"В огромном могильнике, рядом с Горловским химзаводом, остается более 11 тысяч тонн ядовитых веществ"
В военных сводках постоянно присутствует Донецкая фильтровальная станция, оказавшаяся на линии огня. На станции хранится до пяти тонн сжиженного хлора. В случае прямого попадания снаряда в обесточенную станцию ядовитое вещество, сжигающеее все живое, разольется. Тогда в зоне прямого поражения окажется Ясиноватая и несколько жилых поселков вокруг, а также район Донецкого аэропорта и поселок Щегловка. Облако хлора может долететь и до Авдеевки, и в центр Донецка… Всего же в регионе (по оценке Всемирного банка, проведенной в 2015 году) находятся около 900 крупных промышленных предприятий, в том числе 177 химически опасных производств, на 113 из которых используются радиоактивные материалы. Страшную угрозу таят отходы производства Горловского химзавода и шламонакопителя бывшего Фенольного завода. Недаром экологи еще в советские времена окрестили Горловку «вторым Чернобылем». Как отреагируют опасные объекты на взрывы, сотрясающие землю Донбасса?
«Замеры смертоносных паров в выработках делали очень быстро — защитные костюмы плавились в течение двадцати минут»
— С 1983 года ядовитые отходы с промышленной площадки (отстойника) Горловского химзавода стали просачиваться в недра, — рассказывает «ФАКТАМ» академик, доктор технических наук Борис Грядущий, который в 1989 году был председателем экспертной комиссии по расследованию аварии на Горловском химзаводе. — Горняки, работавшие на ближайшей к заводу шахте «Александр-Запад», почувствовали едкий запах, першение в горле, тошноту. Химические атаки периодически повторялись. Экспертов на территорию засекреченного в то время завода не пускали. Все ограничивалось закрытием участков с мощными угольными пластами — их отсекали ограждающими перемычками, прекращая там добычу угля. Но это не спасло ситуацию…
*Концентрация смертоносных паров в шахтах превышала допустимые нормы в тысячу раз, поэтому в Швеции закупили специальное оборудование и костюмы
В августе 1989 года на заводском складе легковоспламеняющихся жидкостей произошел прорыв — из емкости вытекло около 35 тонн мононитрохлорбензола. Это вещество называют «кровяным ядом»: оно поражает кроветворные органы — печень, селезенку, костный мозг, что приводит к летальному исходу… А вскоре случилась утечка 40 тонн аммиака на Горловском азотно-туковом заводе (его позже переименовали в «Стирол»). Вырвавшиеся наружу яды, предполагают ученые, снова попали в шахту «Александр-Запад». Горняки шахты стали задыхаться, их срочно вывели на поверхность. Замеры воздуха в подземке показали, что предельно допустимые концентрации вредных веществ в выработках были превышены в тысячу раз. В ходе детальных исследований выяснилось, что в закрытом пространстве подземки пары «кровяного яда» соединились с шахтным газом, радоном и формалином с азотно-тукового завода и, вступив в химическую реакцию, породили неизученную гремучую смесь.
Загрязненную выработку закрыли. Но уже второго декабря 1989 года в шахту «Александр-Запад» просочилось еще большее количество паров ядовитых отходов. Трое шахтеров погибли сразу, 70 горняков и 170 горноспасателей получили химические ожоги и отравления.
— Всем пострадавшим присвоили различные группы инвалидности, — говорит Борис Грядущий. — Многие из них умерли в первый же год после аварии, а тела троих погибших не смогли поднять на поверхность — концентрация смертоносных паров в выработках не позволяла к ним приблизиться. Затем, закупив в Швеции специальное оборудование и защитные костюмы, мы продолжили исследования. Они показали: в парах, просочившихся в шахту, кроме хлорбензола, присутствует еще и до 70 процентов цианидов. Замеры делали очень быстро, так как даже зарубежные спецкостюмы высочайшей степени защиты плавились в течение двадцати минут. Такую же высокую концентрацию цианидов мы обнаружили и в заводском отстойнике. С подобной аварией столкнулись впервые.
По словам академика, уже 5 мая 1990 года пары из отстойника проникли в выработку шахты «Углегорская», которая была связана территорией с шахтой «Александр-Запад», а затем — в выработку Горловской шахты имени Калинина. К счастью, тогда никто не погиб и не успел получить сильное отравление, так как количество вредных веществ, попавших в шахты с грунтовыми водами, было меньше.
— Мы уже знали, с чем имеем дело, — продолжает Борис Грядущий. — Людей мгновенно вывели на поверхность.
Отравление метаном на поверхности, над выработками шахт, наблюдалось в различных городах Донбасса
В 1990 году шахта «Александр-Запад» была полностью закрыта. Закрыли и аварийные выработки шахт «Углегорской» и имени Калинина, отгородив перемычками.
А засекреченный химзавод был закрыт в 1994 году, отходы из отстойника перезахоронили. Насколько надежно сегодня хранятся эти отходы, Борис Грядущий не знает. А по сведениям горловского эколога, заслуженного врача Украины Виктора Ющенко, хранятся они ненадежно. «Временные хранилища отходов из отстойника сделали просто: вырыли три котлована, застелив дно полиэтиленовой пленкой толщиной два миллиметра. Свалили в них грунт и зарыли. Любой подъем грунтовых вод, в которые могут попасть эти яды, грозит катастрофой. И не только для Горловки. При повышении температуры отходы выбрасывают ядовитые пары в атмосферу», — рассказывал Виктор Ющенко корреспонденту «Рабочей газеты» еще накануне событий на Донбассе.
За время работы завода на его территории накопилось несколько тысяч тонн «кровяного яда». Этот яд годами простаивал под открытым небом в ржавых и негерметичных бочках по соседству с десятками тонн пришедшего в негодность тротила.
В 2011 году с заводской территории было вывезено на утилизацию около 500 тонн «кровяного яда». Однако экологи забили тревогу: вывезены не все токсичные вещества. И в 2013 году государство выделило десять миллионов гривен для вывоза еще примерно 500 тонн «кровяного яда» и 30 тонн тротила. Но, по данным Виктора Ющенко, в Горловке «остается 11,6 тысячи тонн ядовитых веществ, которые хранятся в огромном могильнике, расположенном рядом с заводом. Дренажная система завода уже давно перестала функционировать, поэтому растаявший снег стекает в заповедное Софийское урочище, захватывая на своем пути в том числе и эти ядовитые вещества». Специалист сообщил об этом газете «Аргументы и факты» в июле 2013 года.
В конце декабря 2013-го тогдашний мэр Горловки Евгений Клеп заявил, что работы по вывозу опасных веществ с химзавода возобновлены. А через четыре месяца началась война. О том, что ликвидация опасных отходов продолжена, сведений нет.
— В каком состоянии находятся все опасные объекты и как они реагируют на взрывы, которые сейчас сотрясают земли Донбасса, мы знать не можем — их реакцию в условиях войны предварительно никто не просчитывал, — замечает академик Грядущий. — Мы даже не можем в полном объеме оценить масштабы надвигающейся катастрофы, потому что на территориях, где остались опасные промышленные объекты, идут боевые действия. Одно только подтопление закрытых шахт грозит загрязнением грунтовых вод и выходом метана на поверхность. Этот газ смертоносен. Отравление метаном людей на поверхности (даже в строениях, расположенных над выработками шахт) наблюдалось в различных городах Донбасса и в мирное время.
И, конечно же, огромную опасность несет неконтролируемая остановка угольных шахт, которых на начало войны в регионе работало 250, не считая нелегальных копанок (их порядка тысячи). В годы войны водоотлив (откачка грязных вод) на выработках на Донбассе сильно сократился, что привело к повсеместному подъему шахтных вод и затоплению нижних горных горизонтов. Шахтная вода с большим количеством солей уже сейчас делает непригодными для питья практически все резервные источники воды в области, а также поступает в Северский Донец — основную питьевую артерию Донбасса — и ведет к засолению земель, делая их непригодными для земледелия. Об этом предупреждает руководитель украинской части группы, проводившей полевые исследования в ноябре 2016 года, известный гидрогеолог, доктор технических наук Евгений Яковлев. По его прогнозам, до 15 тысяч квадратных километров донбасской земли могут превратиться в соленые болота.
1112Читайте нас в Facebook
