«Когда работал в послевоенной Германии, денег получал целый мешок — 6 тысяч марок! »
Спрашивая у жителей села Левкив (Житомирская область), как пройти к Федору Козелу, слышу у себя за спиной: «Во повезло деду! Из самой газеты «ФАКТЫ» к нему приехали!». 102-летний дед Федь, как ласково называют пенсионера сельчане, живет один. Несмотря на свой почтенный возраст, мужчина в основном обходится без посторонней помощи: он сам готовит еду, убирает в доме и даже возделывает огород! Застаю Федора Васильевича возле дома за работой: дедушка как раз борется с сорняками, заботливо пропалывая на клумбе цветы. Я не скрываю удивления: «В такие годы и с сапкой?!»
«В 1933-м брат с сестрой умерли от голода»
- Годы и правда уже не те, — говорит Федор Васильевич. — Пришлось этой весной картошку трактором высаживать, потому как силы нет в руках. Четыре сотки обработал. Чтобы далеко на огород не ходить, посадил несколько рядков лука на цветочной клумбе.
- Дедуля в прошлом году три козы держал и кур, — подходит к нам племянница Федора Козела Галина. — А годом ранее — корову. Сейчас решил, что только одну курицу себе оставит. А вообще дед — наша гордость, он до сих пор сам себе кулеш варит, прессу без очков читает. Выписывает несколько газет. Полностью себя обслуживает. Я наведываюсь к нему разве только постирать или дом подбелить. К врачам дороги не знает.
- К лору нужно записаться, чтобы уши прочистил, — уточняет дед. — Что-то в последнее время слышать стал плохо. А больше не на что жаловаться. Пенсия у меня хорошая, да еще огород прокормиться помогает. Пойдемте в дом, там удобнее будет разговаривать.
Переступив через порог, дедушка тут же прячет топор, приготовленный, видимо, для защиты от незваных гостей. В доме у пенсионера чисто. По запаху из кухни слышно, что варится что-то очень вкусное. На столе в гостиной лежит несколько свежих газет, громко работает радио.
- Родился я в 1908 году в Левковской волости Житомирского уезда Волынской губернии, — вспоминает Федор Васильевич, выключая радио. — В многодетной семье, где, кроме меня, росли еще четыре сестры и четыре брата, я — младший. Мальчиком был смышленым, поэтому отец решил отдать меня в земское двухклассное училище, после которого я мог поступить в учительскую семинарию. Однако не успел. В 1917 году от тифа умерли мои родители и старший брат. Трудные времена начались. В наших окрестностях много банд развелось. Помню, старшие братья приказывали мне из дому носа не высовывать. Закончилась война с бандитами, другая проблема началась: людей в колхозы насильно погнали.
- А голодомор помните?
- В 1933 году я как раз в армии служил, там нас кормили более-менее нормально. А вот брат с сестрой умерли от голода. Только о причинах их смерти в те времена говорить было нельзя… Вернувшись из армии, поступил в техникум и выучился на агронома. Устроился на работу в родном селе. Спустя год поступил в институт. Однако проучился лишь три года: началась война.
Уже на второй день войны, 23 июня 1941 года, Федор был в рядах Советской Армии. Еще через три дня младший лейтенант Козел получил первое боевое крещение, обороняя от фашистов Новоград-Волынский.
- Ох и копоти тогда дали немцы! — восклицает Федор Васильевич. — Мы еле успевали отступать, чтобы не попасть в окружение. А нам, вместо того чтобы выдать каждому по лишней гранате, только и приказывали: «Вперед, вашу мать!» Солдаты паниковали, катастрофически не хватало боеприпасов. Девятого июля 1941 года пришлось сдать Житомир. Помню, мы в ужасе поглядывали в сторону Киева. Бомбили нас днем и ночью. После тяжелых боев пришлось все-таки оставить столицу. Затем меня забросили аж в Волгоград. Там настоящей отдельной республикой жили немцы Поволжья. Они говорили на немецком языке, учились в немецких школах, соблюдали немецкие обычаи. Нашей задачей было не допустить их контакта с фашистами. Местное население относилось к советским солдатам, как к завоевателям. Однако боялось организованно выступать против нас. В то время я уже был заместителем командира роты ПТР (противотанковые ружья).
Когда немцы подошли к Москве, среди солдат Советской Армии участились случаи дезертирства и сдачи в плен.
- Чтобы успокоить людей, войска снабжали свежей прессой, — продолжает Федор Козел. — Помню, в одной газете был изображен немецкий офицер, который смотрел в бинокль на Москву, а видел вместо Кремля… фигу. Такие агитационные листовки помогали поднять настроение, все смеялись. Но, скажу честно, мы мало верили в то, что отстоим Москву.
После того как мы не пустили немцев в Москву, такое облегчение на душе было, такое наслаждение, как будто нас всех парным молоком напоили с горячими пирогами! Было холодно, мы — голодные, уставшие, но счастливые. А потом погнали фрицев! Вернули Киев, Житомир, Новоград-Волынский. Я шел той же дорогой, которой мне приходилось драпать от немцев. Теперь уже они удирали от нас, сдавались в плен сотнями, тысячами. На горизонте был Берлин…
Федор Козел воевал в рядах 1-го Белорусского фронта, который действовал в центре наступления на Берлин с целью «ударить фашиста в лоб». С севера к Берлину приблизились войска 2-го Белорусского, которые пресекали все попытки немцев прорваться на помощь гитлеровской столице. С юга город обходил 1-й Украинский фронт. Фашисты сражались отчаянно, с особой ожесточенностью обороняя центральный сектор Берлина. Однако советские войска продвигались к Рейхстагу. Начались жаркие схватки за каждый этаж.
- Второго мая Берлин капитулировал, больше в боях я не участвовал. Закончил войну в звании старшего лейтенанта, — говорит Федор Васильевич.
«Немцы считали нас оккупантами, но все же вынуждены были обращаться за помощью»
Десятого июня 1945 года 1-й Белорусский фронт был расформирован, его полевое управление реорганизовано в управление Группы советских оккупационных войск в Германии. Федор Козел получил должность старшего… агронома военной комендатуры и остался в Берлине. До 31 декабря 1947 года в его обязанности входило распределение между простыми немцами земельных участков, отобранных у верхушки гитлеровцев.
- В Германии пригодилась моя профессия, — улыбается Федор Васильевич. — Я получил должность заместителя коменданта по сельскохозяйственным вопросам. Со своими подчиненными отбирал земельные участки у военных преступников. Тогда земля была для жителей Германии едва ли не единственной возможностью прокормить семью. В городе существовала карточная система. Средний немец мог отовариться на 60 марок. Хотя в магазинах было все — мясо, масло и даже мед, но покупали люди только подсолнечное масло. Оно было дешевым. Местное население считало нас оккупантами и очень боялось, но все же вынуждено было обращаться за помощью.
За несколько лет пребывания в Германии мы забрали землю у многих участников Нюрнбергского процесса. Однако немцы, несмотря на голод, отказывались от наделов, которые принадлежали известным нацистам. Одно только упоминание имен Геринга или Мюллера наводило на них ужас.
Федор Козел вызвал в Германию жену с дочерью. Девочка ходила в школу, а супруга сидела дома и даже пользовалась услугами домработницы.
- Денег я получал целый мешок! — восклицает Федор Васильевич. — Если среднестатистический немец имел 60 марок, то я — 6 тысяч! У меня была курортная норма пайка. Ели мы все, что душа пожелает. Часть денег я высылал родным на Украину. Советские офицеры имели право нанимать домработницу. У немки, которую ми приняли на работу, была большая семья. Кроме того, что она питалась у нас, она каждый день собирала остатки еды и относила своим детям. Однажды перед Пасхой я предложил дать ей неделю оплачиваемого отпуска. Эльза в ужасе запричитала: «За семь дней моя семья умрет с голоду!»
В 1948 году Федор Козел вернулся на родину, на собранные деньги выстроил дом и до выхода на пенсию проработал агрономом.
- У вас солидный возраст, но вы сохраняете хорошее самочувствие и прекрасную память. Знаете какой-то секрет молодости?
- Всю жизнь живу по принципу: держи голову в холоде, желудок в голоде, а ноги в тепле. Еще хочу сказать, что очень вредно для организма курить. Когда мне исполнилось 70(!) лет, я избавился от этой пагубной привычки. В 100 лет перестал употреблять спиртное. Сегодня, надеюсь, что 102 года не предел. Будем жить!
416Читайте нас у Facebook
