойного): уедем из города, будем работать лесниками… И тут появилась наконец возможность перебраться в сельскую местность, правда, уже одной. В службе переселенцев мне подсказали: в селе Оров на Львовщине слепая женщина ищет кого-то, кто за переписанную хату будет за ней присматривать.
На тот момент у меня в Алчевске совсем ничего не осталось. Прорвало батарею, затопило мою квартиру, работники жэка ее вскрыли. Моей дочери, которая ухаживала за бабушкой (моей мамой), об этом сообщили только через месяц. За это время украли все: мебель, технику, краны. Сама же квартира оказалась в таком состоянии, что продать ее было невозможно…
Приехала на Львовщину. Оказалось, что та женщина уже передумала, хотя мы несколько раз с ней говорили по телефону. Уезжать не стала — очень село понравилось. Пошла к председателю сельсовета, прожила несколько дней на турбазе. Потом местные подыскали для меня старенькую деревянную хату. Там и поселилась.
Воду ношу из ручья, печь топлю дровами. Во дворе мне смастерили душевую кабинку из подручных материалов: штапиков, реек, полиэтиленовой пленки. Все хорошо, только зимой выйти трудно: пока моешься, двери примерзают. А сильно надавить нельзя, конструкция не выдержит. Приходится растапливать намерзший лед остатками горячей воды. Зато как приятно по снегу пробежаться к хате! Уже могу купаться при минусовой температуре, летом обливаюсь холодной водой из ручья.
— Как же вы обустраивались на новом месте?
— Сделала в хате ремонт, посадила огород. Прибился пес, подбросили котенка, появились куры. Бабушка соседки дала до осени старенькую козу Милку. Ее по возрасту планировали пустить на убой. А у меня Милка словно помолодела и даже родила (!) козочку, которую из-за белого пятна на лбу я назвала Зиркой.
— Где научились обращаться с козами?
— Еще в Алчевске познакомилась с фермером (бывшим мануальным терапевтом), который продавал козье молоко, оно ведь целебное. Несколько раз была у него на ферме, там и подружилась с козочками, научилась их доить. Так что я знала, с какой стороны подойти к этим животным (смеется).
А тут в Орове у моей соседки — тоже Екатерины — случилась страшная беда. Сгорел дом. Податься ей с тремя детьми было некуда. Я пригласила Катю жить к себе, а потом мы с ней решили объединиться и начать свое дело.
В горной местности земледелие непродуктивное, лето дождливое, зато травы отличные — сенокосные, подходящие для животноводства. А ведь экологически чистое молочное направление все больше набирает популярность. Так и возникла идея создать ферму. Коров, признаться, боюсь, поэтому остановилась на козах. Изучила, как их кормить, лечить, содержать…
В Интернете случайно увидела, что под бизнес-планы переселенцев выделяют гранты. Бизнес-план написала за четыре часа — я в свое время проводила маркетинговые исследования, просчитывала и писала десятки бизнес-планов для предпринимателей. Отправила буквально за полчаса до окончания приема. Приехала комиссия, но, вижу, им не понравилось, что у нас с соседкой всего две козочки. И мы с Екатериной решили с каждой пенсии, хотя она у меня и небольшая, покупать по одному животному в месяц.
Вот, на днях купили двухлетнюю Ласку. Симпатичная, хотя немного худая и неухоженная. Подружилась с Катиными красавицами, заглядывается на нашего козлика Байчука. А вечером принесли маленькую Даночку — пушистый колобок. Придется ей посидеть на диете… Теперь будем рассчитываться частями сразу за две покупки.
— Сколько у вас теперь животных?
— В итоге за полгода у нас появилось 16 козочек и породистый козлик. Отремонтировали для них помещение, заготовили сено, зерно.
С утра кормлю всех: коз, кур, кошек и собаку. Птицам даю зерно и кашу. Козам это понравилось, и они мчатся на зов, как жеребята.
В козьем хлеву рядом стоят медлительная Машка и темпераментная Квиточка. Квиточка буквально гипнотизирует Машку взглядом, доводит ее до истерики, а потом подтягивает к себе ее миску, чтобы доесть вкусную кашу. Машка нервничает, бьет перегородку рогами, отпугивая соседку, а та отходит на минутку, а затем опять возвращается. Сегодня дою Машку. Все спокойно. Перешла к Квиточке. Машка просунула голову в ясли соседки и тащит оттуда по одной травинке. Квиточка стоит так, что ее хвостик в 15 сантиметрах от мордочки воровки, но Машка продолжает тащить сено. Да еще и глаза закрыла: ну «не видит» она, что я ее гоню с чужой территории. Неожиданно Машке в рот попадает хвостик Квиточки. Та аж подскакивает! А Машка быстро доедает чужое сено и принимается за свое. Из таких веселых эпизодов и складывается наша жизнь.
— Как продвигали свою продукцию?
— Начинали реализовывать молоко и сыры через интернет-сайты, знакомых. Все клиенты были довольны качеством, и спрос стремительно рос. Сейчас наша продукция нарасхват.
Надеюсь, весной будем с молоком. Главное, чтобы у нас появилась земля, причем за пределами села. Иначе будет тяжело выпасать молодых козочек вблизи огородов селян. А председатель сельсовета тянет с этим вопросом с февраля 2016 года! Село разделилось — часть людей за нас, часть против… Местные жители возмущаются: «Чужим дают землю! Нужно гнать сепаратистку!» Почему я сепаратистка, если переехала жить сюда? Я — украинка и патриотка.
При этом многие из сельчан рассчитывают получить работу на козьей ферме. Екатерина Васильевна намерена ее расширить — покупает оборудование для сыроварни (грант все-таки дали). Планирует через год-два увеличить поголовье до 100 коз.
— У Екатерины Васильевны ферма процветает, и мы ей помогаем чем можем, — сообщила «ФАКТАМ» председатель сельсовета Татьяна Сухроменда. — Недавно было принято решение выделить землю под сенокос и выращивание свеклы. Мы рады, что у нас поселился такой человек. Думаем, ферма будет развиваться и давать рабочие места для односельчан.
А еще Екатерина Лесная планирует заняться сельским туризмом, что тоже даст работу многим местным жителям. Впрочем, эти заботы не мешают ей вырываться в областной центр на концерты или на каток.
— А переселенцам советую: не бойтесь изменений в жизни! — говорит Екатерина. — Трудности помогают нам открыть новые возможности.
Фото из семейного альбома
5113Читайте нас в Facebook
