Удалили осколок из сердца, которое продолжало биться: известный кардиохирург спас жизнь защитнику Украины
— Молодой человек, фамилию которого не называю по известным нам причинам, получил тяжелое ранение в результате боевых действий на востоке, — рассказал Борис Тодуров. — Это осколок от мины. Сначала бойца доставили в военный госпиталь в Днепр, и там наши коллеги провели обследование и увидели осколок в сердце. Состояние военнослужащего стабилизировали и буквально через день сановацией доставили в столичный Институт сердца.
Мы тоже провели обследование, и было решено оперировать воина, поскольку осколок с острыми углами находился в мышце сердца. Мышца двигается, орган сокращается, и острые края осколка могли повредить коронарные артерии, клапан или еще что-нибудь. То есть в органе, который двигается, остроконечный осколок всегда вызывает травму, могущую стать роковой. Поэтому оперативное вмешательство провели сразу — уже на следующий день после того, как к нам госпитализировали пациента.
Я не хотел подключать искусственное кровообращение и останавливать сердце, потому что это дополнительные риски для человека. Потому выполнял операцию на работающем органе. Нащупал осколок, наложил специальный кисетный шов вокруг него, затем выполнил небольшой надрез в сердце и со струей крови, которая билась из желудочка, пинцетом удалил осколок. После этого шов затянули и закрыли дырочку.
Кровопотеря была всего 30−40 миллилитров, то есть несущественная для такого взрослого пациента. Операция длилась час и двадцать минут и, к счастью, прошла успешно. Боец уже сидит и готовится к выписке.
— То есть он сможет после реабилитации вернуться к защите Украины?
— Во время данного оперативного вмешательства рассекалась грудная кость и полный период реабилитации — это минимум два — два с половиной месяца, только тогда кость срастется. Месяца через три пациент сможет выполнять определенные физические нагрузки и после тренировки вернуться на службу, если будет иметь желание.
— В медицине операция на работающем сердце — это редкость?
— Обычно, когда осколок находятся внутри сердца, то орган пытаются остановить и затем удалить инородное тело. С одной стороны, так безопаснее, но с другой — есть дополнительные риски для пациента. Поскольку я нащупал осколок и знал точную его локализацию в сердце, то выполнил вмешательство на работающем органе. Действительно, это не совсем стандартная операция и в своем роде уникальная. Но в конкретном случае она была возможна без дополнительных рисков для пациента.
— Борис Михайлович, куда дели тот осколок после операции?
— Все осколки, которые я удаляю военнослужащим, я подписываю и храню в специальных прозрачных баночках в своем шкафу, потому что неизвестна дальнейшая судьба этих пациентов. А это — вещественные доказательства преступлений российской армии. Когда-то эти осколки станут основой обвинений в терроризме нашей недружественной северной соседки.
— Приходилось ли раньше выполнять операции подобного рода нашим защитникам?
— Это не первая операция по удалению осколков из сердца. Я думаю, что подобных операций за все эти годы мы сделали 5−6, а за последнее время таких пациентов трое. Их доставляли в Институт сердца, и мы оперировали их по просьбе наших коллег военных медиков, с которыми тесно поддерживаем связь и приходим в восторг от их профессионализма. Совсем недавно я был в харьковском госпитале, затем в Днепре. И хочу сказать: я приятно удивлен организацией и преданностью работе военных врачей, которые принимают раненых буквально в нескольких километрах от линии фронта, оказывая первичную помощь, и передают их в руки коллег из госпиталей. И если среди этих пациентов оказываются наши профильные — с поражением сосудов, сердечными или грудной клетки, их отправляют в наше медицинское учреждение.
Но первый этап, который буквально на линии фронта, и на нем уже оказывается хирургическая помощь — это действительно героизм. Они ведь находятся в зоне прямого обстрела и работают в критических боевых условиях с серьезным риском для себя, но такая тактика дает возможность спасать больше раненых. Насколько мне известно из статистики за последние месяцы, более 70% раненых, вовремя получивших медицинскую помощь, после операций и реабилитаций возвращаются в строй. Это еще раз демонстрирует то, что наши медики работают отлично.
— Увеличилось ли с начала вторжения количество трансплантаций?
— В прошлом году мы сделали почти 20 трансплантаций сердца, в этом году только шесть. Но мы стараемся поддерживать и это направление работы, хотя сейчас трудно, потому что все заточено на помощь раненым. Особенность этой войны в том, что большое количество раненых с боевыми травмами среди гражданского населения…
— Как война повлияла на работу Института сердца? Ведь во время боевых действий на Киевщине российские оккупанты серьезно повредили филиал вашего заведения в Ирпене. Все, что могли, они украли, а то, что осталось — разрушили.
- Да, можно сказать, что наш филиал в Ирпене был полностью разрушен. Там три недели находились орки, они стреляли в клинику из танков, разбили почти все оборудование. Прямые попадания в крышу, стены… Уничтожена вся инфраструктура — свет, вода, канализация. Ни одного целого окна.
В настоящее время мы возобновляем работу этого центра. В целом же война внесла свои коррективы в нашу работу и жизнь. С первого же дня мы сделали себе автономную систему — пробили скважину, снабдили себя водой, которая перед тем очищается. Снабдили себя питанием с трехмесячным запасом, поставили четыре генератора в клинику, обустроили большой подвал, который стал укрытием для нашего персонала и пациентов. В первые дни войны у нас в подвале проживало около 500 человек вместе с детьми и пенсионерами. Врачи там и ночевали, оказывая медицинскую помощь круглосуточно. Мы обеспечивали жизнедеятельность клиники и всех этих людей, хотя было сложно.
А когда выбили орков из Киевской области и запустили транспорт, персонал можно было сменить, то стало немного легче. Но появились тяжелые раненые, которых мы принимаем регулярно. Можно сказать, что проводим и нетипичные для нас операции. Однако благодаря тому, что у нас есть свои технологии, мощная реанимация и хирургия, мы можем спасать крайне тяжелых пациентов, которым оказываем высокоспециализированную помощь.
1431Читайте также: «Началось сильное кровотечение»: на Донбассе украинские хирурги провели уникальную операцию в боевых условиях
Читайте нас в Facebook
