Сельская жительница, родив тайком сына, открылась только младшей 14-летней сестре и попросила ее закопать малыша в огороде. «воно було живе т ворушилося», — вспоминает школьница
К семье Тарасовых (фамилия изменена. — Авт. ) из небольшого села в Томском районе Николаевской области на прошлой неделе было приковано внимание всей Украины. История, которая произошла в их хате, вряд ли кого-то оставит равнодушным.
«Никакого ребенка нет. Просто у меня выкидыш», — объяснила медикам роженица
Второго марта на телефон «скорой» в райцентре Томское поступило весьма странное сообщение: взволнованный женский голос в телефонной трубке предупреждал о готовящемся преступлении. Будто бы женщина, у которой вот-вот начнутся роды, собирается убить своего ребенка.
- Дежурный фельдшер, получив такой сигнал, обратился к нам, — рассказал «ФАКТАМ» Николай Надточей, исполняющий обязанности начальника Томского райотдела милиции. — Розыгрыш, не иначе, посчитали в дежурной части. Однако оставлять без реакции звонок тоже опрометчиво: а вдруг все-таки правда? Поэтому приняли решение направить в село, что в 30 километрах отсюда, совместную бригаду медиков и правоохранителей.
— Мы прибыли в село где-то в полдень, — вспоминает Сергей Рожков, помощник участкового инспектора милиции. — Заходим в дом по указанному адресу, спрашиваем — никто ни о каких родах понятия не имеет. Так и есть, думаю, шутка! Приезду «скорой» хозяева обрадовались. 48-летний Леонид, глава семейства, и его мама, которой без малого 80 лет, были крайне взволнованы тем, что накануне у дочери хозяина Любы начались проблемы «по женской части» — открылось кровотечение. Отец и бабушка предлагали ей вызвать доктора, но 20-летняя женщина категорически отказалась.
— По телефону медикам сообщили, что преступление созрело в голове у роженицы, которую зовут Люба, — уточняет Николай Надточей. — Люба выехала из родного села едва окончив восемь классов, поселилась в Первомайске и там в свои неполных 15 лет родила дочку. Вернулась к родным только прошлой осенью вместе с пятилетней девочкой. О том, что она ждет второго ребенка, никто и не подозревал — до самой последней минуты женщине удавалось скрывать свое положение. А в первое воскресенье марта, когда начались схватки, роженица уединилась в летней кухоньке, там и произвела на свет дитя. Сама перерезала пуповину, завернула новорожденного в простынку и попросила 14-летнюю сестричку отнести «это» в огород, закопать. Но так, чтобы никто не увидел.
— Смотрю, дочка бледная как стенка, — вспоминает то злополучное воскресенье Леонид, Любин отец. — По ногам у нее бежит кровь. Я испугался, хотел за фельдшером бежать, но она запретила. Не вздумай, говорит, все обойдется. Лезть в эти женские дела мужчине не с руки, вот я ничего и не предпринимал. А тут глядь: «скорая» у ворот тормозит. Я еще удивился: кто это, думаю, машину вызвал? Ну и слава Богу, помощь Любе очень нужна.
— Осмотрев Тарасову, доктор задала ей один-единственный вопрос: где ребенок? — продолжает Сергей Рожков. — На что та ответила: а никакого ребенка и не было. У меня, мол, выкидыш при сроке беременности четыре месяца. Хорошо, соглашается врач, где плод? Люба позвала свою младшую сестру Веру, 14-летняя девочка повела медика через дорогу. Напротив дома Тарасовых — заброшенная усадьба, за сарайчиком там громоздятся кучи камней, мусора, навоза. «Вот здесь», — показала школьница. Она руками разрыла ямку и достала небольшой сверток. Я с ними, правда, не ходил туда, ждал на улице. Смотрю, что-то несут. Простынка грязная, начал я ее разворачивать, глядь — там… мальчик! Живой!
Новорожденным сразу занялась доктор. Малышу на месте оказали первую медицинскую помощь и опять укутали в ту же простынку, поместили в «скорую». Потом я помог вынести на носилках роженицу, ее погрузили в машину. Ехали до райцентра в тишине, даже младенец молчал. Ни отцу Любы, ни ее бабушке о найденном в навозе ребенке мы ничего не сказали. Леонид только вечером узнал, что у него родился внук, а Любиной бабушке о прибавлении в семействе сообщили и вовсе через сутки — у пожилой женщины больное сердце, так что сперва нужно было подготовить старушку.
— Люба сама еще дитя, — защищает дочку Леонид. — В апреле ей исполнится 20 лет. Говорит, боялась, что я ее вместе с ребенком выгоню. Зверь я какой, что ли? Да, когда она в свои 15 лет принесла нам в подоле «подарок», не обрадовались, ругали дочку. А кто бы, скажите, не ругал? Вот Люба и посчитала, что сейчас тоже начнем скандалить, поэтому до последней минуты скрывала правду. А мы ничего не замечали. Она полненькая, животика не видно. И тут на тебе, новость так новость!
«Кто такую маму к сыну пустит?!»
— Роды на дому — вещь опасная в любой ситуации, поэтому бригада скорой медицинской помощи выехала по сигналу моментально, — рассказывает «ФАКТАМ» Ольга Васильченко, главный врач Братской центральной районной больницы. — 20-летняя женщина, как выяснилось, родила нормального доношенного ребенка. У малыша было переохлаждение, у роженицы — большая кровопотеря, так что спасать пришлось обоих. И мама, и ребенок поступили к нам в тяжелом состоянии. За жизнь мальчика мы боролись достаточно долго, но сейчас она уже вне опасности. И хотя состояние ребенка все еще оценивается как средней тяжести, уже ясно, что он идет на поправку, прогноз на будущее благополучный. Маме мальчика тоже значительно лучше. Но они оба продолжают оставаться под нашим наблюдением.
— Скажется ли в дальнейшем на здоровье новорожденного пережитое? — интересуюсь у Ольги Анатольевны.
— Время покажет, — скупо отвечает главный врач.
Вообще, районные медики с большой осторожностью комментируют произошедшее. Говорят, им неизвестно, что подтолкнуло роженицу к такому страшному шагу, но мамочка раскаивается и хочет забрать мальчика домой, это главное. Психиатрическая экспертиза, которая могла бы определить, совершила женщина преступление в состоянии аффекта или руководствовалась трезвым расчетом, пока не назначалась. И все же доктора склоняются к мнению, что это, скорее всего, послеродовая горячка — состояние, в котором женщина не может трезво оценивать ситуацию.
Уступив уговорам журналистов, заведующий родильным отделением районной больницы хоть и нехотя, но все же разрешил нам с коллегами взглянуть на маленького бедолагу и даже сфотографировать его. Ребенок в момент нашего появления безмятежно спал.
— Какой красавчик! — умиленно воскликнула коллега.
— Так у него и мама очень красивая, — улыбается дежурная медсестра. — Это он сейчас такой спокойный, когда спит. А так очень даже голосистый! Покричать любит! Может, за мамой скучает. Ведь в соседних палатах детки с мамами, а он один. Грудью его тоже не кормят: у женщины из-за пережитого стресса пропало молоко, так что кроха на искусственном вскармливании. Но аппетит у него хороший, вес нормально набирает: родился 3,5 килограмма, а у нас даже поправился — целых 400 граммов уже набрал.
На просьбу более подробно рассказать о том, как ребенка выхаживали и что он перенес, лечащий врач малютки отвечает сухо: не имею права разглашать диагноз — информацию можно получить только с разрешения мамы новорожденного. Но та встречаться с журналистами категорически отказывается.
— Люба приходит к сыну, берет на ручки, разговаривает со своим мальчиком, — утверждает главный врач больницы.
Хотя в неофициальном разговоре одна из сотрудниц родильного отделения эту информацию опровергла. «Да что вы, какие ручки! — удивилась женщина. — Кто ее сюда вообще пустит после того, что она хотела с ним сделать?! Никто мамашу здесь даже не видел».
«Роды были легкими: пару раз дунула, сынок и появился»
Против матери новорожденного мальчика возбуждено уголовное дело по статье 117 УК Украины (покушение на убийство), ей грозит до пяти лет лишения свободы.
— Когда мы с подследственной встретились первый раз, мне пришлось ее успокаивать часа два, не меньше, — рассказывает Виктор Щербак, следователь Томского райотдела внутренних дел. — Она все время плакала, слова сказать не могла. Причем женщину пугает не так перспектива попасть за решетку, как то, что ее лишат материнских прав — отнимут сына. Люба сама не может теперь понять, как приняла решение убить ребенка. К родам она приготовилась заранее: уединилась в кухоньке, рядом с кроватью положила ножницы, простынку. «Пару раз дунула, — говорит, — сын и появился». На все ушло минут пять, не больше. Она произвела на свет младенца в половине одиннадцатого утра и лихорадочно решала, что с ним делать. Через полчаса домой вернулась младшая 14-летняя сестра Любы, которая ходила гулять. И хотя в соседней комнате все это время находилась также 22-летняя старшая сестра Надя, в помощницы роженица почему-то выбрала именно девочку-подростка. Очевидно, младшую легче было подчинить себе, обмануть. Без долгих объяснений Люба велела школьнице закопать сверточек где-нибудь подальше от людских глаз. Сама сделать это не могла из-за начавшегося обильного кровотечения.
Восьмиклассница, как умела, выполнила просьбу. Чтобы не привлекать внимания, лопату искать не стала. Прихватив сверток, отправилась через дорогу к соседям — те давно съехали. Среди навоза и мусора вырыла за сараем руками ямку глубиной сантиметров 20-25, опустила туда простынку с чем-то живым, засыпала сверху землей. Это что-то, как она поясняет, «ворушилося».
Я думаю, девочка не догадывалась, что совершает убийство. Младшую сестру можно считать соучастницей преступления, но обвинение мы пока ей не выдвинули, хотя ответственность и наступает с 14 лет. «Я все сделала», — отрапортовала Любе помощница. Та успокоилась. Но именно в это время кто-то позвонил в райбольницу и попросил вмешаться. На «скорой» звонок приняли в 11. 20. , а наш сотрудник вместе с медиками прибыл в село где-то в половине первого. Получается, ребенок пробыл в могилке с час или чуть больше. Как он не задохнулся? Это самая большая загадка. Слава Богу, погребли его под иссохшим навозом — тот оказался легким, что и помогло мальчику выжить.
Следствию только еще предстоит выяснить, кто по телефону сообщил о готовящемся преступлении.
— У нас не было пока возможности установить это, — признается Виктор Щербак. — Когда я выехал опросить членов Любиной семьи, рядом крутились какие-то дети. Они хоть и маленькие, но, может быть, тоже что-то слышали и дали знать кому-нибудь из взрослых. Завтра поеду разбираться.
Так получилось, что мы попали к Тарасовым раньше. Я первым делом поинтересовалась у отца семейства, не знает ли он, кто вызвал медиков.
— Догадываюсь, — ответил Леонид. — К Любе в то утро приходила подружка, долго о чем-то они шушукались. Думаю, Люба просила ее о помощи, но та, видно, отказалась быть палачом, ушла и позвонила в милицию. Теперь она у Бога на особом счету — спасла невинную душу!
На мою просьбу помочь найти эту подружку Леонид безнадежно махнул рукой. Сам хотел встретиться, говорит. Наверное, уехала — нигде девушки нет.
С младшей Любиной сестрой повидаться тоже не удалось — та находилась в школе. Старшая же, Надя, к разговорам расположена не была — на все мои вопросы отвечала односложно: да, нет, не знаю. «Ради всего святого, — взмолилась девушка, — не трогайте хоть вы маленькую Веру! От допросов-расспросов она и так уже заикаться начала».
— Вы, наверное, порасспросили уже людей о нашей семье? — угрюмо поинтересовалась Надежда. — Осуждают, да? Люди никогда ничего доброго не скажут, это верно.
Как ни странно, в селе осуждают не так саму Любу, как родителей молодой женщины.
— Раньше Тарасовы дружно жили, — поведала нам Катерина, односельчанка. — Светлана на ферме работала, Леня шоферил. Правда, он попивал, да на селе этим многие грешат. Три дочки в семье подрастали — Вера, Надежда, Любовь. Семья как семья, не хуже других и не лучше. Но тут лет шесть назад к нам в село прислали геологов. Светлана влюбилась в женатого геологоразведчика, закрутила роман да и уехала с ним в город. Среднюю дочку, Любу, с собой забрала — девочка тогда только в восьмой класс ходила. Через пару лет Светлана вернулась в село. Прижила себе от того мужчины сына, Люба тоже дочку от какого-то парня родила. Люди удивлялись, что Леня принял жену обратно, простил. Но кому какое дело? Правда, запил он пуще прежнего. А тут с Любой приключение. Не в том, конечно, дело, что ребенка нагуляла: не она первая, не она последняя, но зачем же убивать? Езжай в тот же Первомайск, где с мамой до недавнего времени жила, ложись в роддом, напиши отказ от дитяти. Никто бы и не знал! Зачем же решать его судьбу при помощи лопаты?
В родном селе Любы никак не могут понять жестокости, с которой та пыталась выйти из своей щекотливой ситуации. Мы молимся, говорили мне люди, чтобы Бог простил ей грех и чтоб мальчика удалось выходить. Родные в трудную минуту не отвернулись от Любови, ездят к ней, поддерживают.
— Жена моя, — объясняет Леонид, — сейчас работает в Одессе: ухаживает за старушкой, чьи родственники уехали за границу. Весь свой заработок Света в семью присылает. Вот и сейчас, узнав о ЧП, перевела тысячу гривен. Как и мы, она в шоке. Боится, что дочку в тюрьму посадят, плачет. Но приехать домой не может — старушку не с кем оставить. А внука мы не отдадим в детдом, нет. Вот взгляните — в кухоньке играют дети: это дочка Любы и сынок моей жены. Неужели третий будет здесь лишним? Всех поднимем! В сарае вон две коровы, большой огород…
Леонид жалуется только на одно: по селу пройти стыдно. Да еще как ни выглянешь в окно — журналисты вокруг хаты ходят. Что-то снимают, фотографируют. Ну да и это пройдет, забудется когда-нибудь, время смоет позор, говорит он, а внук — останется. ВНУК ОСТАНЕТСЯ!
400Читайте нас в Facebook
