Экс-агент НАБУ Евгений Шевченко: «Обвинение меня в организации ЧВК — это месть Офиса президента за «вагнергейт»

«Дали команду „фас“, и они побежали с этими абсолютно умалишенными обвинениями»

— Евгений, я так понимаю, что разговариваю с членом незаконного вооруженного формирования?

— Ну, да. Это абсолютный шок для меня, потому что никаких доказательств у них нет. Ни одного. Меня обвиняют в том, что я участвовал в незаконном вооруженном формировании, в планировании нападений на предприятия, провокации военных конфликтов, запугивании населения и т. д. Считаю, что это все — месть непосредственно Офиса президента за мои обвинения в срыве операции с «вагнеровцами». Почему я пришел к такому выводу? Потому что следствие в отношении меня началось полгода назад. Как раз после того, как я выставил пост об этом в Facebook (этот текст начинался словами «государственная измена главы Офиса президента Украины Андрея Ермака». — Авт.).

— Откуда вы узнали, когда оно началось?

— Это есть в материалах дела. За эти семь месяцев они меня прослушивали. Везде — в машине, дома — были натыканы их камеры и микрофоны.

— А как дома можно установить камеры?

— Ну, это же СБУ. Как-то проникли, думаю. Уверен, что они там были. 12 марта в салоне машины я нашел кусок провода, который они случайно обронили, устанавливая свое оборудование. Выложил фото и прокомментировал это так: «Какие-то олени вскрыли мой автомобиль и пытались установить оборудование для слежения и прослушивания, но делали это настолько неуклюже, что оставили кусок проволоки на самом видном месте. Пока не знаю, от кого это „приветствие“ — от Ермака или Авакова, но скоро узнаем».

— Мы разговариваем по телефону. Нас с вами сейчас слушают?

— Конечно.

Так вот, за этот период они не смогли найти никаких доказательств, потому что их быть не могло. Я никогда не перевозил и не передавал никому ни оружия, ни взрывчатки, не вел переговоров о каких-то нападениях и терактах. У них в рамках негласных следственных действий нет зафиксированных видео- и фотосъемок. То есть нет фактов.

— Какие перспективы этого уголовного дела?

— Адвокаты изучили подозрение. Они не видят там вообще никаких доказательств. Нет свидетелей, которые подтвердили бы то, в чем меня обвиняют. Я не участвовал в деятельности вооруженного формирования. Моих отпечатков нет на изъятой взрывчатке и прочем (сотрудники СБУ провели около 80 обысков в офисах и домах фигурантов дела в столице, Киевской и Донецкой областях и изъяли почти 5500 патронов различного калибра, семь реактивных противотанковых гранат РПГ-26, четыре подствольных гранатомета, ручной пулемет Калашникова, две автоматические винтовки, три пистолета и три автомата Калашникова АКС и АКС-74, семь помповых ружей, 38 гранатометных выстрелов ВОГ-25, 21 гранату, 16 запалов УЗРГМ и шесть тротиловых шашек, пластид, устройство для обеспечения конфиденциальных переговоров и прочее. — Авт.). То есть ничего нет.

10 марта я дал интервью международной независимой организации Bellingcat. Спустя несколько дней началась эта история. Наверное, люди из Офиса президента, а может, и сам Ермак сказали что-то типа: «Почему до сих пор его не посадили? А ну, найдите хоть что-нибудь». Дали команду «фас», и они побежали с этими абсолютно умалишенными обвинениями.

— То есть вы видите прямую связь между тем, что происходит в данный момент с вами, и тем, что вы прямо обвинили Ермака в срыве тщательно спланированной уникальной спецоперации по задержанию боевиков российской ЧВК «Вагнер»?

— Однозначно. Это месть Офиса президента.

«Скоро всю правду об этой эпопее узнает весь мир»

— Вы дали интервью Христо Грозеву, одному из ведущих сотрудников Bellingcat, занимающейся расследованиями таких резонансных дел, как трагедия МН17, отравление Навального и прочими. Грозев снимает документальный фильм для Netflix об истории с «вагнеровцами». О срыве операции вы первый сообщили 17 августа на странице в Facebook. На следующий день главред сайта «Цензор.НЕТ» Юрий Бутусов написал, что эту операцию готовили Главное управление разведки (ГУР) и СБУ, потом бывший глава Офиса президента Андрей Богдан заявил, что операция по поимке наемников ЧВК «Вагнер» была сорвана человеком из самого ближайшего окружения Зеленского. Президент Порошенко, экс-секретарь СНБО Турчинов, бывший генеральный прокурор Украины Юрий Луценко подтвердили, что спецоперация велась с 2019 года. Извините, но каким боком вы к ней?

— Все верно. Я на самом деле никакого отношения к этой операции не имею.

— Тогда откуда узнали обо всем? Ведь это сверхсекретная информация.

— Мой знакомый был одним из руководителей данной операции. И он рассказал об удручающем факте — о сливе информации из Офиса президента. Я тут же выложил все на своей странице в соцсети.

Читайте также: «Кто предатель?» Бутусов призвал Зеленского дать ответ по вагнергейту

— Назовете его имя?

— Нет. Он занимает высокую должность в правоохранительных органах. И он не давал никаких комментариев на эту тему.

— Вы узнали о срыве операции или о том, что она готовится? На каком этапе оказались в числе немногих посвященных?

— 17 августа узнал о срыве и сразу же обнародовал это.

— Кроме того, что рассказал вам тот человек, еще какое-то подтверждение этой сенсации у вас было? Обычно люди перепроверяют такое, прежде чем оповестить общество.

— У меня нет других источников. Я абсолютно доверяю своему авторитетному знакомому. Так что перепроверять услышанное не было причин.

— О чем вас расспрашивал Христо Грозев?

— Мы общались час-полтора. Я ему рассказал, как узнал о сливе информации. Еще мы обсуждали мою деятельность, мою гражданскую позицию и мое мнение о власти и ситуации в Украине.

— А сам Грозев поделился с вами какой-то информацией? Насколько серьезны их аргументы в пользу версии, что история с «вагнеровцами» имела место. И Гордон, и Бутусов обещали, что будущий фильм взорвет наше сознание.

— Мне Христо особо карты не раскрывал. Но он подтвердил, что они нашли доказательства того, что эта операция планировалась, хотя президент Зеленский и Ермак всячески это отрицали (Зеленский заявил, что никакого слива не было; Ермак назвал дезинформационной кампанией версию о причастности СБУ к появлению «вагнеровцев» в Минске; в СБУ считают озвученную версию фантастическим сценарием; нынешний начальник ГУР Буданов заявил, что «вагнеровцев» в Минск перебрасывали российские спецслужбы и это не было спецоперацией СБУ. — Авт.). Грозев сказал, что нашел не только доказательства. Он также взял интервью как минимум у двух офицеров разведки, принимавших непосредственное участие в этой операции. Не знаю, они разговаривали с ним открыто или инкогнито.

Тут вот еще какая история. Съемочную группу в Киев пригласил глава ОП Ермак, обещавший обеспечить их транспортом и охраной. Но когда те прибыли, он не брал трубку. В назначенное время встреча с ним не состоялась. Выводы делайте сами. Скоро всю правду об этой эпопее узнает весь мир.

«Сотрудничество с НАБУ началось само собой»

— Теперь давайте поговорим о вас. Чем вы занимаетесь? Почему нетерпимы к коррупции настолько, что стали внештатным агентом НАБУ?

— Всю жизнь занимаюсь бизнесом. В частности, десять лет назад импортировал машины в Украину. В полной мере ощутил на себе, насколько у нас все коррумпировано, особенно на таможне. Я привозил машины в Одессу. Не дашь взятку — не можешь забрать свой автомобиль из порта и растаможить. Кому такое понравится?

Поскольку я много путешествовал и видел, что в европейских цивилизованных странах бизнес ощущает себя в безопасности и что там закон равен для всех, конечно, хотел, чтобы так же было в моей стране.

Когда начался Майдан, был активным участником протестов. После этих рек крови на Институтской и стольких убитых стал отторгать коррупцию даже физиологически. С тех пор решил не давать никаких взяток. И не давал их ни разу.

Позже не счел возможным сидеть дома, когда в стране идет война, поэтому принял решение пойти добровольцем на фронт. В апреле 2014 года подал документы в военкомат, но оттуда не было ни ответа, ни привета на протяжении нескольких месяцев, поэтому решил ехать «дикарем» в Бахмут. Там попал в батальон «Донбасс» к Семену Семенченко. В октябре 2015 года сдал оружие и вернулся к мирной жизни.

А сотрудничество с НАБУ началось само собой. Когда эту структуру только создавали, решил, что буду всеми возможными способами помогать детективам в охоте на топ-коррупционеров. Потому что коррупция — это рак, разъедающий нашу страну изнутри. Если Россия — это внешний враг, оккупировавший наши земли и убивающий наших граждан, то коррупция — это внутренний враг, который, по моему мнению, гораздо опаснее внешнего. Это наш второй фронт. Народные депутаты, министры, чиновники, то есть люди, обличенные властью и обязанные защищать интересы обычных украинцев, создают коррупционные схемы вместе с олигархами и думают только о личном обогащении. У меня к ним отношение исключительно негативное. И я никогда не смирюсь и буду с ними бороться, пока у меня хватит сил.

В тот период у меня не было конкретных мыслей о том, чтобы пойти работать в НАБУ. Работа в госструктуре не для меня. И вот так совпало, что ко мне обратился мой близкий друг с просьбой помочь его знакомому — прокурору ГПУ Матюшко, предлагавшему 10 тысяч долларов за то, чтобы пройти конкурс и трудоустроиться в НАБУ.

— Чем вы могли помочь?

— В состав конкурсной комиссии вошли мои знакомые по Майдану, в частности Алексей Гриценко.

Решение было для меня очень болезненным. Этот прокурор, обладавший столь низкими моральными качествами, вполне мог пройти конкурс и без взятки. И стал бы детективом или, что еще хуже, руководителем отдела. То есть попал бы в структуру, на которую я, как и многие граждане Украины, возлагал большие надежды. И я понимал, что просто не прощу себе, если утаю его просьбу. С другой стороны, я должен был предать друга, сдав его знакомого НАБУ. Это был очень тяжелый выбор. Сначала я решил отморозиться: сказать, что не могу помочь. И пусть эта ситуация развивается сама. Но при этом понимал: если этот человек пройдет конкурс и займет должность, это будет уже моя ответственность. Три дня не мог решиться пойти в НАБУ. Но в итоге пошел и написал заявление. Это преступление было зафиксировано, прокурор ГПУ получил два года тюрьмы за взятку. Но он сейчас находится в розыске. Вот с тех пор и началось мое сотрудничество с НАБУ.

— Они вас пригласили работать или вы предложили свои услуги?

— Да всё как-то, знаете, само собой произошло. Просто, когда я увидел людей, которые там работают, я им поверил. Это были не продажные силовики, как многие в СБУ и в полиции. Эти ребята действительно мечтали создать что-то новое, что будет защищать интересы не олигархов, а граждан Украины.

С тех пор, когда по роду своей деятельности я сталкивался с какими-то коррупционными ситуациями, то сообщал об этом в НАБУ. И участвовал в той или иной роли примерно в двадцати эпизодах. Из последних: в июне прошлого года ко мне обратились доверенные люди Злочевского с просьбой за 5 миллионов долларов закрыть уголовное дело против него. Все они были задержаны в момент передачи взятки. Но сумма была уже 6 миллионов долларов, потому что еще миллион посредники планировали поделить между собой.

Читайте также: НАБУ показало «самую большую в истории Украины задокументированную взятку правоохранителям»

— Шумная была история. А как обстояло дело с вашей безопасностью?

— В некоторых операциях меня легендировали, там были свои нюансы. Но не могу много об этом рассказывать, потому что мне запрещено оглашать формы и методы оперативной деятельности.

Иногда мне обеспечивали охрану. Потому что, к примеру, когда на взятке попался известный одесский контрабандист Альперин (он предлагал мне 800 тысяч долларов за помощь в закрытии уголовного дела, которое расследовали в НАБУ), то оперативным путем была получена информация о том, что он провел переговоры с наемными убийцами о моем физическом устранении. Ему озвучили сумму за эту услугу — 200 тысяч долларов. Тогда меня в течение трех месяцев охраняли вооруженные люди. Но Альперин то ли раздумывал, то ли искал тех, чьи услуги стоят дешевле. В общем, не дал отмашки киллерам, которые были у нас на контроле. Тогда решили не рисковать, ведь он мог найти еще кого-то, а мы не смогли бы это проконтролировать. Его просто вызвали и поставили в известность о том, что знают о его намерениях и чтобы он ни в коем случае не помышлял о каких-то действиях.

Читайте также: НАБУ поймало одесского «короля контрабанды» Альперина на сделках с возвратом НДС

Что касается моего статуса, то согласно нашему законодательству я обличитель. Это человек, который, узнав о коррупционных преступлениях, сообщает об этом НАБУ и затем помогает детективам зафиксировать преступление.

— Вы заявили как-то, что бюджет Украины сэкономил на вас много денег. Это о чем?

— О том, что на встречи к коррупционерам я приезжал на своем презентабельном Mercedes. Ведь штатных агентов НАБУ приходится для такой работы экипировать не только iPhone последней модели, но и покупать хорошие машины или брать их в аренду, то есть тратить на это бюджетные деньги. А у меня все это было, поэтому казна страны сэкономила на мне.

«Похвастать участием в освобождении городов не могу»

— За вами тянется серьезный шлейф. Вас называют и мошенником, и аферистом, и банковским кидалой. В 2010 году вас включили в список неблагонадежных заемщиков банков. Журналисты, изучившие вашу биографию, приводят много весьма нелицеприятных фактов.

— Да, у меня был ряд банковских кредитов, но на сегодня абсолютно все они закрыты. Да, я судился с банками, начиная с 2008 года, когда наступил кризис и банки в одностороннем порядке изменили проценты по кредитам. Но в настоящее время никаких долгов и кредитов у меня нет. Эту информацию легко проверить.

— Еще одна цитата: «Я по ряду вопросов также сотрудничаю с ФБР». Можно подробнее об этом?

— У нас было одно дело. Но я, наверное, не могу говорить, о ком и о чем идет речь, потому что по данному делу ФБР также проводит расследование. А я на определенном этапе привлекался к нему.

— Давно?

— В 2017 году, если не ошибаюсь.

— Как ФБР на вас вышло? Вы же были засекречены. До определенного момента о вас никто не знал.

— Если честно, просто не помню, как мы начали работать. Либо они на меня вышли, либо я на них.

— Кем вы были в батальоне «Донбасс»? Об этом периоде тоже самые противоречивые сведения — от пресс-секретаря до личного водителя Семенченко. В 2014 году, когда вы баллотировались в нардепы по округу № 66 в Житомирской области, указали, что вы «начальник командно-штабной машины».

— Изначально я был водителем-стрелком 2-го взвода 2-й роты батальона. Осенью меня перевели на штабную должность — оператором группы анализа и координации действий батальона «Донбасс».

— В каких эпизодах горячей фазы войны участвовали?

— Похвастать участием в освобождении городов не могу. Я приехал на фронт в июле. Поскольку не был оформлен, мне поначалу даже оружие не выдавали. Ничем не занимался, просто находился на базе батальона. Когда был запланирован штурм Попасной, Семен меня отправил в Киев оформляться, дескать, лучше не идти на штурм неоформленным, потому что на мои посты в Facebook стали обращать внимание журналисты. Таким образом пропустил штурм Попасной. И освобождение Лисичанска тоже, поскольку за четыре дня физически не успел оформить в Киеве все документы и собрать справки. 24 июля был штурм. А я приехал в Лисичанск 26-го или 27 июля, когда город был освобожден. Тогда мне уже выдали оружие.

Еще можно сказать, что мне повезло, потому что когда весь батальон поехал в Иловайск, наш взвод оставили в Попасной охранять гаубичную батарею. После Иловайска была ротация и восстановление батальона. Потом мы выполняли задачи в Луганской области по охране ряда блокпостов. А в Дебальцево я оказался проездом, потому что в тот момент уже был, можно сказать, адъютантом Семена, много времени проводил с ним в штабе сектора АТО, расположенном в Славянске. То есть была такая вялотекущая деятельность.

— Пишут, что вы участвовали в переговорах с россиянами, когда обменивали пленных или забирали тела погибших.

— В Дебальцево у нас была возможность обменять наших ребят. Я вел эти переговоры и ездил на обмен. Там присутствовали, насколько понимаю, работники ФСБ или ГРУ Российской Федерации.

— Не пытались вас завербовать?

— Нет. Наоборот, я пытался. Тогда мы испытывали острый дефицит в запчастях для бэтээров и танков. И вот как-то предложил одному руководителю этих незаконных вооруженных формирований: «Слушай, не хочешь создать небольшую войнушку, видимость какого-то боя? Ты якобы потеряешь танки бэтээры, а я тебе заплачу за это». Уже не помню, честно говоря, сумму. Может, 50 или 60 тысяч долларов. Но, к сожалению, эти планы не были реализованы, потому что, наверное, его арестовали. Может, этот разговор прослушала ФСБ. Ведь все его телефоны через пару дней были отключены. Я больше никогда с ним не связывался.

— Вы всерьез были готовы заплатить такую сумму?

— Абсолютно всерьез. Новый танк стоит миллион долларов. У меня есть друзья, которые занимаются этим бизнесом — поставками запчастей на бронетанковые заводы. Они мне сказали, что готовы покупать запчасти.

— Не буду даже скрывать, что очень плохо отношусь к Семенченко. Он мне категорически несимпатичен.

— Да без проблем, это ваше право.

— Как развивались ваши отношения после демобилизации? Вы в одном интервью сказали: «Я остаюсь негласным помощником Семенченко». Вы сотрудничали?

— Мы не были близкими друзьями, которые не разлей вода, но сохраняли товарищеские отношения.

Я участвовал вместе с ним в блокаде «торговли на крови» в феврале 2017 года (тогда были заблокированы три железнодорожных ветки, по которым уголь с оккупированных территорий шел в Украину. — Авт.), в еще каких-то протестных акциях против власти Порошенко. То есть как бы такие общие интересы.

«Не исключаю, что суд может вдруг принять решение отправить меня в СИЗО»

— Сотрудничество с НАБУ — это хобби. В какой сфере ваш бизнес?

— Основной бизнес — это прокат автомобилей, а также предоставление юридических консультаций и консультаций по ведению бизнеса. Я физическое лицо — предприниматель.

— Вы богатый человек?

— К сожалению, не могу себя таковым назвать. Я представитель среднего класса. Деньги зарабатываю, но точно не какой-то миллионер-миллионер.

— Однако в интервью вы спокойно рассказывали о том, что совершенно недоступно среднему украинцу, — как ходили на яхте по Средиземному морю, отдыхали на Мальдивах. Вы легко поддерживаете беседу про отдых в Монте-Карло, Bentley, яхты, вертолеты и другие атрибуты миллионеров. Вы знакомы с дочерью Тигипко и женой Онищенко. Красивая жизнь…

— С дочерью Тигипко я познакомился, когда увлекался конным спортом. Лошадь купил за 5 тысяч долларов. Не сказать, что это какие-то космические деньги. В месяц ее содержание обходилось долларов в 500. В конном клубе завел много знакомств. Там были и действительно богатые люди.

Что касается отдыха на яхте в Средиземном море, то меня туда пригласили знакомые. Недельная аренда 50-метровой яхты обошлась им в сумму порядка полумиллиона долларов. Такие деньги точно не моя история.

С известным бизнесменом Марком Гинзбургом познакомился, когда мне было 24 года (сейчас мне 38 лет), и начал сотрудничать. Как познакомились? Я занимался тогда конференц-сервисом, то есть организацией конференций и семинаров. Как-то увидел, что на берегу Киевского моря за забором стоит недостроенная большая гостиница. А рядом отель, где как раз проходил семинар, который я организовывал. Спросил у охранника: «Что это за гостиница? Почему не достраиваете?» Охранник объяснил, что руководство пока решило заморозить стройку. Попросил связать меня с руководством, чтобы встретиться и объяснить свою позицию. Охранник связал меня с директором компании «МТН», владельцем которой является Гинзбург. Я стал убеждать этого человека в том, что нужно объект достраивать, так как он точно перспективный. Он заинтересовался моим аргументами, передал их Марку, который в тот момент находился в Штатах, где в основном живет, и попросил подготовить детальную презентацию к приезду Марка в Киев. Через несколько месяцев Марк прилетел и собрал расширенную встречу с участием совета директоров компании. Я достаточно хорошо подготовился к этой презентации — аргументы, плюсы-минусы, бизнес-план, расчеты. Несмотря на юный возраст, я уже был довольно сильным профессионалом в этой сфере, хорошо знал рынок и клиентуру. В конце концов Марк принял решение все-таки разморозить данный проект и поручил мне его реализацию. Что я и сделал. Проект был запущен летом 2009 года и по сегодняшний день успешно функционирует.

— В одном интервью вы сказали: «Для участия в операциях по документированию топ-коррупционных преступлений нужно быть хорошим психологом, актером и переговорщиком, использовать техники нейролингвистического программирования, а книгу „Язык жестов“ Алана Пиза читать на ночь вместо Библии». Кто вас готовил к такой деятельности? Ведь вы, по сути, исполняли роль.

— На самом деле я не учился в театральном училище и не проходил никаких тренингов в НАБУ. Играть роль — это, наверное, мои природные способности к такому виду деятельности. Вот и все.

Но провокациями преступлений никогда не занимался, потому что это запрещено законами. Всегда всячески уклонялся от такого.

— Насколько я поняла, вы в бизнес-среде сейчас «нерукопожатный».

— Действительно, достаточно сложно стало вести бизнес, особенно запускать какие-то новые проекты, потому что, к сожалению, ни при Порошенко, ни при Зеленском коррупция не была уничтожена. Она по сегодняшний день пронизывает абсолютно все государственные органы. Многие бизнесмены принимают для себя решение работать в условиях, какие есть. Если, допустим, СБУ наезжает, то проще дать им денег, как это делает большинство, но не иметь проблем. Могу понять таких бизнесменов, ведь им нужно платить людям зарплату и т. д. Не дашь взятку — СБУ арестует счета. Судебные тяжбы по разблокированию счетов могут длиться годами. Так что бизнесмены предпочитают дать взятку и продолжать работать. Конечно, они стараются держаться от меня подальше и не хотят иметь со мной никаких дел, зная мою позицию и нетерпимость к любым проявлениям коррупции. Они понимают, что, если я узнаю о таких фактах, то сразу доложу в НАБУ, чтобы зафиксировать данное преступление.

Иногда доходило до смешного. Вот мы отдыхали общей компанией. И люди, с которыми у меня нет общего бизнеса, потом, выставляя снимки в Facebook, просто обрезали меня на фотографиях.

— Ваша работа как-то была вознаграждена? Все-таки вы участник резонансных спецопераций, где фигурировали огромные суммы.

— Я благодарен и президенту, инициировавшему изменения в Закон «О предупреждении коррупции», и депутатам, проголосовавшим за него. Там сказано о введении дополнительной юридической защиты и гарантиях для обличителей коррупции. Что касается вознаграждения (помните призыв Зеленского на билбордах «Сдай коррупционера — получи десять процентов»?), то в законе сказано, что обличитель может получить вознаграждение за информацию в случаях, когда государству в результате коррупционных преступлений нанесен ущерб более 10 миллионов гривен. То есть если в суде будет доказана вина подозреваемых в деле Злочевского, я имею право получить десять процентов от шести миллионов долларов.

— После того, как вас рассекретили в 2018 году, вы написали: «Моя высочайшая квалификация и достойный опыт как-то пригодятся этой структуре». Как вас еще можно использовать?

— Даже не знаю, что вам сказать. Пишу книгу о своей охоте на коррупционеров. Думаю, она будет полезна как рядовому читателю, так и детективам и начинающим штатным агентам НАБУ.

— Вам огласили подозрение, но вы на свободе. Что дальше?

— Насколько знаю, стоит задача — посадить меня в СИЗО любой ценой.

— Готовы к такому развитию событий?

— Думаю, что мало кто может сказать, что действительно готов к худшему варианту. Понимаю, что меня судят не за то, что я делал, а за то, кем являюсь. Ну, о`кей. Эта система коррумпирована, она защищается и нападает на каждого, кто пытается ее разрушить. Поэтому, к сожалению, имеем то, что имеем.

— В каком смысле — кем вы являетесь?

— Я остаюсь охотником на топ-коррупционеров. И у меня за эти пять лет появилось огромное количество очень богатых и очень влиятельных врагов. Думаю, что в данном вопросе совпали интересы многих нехороших людей, которые хотели меня убить и вынашивали такие планы, но они, слава Богу, были раскрыты. Может, сейчас они как минимум пытаются меня очернить, чтобы в предстоящих судебных процессах я отказался от каких-то своих показаний. Не знаю, на что они надеются. Если меня отправят в СИЗО, не исключаю, что будут выдвигаться какие-то кулуарные требования. Например, в деле того же Злочевского в обмен на мою свободу. Не исключаю, что такое тоже будет. Посмотрим.

— Вы к таким торгам готовы?

— Сразу вам скажу, что в таких торгах никогда участвовать не буду, потому что мне гораздо важнее моя принципиальная позиция. Моя совесть чиста. Знаю, что никаких злодеяний не совершал и не планировал того, в чем меня обвиняют. Рано или поздно правда восторжествует. Они не смогут долго раскачивать эту ситуацию без единого факта. Но не исключаю, что суд может вдруг принять решение отправить меня в СИЗО. Тогда уже адвокаты будут бороться и доказывать мою невиновность. Думаю, они справятся.

1397

Читайте нас в Facebook