«Днем Коленька называет меня папой, а ночью — мамой»
33-летний вдовец, полтора года назад похоронивший супругу, отлично справляется с воспитанием и сына, которому лишь годик и восемь месяцев, и двух дочерей — девятилетней Софьи и 14-летней Ирочки.
— Хорошо, что вы конфеты привезли — будет чем Коле заняться, — улыбается Павел Сидоров на пороге квартиры. — Ведь он проснется и будет на ручки проситься, а мне еще надо у девчонок уроки проверить да борщ доварить. Не хочу дочек сегодня кухней нагружать — погода хорошая, нужно, чтобы они погуляли…
«Мы этого отца ставим в пример другим — не каждый готов к таким трудностям»
— Папа вместе с нами все делает: и уроки, и уборку, и в дочки-матери поиграет, если попросим, — говорит Ира. — Сейчас я уже смогу сама приготовить красный и зеленый борщ, кашу любую и салат — все благодаря папе. Когда мне было пять лет, он доверял морковку тереть, учил, как картошку чистить. Мама сначала возражала: «Рано, она еще маленькая!». А оказалось, в самый раз…
Олеся Сидорова, мама Ирочки, Софийки и Коли, скоропостижно скончалась в 29 лет, когда ее младшему ребенку было всего 2,5 месяца. Родители овдовевшего мужчины, конечно, помогают ему, но они пока работают и постоянно сидеть с внуками не могут…
.jpg)
*Сидоровы все делают вместе, в семье принято делиться радостью и горем
— Легче варить сталь, чем 24 часа в сутки быть нянькой, — признается Павел, который до смерти жены трудился сталеваром пятого разряда в горячем цеху. — Бедные женщины, которые растят ребенка в одиночку. Самой тяжелой для меня была первая ночь: малыш спал, а я смотрел на него и даже вздремнуть боялся. Ведь до этого лишь раз оставался с ним часа на три, пока жена по делам бегала. Я тогда решил: «Ничего сложного!», укачал сына, и до прихода мамы он спал. А теперь понимаю: по-разному бывает…
После смерти супруги Павел не смыкал глаз целую неделю, пока приспособился к режиму кормления сына. А когда малыш заболел, без конца звонил в «скорую» за консультацией: «Что делать при высокой температуре? А при низкой?» — и записывал. Зато теперь не хуже опытной мамы знает: когда жар у ребенка резко спадает, главное, не паниковать, а просто согреть малыша и дать ему вволю поспать. Павел научился по глазам видеть, чего сын хочет.
— Коля начал говорить пока лишь отдельные слова, но я уже понимаю, когда он мне сказки или стихи «заказывает», — объясняет отец. — И уже просится на горшок, самостоятельно находит дорогу к мусорному ведру, чтобы выбросить свой использованный подгузник.
Впрочем, смело можно сказать, что этот папа «читает по глазам» всех своих детей.
— Ирина шустрая, как ветер, говорит скороговоркой: хочешь понять, как у нее дела, подробно ее расспроси, — продолжает Павел. — А Софья такая медлительная — ее нужно терпеливо дослушать, чтобы понять, что хочет. Бывает, выучит предмет — дома свободно мне отвечает, а на уроке не может. Оказалось, учительницу побаивается.
Ведущий специалист отдела социальной работы Макеевского городского центра социальных служб для семьи, детей и молодежи Юлия Перепонова: «Мы этого папу ставим в пример другим — не каждый готов к таким трудностям». Например, один мужчина серьезно интересовался у нас, какие документы им с женой нужно оформить, чтобы… третьего ребенка оставить в роддоме. Он настаивал, чтобы его жена так поступила: мол, двое у нас уже есть, третий — «лишний».
«Глазенки детей сейчас смотрят на меня: как я себя поведу, так и они стараются»
*Десять лет Олеся и Павел прожили счастливо
— У нас с женой никто не был «лишним», — вспоминает Павел. — Когда мы познакомились, ее дочери Ирочке было три года. Я малышке представился: «Паша», а она переспросила: «Папа?», улыбнулась и убежала. Вздохнул с облегчением: раз ребенок назвал меня папой, значит, остается лишь оправдать ее доверие, став ей отцом.
Поэтому после смерти супруги Павел твердо решил: «Иру никому не отдам!» К воспитанию детей в семье Сидоровых всегда относились серьезно: Павел читал книги по педагогике и детской психологии.
— Из всех этих книг я усвоил одно главное правило: с детьми нужно быть на равных, как со взрослыми, — объясняет Павел. — Хочешь, чтобы они были добрее, будь и сам с ними добрее.
Результаты живого примера, как говорится, налицо: Ира мечтает стать… социальным работником(!), воспитателем или медсестрой.
— У нас в классе есть дети из интерната — мы домой после уроков уходим, а они в интернат, где ни папы, ни мамы, — объяснила свое желание Ирочка.
У девчонок от отца нет секретов: в семье принято делиться радостью и горем. Самым трудным для Павла было сказать старшим детям о смерти мамы. Когда медики сообщили, что жена умерла, Павел, оставив девочек с крохотным сыном, по пути в больницу позвонил своей маме, попросил срочно приехать. Вернувшись домой, сначала рассказал о случившемся ей. Женщина разрыдалась. И Павел понял, что сообщить детям горестную весть придется ему самому. Усадил старших к себе на колени, сдерживая слезы.
— Я смотрел на детей, а они — на меня, следили за моей реакцией. Я сдерживался, и они крепились, — вспоминает Павел. — Их глазенки и сейчас смотрят на меня: как я себя поведу, так и они стараются.
«Що, в Донбасi нема такої жiнки, яка б вас узяла?»
Павел признался, что до сих пор не может поверить, что его жены больше нет. Слишком неожиданно и быстро все произошло. Молодая женщина «сгорела» за два дня. Эксперты так толком и не установили причину смерти Олеси: спустя полгода ее мужу выдали акт, из которого следует, что женщину сразил «вирус неустановленного происхождения».
Как вспоминает Павел Сидоров, вечером у Олеси вдруг подскочила температура, которую сбили обычными средствами. Но наутро жена пожаловалась на невыносимую боль в ноге. В травматологическом пункте порекомендовали мази и растирания. А на следующий день женщину срочно госпитализировали: ей стало совсем плохо, посинели губы. Спустя два часа из больницы сообщили, что Олеся умерла.
— Я только после похорон вспомнил, что за неделю до смерти Олеся неожиданно сказала мне: «По церковным святцам мое имя — Александра, Олеси в святцах нет. Запомни — вдруг придется отпевать», — говорит вдовец. — Кажется, лишь вчера мы познакомились, и десять лет пролетели, как один день…
А познакомились Олеся и Павел в Москве, где оба зарабатывали на жизнь в 1990-е годы. Павел уверен: это была любовь с первого взгляда. За три дня до Нового года он увидел на автобусной остановке милую девушку и подошел познакомиться. Услышав в ответ украинское имя и родной говорок, растаял от счастья — землячка! То, что у Олеси есть трехлетняя дочь, Павла нисколько не смущало. Вскоре он отправил Олесю с ребенком в Макеевку к своим родителям, там купил для семьи новую квартиру, а сам еще год трудился в России, заработав на ремонт и мебель.
Сейчас сталевар, находящийся в отпуске по уходу за ребенком, каждой копейке рад. Общий доход, который приходится делить на четверых, — две с половиной тысячи гривен. И никаких льгот, поскольку у Павла родных детей двое, семья многодетной не считается. Однако возвращаться на работу мужчина не решается: «Как Коля освоится в садике, сколько раз в году будет болеть, неизвестно», — и честно признается, что появлению женщины в семье был бы очень рад. Дети тоже хотят маму: «Такую же добрую, какой была наша», — в один голос говорят девочки.
Пока женщины, согласной на вдовца с тремя детьми, не нашлось.
— Когда старшая дочка спросила разрешения дать объявление обо мне на сайте знакомств в интернете, я не возражал, но сразу попросил, чтобы честно указала, что есть трое детей, — рассказывает Павел. — Позвонили всего две женщины. Одна сразу спросила: «Вы из Киева? Нет? Нам подходит только Киев!». А другая, одинокая мама из Закарпатья, поинтересовалась: «Що, в Донбасi нема такої жiнки, яка б вас узяла?» Я ответил: «Мабуть, нема». Так что пока я для своего Коли — «пап-мам»: днем сын называет меня папой, а ночью — мамой.
2240Читайте нас у Facebook
