«Прощаясь со мной, сын стал на колени и сказал, что домой уже не вернется»: о погибшем в Мариуполе 23-летнем «азовце» рассказала его мама

— Когда я узнала, что беременна мальчиком, почему-то сразу решила, что назову его Станиславом, — рассказала «ФАКТАМ» мама воина Оксана Джура-Соколовская. — Очень грустно, что его появления на свет не дождались мои родители, они рано умерли. Недавно я потеряла и родного брата. Но хоронить сына — такого даже самому жестокому врагу не пожелаешь. Говорят, что время лечит. На самом деле это не так, всегда будет больно. Единственное утешение — меня сильно поддерживают земляки и неравнодушные люди. Просят открыть ветеранский хаб, зная, какая я активная. Таким же был мой Стас, хотя поначалу в школе он отличался от ровесников. Высокого роста, худенький. Он был очень медлительным, но учителя хвалили его за то, что все задачи всегда выполнял качественно. Его даже девочкам ставили в пример. Не поверите, но однажды меня вызвали в школу, потому что сын выбил однокласснице зуб. Выяснилось, что эта девочка сорвала с его рубашки пуговицу, поэтому он и ударил ее кулаком.

Мне запомнилось, как с детства Стас ценил вещи. Всегда чистоплотный, он обожал носить одежду светлых цветов, даже его школьный костюм был светлым… Как только упадет ниточка, сын все чистил до идеального вида. Самокритичный и дисциплинированный — это его черты. Станиславу было 16 лет, когда из-за саркомы умер его отец: сказался Чернобыль, он был одним из ликвидаторов аварии… Я тогда была беременна младшей сестричкой Станислава Снежаной, которая так и не увидела папу.

— Как получилось, что ваш сын оказался в армии? Ведь насколько мне известно, он обожал работу на железной дороге.

— После школы встал вопрос о выборе профессии. Сын хотел заниматься программированием, но потом решил, что будет железнодорожником, ведь я 30 лет работала художником, оформляя вокзалы, пути и шлагбаумы. Часто брала Станислава на работу, потому что не с кем было оставить, поэтому он и загорелся этим. Учился в местном профессионально-техническом училище, получил высший, шестой разряд. После этого в 2018 году начал работать монтером пути на предприятии. Помню, что долго не могли ему найти обувь, потому что при росте более 190 сантиметров он носил 45-й размер. На работе у сына все получалось, он объездил всю Украину, работал даже в Чернобыле. Хотя это довольно тяжело было, ведь в снег и дождь нужно было находиться на улице. Иногда я просила Станислава сменить профессию, но он говорил, что ее, как и любовь к своей родине, не предаст. А еще постоянно подчеркивал, что свою жизнь посвятит Украине, никогда не уедет за границу, хотя многие его коллеги из-за невысоких зарплат искали лучшей жизни за рубежом. Где бы он ни был, каждый месяц присылал деньги и просил тратить их на себя и сестричку, Стас очень любил нас и оберегал. Когда дочке было два года, у меня обнаружили опухоль. Так сын около месяца ухаживал за Снежаной. Полностью взял на себя обязанности родителей, дочь даже называла его «папа». С болью и слезами вспоминаю момент, как я только отошла после операции, открываю глаза, а рядом мои дети. Оказывается, сыночек попросил главного врача пустить их, потому что они очень переживали, выживу ли я. Именно ради своих детей я встала на ноги.

Затем Стас заявил, что пойдет в армию. Мол, в Украине война, он должен быть полезен. Ему только исполнилось 19 лет… Так ко мне даже командир звонил и спрашивал, не против ли я. Ответила, что мне тяжело его отпускать, потому что это моя кровинка, но повлиять на решение не могла. Я растила сына не для войны. Но знаете, если мой сын не пойдет, еще чей-то, то кто будет нас защищать от оккупантов? Станислав служил по контракту в рядах «Азова» с 2019-го до начала 2022 года. Служил в Мариуполе, хотя ему предлагали служить в Президентском полку в Киеве. Но он отказался, мол, должно быть там, на передовой. По окончании контракта Станислав вернулся домой и восстановился на работе. Даже получил повышение, имел подчиненных. Но успел проработать всего месяц, и началась полномасштабная война. Поскольку сын был железнодорожником, предприятие дало ему «бронь» от службы. Но, несмотря на это, Стас все равно отправился в военкомат и в первые дни уже был с «Азовом» в Мариуполе. Со слезами вспоминаю, как он прощался со мной. На веранде встал на колени. Говорил, что домой он уже не вернется, потому что это страшная война, на которой убивают. Но я и слушать это не хотела, дала сыночку икону, благословила и сказала, что буду ждать его с победой. Хотела провести его на вокзал — не разрешил…

Читайте также: «Как минимум трижды Назар прощался с нами»: исповедь матери самого младшего защитника «Азовстали»

— Что рассказывал вам Станислав о Мариуполе и ситуации там?

— Вы знаете, хоть там и не было связи, сыночек как-то находил возможность и ежедневно звонил по телефону. Он был в должности стрелка. Еще в начале марта в одном из разговоров сын признался, что ситуация тяжелая. За каждую улицу, за каждый сантиметр нашей земли они будут сражаться. Я спросила: «Станислав, и ты там стреляешь и убиваешь?» На что он ответил, что по-другому нельзя, потому что враги уничтожат тебя. Оккупанты бросают фосфорные бомбы, бьют с моря, неба. А они в окружении и кольцо сужается. Воздушная тревога звучит постоянно. Почти всю еду бойцы отдавали гражданским, так что бывало такое, что из-за голода некоторые воины просто теряли сознание. Сын не всегда имел возможность что-нибудь съесть за день и радовался каждому кусочку сухарика, размоченного в морской воде, ее бойцы носили в касках. Второй кусочек сухарика уже не лез, начиналась рвота. Но и речи не было о том, чтобы сдаться. Стас говорил, что будут сражаться до последнего патрона, потому что «Азов» не сдается в плен. Каждая его эсэмэска «Я жив» давала мне силы жить дальше. 8 апреля сын сбросил нам деньги на коммунальные услуги и продукты, просил не голодать, писать, если что-то нужно. А у нас в тот момент не было света, мы не смогли пообщаться.

— Что вам известно об обстоятельствах гибели сына и как удалось забрать его тело?

— О трагическом известии узнала случайно… 9 и 10 апреля сын уже не позвонил. Поскольку он оставил свой ноутбук сестре, мы его открыли. В соцсети увидели свечу на странице и сообщение, что Стаса больше нет. Но у меня все равно теплилась надежда, что, может, это неправда, может, ошибка. Из командования мне никто не звонил. Потому я начала обрывать «горячие линии» всех инстанций. Сначала мне говорили, что в списке погибших Станислава нет. Но через несколько дней подтвердили, что он «двухсотый». В душе все оборвалось!

Все произошло 9 апреля на «Азовстали». Он вместе с побратимом вышел на позицию на боевое задание, и начался минометный обстрел со стороны врага. Осколок попал Стасу в голову, как мне сказали командиры, он не мучился, смерть была мгновенной. Сутки из-за обстрелов его тело не могли забрать.

Мне кажется, весь микрорайон слышал, как я кричала от горя. Побратимы благодарили меня за сына, восхищались его храбростью. Мол, он никогда не отказывал, когда нужно идти на боевое задание. Но ведь он обещал нам, что никогда нас не покинет, а теперь мы остались одни.

Читайте также: Взорвали изнутри: в сети появились фотодоказательства военного преступления рашистов в Еленовке

После подтверждения смерти сына я сдала ДНК, постоянно ездила в СБУ, общалась с работниками Донецкой прокуратуры. Летом получила звонок, что после обмена тел у одного из бойцов нашли телефон, а там зарплатная карточка с фамилией сына. Пригласили на опознание. Через пару часов я была уже в Киеве. После длительного опроса посадили в машину и доставили в Боярку, где находились рефрижераторы. Там и буряты, и россияне, и украинцы — много тел… Начали открывать пакеты. Один был неизвестный. Знаете, четыре месяца прошло. Внутренних органов не было, рук тоже, полноги. Трудно было что-то по этому опознать. Но потом увидела телефон, карточку, стикеры от любимого кофе Стаса и таблетки, которые он взял в дорогу. Я сама перекладывала останки сына в цинковый гроб, я должна была это пройти, хотя и больно было до безумия. Решила хоронить его в Жмеринке, потому что при жизни Стас просил в случае его гибели забрать тело из Мариуполя, чтобы его не разнесли собаки. В гроб своему сыну положила свадебный костюм светлого цвета, как он и любил… Похоронили сына 6 августа. Не дождалась любимого с войны его невеста Дарья, на которой он мечтал жениться и жить в Виннице.

Напомним, ранее в «Азове» рассказали, почему было принято решение о сдаче воинов в плен.

3815

Читайте нас в Facebook