Сестра Андрея Тарковского: "Решение о невозвращении на родину для брата было равносильным самоубийству"
Фильмы Андрея Тарковского «Иваново детство», «Андрей Рублев», «Солярис», «Зеркало», «Сталкер», «Ностальгия» и «Жертвоприношение» вошли в сокровищницу мирового кинематографа, а их создателя называют гением и провидцем. Все эти работы были отмечены высокими наградами на самых престижных в мире кинофорумах — Каннском и Венецианском фестивалях. На родине же картину «Андрей Рублев» на пять лет положили на полку, а фильм «Зеркало» не получил широкого проката.
Когда в 1984 году, находясь в Италии, знаменитый режиссер объявил о своем невозвращении в СССР, его фильмы вообще запретили к показу в Советском Союзе. Только после смерти Андрея Тарковского его имя и творчество были реабилитированы.
Судьба отмерила кинорежиссеру всего 54 года.
О том, каким человеком был Андрей Арсеньевич, «ФАКТАМ» рассказала его младшая сестра писатель-мемуарист Марина Тарковская (на фото).
— Марина Арсеньевна, как ваш брат обычно праздновал дни рождения и какой из них вам особенно запомнился?
— В нашей семье они всегда отмечались — и в военное, и в послевоенное время. День рождения для Андрея много значил. Запомнилось, как отмечали его, когда жили в Замоскворечье в очень скромном жилье — в двух десятиметровых комнатах. Брат учился на втором курсе ВГИКа. К нам пришли его друзья-однокурсники — Василий Шукшин и мой будущий муж Александр Гордон (с которым мы живем вместе вот уже 60 лет). Угощали гостей винегретом. Никаких разносолов — жизнь в 1950-е годы была нелегкая. А потом, когда Андрей уже жил отдельно, день рождения праздновал широко. Его жена Лариса была хлебосольной.
— Какие подарки вы дарили брату?
— В юности они были скромные. Как-то, к примеру, подарила ему красивую рубашку. А когда он уже жил в доме, построенном для работников «Мосфильма», купила ему тарелки из кузнецовского фарфора. Этот подарок Андрею пришелся по душе, он любил старинные вещи. Очень понравилась ему и приобретенная мной в антикварном магазине прозрачная чашка. Дарила, конечно, и книги, и художественные альбомы — Андрей прекрасно знал живопись.
— Читала, что в молодости Андрей Тарковский был стилягой, носил прическу с коком, любил ярко одеваться.
— Да, это так. Помню, как сшила ему пестрый галстук из старого платья, которое когда-то мне подарила папина жена. Сохранилась фотография, где брат (ему там лет восемнадцать) в этом галстуке. Андрею нравился американский джаз. Интерес к западной культуре появился, так как все это у нас являлось запретным. А Андрей был из тех людей, кто шел против течения. Он всегда у меня ассоциировался с устремившимся к небу колоском на абсолютно ровном поле. С детства чувствовалось, что он личность незаурядная и талантливая. Будучи ребенком, прекрасно рисовал. И слух у него был абсолютный. Все это потом ему помогло в работе. Кино ведь искусство синтетическое, где важны и звук, и изображение.
*Андрея Тарковского называют гением и провидцем
Кроме того, Андрей увлекался театром, в юности играл в самодеятельных спектаклях, рисовал к ним декорации. А в годы учебы во ВГИКе, на втором курсе, снялся в короткометражном фильме «Убийцы» по рассказу Хемингуэя. Кино — это была его дорога. Правда, поначалу он ошибся, поступив в Институт востоковедения. Через полтора года из вуза Андрея исключили за пропуск занятий. Учить арабский язык, что требует особой усидчивости, — не его это было. Именно ВГИК определил жизненный путь Андрея.
— Ваш с братом отец знаменитый поэт Арсений Тарковский родом из Украины. Родился он в Елисаветграде, потом носившим название Кировоград и недавно переименованном в Кропивницкий. И мало кто знает, что вы тесно связаны с родом Тобилевичей, одним из ярких представителей которого был драматург Иван Карпенко-Карый.
— Я не раз бывала и в Кировограде, и в музее-заповеднике Ивана Карпенко-Карого на хуторе Надия. Мне рассказывали, как однажды приезжал туда и Андрей со знакомыми. Он ходил по заповеднику, многим интересовался, а потом всей компанией они ели арбуз. Папина тетя была первой женой корифея украинского театра Ивана Карпенко-Карого, настоящая фамилия которого Тобилевич. Отец уехал из Елисаветграда в 1925 году. И посетил его спустя тридцать лет. Приглашал отправиться с ним в эту поездку и меня, но я не смогла, за что сейчас себя корю. Отец меня очень любил и называл «доня» или «моя Корделия» (так звали шекспировскую героиню в «Короле Лире» — преданную дочь). Папа написал два ностальгических стихотворения о родном городе. Как рассказывала директор краеведческого музея, как-то мой отец по дороге на хутор Надия попросил остановить машину в степи, опустился на колени и поцеловал родную землю.
— Интересно, что в 1962-м, когда вашему отцу было 55 лет, вышел первый его сборник поэзии «Перед снегом». И в этом же году Андрей Тарковский снял первый свой большой фильм «Иваново детство».
— Да, два таких вот дебюта. Раньше отца не печатали. Но вот началась оттепель, и это стало возможным. Тогда удалось «проскочить» и Андрею с картиной «Иваново детство», где он сказал, что любая война антигуманна, так как несет страдания людям. Этот фильм, кстати, снимали в Каневе на Днепре. Работа была отмечена Гран-при «Золотой Лев» на Венецианском фестивале. К тому же в 1962 году у Андрея родился старший сын Арсений. Так что этот год стал знаменательным для нашей семьи.
— Брат ездил в Венецию для получения награды?
— И он, и Валентина Малявина, сыгравшая роль медсестры, были там. Андрей Кончаловский возил на кинофестиваль свой фильм «Мальчик и голубь». Они с братом дружили, вместе писали сценарий к фильму «Андрей Рублев».
— Андрей Тарковский часто бывал за рубежом?
— Да. Со своим дипломным короткометражным фильмом «Каток и скрипка» он поехал в Америку и получил за эту работу первую премию на Международном кинофестивале студенческих фильмов в Нью-Йорке. Бывал и в других странах: во Франции, Великобритании, Швеции… Однако случалось, что из-за границы брату присылали приглашения на международные кинофестивали, но в Госкино ему об этом не сообщали. Более того, отвечали за него: Тарковский, дескать, нездоров или в отъезде. Все это способствовало тому, что он остался за рубежом.
— Брат делился с вами своими впечатлениями о заграничных поездках?
— В Америке его покоробил культ денег. Ему рассказали там случай, как к мальчику пришли в гости дети, он раздавал им приготовленные родителями подарки и при этом брал за гостинцы плату… А что привлекало за рубежом? Там он был свободен идеологически. Андрей всегда хотел делать кино не по госзаказу, а свое, авторское. Правда, за границей тоже не все так просто — режиссер зависит от продюсера, да и условия съемок другие. Например, для каких-то кадров нужно солнце. Съемочная группа ждет его появления. И вот солнце выглянуло из-за туч, а на часах — время перерыва на обед. И все отправляются есть! Профсоюз охраняет права работников кино. У нас же сначала сняли бы нужные сцены и только потом пошли обедать. Такое отношение к работе за границей Андрея удивляло и возмущало.
Хотя были и другие примеры. Во время съемок в Швеции фильма «Жертвоприношение» в один из самых ответственных моментов (когда снимали, как горит дом главного героя) сломалась камера. Снято ничего не было. А декорация-то дорогостоящая. Это был крах! На новую декорацию деньги собирали по крохам. Помогло английское телевидение, часть средств дали исполнитель главной роли Эрланд Юзефсон и кинооператор Свен Нюквист. Построили уже не объемную декорацию, а только передний фасад дома. И из уважения к Андрею актеры согласились бесплатно (!) сняться в последних сценах.
— Говорят, будто в юности ваш брат вызвал дух Бориса Пастернака и тот «напророчил», что Тарковский создаст семь картин. Так ведь и вышло?
— Я данную историю знаю со слов Андрея, но свидетельницей всего этого не была.
— Эти семь фильмов нашли отражение и в памятнике Андрею Тарковскому на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем в виде семи ступеней?
— Там странная надпись: «Человек, который увидел ангела». Думаю, что такие вещи писать на памятнике нельзя. Вера — слишком личное дело. Андрей был в поиске очень долго, пока не обрел ее.
— У вашего брата было два официальных брака?
— Да. В первом браке (с однокурсницей Ирмой Рауш) родился Арсений. Он сейчас — хирург, живет в Москве. А сын брата и Ларисы Андрей живет в Италии и занимается наследием отца.
— Как ваш брат воспринимал славу?
— На первых порах она, конечно, человека воодушевляет. К Андрею известность пришла с фильмом «Иваново детство», с Гран-при Венецианского фестиваля — ему было тогда тридцать лет. Окрыленный, он приступил к съемкам «Андрея Рублева» о древнем иконописце. Но картина пять лет пролежала на полке. Да и после нее было все довольно сложно. Андрей хотел сразу писать сценарий «Зеркала», и они уже даже начали это делать с Александром Мишариным. Но брат понял, что его измучают с этим фильмом так же, как с «Рублевым». Поэтому взялся за картину «Солярис» — это жанр в основном для юношества, фантастический, но он заставляет задуматься о многих проблемах.
— Считается, что дважды (в фильмах «Сталкер» и «Жертвоприношение») Андрей Тарковский предсказал Чернобыльскую катастрофу.
— Знаете, сейчас многое в работах брата можно считать пророческим — немало совпадений. Гениальный художник всегда предчувствует то, что может произойти в мире. Не побоюсь этого сравнения, такие люди испытывают тревогу, как животные накануне страшных природных катаклизмов — извержения вулкана или цунами. Однако в своем дневнике Андрей писал: «Не надо делать из меня святого».
— В фильмах Андрея Тарковского часто звучит поэзия отца Арсения Тарковского.
— Андрей считал папу одним из выдающихся поэтов своего времени. И это действительно так — книги Арсения Тарковского постоянно переиздаются и раскупаются, хотя сегодня не время лирики.
— В июле 1984 года Андрей Тарковский на пресс-конференции в Милане (в Италии он снимал картину «Ностальгия») заявил, что не вернется в Советский Союз. Что этому предшествовало?
— Решение о невозвращении на родину для брата было трудным, равносильным самоубийству. В 1980 году Андрей получил звание народного артиста России и через два года уехал в Италию снимать фильм «Ностальгия», который затем был отмечен на Каннском фестивале призом за режиссуру. После окончания срока загранкомандировки Андрей продолжал оставаться в Италии и отправил письмо на имя председателя Госкино СССР с просьбой предоставить его семье возможность жить в Италии еще три года. Но командировку ему не продлили. И тогда Андрей заявил на пресс-конференции в Милане о своем решении не возвращаться. По словам брата, это был самый тяжелый день в его жизни. Если бы не болезнь, которая спустя два года забрала его, думаю, Андрей вернулся бы на родину. А может быть, жил бы на две страны, как теперь делают многие наши кинематографисты. Во Флоренции у брата была квартира — сейчас там живет его сын Андрей Андреевич.
— Когда ваш брат остался в Италии, вы имели возможность общаться с ним по телефону?
— Нет. Только когда он уже был очень болен, мы дважды созванивались.
— Как вы считаете, рак легких у него возник на фоне переживаний?
— Нет, думаю, Андрей был болен, еще находясь в Москве. Его догнала проклятая война, в 14 лет у брата обнаружили туберкулез. Андрей умер в Париже. Там он проходил лечение в клинике, где работал муж Марины Влади, профессор-онколог. Марина очень помогла брату. Она оплатила обследования, первое время Андрей с семьей жил у нее.
— Какой подарок брата особенно памятен вашему сердцу?
— Лучшие подарки нематериальные — это его фильмы. Для меня дорого то, что для роли Хари в фильме «Солярис» Андрей искал актрису, напоминавшую ему меня. И с исполнительницей роли жены героя в фильме «Ностальгия» мы тоже похожи.
— Что бы вы сказали брату сегодня, если бы он мог вас услышать?
— К сожалению, все в нашей семье были сдержаны в проявлении чувств, хотя очень любили друг друга. Вот и сейчас я, пожалуй, промолчу…
2208Читайте нас в Facebook
