«Боялась, что после удаления опухоли мозга не смогу ни ходить, ни говорить. К счастью, все обошлось»
О врожденных образованиях в мозге до поры до времени человек может не догадываться: если никаких симптомов нет, то никто не назначит ребенку МРТ головного мозга. А между тем сосудистые новообразования могут стать бомбой замедленного действия. К таким относятся и каверномы.
— Эпилептические приступы у меня случались и раньше, но в последние три года они существенно участились, — говорит 22-летняя Дарина. — Кроме того, из-за жутких болей в правой ноге мне стало сложно передвигаться. Бывало, отнималась вся правая сторона. Но в Кривом Роге местные доктора делали акцент на лечении моего остеохондроза, говорили, что «нужно просто пролечивать спину». Удивительно, но такой симптом, как приступы эпилепсии, они игнорировали.
Я же не понимала, что такими могут быть проявления развивающейся в мозге сосудистой опухоли — каверномы, возникающей из кровеносных капилляров, которые, несмотря на свою доброкачественную природу, часто приводят к нарушению работы головного мозга. Об этом мне рассказал нейрохирург Антон Шкиряк, к которому мама записала меня на консультацию. Доктор после детального исследования обнаружил каверному и кисту в островковой доле головного мозга. Он же предупредил, что понадобится сложная операция, чтобы убрать эти новообразования. Зона была опасная. Поэтому я боялась, что после операции не смогу ни ходить, ни говорить. К счастью, скрупулезная подготовка к операции и современное оборудование дали желаемый результат.
Читайте также: «После удаления опухоли мозга у сына больше не было ни одного приступа эпилепсии»
Дарина человек творческий: увлекается фотографией, пишет литературные произведения, рисует.
— Опухолью была задета та часть головного мозга, с которой связаны не только речь, движения и эмоции, а также центры, отвечающие за аудиовизульное восприятие, — продолжает девушка. — Во время болезни я не воспринимала мир настолько красочным, каким он является на самом деле, и, конечно же, это сказалось на моем взаимоотношении с искусством.
— Какой была ваша первая реакция, когда вы узнали о том, что понадобится трепанация черепа, о рисках, связанных с операцией? Вам было страшно?
— Нет. Да и вариантов было всего два: «да» либо «однозначно да». А вот у родителей и мужа, в отличие от меня, был шок. Мне было не то чтобы все равно, но я хваталась за любую возможность спасения. Не было страха перед операцией, был страх перед тем, что еще чуть-чуть — и может случиться самое худшее.
О том, насколько часто диагностируют такие новообразования, как у Дарины, я попросила рассказать главного врача Shkiryak Clinic нейрохирурга-онколога Антона Шкиряка.
— Подобные аномалии сосудов встречаются не так часто, — говорит Антон Шкиряк, — но проявления могут быть типичными и для других заболеваний, поэтому поставить диагноз не всегда просто.
— Какие это проявления?
— Эпилептические приступы, тошнота, головокружение, потеря сознания, головная боль. Или, например, патологическая усталость: человек спит десять часов, вроде должен был выспаться, а у него нет сил. Бывают ситуации, когда сосудистые патологии забирают кровь из определенных участков головного мозга и таким образом вызывают у пациента незначительную ишемию, что и может спровоцировать вышеперечисленные симптомы. Поэтому надо прислушиваться к своему организму и при необходимости вовремя обследоваться.
«Сосудистая опухоль у Дарины была размером около семи миллиметров»
Нейрохирург-онколог Антон Шкиряк объяснил, что многое зависит от расположения опухоли: существуют каверномы, которые не вызывают абсолютно никаких симптомов, но если у человека внезапно поднялось давление, он упал, то может спонтанно возникнуть кровотечение в каверноме, что приводит к кровоизлиянию в мозг.
— Человек может умереть за несколько минут, и только потом становится ясно, что было первопричиной, — продолжает Антон Шкиряк. — А если даже удается вовремя доставить его в больницу, то последствия кровоизлияния печальны, пациент станет человеком с инвалидностью.
— Трудно было поставить Дарине точный диагноз?
— Ей проводили немало обследований, но они не давали представления о том, что же может вызывать такие симптомы. И только когда мы сделали МРТ на высокочувствительном трехтесловом аппарате, в срезе меньше миллиметра смогли рассмотреть так называемый конгломерат сосудов размером не более семи миллиметров. По виду это была абсолютно здоровая ткань. Усложняло историю болезни наличие кистозного образования неподалеку от каверномы. Судя по всему, в какой-то период опухоль дала небольшое кровотечение и трансформирующаяся ткань, которая находилась в крови на передней поверхности, стала фундаментом для формирования кисты.
Читайте также: «Я избавилась от опухоли мозга, пройдя 30 сеансов радиотерапии. А потом смогла родить ребенка»
— Для подготовки к операции вы использовали 3D-моделирование?
— Да, конечно. Делается МРТ, после чего врач вводит данные в компьютер и строит трехмерную модель головного мозга. Это упрощает процесс проведения операции, так как дает нам понимание, каким образом будем действовать во время извлечения опухоли.
3D-моделирование Антон Шкиряк использует практически при всех опухолях, потому что так безопаснее всего подступиться к образованию и исключить его из кровотока. «Нужно понимать, какие сосуды окружают образование, а также сколько их — это очень важно. Современная нейрохирургия уже не может существовать без 3D-моделирования», — говорит доктор.
— Какие были риски во время операции?
— Честно говоря, особых не было. Мы стараемся не просто минимизировать риски, а перестраховаться: подготовлена команда специалистов — нейрохирургов, анестезиологов, в ходе операции задействованы интраоперационные нейромониторы, используем материалы и инструменты самого высокого качества. Наша цель — чтобы пациент на второй день после операции встал и на седьмой день пошел домой.
— Каким инструментом выполняется такая операция?
— Существует специальная пилка, работающая со скоростью 80 тысяч оборотов в минуту, которая имеет алмазное нанонапыление, благодаря чему делает очень тонкие прорези в черепе. Часть костной ткани черепа я консервирую до конца операции в специальном растворе и позже пришиваю обратно с помощью особых ниток. А само образование удаляется с помощью одного из самых современных кавитационных диссекторов американского производства.
«У меня эмоции были приглушенными, а вот родные очень переживали»
— О чем вы подумали, когда только открыли глаза? — спрашиваю у Дарины.
— Первая мысль была позвонить мужу. Эмоции были приглушенными в течение постоперационного периода, поэтому родные, несомненно, переживали намного больше, чем я. Даже сейчас, после успешно проведенной операции, супруг просыпается среди ночи, чтобы проверить, жива ли я, потому что случалось, когда во время очередного судорожного приступа я была в шаге от смерти.
Удивительно, что даже у домашнего питомца Дарины, собачки Герды, которая ни на шаг не отходила от любимой хозяйки в такой нелегкий период, также нашли опухоль. Животное успешно прооперировали в ветклинике. «Моя собака — самая лучшая. Она преодолела со мной все мои проблемы и остается преданной мне. А я — ей», — говорит Дарина.
— Есть ли какие-то ограничения, связанные с вашим состоянием?
— От сладкого приходится воздерживаться. Глюкоза мгновенно влияет на процессы в головном мозге, вырабатывая большое количество энергии. В моем случае это может стать причиной новых эпилептических приступов, поэтому употребление ненатуральных сладостей запрещено. Сейчас в моем рационе совсем небольшое количество фруктов, и я строго придерживаюсь таких ограничений.
С недавних пор Дарина изменила стиль прически.
— Я прекрасно понимала, что перед операцией мне придется попрощаться с длинными волосами, и была готова к этому, — вспоминает Дарина. — Правда, мне предложили состричь их лишь с одной стороны головы, там, где должны были выполнить трепанацию, но я решила состричь их полностью. Зато сейчас могу менять имидж в зависимости от настроения: иногда надеваю парики, иногда хожу с короткими волосами.
— Существуют ли какие-то особенности ведения таких пациентов после операции? — спрашиваю у Антона Шкиряка.
— Сама реабилитация проходит довольно быстро. Уже на второй день после операции мы предлагаем пациентам садиться, стоять. Но, конечно, все зависит от самочувствия.
Антон Антонович Шкиряк не только успешно проводит нейрохирургические операции, но и является экспертом социальных программ на центральных телеканалах страны. Он делится яркими историями выздоровления своих пациентов на личной странице в Instagram, а также раз в неделю выкладывает медицинские образовательные выпуски на YouTube-канале. Ведь людям необходимо знать как можно больше о том, как работает их организм.
Ранее «ФАКТЫ» рассказывали об одесситке Ксении, которой на пятом месяце беременности киевские нейрохирурги удалили огромную опухоль мозга. Сейчас женщина с мужем ждут появления на свет ребенка.
Фото из семейного альбома
4547Читайте нас в Facebook