«Страшнее, чем Бахмут, ада не видел, но хуже всего, что выводов никто не делает»: украинский защитник о проблемах на фронте

Снайпер Дмитрий Полончак провел в активных боях два года с начала полномасштабной войны: сначала в Киевской области, затем — в Донецкой. Бахмут стал для его подразделения самым большим испытанием — пробыли там два месяца, вышли из этех боев с большими потерями. Затем еще некоторое время часть бойцов участвовала в боях в Донецкой области. По словам защитника, когда уже было понятно, что страна теряет Бахмут, полевых командиров вызвали «на ковер» к начальству.
«Я был злой и несдержанный, — вспоминает Дмитрий Полончак, — говорю, вот здесь сидят полковники — вы их спрашивайте! Вам эти люди говорят, что у нас там есть линия обороны, так я вас разочарую — там нет линии! Это вообще не линия, это кардиограмма, как у больного сердечника: здесь их, здесь наши, все вперемешку! А вы рисуете линии. Все проблемы и начинаются с того, что ротный намахивает комбата, не докладывая об утраченных позициях, комбат — комбрига, а дальше по иерархии вы намахиваете Киев, чтобы вас не намахали. Был случай, когда я услышал в рацию своих бойцов на одной из позиций, как они прощаются. Боец говорит: у нас один 200-й, один 300-й, заканчивается БК. Когда такое слышишь в эфире, это очень тяжело».
По словам Полончака, страшнее, чем Бахмут, ада он не видел. Но хуже всего, что выводов никто не делает.
«Посокльку когда мы впоследствии теряли другие города, было много тех же проблем. Всегда поражало еще: вот приедешь в Краматорск, Славянск — там спецуры! Красивые все, здоровенные! А зайдешь в Бахмут — там мужики за 50 лет, худые, маленькие, несчастные. Я там видел людей, о которых, если бы их убили в бою, криминалисты сказали бы, что он умер неделю назад. Бледный, серый — у него крови нет. Видел людей, которые приходили с гражданки — и забивали в магазин калибром 5.45 патроны 7.62», — рассказал Дмитрий Полончак.
Ранее офицер ВСУ Мирослав Гай назвал два пути решения проблемы с комплектацией Сил обороны, один из которых — снижение мобилизационного возраста, но не до 18 лет.
618Читайте также: «Надо больше говорить о достижениях на фронте и о героизме. Да, это сложнее, чем в 2022 году. Но надо», — Serg Marco
Читайте нас в Facebook