В своем последнем интервью автор знаменитой песни «черемшина» василий михайлюк сказал: «я буду жить долго… »
Погожим сентябрьским вечером прошлого года я заехал в драмтеатр Черновцов. На служебном входе стоял грустный Василий Михайлюк. «Я как будто чувствовал, что ты сейчас подойдешь. Случилось несчастье. У Яна Табачника сердечный приступ! Поехали к нему», -- предложил автор суперхита «Черемшина». «Знаете, куда?» -- придя в себя, спросил я. «Еще бы! Я же там постоянный клиент!» -- с какой-то гордостью сказал Василий Филиппович.
Действительно, в тот день, за несколько часов до концерта светлой памяти известной еврейской певицы Сиди Таль в столице Буковины, где собрались известные исполнители -- Иосиф Кобзон, Дмитрий Гнатюк, Надежда Шестак, Валентина Степовая, маэстро прихватило -- стало плохо с сердцем. К слову, Ян Петрович -- президент Международной премии имени Сиди Таль. Не смогла в тот день приехать и Эдита Пьеха, которая долгие годы дружила с Сиди Таль и ее мужем Пинхасом Фаликом, что тоже расстроило Михайлюка. Он сохранил и принес записку и небольшую игрушку-талисман, которую передала ему певица еще в 1967 году… Мы прошли больничными коридорами и в палате застали улыбающегося Яна (интересная вещь: как бы ему ни было тяжело и больно, он всегда остается жизнелюбом и оптимистом). М. Старшинова -- кардиолог от Бога -- успокоила нас еще с порога: «Все будет в порядке». «Если тут Мария Феодосиевна, бояться нечего: она -- мой постоянный спаситель», -- отреагировал Михаил.
Второго мая этого года Василия Филипповича Михайлюка не стало. Пятый инфаркт -- и сердце доброго и талантливого человека не выдержало. Парадоксально, что именно в это же время, в начале мая далекого 1965 года, Михайлюк нашел свою «Черемшину»…
Сложная судьба выпала Василию: он, сына полка, отслужил одиннадцать лет в фронтовых послевоенных войсках. В неполные сорок лет, после бешеного успеха «Черемшины», его парализовало, и официальная медицина признала его инвалидом. В 60-х он получал фантастические гонорары и персональную пенсию республиканского значения. А потом -- такой мизер, который полностью тратил на лечение тяжелого недуга.
«Если бы не Ян Табачник, я был бы сейчас нищим»
-- Как должен был бы жить человек, песни которого поют и будут петь всегда, пока живут украинцы? Ваша «Черемшина», Василий Филиппович, вошла в золотой фонд нации.
-- Думаю, должен был бы жить нормально, хотя бы сводить концы с концами. Я не был членом партии, но при советской власти получал республиканскую пенсию. Как сын полка, который всегда находился за три километра от линии фронта (работал в медсанбате). Я не был участником боевых действий. У меня пенсия -- 151 гривня, я ее делю на питание, лечение, должен что-то дать и внукам. Возле моего дома есть восемь соток, что-то сажаю, собираю. Так и живу. Обрабатывать сил нет, помогают дети… Я привык к скромной жизни. Такова моя судьба с детства. Состояние моего здоровья всю жизнь было очень неважное. Из-за этого не получил высшего композиторского образования. Было время, когда меня звал к себе в консерваторию Микола Колесса. Два года меня промучил инсульт. Затем -- четыре инфаркта. Но не сдаюсь. Слава Богу, я на ногах. Рад, что Украина независима, но знаю: наш народ заслуживает лучшей жизни. Хочется, чтобы поскорее все пришло к людям.
-- Не больно, что при живом авторе песню считают народной?
-- Такая судьба не только у меня. Многие песни Сабадаша и Билаша считаются народными. Недавно мне сообщили из Киева, что из России пришел гонорар за «Черемшину». Сколько ни писал, никто не ответил. Ждут, что умру. Но я буду долго жить. В свое время авторский гонорар насчитывался из расчета трех процентов от концерта -- по полтора автору музыки и автору текста. В 60-е годы бывали месяцы, когда я получал за «Черемшину» по тысяче рублей.
-- Есть люди, сделавшие себе на вашей песне имя, славу и капитал. Неужели никто не звонит, не поддерживает хотя бы морально?
-- К сожалению, знаменитые певцы обо мне забыли. Обо мне помнит только Надя Шестак. При случае передай ей низкий поклон и поцелуй за меня. Единственный, кто мне последние годы помогал и делал это с какой-то особой благодарностью, это Ян Табачник. Без него я был бы сейчас нищим. Хотя у Яна достаточно своих проблем, он должен содержать свою большую семью, но, как настоящий буковинец, зная мое положение, никогда мне не отказывает. Делает это на удивление деликатно. Дай ему Бог здоровья. Я всегда молюсь за счастье и благополучие Яна.
-- На сердце тяжелее от того, что ни один украинский певец не сделал этого, не помог? А делает это еврей, который считает себя сыном украинской земли.
-- Мы все происходим от иудеев, поклоняемся их Сыну -- Иисусу Христу. Я не делю людей на нации. Главное -- порядочность.
«Такие самородки, как Володя Ивасюк, рождаются раз в сто лет»
-- Вернемся к «Черемшине». Даже не верится, что слова песни почти год пролежали в столе.
-- Покойный Микола Юрийчук, мой односельчанин, принес мне текст с длинным названием -- «Всюди буйно квiтне черемшина». Я тогда работал художественным руководителем районного дома культуры. Это было в 1964 году. Стихотворение пролежало в столе моего кабинета целый год. Оно меня соблазняло и притягивало, но музыка «не ложилась». Через год, в начале мая, я пошел к Черемошу, чтобы нарезать травы. Когда подошел, увидел буйное цветение черемшины, и, как на заказ, у меня вырвалась музыка для начала: «Всюди буйно квiтне черемшина, мов до шлюбу вбралася калина». Я что есть духу побежал домой. Сел за пианино и сразу дописал музыку до конца. Вообще текст был совсем не песенный. Последний куплет я выкинул. На следующий день песню впервые на репетиции исполнил сельский хор. Лучше всего -- просто и от души, скромно и искренне -- пела «Черемшину» Нина Нечипоренко, работавшая кассиром железной дороги в Старожинцах.
-- А что творилось тогда, когда ее спел Дмитрий Гнатюк?
-- В том же 1965 году мы с хором поехали в Киев на празднование 25-летия воссоединения Буковины с советской Украиной. Там «Черемшину» услышал Дмитрий Гнатюк. Он и дал ей крылья…
-- Как сложилась судьба автора слов Миколы Юрийчука?
-- До армии он учился в профтехучилище. Работал горным мастером. Судьба у него очень сложная. Микола попал под завал в шахте. У него были проблемы с пенсией по инвалидности, не хотели признавать, что у него производственная травма.
-- Когда трижды подряд -- с 1966 по 1968 год -- киевское «Динамо» завоевывало золотые медали в первенстве Союза по футболу, на вашу «Черемшину», как на самую популярную тогда песню, сделали пародию для любимой команды. Помните?
-- Конечно, это были незабываемые времена. Болельщики напевали друг другу пародию:
Всюду буйно виграють кияни,
Не страшнi їм форварди-титани.
Бiбу i Мунтяна, Сабо й Поркуяна
Ждуть медалi, ждуть…
И еще:
Та прийдуть часи, що i Богиню
Заховають в українську скриню…
Я знаю, что под «Черемшину» делались пародии из темы колхозной, военной жизни (например, «Всюди буйно квiтне дiдiвщина», на различные производственные темы. Как раз тогда я, парализованный, пролежал два года в киевской больнице.
-- Когда вы впервые услышали слово «эстрада»?
-- Это случилось после появления вокально-инструментальных ансамблей. Я счастлив, что имею к этому отношение, потому что одним из тех, кто писал песни для «Смерiчкi», был и я.
-- Вся украинская эстрада, вместе взятая, проигрывает перед Буковиной -- кузницей талантов-самородков. С чем это связано?
-- Все очень просто. Только перейдеш Черемош, как природа сама поет. Она вдохновляла и вдохновляет всех: от Степана Сабадаша, Володи Ивасюка, «Смерiчки», Яна Табачника, Софии Ротару до сыновей Назария Яремчука.
-- Когда вы познакомились с Владимиром Ивасюком?
-- В 1970 году в наш Дом культуры вместе со «Смерiчкой» приехал скромный парень Володя Ивасюк. Оказалось, что он знает все мои песни. Володя был настоящий самородок, такие рождаются раз в сто лет.
-- Кто бывал в вашем доме в Вашковцах?
-- Дмитрий Гнатюк, Олесь Гончар, Чингиз Айтматов, Микола Бажан… Были некоторые председатели президиума Верховного Совета. Бывший секретарь райкома партии Волощук всегда говорил мне: «Смотри, Василий! Знай, что говоришь!» Перед выступлением в моем доме грелся Анатолий Соловьяненко.
-- Что лучше: написать одну песню, которую будут петь все, или сотню, которые останутся неизвестными?
-- Время проверило и подтвердило, что моя «Черемшина» меня переживет.
2356Читайте нас в Facebook
