«здесь вам не россия. Это там вы можете ездить бесплатно», -- сказали в киевском метро нашей землячке, вдове старшего мичмана с подлодки «курск» юлии свечкаревой
Со своим будущим мужем Володей Свечкаревым Юля познакомилась шесть лет назад на свадьбе старшей сестры Инны. Тогда сестра выходила замуж за Володиного друга Руслана, с которым они вместе учились в Киеве в школе мичманов на Рыбальском острове. Вскоре Инна и Вова поженились и переехали в Видяево. Жить на севере, конечно, было тяжело. И климат там суровый, и цены высокие, и до Мурманска два часа езды на автобусе, если погода позволит. Но жителей небольшого военного городка всегда спасало то, что они были молоды и привыкли помогать друг другу.
«Нам говорили, что такая лодка, как «Курск», непотопляема»
-- Володин оклад техника по связи был около ста долларов, -- вспоминает Юлия Свечкарева. -- Принесет Вова деньги, сходим за продуктами, Ванюшку в детское кафе сводим -- и думаем затем, как дожить до следующей зарплаты. Отпускных хватало разве что на дорогу до Киева и Нижнего Новгорода, откуда Вова родом. Если бы мои родители не помогали, очень трудно нам пришлось бы. Но были в той жизни и свои радости, свои праздники. В этом году, например, первого мая командование пригласило семьи офицеров и мичманов на экскурсию на подлодку «Курск». Детям в кают-компании накрыли сладкий стол. Женам показали боевые и жилые отсеки. Помню, Ванюшка, поддерживаемый папой, с огромным интересом вцепился в ручки перископа. А нас, женщин, поразили, кроме огромных размеров подводного крейсера, идеальная чистота и даже комфорт во всех помещениях. Мы даже шутили: умеют же, дескать, мужики без женщин идеальный порядок поддерживать. Когда же кто-то из жен невесело сказал насчет возможных опасностей, подстерегающих подводников, моряки дружно заверили, что такую лодку невозможно потопить, а даже если и придется лечь на дно, то еды и воздуха на ней хватит на полгода. Но там, видать, так рвануло… Вова нес службу в третьем отсеке. Его не нашли.
«Володя не хотел идти в этот поход»
«Вообще-то Вова служил не на «Курске», -- продолжает рассказ Юля. -- Наш флотский экипаж (военно-морское подразделение, личный состав которого может быть послан на разные корабли. -- Авт. ) «держал», в основном, другую такую же лодку -- «Воронеж».
В июне, когда на Украине началось лето, я решила съездить к родителям. Ванечку надо было оздоровить. В Видяево он часто болел. Знаете, мне и раньше приходилось уезжать домой без Вовы. Военным не всегда дают отпуска, когда хочется. Но в этот раз мне как никогда не хотелось ехать одной. Ну никак. Вова успокоил, обещал встретить в Мурманске. Вернулась на Север я 12 августа. И встретил меня почему-то Саша, друг мужа. Лодка, сказал он, должна вернуться четырнадцатого. А дома, в Видяево, мы узнали, что «Курск» затонул. Мы поначалу верили, что ребята живы, их спасут.
Мне потом говорили, что накануне выхода в море что-то случилось со специалистом «Курска», заменить которого велели Вове. Он считался одним из лучших техников-связистов. Вова страшно упирался, не хотел: «Мне семью надо встречать!» Искал другие, более уважительные для человека в погонах причины. Когда мы разговаривали с ним по междугородке, радостно сообщил: «Сто процентов, не иду!» Говорят, его забрали ночью. Словно чувствовал.
«Таможенники говорят, что могли вовсе не отдать нам вещи, пока не уплатим»
Начальство пообещало выделить вдове старшего мичмана Владимира Владимировича Свечкарева, посмертно награжденного орденом «Мужество», квартиру в Нижнем Новгороде, на родине погибшего моряка. Там у него остались мама и сестра. Обе -- инвалиды II группы.
-- Я не могу их бросить, -- говорит Юля. -- Но пока решается вопрос с жильем, я решила погостить у родителей. В Видяево служебную квартиру сдала. Надо было куда-то вещи девать. Мама, приехавшая к нам помочь и утешить, отправила контейнер в Киев. Мебель, телевизор, видик, стиральная машина… В Нижнем Новгороде все это пока негде разместить.
Перед отправкой, составляя опись, мама оценила все наши с Вовой пожитки в 24 тысячи российских рублей. Ей предлагали поставить сумму поменьше, символическую. Но, не дай Бог, пропало бы? Время нынче неспокойное. Мы с родителями все это добро, хоть оно, в основном, и бэушное, так нелегко наживали. Особенно было бы жаль импортную стиральную машину -- она у нас новенькая. Вова радовался, что я буду меньше уставать от стирки.
По России наш контейнер шел бесплатно. Часть оплатила. А за доставку от пограничной станции Суземка до Киева мама уплатила свыше двухсот гривен. Ладно. Допустим.
-- Со мной чуть инфаркт не случился, когда дома, на таможне, что на станции Киев-Товарный, мне назвали сумму таможенной пошлины, которую мы должны уплатить! -- вступает в разговор Ольга Павловна Семенченко, Юлина мама. -- Упомянутые 24 тысячи российских рублей таможенники перевели в наши. Получилось 4780 гривен. А требуемый законом размер пошлины -- 80% этой суммы, то есть более трех с половиной тысяч гривен! За что? Мы что, «Мерседес» привезли? Это же сиротские деньги! Вову одна мать вырастила. И теперь его сына Юле придется одной поднимать. А ей же самой еще надо устроиться, 24 года девочке-вдове. Моя зарплата сейчас 50 гривен. Муж -- безработный, случайными заработками перебивается.
Я заплакала. Сотрудник таможни сказал, что по закону он мог бы вовсе не отдавать нам этот контейнер, пока не заплатим всю сумму. Но, входя в наше положение, предложил эту сумму выплачивать как бы в рассрочку, в течение года. Получается тоже не легче -- свыше трех сотен в месяц. Да что же это за законы такие грабительские!
Впрочем, что тут удивляться. Юля вон попыталась проехать в метро по пенсионному удостоверению. А ей сказали: «Вам в России выдали -- там и ездите». Да мы готовы все вынести из дома. Если бы нам Володю вернули.
«ФАКТЫ» и сама потерпевшая письменно обратились к руководству Государственной таможенной службы Украины. Прошел положенный месяц ожидания -- ни ответа, ни привета.
Мы связались с мамой Юли Свечкаревой.
-- Звонила мне женщина, представившаяся сотрудницей таможни, -- говорит Ольга Павловна. -- Она сказала, что просмотрела ворох нормативных документов и пришла к выводу, что таможня нам ничем помочь не может. Хотите -- отправляйте контейнер обратно, говорит.
Ну что тут скажешь.
Читайте нас у Facebook
