Владимир данилец и владимир моисеенко: «после концерта знаменитый штепсель прислал нам записку, в которой было всего два слова: «с богом! »
Дуэт Владимира Моисеенко и Владимира Данильца называется Маленький юмористический театр. Они, впрочем, как и их продюсер Евгений Перебинос, категорически против названия «Кролики». Возмущаются страшно. Говорят, что если еще раз услышат, то… Верю. Хотя что поделаешь с народной любовью, которая не очень-то разбирается в названиях? Для нее суть важна…
Владимир Моисеенко: «В последнее время Андрей Данилко с нами не здоровается»
Данилец: НЕНАВИЖУ, когда нас называют «кроликами». Когда тебе уже за сорок, а, скажем, Иво Бобул говорит: «Слышишь, Кролик… », становится не по себе. Или приходишь на концерт, ищешь свою гримерку, смотришь, на дверях написано: народный артист такой-то, а у нас просто: «Кролики». Тьфу, думаешь, сколько можно?
-- Так вы обиделись и вовсе перестали в концертах участвовать…
Данилец: Да нет. Просто последнее время мы чаще выступаем в Москве. А в Киеве… Вот 22 февраля в «Украине» будет концерт «Парад юмористических дуэтов», спонсорами которого выступают компании «Инфокс» и «Шоколад «Зодиак». Приедут московские пары юмористов, будут, конечно, и наши. А вот на октябрь-ноябрь планируем свой сольный концерт.
-- Ну наконец-то! А то, кроме Михаила Задорнова да Сердючки, никто из юмористов залы не собирает.
Перебинос: Я бы не сравнивал. Зрители-то ведь у нас совершенно разные. Те, кто ходит на Данилко, на наши концерты не ходят. И наоборот. Мы проверяли…
Данилец: Просто у нас другой юмор. Другие требования.
-- И чего же вы от юмора требуете?
Перебинос: Вот вам нравится «Мастер и Маргарита» или «Трое в лодке, не считая собаки», а другим…
Данилец: (Невозмутимо). «Iвасик-Телесик». Базарный юмор.
-- Вы, понятно, к «Мастеру и Маргарите» тяготеете…
Данилец: А то! Конечно! Для нас «осетрина бывает только одной свежести… » А для других юмор -- это стиль общения. Как у диджеев.
-- Ничего, если Андрей Данилко за «базарный юмор» обидится?
Данилец: Он с нами и так не здоровается.
Моисеенко: В последнее время…
Данилец: Хотя когда-то именно мы дали ему звание лауреата. Были первыми, кто помог ему закрепиться на эстраде. Хотите узнать наше мнение о Данилко? Он очень талантливый парень, но, к сожалению, то, что он делает, это самодеятельность. Он ничего не открыл, как был Сердючкой -- даже в том же милиционере или солдате, -- так ею и остался. Наверное, он счастливый человек! Нашел свой образ. Поэтому мы не будем ему мешать -- будем только завидовать. А чего мы с тобой, Володя, все время что-то ищем?..
-- Действительно. Давно бы уже остановились на суперпопулярных в прошлом образах Штепселя и Тарапуньки…
Моисеенко: Кстати, одно время так и было. В 1987 году мы написали письмо в «Киевконцерт», чтобы нам выделили деньги на нашу первую программу. Как раз там мы и говорили, что, чтя традиции Тарапуньки и Штепселя, создали дуэт. Кстати, ту программу «Киевконцерт» у нас таки купил. За приличные по тем временам деньги -- за тысячу рублей. По 100--120 рублей за номер. Тогда в 60 процентах наших номеров я говорил по-русски, а Володя -- по-украински. Как Штепсель и Тарапунька.
Данилец: Мы помним их выступления и были лично знакомы со Штепселем-Березиным. Это случилось на концерте, посвященном памяти Тарапуньки. Мы его открывали и закрывали как продолжатели дуэта. Березин открывал программу, говорил какие-то слова, заходил за кулисы, его там брали под ручку, сажали в кресло. Тогда он о нас очень хорошо отзывался. И даже написал нам записку, в которой только два слова: «С Богом!»
Перебинос: «Я позвонил Регине Дубовицкой и сказал: Я стою на коленях перед телефоном… как хочешь меня понимай»
-- Одно время ходили упорные слухи, что вы переезжаете в Москву.
Перебинос: Честно скажу: здесь больше уже нечего делать! Как это ни прискорбно звучит. Не потому, что мы такие великие… Просто за 15 лет своего существования мы объехали всю страну. А по два раза показывать одно и то же как-то несолидно. Новую же программу запускать каждый год просто невозможно! И дело даже не в «тяжело»…
Моисеенко: … это нереально для автора. Мы 15 лет работаем с Владимиром Перцовым, который написал для нас 99 процентов репертуара. И знаменитый номер «Кролики» -- тоже его. Кстати, он был написан для собственного театра Перцова. Там номер прослушали и сказали: «Та-ак себе. Отдай кому-нибудь». Володя и отдал нам. А когда они увидели этот номер на конкурсе в Кисловодске, так разобиделись, что около года с ним не разговаривали.
-- Так что с Москвой?
Данилец: Нам и сейчас предлагают туда переехать.
Моисеенко: Причем не просто предлагают, а говорят: если вы хотите выходить на российских каналах, надо постоянно жить в Москве.
Данилец: Вот в марте поедем туда.
-- С вещами?
Перебинос: Пока будем снимать квартиру. А то, бывает, мне в восемь часов вечера звонит кто-то из продюсеров и спрашивает: «Женя, можешь отработать в концерте?» Восемь часов вечера! Это значит: сел в машину, приехал и отработал. Они думают, что мы уже в Москве. Я отвечаю: «Да мы же в Киеве». А мне: «Какого… вы там делаете?» Корни тяжело отрывать.
-- Вы не пытались сотрудничать с Михаилом Жванецким?
Данилец: Мы с ним в очень хороших отношениях, но он говорит: я не пишу так, как Перцов. У меня другой стиль. Володя пишет драматургию. Все наши номера очень тяжелые. Сложный текст. Поэтому мы так долго их делаем, оттачиваем до филигранности. Хотя бывает всякое. Например, номер «Трактор» мы вообще не хотели брать! Но шеф настоял…
-- Шеф -- это для краткости?
Данилец: Да. А то пока скажешь: дорогой, любимый наш режиссер, заслуженный деятель искусств Украины Евгений Викторович…
-- А он как вас величает?
Моисеенко: Если мы будем идти впереди, а он сзади и вдруг скажет «Володя», то оглянется именно тот, кого он окликнет.
-- Вы уже помирились с Региной Дубовицкой?
Данилец: Слава Богу. Мы, наверное, сами были виноваты в том, что произошло. Наши отношения были прерваны в 1997 году.
Перебинос: Получилось так, что мы не пригласили ее в Киев на свое десятилетие. В концерте участвовало достаточно много людей, которые не могли с ней работать. Я ей пытался объяснить: Регина, извини, такая ситуация. Ты для нас, как крестная мама, но… «Да-да-да, -- сказала Регина. -- Я понимаю». А потом… После этого четыре года мы не звонили ей, и она не объявлялась. Пока я как-то в Новый год не сказал: «Все. Я так больше не могу!» И позвонил. Говорю: «Регина, извини, я стою на коленях перед телефоном. Как хочешь меня понимай, но мы бы хотели возродить наши взаимоотношения. Я испытываю огромное чувство неловкости по отношению к тебе». -- «А я все забыла, -- сказала Регина. -- Я вас как любила, так и люблю. А что касается ваших моральных качеств -- это на вашей совести… » Мне было ужасно неприятно это слышать, но наши отношения были восстановлены.
Данилец: Она непростая женщина. Но я считаю, что Евдокимов, Арлазоров, Фима Шифрин, Клара Новикова должны быть ей бла-го-дар-ны! Все они прошли через «Аншлаг». Всех их она раскрутила. И даже Хазанова, с которым они теперь не общаются.
-- У Дубовицкой есть довольно сильный конкурент в лице Петросяна…
Данилец: У нас с ним сложные отношения.
Перебинос: Один раз он показал наш номер «Кролики», предварив его рассказом о том, какие мы талантливые ребята. Правда, сказал, что кроме этого номера у нас ничего нет. Я говорю: «Как? У нас две полноценные программы». «Ну пришлите мне кассету», -- сказал Петросян. Мы прислали, и с тех пор ни один наш номер не появился в его программе. Я больше ему не звонил. Иногда на концертах мы встречаемся, здороваемся, но не более того.
Данилец: «Александр Ткаченко предлагал снять с нас звания народных артистов»
-- Правда, что один ваш номер был удостоен речи спикера Верховной Рады?
Данилец: Это был концерт на День милиции. Мы показали наш парламент. Переделанный, конечно. Делегата Братка из конкретного избирательного органа, депутата Неприкасаемого, депутата Синюху. На следующий день бывший спикер Александр Ткаченко час о нас говорил. Предлагал даже с «Кроликов» снять звание народных артистов, а министру внутренних дел Кравченко в десятидневный срок подать отчет о проделанной работе МВД.
Моисеенко: Через день после концерта мы были у Яна Табачника в программе «Честь имею пригласить». Почетным гостем у него был Президент Украины Леонид Кучма. Он нам говорит: «Ну що? Чули, що там Ткаченко казав в парламентi?» Мы отвечаем: «Нi, не чули». Леонид Данилович говорит: «Каже, зняти з вас звання… Але не вiн давав, не йому знiмать!» Слава Богу, сейчас другие времена и можно шутить со сцены, не боясь, что завтра с тобой что-то случится.
-- Ну уж вам-то грех жаловаться…
Данилец: Вы просто не знаете, что такое худсовет! А мы через это прошли. Когда ты выходишь показывать номер, а комиссия сидит со стеклянными глазами -- ведь они все великие! Потом начинают тебя обсуждать. Кому-то не понравились твои сапоги, кому-то -- одежда, произношение. И только певец доволен: «Они хорошие, потому что не поют. » Это был ужас!
-- То есть, чтобы кто-то рассмеялся…
Моисеенко: Ну что вы? Тогда было неприлично смеяться даже на правительственных концертах! Приглашенных артистов обычно четверо суток мариновали на репетициях, а потом устраивали два прогона в костюмах. После чего спрашивали: «Сколько минут длится ваш номер?» -- «Семь». -- «Оставьте четыре. А лучше -- три». Потом сдача концерта. Перед отделом культуры ЦК КПСС. После нее артисты выстраивались в шеренгу на сцене, а режиссер, проходя мимо, каждому говорил: «Вы остаетесь, а вам -- спасибо… » Бывало, что и нам говорили «спасибо». А бывало, что сам президент страны нас приглашал на званый обед…
-- Вот здесь поподробнее.
Моисеенко: Это было на «Славянском Базаре» в Витебске. Прием устраивал Александр Лукашенко. Собралось много именитых людей. Первым тост произнес Лукашенко. Мол, дорогие друзья, мне очень приятно, что у нас в Белоруссии проходит такой фестиваль. Давайте, говорит, выпьем за нерушимую дружбу славянских народов! Все за бокалы, но только до рта донесли, Лукашенко продолжает: потому что дружба этих народов является многовековой традицией. Так давайте же выпьем за продолжателей этих традиций. Все радостно -- давайте! И опять только ко рту поднесли, Лукашенко не унимается: «… Потому что эти традиции относятся к славянской культуре. Так давайте же выпьем за славянскую культуру, потому что славянская культура… » И так полтора часа, не останавливаясь. Мы только и успели, что капусточки перехватить. Через три часа у нас был концерт -- так и пошли голодными.
Данилец: Конечно, не сравнить с приемом в Казахстане! Это был сборный концерт деятелей искусств стран СНГ. В первом ряду сидел Нурсултан Назарбаев с женой. За ним -- два пустых ряда, а потом четыре ряда -- люди в одинаковых черных кожаных пиджаках. Мы показывали номер «Индийский фильм». В фонограмме есть одна интересная вещь, которую нельзя пропустить, иначе два музыкальных куска пойдут подряд. И вдруг наш звукорежиссер задумался и пропустил эту паузу! Мы слышим: пленка «пинь». Начинаем выкручиваться. А в зале смеются. Им дико понравилось. Назарбаев смеялся совершенно искренне. И в телеверсии, которая вышла уже на следующий день, его показали крупным планом. Все! Мы стали национальными героями!
Моисеенко: «Когда мы выходили после концертов, на нас булавки становились ржавыми»
-- Говорят, перед концертом вы прикалываете к поясу булавки от сглаза.
Моисеенко: Действительно, мы это когда-то делали. Потом выходишь после концерта, а булавки ржавые. Эмоционально очень большое напряжение. Да и у людей разные энергетические поля. Бывает, сидит кто-то один в зале и забирает всю твою энергию. И поделать с этим ты ничего не можешь. Сейчас мы научились ставить защиту. Такой психологический прием. Помогает. Но на самом деле, если программа уже обкатана, повлиять на нее извне очень сложно. Даже если поссорился с женой. У нас была ситуация: у Володи умер отец, а в эти дни у нас должны были быть два концерта в Черновцах. Мы перенесли их на день. А потом прямо после похорон сели в поезд, поехали в Черновцы и отработали два концерта. Я не заметил ничего! На сцене Володя себя вел так, как обычно. Только, может быть, было больше какого-то нерва. Знаете, как в последний раз. У нас вообще с отцами как-то многое совпало. У них два года разница в возрасте. Володин отец не дожил двух лет до 70 лет, мой -- 20 дней.
-- Что еще совпадает по жизни?
Данилец: Ничего!
Моисеенко: Мы диаметрально противоположные люди. Я по знаку зодиака Рыба, а Володя -- Дева. По году я -- Кот, он -- Крыса. Абсолютно несовместимые люди!
-- Часто собираетесь семьями?
Данилец: Увы, нет. Наши дочки очень дружат. Иногда мы для них устраиваем родительский день -- идем куда-нибудь гулять, в кино или поесть. Недавно моя дочь говорит: «Папа, покатай меня на фуникулере». Я ей: «Доця! Ну куда я на фуникулере?» Она:»Ну давай -- туда-обратно, туда-обратно… » После полуторачасового катания на меня уже подозрительно смотрел контролер.
-- Вы бы хотели видеть в своих дочерях продолжение актерской династии?
Данилец: Я не хочу, чтобы девочки были артистками. Чемоданы, поезда, гостиницы…
Моисеенко: Актерская профессия подразумевает и большое честолюбие. Можно быть средним инженером, а вот средним артистом, увы, нет. В актерской профессии мужчине проще. Женщина-актриса -- это гипертрофированная личность.
-- А жене актера приходится несладко?
Данилец: Наверное, да. У нас нет больших квартир, шикарных дач и машин. Один раз я попросил для себя квартиру. Мне сказали: да, конечно. И письменно отказали. С тех пор я никогда ничего ни у кого не прошу.
Моисеенко: Нам никто никогда ничего не дарил. Все, что есть, нажито своим трудом.
-- С вашим гастрольным графиком вы давно уже должны были стать миллионерами.
Данилец: Нам говорили об этом. Мы отвечаем: может быть, в другой стране.
-- За 23 года знакомства у вас бывали ссоры по-крупному?
Данилец: Нет. Мы только можем сказать друг другу: в этом ты не прав. Все. Мы уже чувствуем друг друга. Нам даже необязательно что-то проговаривать вслух. Мы можем иногда недолюбливать друг друга. У каждого свой характер, вкус, взгляды на жизнь. Я могу ему все высказать, он мне -- тоже. Но до разборок по-крупному не доходило. Тьфу-тьфу-тьфу…
-- Вы не устали друг от друга?
(Хором): Нет.
Читайте нас в Facebook
