«Собрать необходимую сумму помогли читатели «ФАКТОВ». Я плакала от благодарности над каждой присланной гривней»
В феврале нынешнего года «ФАКТЫ» рассказывали о том, как врачи отделения детского онкологического медицинского центра «Сураски» города Тель-Авива спасают маленькую львовянку Соломию Альфавицкую. У малышки была четвертая стадия рака с метастазами, но медики успешно противостояли болезни. Поскольку почти все деньги, собранные родителями на лечение дочки, присвоили непорядочные люди, назвавшие себя посредниками при израильской клинике, семье помогли наши читатели, народные депутаты Украины, один из немецких благотворительных фондов и жители Израиля. После химио- и лучевой терапии Соломии провели пересадку костного мозга. Малышке стало намного лучше. Но если девочка сейчас не продолжит лечение антителами, болезнь может вернуться.
«Потерпи еще ночку, — просила я малышку, — и тебе станет лучше»
Беда в семью Нестора и Александры Альфавицких пришла в начале 2010 года.
— Дочка вдруг стала жаловаться на боль в ножках, — вспоминает 28-летняя мама Соломии Александра Альфавицкая. — Мы особого значения этому не придали, думали: девочка полненькая, может, устает от ходьбы. Поэтому все время брали ее на руки. А потом наступило резкое ухудшение — Соломия стала кричать от боли в ногах. Анализы показали, что в ее организме идет сильный воспалительный процесс. Несколько дней дочка пролежала в специализированной детской больнице, где ей вводили антибиотики, сбивали температуру, давали обезболивающее. Но медики не могли поставить диагноз. Нас перевели в другую детскую больницу. Там пришли к выводу, что причина болезни — воспаление суставов. Месяц малышке ставили капельницы, лечили антибиотиками. Врачи так были уверены в своей правоте, что не делали ни расширенный анализ крови, ни УЗИ, ни другие обследования.
Постепенно дочке стало лучше, и нас выписали домой… Однако в тот же день страшные боли у Соломии возобновились. Причем показать точно, где болит, она не могла: то жаловалась на животик, то на ноги, то на поясницу. Нашу девочку опять положили в больницу. И тут лечащий врач сказал, что у малышки на правом надпочечнике обнаружили небольшой нарост и сообщил новый диагноз — нейробластома. Я тогда даже не сильно испугалась. Лишь когда нас с мужем привели к кабинету с табличкой «Онколог», с ужасом поняла: у дочери опухоль! У меня подкосились ноги, голова закружилась, я заплакала. А супруг, помню, стоит и ничего не может понять: «У Соломии рак?..»
Медики успокаивали родителей: «Вы не переживайте, 80 процентов таких опухолей доброкачественные, мы удалим образование, и все будет нормально». Хирургическое вмешательство, которое провели 11 марта, длилось два часа.
— Все это время мы с мужем молились под дверью операционной, — продолжает Александра. — Наконец к нам вышел врач и сообщил: «Опухоль и пораженный надпочечник удалили. Метастазов не видим, взяли пункцию костного мозга. Вот только у девочки почему-то утолщение кости». Меня пустили в реанимацию — дочка вся в датчиках, трубочках, катетерах. Двое суток я была рядом с ней. Регулярно заходил врач и все время спрашивал, жалуется ли девочка на боли в ножках. Я тогда не могла понять, почему он этим интересуется. А через пять дней стал известен результат гистологического анализа: «Нейробластома правого надпочечника с метастазным поражением костного мозга. Четвертая стадия». Мы с мужем были в шоке!
Александра буквально умолила медиков выписать ее с дочерью из больницы. Как в тумане она подписала необходимые документы и пообещала через несколько дней обязательно прийти на беседу с онкологом.
— Дома я совсем пала духом, — вспоминает женщина. — Неужели ничего нельзя сделать?! Как бороться с четвертой стадией рака? Смотрю на живую дочку, а мысленно хороню ее. Даже представляла, в каком платье… Онколог был откровенен: «Надейтесь на лучшее, но готовьтесь к худшему. Девочке надо срочно делать химиотерапию!»
Ребенка еще раз тщательно обследовали. Обнаружили крупную опухоль в левом бедре, которая дала метастазы в позвоночник, кости и в костный мозг, и несколько опухолей поменьше. Соломия прошла четыре курса «химии». Перенесла их девочка очень тяжело — от постоянных уколов непрерывно плакала, из носа часто шла кровь, пышные волосы полностью выпали.
— Я успокаивала дочку и повторяла: «Потерпи еще ночку, еще две, и все кончится, тебе станет лучше!» — говорит Александра. — Мы вместе считали эти страшные ночи. Постепенно под действием лечения мой ребенок начал оживать.
Однако врачи не могли прийти к единому мнению: остались ли после химиотерапии опухоль и метастазы. Поэтому родители Соломии решили искать клинику за рубежом, чтобы после полного обследования ребенка получить исчерпывающую консультацию…
«У людей, обобравших до нитки мать, приехавшую лечить смертельно больного ребенка, нет ничего святого»
Нестор и Александра обращались в различные медучреждения, и однажды им позвонили из Израиля: «Во Львове по служебным делам будет проездом сотрудник нашей клиники Дима. Покажите ему все медицинские документы вашей дочери». Родители встретились с Димой, тот пообещал помочь. Через несколько дней действительно пришел вызов в Израиль. И в августе прошлого года Александра с Соломией отправились в Тель-Авив. Там их встретил мужчина: «Мы с Димой работаем вместе в клинике, я помогу вам устроиться». Он поселил украинцев в дорогой гостинице, а на следующее утро за мамой и больной девочкой приехала незнакомая девушка и отвезла их на машине в онкоцентр.
— Там нас уже ждал Дима, который тут же потребовал: «Положите все деньги на счет, который вам дам», — рассказывает Александра. — Я его успокаиваю: «Не волнуйтесь, буду платить за каждое обследование». Но он настаивал: «Нет! Никто так с вами работать не будет». И я наивно положила деньги на указанный счет…
Лишь потом Александра случайно узнала, что Дима и его помощники не являются сотрудниками клиники, а лишь арендуют в ее помещении маленький офис. Деньги женщине никто не вернул.
— Я была в отчаянии, — вспоминает моя собеседница. — У некоторых «посредников» при израильских клиниках нет за душой ничего святого, если они способны до нитки обобрать отчаявшуюся и убитую горем мать, приехавшую в чужую страну лечить своего смертельно больного ребенка.
Узнав о произошедшем из газет, жители Тель-Авива и местные журналисты предлагали Александре судиться с так называемыми посредниками, обратиться в правоохранительные органы с заявлением. Но женщина отказалась: надо было срочно спасать дочь, а судебная тяжба стоила денег.
— Необходимую сумму на пересадку костного мозга и лечение моей девочки помогли собрать читатели «ФАКТОВ», и я плакала от благодарности над каждой присланной гривней, понимая, что люди отрывали от себя последнее, — говорит Александра. — Супруги из Львова Тарас Романович и Иванна Степановна, а также их друг Андрей прислали десять тысяч евро. Тамила, с которой я случайно познакомилась в клинике, дала десять тысяч долларов. Один немецкий благотворительный фонд передал мне 15 тысяч евро и 20 тысяч долларов. Жители Израиля собрали для лечения моей дочери 50 тысяч долларов. Люди слали и по десять гривен, и по 50, и по 100. И я всем низко кланяюсь!..
При рецидиве болезни химиотерапия девочке уже не поможет
Соломия прошла курс химиотерапии, после чего ей сделали пересадку костного мозга.
— Дочка перенесла все это очень тяжело, — вспоминает Александра. — У нее поднялась температура. Она практически перестала пить и есть, сильно ослабла. Во рту и желудке появились язвочки. Соломию мучили боли, поэтому ей приходилось постоянно вводить через капельницу мощное обезболивающее. Только через три недели состояние дочки несколько стабилизировалось. Нас выписали из клиники, пришлось снять квартиру. Несколько раз в неделю Соломия сдавала анализы. В начале мая она прошла 14 сеансов лучевой терапии. Потом -десятки уколов для поддержания иммунитета. Лишь когда все анализы начали показывать норму, нам разрешили вернуться на родину…
Перед отъездом врачи выписали Соломии лекарство, которое препятствует росту раковых клеток. А еще предупредили маму о том, что девочке нужно обязательно пройти так называемое биологическое лечение антителами. Дело в том, что генетический анализ показал высокую вероятность возникновения рецидива болезни. И если он начнется, химиотерапия уже не будет эффективной. Все усилия окажутся напрасными…
— Мы нашли клинику в Германии, где такое лечение согласны провести за 90 тысяч евро (в США это стоит 350 тысяч долларов!) и даже могут предоставить рассрочку, хотя 20 тысяч нужно заплатить сразу, — продолжает Александра. — На первоначальный взнос деньги у нас были — остались после лечения в Израиле. Поэтому мы взяли официальную медицинскую выписку из Львовской специализированной детской больницы и поехали в Киев в посольство Германии открывать визу. А там нас огорошили: чтобы открыть визу, нам нужно перечислить 20 тысяч в клинику, а на остальную сумму предъявить банковский счет, подтверждающий наличие денег, либо предоставить лицо, гарантирующее стопроцентную оплату лечения. Я простой человек и сомневаюсь, что найду такого гаранта. Поэтому решила: обойдемся без этого биологического лечения и будем надеяться на Бога…
В начале августа мама снова повезла Соломию в клинику Израиля на положенное обследование. Там врачи всполошились: «Как! Вы до сих пор не были в Германии? Это очень большой риск!»
В международном отделе детской онкологии медицинского центра «Сураски» города Тель-Авива «ФАКТАМ» подтвердили, что, если Соломия Альфавицкая не пройдет лечения антителами, болезнь может возобновиться.
— Что делать, просто не знаю, — растерянно говорит Александра. — У меня впервые опустились руки. Государство отказало нам в помощи. Родственники и друзья дали что могли еще на первом этапе лечения. Продавать же нам больше нечего…
P.S. Для неравнодушных людей сообщаем номер мобильного телефона мамы девочки Александры Альфавицкой 067-302-08-43.
Фото автора
885Читайте нас у Facebook
