Знаменитый украинский художник юрий горбачев: «я сказал хиллари клинтон: «моя мама думает, что это вам повезло познакомиться со мной»
Очень обаятельный и невероятно успешный нью-йоркский художник Юрий Горбачев в 1991-м покинул Украину. За плечами осталась родная Одесса, «керамический» период в творчестве, а впереди -- головокружительная карьера в Америке. Причинами стали талант и позитивная напористость украинского художника. Теперь его живопись -- яркую, символическую -- можно встретить в коллекциях Лувра, Эрмитажа, а также в частных коллекциях Хиллари Клинтон, Мика Джаггера, Латойи Джексон. Сегодня Юрий Горбачев -- самый востребованный и известный из художников, уехавших из стран бывшего СССР.
«В Овальном кабинете Белого дома висит мой натюрморт»
-- Кто первым из известных личностей приобрел вашу работу?
-- Это было в 1992 году, -- вспоминает Юрий Горбачев. -- На одной из вечеринок в отеле «Плаза» ко мне подошла Латойя Джексон: «Вы гениальный художник, подпишите мне журнал» (а я тогда еще не знал, что обо мне вышел материал в «Таймс»). И сразу же поинтересовалась, может ли она купить мою работу. В тот вечер мы сидели с ней, болтали. Она, помню, жутко переживала по поводу развода со своим тогдашним мужем-итальянцем, жаловалась на него и кричала: «Я его ненавижу»! Латойя купила у меня работу «Странная женщина и четыре животных». Причем у меня картина ассоциировалась с африканскими танцами. В общем, она почувствовала это. Ведь не чопорная англичанка…
-- За сколько вы ее продали?
-- Тогда она стоила 52 тысячи долларов. Кстати, в том выпуске «Таймс» на полосе «Люди» было три персонажа: Сара Джессика Паркер, Наоми Кэмпбелл и я.
-- Завидное соседство для многих.
-- Мне вообще повезло с соседями -- в прямом смысле слова. Двумя этажами выше моей квартиры живет Барбара Стрейзанд.
-- За солью к ней не заходите?
-- Меня очень любят в этом доме. Но за солью я не захожу, главный принцип соседства в Америке -- ненавязчивость.
-- Кто из звездной обоймы купил вашу работу последним?
-- Может, знаете, есть такой музыкант -- Мик Джаггер (Смеется). Год назад в Праге проходила наша совместная выставка, где были мои картины, работы Ронни Вуда -- американского музыканта, одного из участников «Роллинг Стоунз» -- и Мика. Джаггер делает графику, но мне как профессиональному художнику тяжело оценивать его работу. А то, что он гениальный музыкант, бесспорно. Кстати, Мик очень любит собак, чего не скажешь о Вупи Голдберг, которая терпеть их не может и даже ссорится из-за них с соседями. Зато она обожает блошиные рынки. Может часами рыться в хламе, выискивая что-то интересное для себя. Собирает куклы и машинки 50-х годов. При этом торгуется бешено! Сбивает цену с 50 долларов до 20.
Так вот, вернемся к Джаггеру. В день открытия выставки, 28 июля, Мику исполнилось 60 лет. Собралось много известных людей. На открытии присутствовал Вацлав Гавел со своей женой. И вот Мик подошел к моим работам и воскликнул: «Я узнаю!» Ему очень понравились мои «Композиция с цветами и птицами» и «Прыгающий лев», которые он купил. Беседуя со мной, он не уставал делать комплименты по поводу моих работ, а стоявший рядом Ронни Вуд как-то приуныл, видно было, что он расстроился. Через некоторое время Ронни отвел меня в сторонку и совершенно серьезно предложил: «Мистер Горбачев, а можно мы поменяемся с тобой работами?» «Ты что, с ума сошел?» -- только и сказал я.
-- За сколько, если не секрет?
-- Первую -- за 28 тысяч долларов и вторую -- за 54 тысячи.
Еще одна интересная история связана с принцем Чарльзом. В 1996 году меня пригласила галерея «Роял Майлз» -- одна из самых известных центральных лондонских галерей. Я, конечно, принял приглашение и узнал, что именно в это время в галерее выставляет шесть своих акварелей принц Чарльз. Я же должен был представить 12 оригиналов. Так уж случилось, что в первый же день у меня купили девять работ, у принца Чарльза -- ни одной. Он присутствовал на открытии, был очень молчалив и почтенен. Не думаю, что он завидовал, но факт остается фактом -- его работы не купили.
Из политических деятелей я больше всего люблю Хиллари Клинтон. Очень уважаю ее как политика, в то же время она потрясающая женщина, она умна. С Хиллари мы познакомились в Белом доме на открытии Сада скульптуры, куда пригласили лишь 28 человек. Меня она знала как самого успешного художника из бывшего Союза. Накануне нашего знакомства я звоню своей маме и говорю: «Мама, завтра я увижу Хиллари Клинтон». -- «Ой, можно подумать! Это им повезло, что они тебя увидят!» -- «Мама, ну что ты такое говоришь?» -- «Перестань мне выдумывать, ты такой доверчивый! Слушай, что я говорю, и не надо мне делать нервы с вечера».
На вечере Хиллари была в зеленом платье, украшенном розой. После короткого спича мы направились в Овальный кабинет, где она подошла ко мне со словами: «Мне нравится твой цвет». Я тогда волновался -- Белый дом все-таки, да и английский еще хромал. И тут она задает совершенно неожиданный для меня вопрос: «Ты скучаешь по своей матери?» «Конечно, -- отвечаю я и тут же продолжаю: -- Моя мама сказала, что вам повезло познакомиться со мной». Последовала долгая пауза. «Твоя мама такая наивная?» -- поинтересовалась Хиллари. «Совсем нет», -- ответил я. Сейчас в Овальном кабинете Белого дома висит моя работа «Натюрморт с цветами, фруктами и стрекозой».
«Картину «Святой Георгий» шесть лет назад продал за 210 тысяч долларов»
-- В свое время вы признались, что какое-то время стеснялись своего коммерческого успеха. Когда вас покинуло это чувство?
-- В 1992 году я познакомился с гением маркетинга Мишелем Ру, который, по сути, создал бренд «Водка столичная». Именно с его компанией работал 34 года назад Энди Уорхол, когда решил заняться рекламой. И именно Мишель привез в Америку водку «Абсолют» и сделал из нее гениальный продукт, который до этого американцы не покупали даже за доллар пятьдесят. Ведь в США все пьют скотч. Наша встреча произошла на аукционе «Золотая осень», на котором была представлена моя работа «Баба на корове». Картина Мишелю очень понравилась, и, уходя, он дал мне свой номер телефона: «Позвони мне, ты должен рекламировать водку». А ведь это были времена, когда в СССР вырубали виноградники. Ничего себе, думаю, рекламировать водку, да еще и не русскую! Но Биби (последняя жена Юрия Горбачева. -- Авт. ) сказала мне: «Ты должен сделать все, чтобы попасть. Все будут знать тебя».
Это было определенное испытание для меня. После рекламной работы для водки «Абсолют» мой стиль заметили. А через два года тот же Мишель Ру объявил конкурс на создание рекламы для водки «Столичная», в котором участвовали 16 тысяч художников, и моя работа вновь победила. К тому же словосочетание «Горбачев -- Столичная» на то время было очень символично. Я жил тогда в Бруклине, и журнал «Тайм» написал обо мне, что «в Бруклине нашли нефть». И хотя реклама «Столичной» сыграла огромную роль, она всегда шла параллельно с творчеством. Каждый год я делаю новую имидж-рекламу для «Столичной», которая выходит во многих американских изданиях. Именно по этой рекламе меня узнают и частенько называют «мистером Столи».
-- Меняет ли художника коммерческий успех?
-- Обязательно. Самым великим художником, который практически все свои работы продавал при жизни, я считаю Пикассо. Как человек он был агрессивным, но работал, как безумец. Я вообще ленивых людей ненавижу. С другой стороны, Руссо -- художник, умерший в бедности, работавший почтальоном, тоже был великим. Просто он жил раньше, в другое время. Пикассо был ближе нашему времени, он интуитивно почувствовал это новое время и новые требования.
Вот я хожу на выставки украинских художников. Ну и что с того, что многие из них талантливы, если у них нет масштаба… Некоторые художники с недоброжелательными нотками отзываются обо мне: «Ой, он коммерческий художник». Нужно уметь играть на имидж. А если не хватает ума, или ты на это не способен, общество тебя не признает, потеряешься среди жирных и богатых. О моих работах, конечно, могут сказать: «Мне это не нравится». Но ведь и Пикассо не всем по душе. Думаю, что «нравится-не нравится» -- это не критерий.
Мне было пять лет, когда я сделал свою первую работу -- маленькую глиняную лошадку. «Твоя лошадь, как живая», -- говорила мне бабушка. И когда у нее отпали ножки, я плакал, переживал, нервничал, две недели не разговаривал. «Почему ты так расстроен?» -- спросила бабушка. «Я же убил лошадь», -- ответил я ей. -- «Юрочка, незачем так расстраиваться. Вспомнишь мои слова: ты будешь богатый и известный». Я никогда не забуду этих слов.
До отъезда в Америку я занимался керамикой. Чтобы получить зеленый цвет, смешивал синий и желтый -- ведь ничего в продаже не было, все -- дефицит. А приехал в Америку -- и пожалуйста: краска для щек, краска для носа, для пальцев. У меня тут же пропало желание заниматься керамикой. Когда я понял, что все доступно, потерял всякий интерес. В СССР у меня было особое настроение, чтобы лепить. А тут оно пропало.
Мои керамические работы «доамериканского периода» назывались «Баран с ружьем», «Баран кудрявый», «Баран волнистый», «Баран идущий». В Союз художников СССР я поступал с 16-тью баранами. Мне тогда было двадцать шесть лет. В Союзе меня попросили: «Юрий, введите своих баранов в серию, у нас бумаги на вас не хватит, чтобы расписывать каждого по отдельности». Потом была выставка «50 лет СССР» и меня чудом допустили участвовать в ней -- с моими-то баранами! Хорошо запомнил, как ко мне подошел человек из КГБ и спросил: «Товарищ Горбачев, почему вы издеваетесь над советской властью? Что это такое? Выставка посвящена 50-летию СССР, а тут баран с ружьем».
-- А какая из работ вам особенно дорога?
-- Это «Святой Георгий» -- картина висит в самом большом в Европе пассаже, в центре Праги. За один день ее видят, как минимум, двадцать тысяч человек. Это то же самое, как если бы она висела на Крещатике, на здании Главпочтамта. Работа была продана шесть лет назад за 210 тысяч долларов. Если бы 30 лет назад мне сказали: «Юра, твои работы будут продавать за двести тысяч долларов», я ответил бы: «Ты что, смеешься надо мной?» Никогда не поверил бы. Это правда.
Читайте нас в Facebook
