«Когда поняла, что это „шахед“, успела с дочкой добежать только до двери»: популярная актриса об изменениях в жизни во время войны

«В моем доме была заколочена дверь, отключен лифт и стояла жуткая тишина»

— Оля, что чувствуете сейчас, когда большая война длится уже два года?

— Я очень стараюсь поддерживать положительный настрой. Это становится все труднее и труднее, потому что вокруг много горя. Значительно больше, чем когда эта война начиналась. Конечно, нам всем хочется, чтобы она завершилась, но пока это не случится, я не думаю об отдыхе. Даже несмотря на то, что существует постоянная усталость, потому что не знаешь, что будет завтра.

— Сохраняется ли тот страх, что был в начале полномасштабного вторжения?

— У меня страха не было и тогда. Просто сейчас больше ответственности, потому что со мной моя дочь Адель. А в начале войны бывший муж сразу вывез ее за границу. Я же была в Киеве тяжелые первые месяцы. Честно скажу, даже тогда в убежище изредка ходила. Но все изменилось с возвращением дочки, она более ответственная, чем я. Особенно после того, как «шахед» прилетел прямо в наш дом.

— Это произошло во время обстрела 21 декабря прошлого года, когда пострадала квартира телеведущего Андрея Ковальского?

— Да. Мы живем на 21-м этаже, а его семья на 24-м. В то время мы были дома. Я поздно приехала с работы, и мы с дочерью ужинали возле окна. Помню, услышала характерный звук, но сразу не поняла, что это гудит. Невозможно было поверить, что это здесь, за окнами летит «шахед». Когда поняла, что это, мы успели только добежать до двери. Если бы он залетел в квартиру, шансов у нас не было бы. Взрыв был громким, но я слышала и более громкие звуки… В нашей квартире сдвинулся только подоконник — небольшая щель, которую мы уже заделали. Слава Богу, все остались живы, и это самое главное.

Читайте также: «В мою детскую комнату прилетел обломок кассетного боеприпаса»: популярная актриса о жизни во время большой войны

— Как Адель реагирует на жизнь в условиях войны?

— Ей одиннадцать. Она как-то за это время очень повзрослела. Адель ответственная, заставляет меня ходить в паркинг во время тревог и уже привыкла там спать.

— Каким было ваше 24 февраля?

— Я была на допремьерном показе по приглашению коллег. Все разговоры тогда были о войне, но никто не верил, что она произойдет. Я вернулась с хорошим настроением где-то в четыре утра 24 февраля. Адель была дома с няней. Только собралась спать, услышала взрыв. Но и тогда понимание, что началась война, не пришло. Я была очень уставшая и пошла спать. Через пару часов проснулась от звонка бывшего мужа, он сказал, что вывезет Адель. Сначала они поехали в Гореничи под Киевом, а затем — за границу.

Читайте также: «Я просто рыдала, чувствовала себя предательницей»: популярная актриса об испытаниях во время большой войны

— Вы остались в городе?

— У меня не было желания куда-то бежать. Казалось, что дома я больше защищена, нужнее. Все ждали, что будет дальше. В первые недели большой войны друзья на пару дней вытащили меня из квартиры к себе на Осокорки. Я благодарна им за это, потому что на следующий день после того, как я уехала, в соседний дом прилетела ракета. Судьба меня просто отвела.

Самый страшный момент был, когда я приехала домой взять вещи и увидела, что мой дом пуст. Киев вообще тогда был пустой город. У меня была заколочена дверь, никаких консьержей нет, лифты не работают, жуткая тишина. От этого было страшно. Я осталась на ночь, и было страшно, людей рядом не было. Но тогда было единство. Сейчас мне этого не хватает. Люди устали. Но мы не имеем права на усталость.

Читайте также: «У меня зашкаливало давление, появились шум в ушах и ощущение тотальной опасности»: актриса и волонтер Ярина Гордиенко о вызовах большой войны

«Я потратила все, что у меня было»

— В начале большой войны кинопроизводство стало на стоп…

— Сначала я была уверена, что мы скоро вернемся. Потом пришло понимание, что ждать долго. Полгода для меня был ужасный период. Я с университета привыкла, что подрабатываю и деньги всегда есть. Многие из коллег тогда стали заниматься другими делами. Я поняла, что ничего не умею делать, только играть. Я потратила все, что у меня было, и ждала возвращения кино. Слава Богу, дождалась. Первое возвращение на съемки — это был сериал «Розтин покаже», как глоток свежего воздуха. Потому что все уже заждались, хватали любую работу. Сегодня у меня много работы в театре. Жизнь продолжается даже в таких условиях.

— В начале карьеры вы снимались в российском сериале «Кадеты». Чувствовали к себе какое-то особое отношение?

— Всегда подчеркивала, что я украинка. Помню, когда снималась, многие актеры рассказывали, как они любят бывать в Украине, какие красивые у нас места, девушки. Но сейчас понимаю, что с тех съемок у меня не осталось никаких хороших контактов с кем-то. Россияне просто другие, более жестокие, и это я всегда чувствовала.

— Что из вашей жизни ушло навсегда?

— Уверенность в завтрашнем дне. До войны я была уверена в своей финансовой стабильности. Сейчас уверенности нет даже в завтрашнем дне. Планы есть, но уверенности, что они воплотятся, нет. Однако я уже готова к этому. Оказалось, что нам не много нужно. Главное, чтобы были живы твои близкие и была работа. Думаю, когда война закончится, мы будем по-другому ценить жизнь.

Война нас изменила. У меня появилась стойкая реакция на слово «внимание», где бы оно ни было сказано. Это ассоциируется только с тревогой. Мы ранены войной. Но мы, живущие в городах, еще счастливые люди. Потому что можем спать в нормальной кровати и ходить в укрытие. А у тех, кто нас защищает, нет такой возможности…

— О чем сейчас чаще всего мечтаете?

— О море. Раньше я постоянно бывала на море, это была не проблема. Сейчас это возможно, но… Хочу снова путешествовать, чувствуя себя туристкой, а не бегущей от войны. Нам довелось жить в очень трудный период, и мы никогда не сможем простить россиян.

Ранее популярная актриса Ирина Хоменко вспомнила в эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» о жизни в подвале, страхах сына и мечте, прерванной большой войной.

3265

Читайте нас в Facebook