После аварии на скутере 20-летний парень перенес 15 (!) операций
Найти палату Руслана мне помогла дежурная медсестра Киевской городской клинической больницы № 17.
— Очень интересный парень, такой общительный, веселый, — рассказывает девушка. - Скажу по секрету: это мой любимый пациент. Как ни зайду к нему — обязательно пошутит, анекдот расскажет. Безумно его жаль.
В ноябре прошлого года Руслан ехал на скутере и попал в страшную аварию. Недавно молодой человек перенес уже пятнадцатую(!) операцию. По словам врачей, парень чудом остался жив.
— Когда после ДТП сына доставили в Березновскую районную больницу, стопа на его правой ноге еле держалась на кусочке кожи, — 
вспоминает мама Руслана Людмила Васильевна. — У него было несколько открытых переломов обеих ног, черепно-мозговая травма, разрыв печени и отрыв желчного пузыря. Казалось бы, такие травмы не совместимы с жизнью. Однако Руслан со всем справился и вышел из комы, в которой провел почти два месяца. До недавнего времени он не мог дышать и питаться самостоятельно. Измельченную пищу я вводила ему через зонд. Но благодаря операции, которую провел профессор Мамед Багиров в Киевской клинической больнице № 17, эти мучения в прошлом.
— Шесть лет назад мы с женой читали статью в «ФАКТАХ» о маленькой Насте Овчар, которая, не побоявшись огня, вывела из горящего дома младшую сестричку, получив при этом сильные ожоги, — говорит отец парня Петр Николаевич. — Как и многие читатели вашей газеты, мы приняли посильное участие в ее жизни. Кто бы мог тогда подумать, что через несколько лет мы сами будем обращаться к людям за помощью. Но другого выхода у нас нет. Когда случилась авария, я отправил несколько писем в Администрацию Президента с просьбой о помощи и до сих пор жду ответа. Сейчас нас поддерживают обычные люди.
«Водитель машины, сбившей Руслана, даже не вызвал «скорую». Сколько времени он пролежал на мокрой земле, неизвестно»
— Если бы я знал, что такое может случиться, ни за что не выпустил бы сына из дому, ведь за несколько дней до трагедии у меня было неприятное предчувствие, — рассказывает Петр Николаевич. — В тот злополучный вечер погода испортилась в течение часа, опустился густой туман, ухудшилась видимость. Сын ехал на скутере на небольшой скорости, всего 40 километров в час, по краю дороги. Новый скутер прошел 150 километров обкатки из положенных трехсот, поэтому большей скорости Руслан не мог развить при всем своем желании.
Как рассказал мне водитель маршрутки, на глазах которого случилась авария, ехавшая навстречу Руслану «Лада» вылетела на встречную полосу, произошло столкновение. Заметив движущуюся на него машину, сын еще сильнее сдал к обочине и начал тормозить. Но на скользкой дороге автомобиль сильно закрутило. Удар был такой силы, что скутер разлетелся на две части. Самого Руслана выбросило за пределы дороги, но перед этим он сильно ударился о лобовое стекло машины.
— Самое возмутительное в этой ситуации, что в автомобиле помимо водителя были еще две девушки, но никто из них не вызвал «скорую», — говорит Людмила Васильевна. — Скорее всего, они хотели скрыться с места происшествия, но из-за спущенного переднего колеса не смогли уехать. Врачей вызвал случайный свидетель — водитель проезжавшей мимо маршрутки. Сколько времени Руслан пролежал с открытыми ранами на мокрой земле, неизвестно. Этот же свидетель рассказывал, что водитель автомобиля пытался передвинуть машину на другую сторону дороги.
— Нас с женой разбудил телефонный звонок, — продолжает Петр Николаевич. — Звонивший не назвался, а только сообщил о случившемся и сказал, что «скорая» увезла сына в тяжелом состоянии. Мы с Людой сразу помчались в больницу. Слушая, как врач перечисляет многочисленные травмы Руслана, я одной рукой придерживал жену, а второй сам держался за стену, чтобы не потерять сознание.
Сын находился в операционной. В первую очередь Руслану зафиксировали открытые переломы аппаратами внешней фиксации. Правая конечность была полностью «одета» в металлическую конструкцию, левая — частично. Однако вскоре началось заражение крови, нога посинела. Операция длилась всю ночь. Мы с женой все это время ждали в коридоре. Наутро Руслана перевели в реанимацию, а через пару часов снова забрали в операционную — восстанавливать внутренние органы. В руках хирургов сын находился почти сутки.
«Когда узнала, что сыну придется ампутировать ногу, проплакала весь день, а потом успокоилась: главное — жив остался»
— Врачи сразу предупредили, что шансы у сына невелики, но я ни секунды не сомневался, что он справится, — говорит отец Руслана. — «Если Бог помог ему пережить первую ночь, то остальные он точно выдержит», — повторял я врачам и жене, а сам старался не думать о плохом, боялся заплакать в присутствии супруги.
— Из-за возникших осложнений Руслану пришлось ампутировать ногу до бедра, — рассказывает Людмила Васильевна. — Когда узнала об этом, проплакала весь день, а потом смирилась: главное — выжил. Все это время сын находился в коме, только через два месяца пришел в себя.
— Спустя неделю после аварии сына перевезли в Ровенскую областную больницу, — продолжает Петр Николаевич. — За первые сутки пребывания нам выставили счет в шесть тысяч гривен. Мы с женой всю жизнь зарабатывали честным трудом: я — инженер по медицинскому оборудованию, жена — продавец в магазине. А оказывается, что на лечение своему ребенку так и не заработали.
Чтобы справиться с инфекцией, Руслану назначили сильные антибиотики. Одна ампула стоит девятьсот гривен, а в день их нужно было две. Помню, выхожу из аптеки, все деньги потратил, в кармане одна двадцатка осталась. Иду в больницу и думаю, как завтра лекарства покупать. Вдруг незнакомый мужчина спрашивает меня: «Вы не знаете, в какой палате Руслан Удод лежит?» Оказывается, он хотел отдать моему сыну на лечение восемьсот гривен. Нас поддерживало столько добрых людей! Наверное, в нашем районе не найдется ни одной семьи, которая осталась бы в стороне. Кто двадцать гривен приносил, кто сто, кто-то кровь сдавал.
А вот виновник аварии даже ни разу не поинтересовался самочувствием Руслана. Через неделю после трагедии он сыграл свадьбу… Такие поступки, как вызвать «скорую» лежащему без сознания пострадавшему, помочь с лечением, по-моему, прямой человеческий долг каждого. Мы написали заявление в прокуратуру, но в возбуждении уголовного дела нам отказали. Причем, что поразительно, отказ был подписан в выходной день, когда прокуратура не работает. Сейчас собираем все чеки на лекарства, чтобы предъявить их в суде и вернуть хотя бы часть средств, потраченных на лечение. Но основная наша задача — вылечить сына. Для этого снова нужны деньги. По чекам за полгода мы уплатили 170 тысяч гривен, приблизительно столько же ушло сверх этого.
«Упражнения мне надо повторять около тысячи раз за день»
За последний месяц Руслан побывал в Киевской клинической больнице № 17 и Главном военном клиническом госпитале. В больнице молодому человеку устранили трахеопищеводный свищ, полностью восстановили пищевод и трахею по методике, разработанной столичными хирургами. А в госпитале провели две заключительные операции на ноге. Теперь Руслану необходимо разработать левую конечность и заново научиться ходить.
— Перед последней операцией сына я оббегал все больницы, которые знал, но нам везде отказывали, — рассказывает Петр Николаевич. — Говорили, мол, мы оказываем только экстренную помощь, а здесь нужна комплексная операция. Руслана согласились принять только в киевском военном госпитале. Мы очень за это благодарны.
— Чтобы восстановить левую ногу, мы убрали часть малоберцовой кости, освежили и состыковали края большеберцовой кости, — объясняет начальник клиники повреждений при Киевском клиническом военном госпитале, главный травматолог Министерства обороны Украины доктор медицинских наук Игорь Савка. — Нам важно, чтобы Руслан смог нагружать левую ногу. Организм у него сильный, молодой, пока все идет хорошо. На следующий день после операции в ноге появилась чувствительность, а это очень хороший знак. Сейчас мы зафиксировали левую конечность с помощью аппарата Илизарова.
— Вмешательство, которое длилось более четырех часов, проводили три хирурга, — рассказывает исполняющий обязанности начальника травматологического отделения врач высшей категории кандидат медицинских наук Юрий Ярмолюк. — Мы выполнили несколько этапных операций, в том числе реампутацию культи правого бедра. В районной больнице ее сделали не совсем качественно, но это объясняется тем, что тогда перед врачами стояла другая задача — спасти жизнь пациента.
* «По статистике, с такими травмами, как у Руслана, выживают два человека из десяти, — говорит Юрий Ярмолюк. — Парню очень повезло»
— Я так устал от больниц, — улыбается Руслан. — Уже забыл, как выглядит родной дом. Все бы отдал, чтобы сейчас туда попасть. Бывает, ложусь спать, и снится, как я иду по своему селу, здороваюсь со всеми, благодарю людей за помощь. Хотя нас поддерживали не только близкие и друзья, но и совершенно незнакомые люди.
Как только мы приехали в киевскую больницу, к нам в палату зашла девушка, моя ровесница. Леся принесла фрукты и конверт, в котором лежала тысяча гривен. Мне было очень неудобно брать у нее деньги, но она настояла, сказала, что обидится, если откажусь. Девушка рассказала, как год назад тоже попала в ДТП, в котором потеряла родителей. А эти деньги заработала своим трудом, подрабатывая няней. Даже не представляю, откуда Леся узнала мою историю, ведь это было на второй день после того, как я оказался в киевской больнице.
Врач сказал, что мне придется много заниматься, ведь перед тем как делать протез, я должен заново научиться становиться на ногу. Первое время даже не мог шевелить конечностью, но после двух операций, проведенных в Киевском клиническом военном госпитале, у меня уже кое-что получается. Сегодня доктор показал мне упражнения.
Руслан демонстрирует упражнения, опираясь руками о налокотники инвалидной коляски. Эти занятия пока даются ему с трудом.
— Упражнения надо повторять около тысячи раз в день, — говорит парень. — Пока у меня столько не выходит, но я буду тренироваться.
— Когда врачи сказали, что без ампутации не обойтись, в памяти сразу всплыли советские тяжелые несгибаемые протезы, — продолжает Петр Николаевич. — Но врач успокоил меня, сказал, что сейчас есть легкие, шарнирные. Они сгибаются в колене, человек к ним привыкает и не чувствует дискомфорта. Когда думаю, что и сыну удастся такой поставить, сразу поднимается настроение. Руслану всего двадцать лет. Он очень целеустремленный, упрямый. Был бы такой протез, сын не ходить, а бегать бы научился. Но все опять упирается в деньги. После такого тяжелого года у нас не просто не осталось средств на протез, нам даже за рентген нечем заплатить.
Для тех, кого история Руслана не оставила равнодушным, публикуем номер телефона его отца Петра Николаевича: (097) 743-78-62.
Фото автора
4198Читайте нас у Facebook
