«США принимают повестку дня, навязанную им Путиным», — Алексей Навальный дал интервью из российской колонии

«Запад попадает в простейшие ловушки, расставленные Путиным»

— Как вы? Какие условия лично у вас в тюрьме?

— Это тюрьма внутри тюрьмы. Думаю. это самое точное определение моей реальности. В моем отряде 13 человек. Только одному из них разрешено разговаривать со мной. Остальные общаются односложно. Да, нет. В основном предпочитают молчать. Не хотят случайно проронить неосторожное слово. Повсюду видеокамеры. Охранники тоже не разговаривают со мной, потому что знают — идет видеозапись.

Окна в моем бараке закрыты. На них наклеена белая бумага. Свет через нее проникает, но то, что за окном, разглядеть невозможно. И это единственный барак в колонии с заклеенными окнами. Все понимают, это сделано для того, чтобы лишить меня возможности видеть то, что происходит за его стенами. Иногда у меня возникает ощущение, что я живу в обувной коробке.

Во время моей голодовки и сразу после нее на меня оказывался интересный метод психологического давления. Двое заключенных постоянно повсюду следовали за мной на расстоянии двух шагов. Целый день. С утра до ночи. В бараке, снаружи, в общей комнате, в душе, в туалете. Они молчали, даже не смотрели на меня. И не отвечали, если я начинал кричать или шикал на них. Но и не уходили.

Я понимал, что физически сильнее каждого из них. Через пару дней мне приходилось собрать в кулак всю мою волю, чтобы не ударить одного из них. Если бы я это сделал, администрация колонии добилась бы своего: на видео было бы видно, как я бросаюсь на другого заключенного, который мне ничего не сделал, ни слова не сказал, просто находился рядом. В то же время я знал, что эти люди следовали за мной не по своей воле. Их заставили. Мне потребовалась вся моя выдержка.

Вне всяких сомнений, даже самые простые решения относительно моей жизни здесь принимаются в Кремле. А сложные, вроде тех, допускать ко мне врачей или нет, принимает лично Путин.

Читайте также: «Зэков постоянно заставляют подстрекать Навального. Там в этом смысле просто страшный конвейер»: рассказ бывшего заключенного

— В последние месяцы Россия готовится к вторжению в Украину. Что вы думаете о идущих переговорах вокруг этого конфликта, о более широком противостоянии между США и Россией из-за Украины, о НАТО и будущем системы безопасности в Европе?

— Снова и снова Запад попадает в простейшие ловушки, расставленные Путиным. Он выдвигает безумные, смехотворные требования, как его последние, например, и Байден вынужден садиться с ним и обсуждать в прокуренной комнате судьбу Европу, словно мы вернулись назад в 1944 год. И если США не согласятся, Путин «что-то сделает».

Вместо того, чтобы просто игнорировать весь этот нонсенс, США принимают повестку дня, навязанную им Путиным, и спешат организовать что-то вроде саммита. Словно напуганный школьник, которого буллит старшеклассник. Затем они заявляют: «Если вы что-то сделаете, мы применим строгие санкции». А это как раз то, что нужно Путину. Потому что, следуя логике таких предупреждений, если он не нападет на Украину, значит, новых санкций не будет. Иными словами, он получит пряник и никакого кнута.

И все — комбинация разыграна, Путину не нужно беспокоиться о санкциях, которые чуть было действительно не ввели против его ближайших дружков. Администрация Байдена сначала убедила Конгресс положить эти санкции на полку, а теперь полностью отменить их. Поскольку они уже пообещали Путину пряник, нельзя вводить такие санкции.

Эти двухходовые комбинации элементарны и очевидны. Но я с удивлением наблюдаю, как Путин снова и снова разыгрывает их с американским истеблишментом. Угроза эскалации — переговоры — отход, угроза эскалации — переговоры — отход. И у меня возникает ощущение, что я слежу не за внешней политикой США, а читаю рассказ О’Генри о ловком жулике (Путин), который обводит вокруг пальца деревенского простака (Госдепартамент США), считающего себя большим умником.

Читайте также: О возвращении к ядерному вооружению, почему мир фактически не реагирует на аннексию территорий и военные провокации России, рассказывает экс-министр

— Когда вы проходили в Берлине курс лечения после отравления, некоторые очень важные официальные лица приезжали к вам, например, тогдашний канцлер Германии Ангела Меркель. Что вы вынесли для себя из бесед с ними?

— Ангела Меркель изумила меня своим знанием мельчайших деталей как моего случая, так и происходящего в России в целом. Такого глубокого уровня понимания ситуации можно ожидать от человека, не просто интересующегося происходящим в России, но живущего здесь.

Так случилось, что пока я был в Берлине, кроме Меркель мне довелось встретиться также с политиками, которые сейчас сформировали в Германии новое коалиционное правительство. Например, с Олафом Шольцем, который сейчас является канцлером, а тогда был министром финансов. И с Анналеной Бербок и ее коллегами из партии «зеленых». Она стала министром иностранных дел. И с лидером Свободной демократической партии Кристианом Линднером, который вошел в коалицию и возглавляет теперь Министерство финансов.

Мне трудно переоценить важность этих встреч. Все это были жесты доброй воли, проявление гостеприимства по отношению к зарубежному политику, который попал в беду и оказался в Германии. Но встречи были интересными. Во время каждой из них я думал о том, как хорошо иметь систему, при которой люди занимаются политикой профессионально.

Я был счастлив убедиться в том, что широко распространенный миф о гипер прагматизме немецких политиков, которые якобы думают исключительно о собственных интересах, это всего лишь миф. У всех, с кем я встречался тогда, были разные взгляды, но у каждого из них были ценности. И я видел, что они встречаются с иностранным политиком с тем, чтобы представить ему свои взгляды и взгляды их избирателей.

«Путин, вне всяких сомнений, самый богатый человек в мире»

— Были ли вы разочарованы реакцией Запада на ваше заключение в колонию, а также на запрет вашей организации, которая объявлена в России экстремистской?

— У меня трезвый взгляд на потенциал международного давления на Кремль. Частично это объясняется воспоминаниями о судьбе Лю Сяобо, китайского диссидента, который умер в тюрьме несмотря на значительные усилия международного сообщества освободить его. Ему даже присвоили Нобелевскую премию мира.

Я предпочел бы, в моем случае и в случае с моей организацией, чтобы Запад защищал не нас, а себя. Во-первых, заставлял бы исполнять решения Европейского суда по правам человека. Во-вторых, противостоял бы экспорту коррупции, тому, как Путин покупает иностранных лидеров, давая им должности в советах директоров российских корпораций. Гибридная война, которую он ведет, сеет широкомасштабный хаос и оказывает серьезное давление на принципы и ценности западного общества, будь то мигранты в Европе или раскол американской нации.

— Что бы вам хотелось увидеть от администрации Байдена?

— Байден является президентом США, а не России. У меня нет наивных мыслей о том, что он должен заниматься международной повесткой, или моим отравлением и заключением, в ущерб внутренним проблемам. И я понимаю, как в целом работает политика в США. Президент, и это хорошо, а не плохо, не может принимать окончательные решения и получать все, что он хочет.

То, что я вижу сейчас, дает мне надежду. В вопросе борьбы с коррупцией лидеры Конгресса еще никогда не были так сильны. Они сформировали специальную группу, кроме того, внутри администрации Байдена каждый решительно настроен на борьбу, понимая, что это самая важная задача. Коррупция является источником большинства международных проблем — от Афганистана и Ирака до Украины и Путина. Борьба с ней занимает 60% времени американских президентов и поглощает триллионы долларов, которые берутся из карманов американских налогоплательщиков. Я надеюсь, что простыми методами давления будут пользоваться наконец разумно.

— Санкции, введенные против России с 2014 года, несильно повлияли на поведение Кремля. Почему вы думаете, что предлагаемые вами санкции окажут другой эффект? Как они должны работать?

— Все очень просто. Путин, вне всяких сомнений, самый богатый человек в мире. Источником его богатства являются власть и коррупция. Базисом его власти служат ложь, пропаганда и сфальсифицированные результаты выборов. Если вы хотите повлиять на Путина, то повлияйте на его личное богатство. Оно у вас под носом. Всем прекрасно известны имена олигархов и друзей Путина, которые хранят его деньги. Мы знаем тех, кто финансирует покупку яхт и дворцов для него. Тех, кто обеспечивает его вторую и третью семьи. Санкции должны влиять на этих олигархов, чтобы расколоть путинскую элиту. Подайте им сигнал, что существующий режим в России сегодня уже не является вечным раем, в котором они могут грабить народ внутри страны и свободно и просто тратить эти награбленные деньги в Европе и США.

Читайте также: Самый большой секрет Путина: что рассказал Навальный о дворце российского президента

Путин продает экономической элите постулат: «Всегда поддерживайте меня, и я обеспечу безопасность вашим деньгам и возможности тратить их где-нибудь в Аспене. Что бы ни говорил любой из американских президентов, они никогда не рискнут ввести санкции против правящего класса в России. А если они заговорят об этом, мы немедленно переключим их внимание на вопросы безопасности, вроде вмешательства в выборы или угрозу вторжения в Украину, как это делаем сейчас».

Поэтому важно заставить часть элиты понять наконец, что режим Путина представляет проблему для их благополучия, проблему куда более серьезную, чем преимущества, которые он им дает. И что их открытое участие в коррупционных сделках никогда не останется незамеченным и безнаказанным.

«Я был в коме, и Юля знала, что, если я выживу, мы вернемся в Россию»

— Когда вы собрались в январе 2021 года возвращаться в Россию, власти дали ясно понять, что вас арестуют. Но вы все равно решили вернуться. Пожалуйста, расскажите, как вы объяснили свой выбор коллегам и поддерживающим вас активистам? Как вы объяснили этот выбор своей семье? Что вы сказали жене?

— Не было дискуссий с друзьями, не было волнующих разговоров с моей женой. Ничего, что показывают обычно в кино. Вопрос даже не стоял на повестке дня. С того самого момента, когда я открыл глаза после отравления, я знал, что должен вернуться. Я был в коме, и Юля знала, что, если я выживу, мы вернемся. Но был действительно очень страшный вопрос, который мы обсуждали с ней. Раз Путин едва не убил Юлю с помощью химического оружия, умышленно или случайно, неважно, это все равно означает, что он и его люди настолько безумны, что могут нанести яд на дверную ручку. И что, если первыми, кто к ней прикоснется, окажутся наши дети, Даша и Захар, когда вернутся из школы домой?

Одно дело рисковать самому, совсем другое, когда принимаешь рискованное решение за других, особенно если это твои дети. Заставить их разделить с нами этот риск, который уже не является чем-то эфемерным, будет нечестно по отношению к ним. Вот почему мы решили, что для детей будет лучше пожить какое-то время в местах, где трудно наносить химическое оружие на дверные ручки. С Дашей было проще: ее уже приняли в Стэнфордский университет и она отправилась учиться в США. А вот Захару пришлось остаться в школе в Германии, хотя изначально он оказался в ней только потому, что мы сами оказались в этой стране.

— Сейчас, спустя почти год в заключении, что вы поняли такого о путинском режиме и вашей оппозиции к нему, чего раньше не понимали, когда принимали решение вернуться?

— Путин удивил меня тем, какого масштаба ущерб он готов нанести своей стране, ее будущему, ради всего лишь решения одной политической проблемы, пусть даже важной. Осенью 2020 года Россия была совсем другой страной, не такой, какой она является сейчас, с совершенно иным политическим режимом. Даже тогда она была полностью авторитарным государством, но мало кто мог представить себе, что будет выстроен столь массивный и тотальный барьер для кандидатов перед выборами, что всех независимых журналистов объявят «иностранными агентами», а тысячи людей — экстремистами. Россия в считанные месяцы преодолела путь, на который Беларуси потребовались годы.

И каждый, включая самого Путина, понимает, что нанесенный ущерб огромен, он куда больше, чем преимущества, полученные Путиным в итоге. Это конец иностранным инвестициям, конец перспективам экономического роста, это новая волна эмиграции.

Это даже нанесло удар по рейтингам Путина. Люди напуганы, но их политизация теперь гораздо глубже, она не на поверхности. Вот почему во время парламентских выборов мы выиграли места во всех крупных городах. Сработала стратегия «умного голосования». В Санкт-Петербурге, родном городе Путина мы получили места в семи из восьми округов. Да, а сколько они украли мест, используя фальсификацию результатов? Но факт остается фактом: впервые за 20 лет правления Путина, люди столь массово проголосовали против него и его партии.

«Тайная работа по захвату власти „после Путина“ уже началась»

— Каким вы видите свой путь к лидерству в России? Можете назвать два или три наиболее вероятных сценария?

— В России всего можно ожидать — от массового протеста, вызванного падением жизненного уровня (а он падает последние восемь лет подряд), до дворцового переворота. Моя главная цель — добиться честных выборов на национальном уровне, и тогда я займу место, которое определят для меня избиратели.

Это важно для меня. Никакой иной путь к власти не является для меня правильным и приемлемым, кроме победы на честных выборах. Да, я не исключаю уличные протесты, но после них — только выборы. И приход к власти путем честных выборов должен стать системой, постоянной системой. Не так, как Борис Ельцин сделал это. Первый раз он победил честно, а затем — с помощью фальсификаций и негласной поддержки определенных кругов. Россия катастрофически нуждается по меньшей мере в четырех-пяти циклах честных выборов, за которыми будут следить независимые структуры, чтобы разорвать порочный круг возрождения авторитаризма, чтобы твердо убедиться в том, что на каждом уровне власти победа была достигнута честно.

— Как вы оцениваете риски насилия в ваших сценариях? Могут ли политические изменения в России привести к насилию, свидетелями которого мы были в Украине, или даже Ливии и Сирии?

— Говоря о риске насилия, следует сначала обратиться к статистике и политологии. Путин выбрал для своего правления лозунг «Стабильность» и оправдывает им все на свете: от тотальной цензуры и репрессий против демонстрантов до передергиваний во время выборов.

Но в реальности именно его правление порождает риски непредсказуемых событий, шока, включая всплески насилия. Уже сейчас некоторые группы из его окружения стали непримиримыми врагами. Тайная работа по захвату власти «после Путина» уже началась. Практически каждый из ближайшего окружения Путина верит, что все остальные являются идиотами, неспособными сделать это. И все они только и ждут момента, чтобы захватить кусок пирога пожирнее.

Худшее то, что своими действиями Путин создает впечатление развала государства. Его усилия по централизации власти, денежных потоков в Москве могут привести только к еще большим центрифужным тенденциям, когда маятник качнется в другую сторону.

— Какие уроки Путин извлек из конфликтов и революций в других странах? Как вы полагаете, он использует эти уроки против вас и тех, кто вас поддерживает?

— Он использует метод, который примитивен, но очень популярен у диктаторов: никогда не показывай слабость. Продемонстрируешь слабость, и тебя свергнут. Слабость для него означает любые уступки оппозиции или общественному мнению. Он всегда связывает поступки Николая II с падением Российской империи или поступки Михаила Горбачева с падением СССР.

Но это полное непонимание уроков истории. Российская империя пала вовсе не из-за слабости Романовых, а по причине их маниакального желания сохранить абсолютную монархию в начале XX века. И не Горбачев развалил СССР из-за своей слабости. Союз пал из-за жестокости, упрямства и тупости престарелых деспотов с их плановой экономикой и войной, в которую они ввязались в Афганистане.

— В прошлом некоторые ваши заявления, особенно в отношении иммигрантов, сделанное в 2007 году, которых вы сравниваете с преступниками, продолжают влиять на ваш имидж. Что вы думаете об этих заявлениях? Они все еще являются частью вас как личности, как политика?

— Я сожалею о том, что снял то видео в 2007 году. С другой стороны, я политик из Интернета, и каждое мое слово за 15 лет записано и обсуждалось. Поскольку мы все еще обсуждаем запись, сделанную в 2007 году, я не буду дураком и не стану обвинять в ее появлении кого-то из моих тогдашних помощников. Признаю, я действительно делал и говорил кое-что, за что теперь приношу извинения.

— Решение отправить вас за решетку принесло Путину больше пользы или вреда?

— Если смотреть на картину в целом, я по-прежнему считаю, что он навредил сам себе. Очевидно, что это было его личное, эмоциональное решение. Сначала я не умер от яда. Затем не превратился в овощ, как предсказывали некоторые врачи. Наконец, у меня хватило наглости не только вернуться в Россию, но и перед этим обнародовать расследование о личной коррумпированности Путина.

Думаю, именно стремление никогда не выглядеть слабым вынудило его отложить в сторону рациональные расчеты и предпринять такой шаг. И чего он достиг? Да, я живу в коробке с закрытыми окнами и ношу тюремную робу и калоши. И что? Сидя в этих самых калошах, я даю интервью Time, а наше «умное голосование» потопило его кандидатов во всех крупных городах. Добавьте сюда начинающуюся волну эмиграции. И еще гнев избирателей. И еще то, что сегодня у него остался единственный друг — Александр Лукашенко. И что Россия больше не получит инвестиций. Не будет экономического роста. Инфляция уже сейчас составляет 10%. По официальным данным. На самом деле там 15%.

Я не утверждаю, что причиной всего этого является мой арест, но он точно произвел эффект спускового крючка. Идеалом Путина является Сингапур или Китай: нет свободы, но есть экономический рост, новейшие технологии и очередь из иностранных инвесторов. Но вместо Сингапура или даже второго СССР с яхтами и «Мерседесами», ты стоишь на трибуне во время Парада Победы на Красной площади, а единственным иностранным гостем является президент Таджикистана. А вместо новейших технологий и даже вооружений у тебя есть только компьютерная анимация мистической новой ракеты.

Может быть, поэтому мы не знаем ни одного политика в истории, который бы чувствовал себя хорошо после 10 лет пребывания у власти. Они просто перестают видеть картину в целом, становятся капризными, поддаются эмоциям. Честно говоря, даже зная, что мое возвращение нанесет мне больше вреда, чем режиму Путина, я бы все равно вернулся. Знаю, я должен был это сделать.

Читайте также: В Кремле официально трудятся астрологи и шаманы. Путин помешан на оккультизме, — Алексей Навальный

Фото в заголовке с сайта time.com

Перевод Игоря КОЗЛОВА, «ФАКТЫ» (оригинал Simon Shuster / Time)

2820

Читайте нас в Facebook