Ян табачник: «во время родов жены я не присутствовал. Только при зачатии»
«Я уже меньше получаю удовольствия от женщин, больше -- от аккордеона»
-- Ян Петрович? Людмила Федоровна из Киева. Я -- поэтесса, у меня целый сборник стихов -- более ста штук… Может, вас заинтересуют эти стихи, чтобы переложить их на песни? Извините за такое предложение… (С чувством неловкости. )
-- Людмила Федоровна, я бы хотел для начала почитать эти стихи, потому что в последнее время стало очень просто издавать это все… Мне дают книги -- а там иногда такой бред! Но я ЧЕСТНО их прочитываю. Вы можете принести свои стихи в редакцию, мне передадут, я их обязательно прочту. Если они мне подойдут, я с удовольствием сделаю песню. Почему бы и нет? Я знаю, что у малоизвестных поэтов бывают прекрасные стихи.
-- Добрый день! Ян Петрович, вас беспокоит Анатолий Петрович. У меня есть аккордеон: восемьдесят басов, семь регистров в правой руке и два -- в левой. Я не знаю, куда его пристроить… Я обращался в консерваторию…
-- Для консерватории 80 басов -- это маленький инструмент, а музыкальной школе, думаю, он как раз подойдет.
-- Сколько он может стоить?
-- Этого я вам не могу сказать. Не знаю. Аккордеон надо видеть -- как женщину!
-- Добрый день! Ян Петрович, вас беспокоит почитатель вашего таланта Олег Николаев из Киева. У вас будут концерты для рядовых киевлян? А то получается, что на «Честь имею пригласить… » может попасть только элита.
-- «Честь имею пригласить… » -- это всего 200 человек. Поэтому и называется так. А для жителей Киева мы планируем дать сольный концерт в ноябре. При этом меня не интересует коммерческая сторона -- я хочу, чтобы на этот концерт попала публика, которая меня любит, за что я ей очень благодарен. Я работаю со своим коллективом «Новый день» долгие годы, и мы хотим сделать концерт для души. Мы не собираемся ни с кем соревноваться, не собираемся никому ничего доказывать. Это должен быть концерт в старых традициях, очень задушевный.
-- Ян! Добрый день! Звонит вам Станислав Станиславович из Токмака Запорожской области. Я вас знаю еще по Запорожью. Вы же дар природы! Таких людей мало. Это редкость! Но почему нет передач о вас?
-- Я же не могу сам торпедировать этот вопрос…
-- Я даже писал Василию Климчуку в передачу: утром пригласить вас в эфир -- это же настроение, жизнь, радость! Почему вас раз в год покажут -- и все?
-- (Добродушно улыбаясь). Вы напрасно так говорите! Я себя вижу чаще, чем раз в год. Потом, я уже немолодой человек, и мне не нужна широкая реклама.
-- Пусть хоть в записи показывают. Пожалуйста, если будете где-то выступать, Ян, сыграйте, «Вальс в лесу».
-- Вы имеете в виду вальс Вайнштейна? Обязательно. Мне он тоже очень нравится.
-- Здравствуйте, Ян! Мне 62 года. Я когда-то 15 лет отыграл в духовом оркестре на трубе. А вот на старости лет купил самоучитель игры на аккордеоне. Взял у соседа старый аккордеон, но в нем мыши развелись… Может, у вас есть старый аккордеон?
-- Вы знаете, в своей жизни я отдал десятки таких аккордеонов…
-- Ой-ей-ей!
-- Когда в Одессе у меня был театр, я туда сносил такие аккордеоны. И они лежали, пока не находили своего владельца. Но в Киеве у меня нет офиса, поэтому я не обращаю внимания на старые инструменты. Но обещаю: как только мне попадется какой-то аккордеон, я его обязательно возьму. А вы оставьте свои координаты.
-- Здравствуйте! Меня зовут Люба, я из Киева. Я очень люблю наблюдать за вашей игрой, вы, наверное, и сами получаете огромное удовольствие от своей работы.
-- В моем возрасте я уже меньше получаю удовольствия от женщин, больше -- от аккордеона.
-- Еще раз хочу поблагодарить вас за вашу игру. И почаще устраивайте свои концерты.
-- Договорились, Люба. Приходите во Дворец «Украина» в ноябре.
«Мой аккордеон стоит семь с половиной тысяч долларов»
-- Здравствуйте, Ян Петрович! Еле дозвонился к вам. Меня зовут Андрей, я из Киева. Интересуюсь историей музыки и музыкальных инструментов. Мы знаем, что есть скрипка Страдивари, Гварнери… Существует такая же классификация аккордеонов?
-- Конечно. Правда, аккордеон -- не такой старый инструмент, ему в 1979 году было всего 150 лет. Так что сейчас пошел 171-й год. Когда-то в популярном советском журнале «Музыкальная жизнь» была напечатана статья «150 лет аккордеону». Обо мне там написано как об одном из выдающихся аккордеонистов. Мне дорого, что это было сделано чистыми руками. Я даже не знал корреспондента, который написал статью. Аккордеон -- это духовой инструмент, у него есть дыхание. Конечно, его моделизация не успела дойти до такого пика, как у других инструментов… Мой аккордеон сделан в Италии. Это «Скандале» Super-6-X-L… Скандале -- фамилия хозяина фирмы, которая известна, наверное, лет сто!
-- Его делали на заказ?
-- Сейчас такие аккордеоны уже, наверное, делают на заказ. Раньше у них были серийные инструменты. Они очень качественные.
-- Он, наверное, дорогой?
-- Семь с половиной тысяч долларов.
-- А сколько же он весит?
-- 24 килограмма.
-- Ничего себе! И сколько времени, не снимая с плеча, вы на нем играли?
-- У меня был аккордеон, который весил немножко меньше нынешнего -- 16 килограммов. Но тоже прилично! Так вот, на нем я играл подряд четыре с половиной часа. А сидя я не могу играть. Не мое это амплуа!
-- Здравствуйте! Ян Петрович? О-ой! Звоню из Яготина Киевской области, меня зовут Лариса. (Волнуясь. ) Наша семья очень любит ваше творчество. Особенно моя дочка, Яночка. Когда ей было два годика, она вас узнавала и по телевизору, и по радио. Хочу пожелать вам подольше радовать нас вашим творчеством, большого вам счастья! Вам и вашей семье!
-- Спасибо вам большое!
-- Редакция «ФАКТОВ»? Можно поговорить с Яном Петровичем? Меня зовут Константин Макуха, звоню из Николаева. Сегодня, 4 июля, вы даете интервью в прямом эфире в «ФАКТАХ». Сегодня -- День независимости Америки… Это как-то связано между собой?
-- Я считаю, что это Америка связана со мной.
-- (Смеется). Это действительно так! Английский язык играет какую-то роль в вашей жизни?
-- Я очень жалею, что не знаю английского языка. Помню только несколько слов! В школе изучал французский, в институте -- немецкий. Но зная английский язык, я мог бы сделать в своей жизни гораздо больше. Потому что жизнь меня сводила с выдающимися людьми в Америке, в Австралии, в Англии…
-- … и приходилось общаться через переводчика.
-- Это такая ущербность! Вы не представляете! Я не знаю, сколько вам лет, но если вы молодой человек, советую: обязательно учите английский язык!
-- Спасибо большое. Привет вам из Николаева от молодых людей нашего города! Радуйте нас своим творчеством и приезжайте в гости!
-- Здравствуйте! С Яковом Петровичем можно соединить? Вас беспокоит боксер из города Черновцы, которого когда-то вы привели в зал бокса…
-- Алик, я тебя не только привел -- я тебя лупил на ринге, как положено! Можешь об этом тоже рассказать.
-- Это действительно было так, ведь ты был нашим боксерским «ватажком». Я хотел бы поблагодарить тебя за то, что моя жизнь сложилась именно так…
-- Алик, расскажи, что ты -- шестикратный чемпион Украины, призер Советского Союза, был старшим тренером олимпийской сборной…
-- (Смеется. ) Ну, ты немножко преувеличил мои достижения в боксе. Но важно то, что на этот путь меня наставил именно ты. Ты действительно дал мне толчок в жизни. И я хотел бы поблагодарить тебя за это! Хочу попросить, чтобы ты помог Профессиональной лиге боксеров…
-- Что, всей лиге?!
-- Не всей. Надо помочь развитию профессионального бокса в Украине.
-- Что в моих силах, буду, конечно, делать… Но ты ведь должен понимать: если бы боксеры играли на аккордеонах, мне бы легче было им помочь… Договорились! Я тебя обнимаю!
«По настроению моя жена Таня напоминает мне Шульженко»
-- Ян Петрович! Здравствуйте! Беспокоит вас жительница Киева Татьяна Борисовна. Интересно, где вы храните свой инструмент? Я слышала, что он у вас очень дорогой.
-- Дорогой. И чехол у меня той же итальянской фирмы, что и аккордеон… Правда, изрядно потертый в поездках! Но это первый признак, что человек гастролер. Когда чехол новенький, говорят: нет, это не музыкант! (Смеется. ) У музыканта все должно быть в работе!
-- А сколько он у вас лет?
-- Этот аккордеон у меня где-то лет пять. Мне его подарил мой друг. Пять лет назад я не мог себе купить такой дорогой аккордеон. Передо мной стоял выбор: или машина, которая мне тоже была нужна, или новый инструмент.
-- Слава Богу, что у вас есть такой друг!
-- Он как-то спросил: «У тебя самый лучший аккордеон?» Говорю: «Хороший, но не самый». «А сколько стоит самый лучший?» Я отвечаю: «Семь, семь с половиной». Вот так. Теперь на моем аккордеоне есть табличка, на которой написано, от кого в подарок я его получил. Сейчас-то я могу позволить себе купить и два, и три таких аккордеона… Но уже не надо.
-- Это Ян Табачник? Наталья Гречковская из Киева беспокоит. Знаю вас как великолепного музыканта. И совсем недавно прочитала, что вы -- поклонник бокса!
-- Естественно! Я когда-то занимался боксом и остался его большим поклонником.
-- А как вы относитесь к профессиональному боксу?
-- Этот вид спорта завоевал сердца многомиллионной аудитории во всем мире… Но все-таки я считаю, что профессиональный бокс -- жестокий вид спорта! Лучше заниматься любительским (смеется).
-- Ян Табачник? Вам звонят из Мироновки. Меня зовут Иван, я учусь игре на аккордеоне, перешел в 8-й класс музыкальной школы.
-- Ваня, какие мелодии вам нравятся? Что вы исполняете на аккордеоне?
-- Недавно в библиотеке нашел сборник пьес Яна Петровича. Очень хочу их исполнять.
-- Спасибо вам большое, Ваня. Желаю вам успехов!
-- Прямая линия с Яном Табачником? Владимир из Ровно. Читал в «ФАКТАХ» о вашем благотворительном туре по колониям. Вы еще не все зоны объехали?
-- Сто зон осталось. В Днепропетровской и Луганской областях.
-- Вы, наверное, и адреса всех зон помните?
-- Где-то на 25-й или 30-й все путается…
-- А какое ощущение от зон? Тягостное, наверное?
-- Страшное дело! Не дай Бог туда попасть! Самое страшное -- ведь там сидит 40 процентов невинных! Ну украл человек два ведра пшена… Так вынесите ему какое-то общественное порицание, не держать же человека в зоне! Но я не хочу заводиться с начальством, иначе не смогу никому помочь.
-- Здравствуйте, Ян Петрович! Знаю, что вы и ваша супруга, певица Татьяна Недельская, очень занятые люди. С кем вы оставляете своего маленького сына Петра?
-- Сейчас Петя уехал к бабушке. У бабушки был день рождения, и как раз в этот день ее должны были прооперировать. Бабушка сказала: «Если вы хотите, чтобы я осталась жива, отдайте мне Петю на месяц!» Отдали. И она ожила! Петя мертвого поднимет!
-- В нем какие-то особенные черты проявляются?
-- Он хороший мальчик. Я говорю: «Петя, собери все свои старые игрушки, мы поедем к деткам, у которых нет мамы и папы, им некому покупать игрушки, и подарим им. А ты подрастаешь, и папа тебе купит новые». Он отвечает: «Ты купи старые и дай им те, которые купишь». Или едем как-то в машине, Петя чихнул. Таня говорит: «Сынок, будь здоров!» Рядом я: «Сынуля, будь здоров!» Он молчит. Почему ты не говоришь, спасибо, спрашиваю. А Петя отвечает: «Но я же ничего еще не кушал!» Оказывается, спасибо нужно говорить только тогда, когда поел!
-- Он учит английский язык?
-- Нет. Зачем мне издеваться над ним?! Ему четыре года. Я не хочу его насиловать. Будет ему пять лет -- тогда начнем! Я ему замечания не делаю, не наказываю.
-- А вы присутствовали при родах своего сына?
-- Нет.
-- Почему?
-- Я знаю, это модно, но я… При зачатии я присутствовал! (Смеется. ) Когда Таня его родила, я приехал за ней в роддом…
-- Где она рожала?
-- В Запорожье. Получилось так: он родился 24 августа. У меня идет концерт… День Независимости! Меня зовут к телефону -- Танина мама: «Ян Петрович, у вас родился мальчик!» Не забывайте, мне был 51 год! Я никому ни слова не сказал! Закончился концерт, мы сидели за столом, пили… И за меня: такой молодец! Какой концерт! Обычная тусовка, обычное дело! Я встал и говорю: ребята, у меня родился сын!
-- Что вы почувствовали, когда в первый раз взяли сына на руки?
-- Я говорю: «Таня, он такой страшный!» (Смеется. )
-- Здравствуйте, Ян Петрович. Вас беспокоит житель Борисполя Иван Николаевич, ваш большой поклонник. Вы работали со многими известными московскими музыкантами… Не собираетесь как-то собрать всех вместе? Скажем, на своем сольном концерте?
-- Вначале я хотел это сделать. А потом подумал: это опять получается «скорая помощь»! Я выходил в течение 5 лет «вживую». Когда мне говорили о фонограмме… Я даже не знал, что это такое. Я отношусь к другому поколению, мы играли другую музыку! И поэтому на сегодняшний день мы -- последние из могикан, которые еще помнят об этом… У меня масса друзей моего поколения, известных музыкантов и невостребованных. Ты можешь быть талантливым человеком, но нужно еще и личное счастье! Везение. Судьба. Я не строю иллюзий относительно себя, я откровенно об этом говорю.
-- Многие считают вас джазовым музыкантом…
-- Я никогда не был джазовым музыкантом -- в прямом смысле этого слова, я больше тяготею к эстраде, к легкой музыке. Можно сказать, к танцевальной… Потому что когда в джазовый ансамбль ввели аккордеон, это был абсурд! Просто абсурд! И это доказано. Но с элементами джаза у меня масса музыки, и я с удовольствием по сей день ее играю. Собрать ребят-музыкантов и выйти сборной командой -- это уже невозможно! Поэтому я хочу сделать свой сольный концерт. Если кто-то был на наших сольных концертах, он заметил, что у нас всегда все связано между собой -- этакий маленький мини-спектакль! Мы все участвуем в концертах друг друга. Я знаю: мы проедем по Украине, и у нас везде будет аншлаг! Я не «закармливаю» собой города, не стараюсь часто там появляться…
Мы не ездим, чтобы просто показать и уйти. Это профессиональная работа, мы за это получаем гонорары! Все, как положено. Я хочу сделать сольный концерт, после имени Яна Табачника на афише не будет спонсоров. Не может быть у меня спонсоров! Я -- артист! Мне не нужны спонсоры! Придет народ -- значит, я еще артист! Не придет -- ну, значит, мне пора, наверное, уходить! Это естественно и реально. Или я артист, или я уже не артист! Я могу заниматься общественной деятельностью, могу быть хорошим антрепренером. Я не хочу называться этим мерзким словом «продюсер». У меня в жизни один проект -- это Петя. Жене я могу сказать: это хорошо, Таня, а это -- плохо. Она может меня слушать или не слушать.
-- Вам нравится, что ваша жена стала выступать на сцене?
-- По крайней мере, она оригинальна. Я бы по настроению сравнил Таню с Толкуновой, а по артистизму -- с Шульженко. У нее есть этот бабский надрыв! Я пока разрешаю ей петь! Пусть поет! (Смеется. ) А делать из нее суперзвезду… Если ей суждено -- она ею станет, не суждено -- пусть учится на юрфаке, будет грамотным человеком!
-- Вы прекрасно смотрелись на сцене вместе с женой во время концерта «Мелодия для двух сердец» Виталия и Светланы Билоножко.
-- Я никогда не хожу по сборным солянкам! Билоножко меня уговорил. Песню, которую мы с Таней исполняли, написал Ханок вместе с Рубальской для Тани. Я говорю: «Зачем мне с тобой выходить и петь что-то? Она: «Ты послушай». Я послушал и дописал куплет, который пою я. Да, там половину программы составляли мои песни, только никто об этом не знает! Называйте меня как угодно, только не говорите, что я композитор или поэт. Я это ненавижу! Для меня поэт -- Евтушенко, композитор -- Бах!
Материал подготовили Таисия БАХАРЕВА и Светлана ОЛЕФИР, «ФАКТЫ»
«Facty i kommentarii «. 11-Июль-2000. Культура.
2749Читайте нас у Facebook
