Трехлетнему Андрюше, получившему ожоги 60 процентов поверхности тела, киевские врачи сделали уже шесть операций по пересадке кожи
Три недели малыш находится в реанимационном отделении. Родным не позволяют его навещать. «Мы и не настаиваем, понимая, что для Андрюши это станет сильнейшим стрессом, он нас уже не отпустит», — говорит мама ребенка
— 27 августа Андрюше исполнилось три года, а
— Мы сразу все обработали пантенолом, — продолжает Петр. — «Скорая» приехала практически моментально. Врачи дополнительно обработали раны, ввели обезболивающее и повезли малыша в Киевскую областную больницу. Андрея положили в реанимацию. Сначала врачи сказали, что у него пострадала половина поверхности тела, затем определили точно: ожоги составляют 60 процентов. Особенно глубокие на ягодицах, спинке, под мышками. Малышу уже сделали шесть операций. Во время первых трех удаляли омертвевшую кожу. В минувшие понедельник и четверг закрыли раны кожей, взятой с ножек. Говорят, мальчику предстоит еще не одна пересадка.
Мужчина заметно нервничает. По некоторым фразам я догадываюсь, что Андрюша — не родной сын Петра.
— Да, — подтверждает мои догадки Екатерина. — Отец ребенка бросил меня, когда я узнала, что беременна. 
С Петей мы познакомились всего четыре месяца назад.
*«Катиного сына я полюбил, как только посмотрел в его огромные голубые глаза, — говорит Петр. — И даже не представляю, что его можно бросить в беде. Сделаю все, чтобы помочь ребенку»
— В селе Неграши я купил дом и переехал туда жить, — добавляет Петр. — В магазине, куда ходят практически все сельчане, я обратил внимание на женщину с ребенком. Так как она всегда была с мальчиком, сообразил: скорее всего, мужа у нее нет. Навел справки... и пригласил Катю в гости. Уже через неделю предложил ей: переезжай с сыном ко мне, будь хозяйкой в моем доме. Мы с Андрюшей сразу подружились. А вскоре он назвал меня папой. Когда я услышал это первый раз, у меня даже слезы выступили на глазах... И тут такое. Если бы я мог, поменялся бы с Андрюшей местами. Прихожу в ужас, когда думаю о том, как сейчас страдает ребенок.
«В реанимации Андрей успел всем рассказать, что у него самый хороший папа»
— Медсестры и врачи, сообщая нам о состоянии сына, говорят, что он находится в сознании, просит позвонить маме, чтобы я забрала его домой, — вздыхает Екатерина. — Часто спрашивает не обо мне, а о Пете: «Где мой папа?» Уже всем успел похвастаться, что у него самый хороший папа.
— Каждый день я встаю в пять утра, чтобы приготовить еду для Андрюши и отвезти ему в больницу все свежее и именно то, что он любит, — добавляет Петр. — Вот я и стараюсь, ведь учился на повара. Так хочется доставить малышу хоть какую-то радость. Запекаю ему персики, яблоки... .jpg)
Нянечки говорят, что ест он хорошо. Сыну нравится то, что я для него готовлю.
*Самые глубокие ожоги у ребенка на спинке, ягодицах и под мышками. Ему уже сделали шесть операций. Фото из семейного альбома
Как оказалось, в жизни мужчины это уже не первая сложная ситуация. Он, киевлянин, из-за сложившихся жизненных обстоятельств решил уехать из столицы.
— Я год прожил с женщиной, — рассказывает Петр. — У нас были замечательные отношения. Но она, простудившись, за несколько дней буквально сгорела от пневмонии. Это произошло больше года назад... Тогда я решил продать квартиру. Нашел дом под Киевом и перебрался туда. Жизнь нужно было начинать с чистого листа. Видимо, в тот период меня вела сама судьба. На новом месте я встретил Катю. Ее сына полюбил, как только посмотрел в его огромные голубые глаза.
Мужчина показывает снимки ребенка, сделанные мобильным телефоном: Андрюша играет с котом, сидит за столом, обнимает маму и отчима...
— Андрюша не крупный ребенок, весит сейчас всего 12 килограммов, — говорит Петр. — Как подумаю, что для пересадок у него берут кожу с неповрежденных участков, сердце кровью обливается. Сколько там того тела, чтобы еще и откуда-то брать лоскуты? Но закрыть глубокие раны можно только таким образом.
— Буквально сразу после знакомства с Петей я попала в больницу, — добавляет Екатерина. — Он остался вдвоем с Андрюшей. Они прекрасно ладили. Не каждый родной отец учит стихи и читает книги со своим ребенком. А Петя все это делал. Да еще и меня навещал, заботился...
— Когда времени не хватало, попросил свою маму, которая живет в Киеве, присмотреть за Андрюшей, — продолжает Петр. — Приехав в столицу, сын буквально засыпал меня вопросами: ему были интересны и троллейбусы, и метро, и рекламные щиты... Мы с ним тогда обсудили много важных тем.
«Чтобы у сына не мерзли ножки, лечащая врач связала для него носочки»
Мы встретились с родителями малыша после того, как они отвезли в больницу все необходимое и заехали в несколько офисов политических партий в надежде найти там помощь.
— Просто сами уже не справляемся, — объясняет Петр. — Односельчане помогли, чем могли. Родные собирали деньги. Не можем же мы постоянно к ним обращаться. В сельском магазине стоит коробочка с призывом о помощи. И в нее постоянно кладут деньги, за что мы всем очень благодарны. Но нам нужна дополнительная поддержка.
— Больница обеспечивает Андрюшу необходимыми препаратами, но всех лекарств в больнице нет, — добавляет мама мальчика. — Некоторые приходится покупать самостоятельно. Как-то накануне операции нужно было купить медикаменты, но у меня в кошельке было всего сто гривен. И я не знала, где взять еще. Хорошо, что позвонил брат и сказал: «Я дам тебе недостающую сумму». Но я же понимаю, что и родным негде постоянно брать для нас деньги.
— К сожалению, пока ни одна партия не дала нам ответ, не помогла ни копейкой, поэтому мы обращаемся ко всем людям, которые могут хотя бы чем-то помочь, — продолжает Петр. — Звоните мне по телефону:
Врачи, как и всегда в подобных ситуациях, не дают прогнозов. Такие обширные ожоги приводят к тому, что страдают и внутренние органы. Тут все зависит не только от профессионализма медиков, но и от организма человека: хватит ли ему сил справиться со всеми проблемами.
— Состояние ребенка мы оцениваем как тяжелое, — говорит заведующий отделением термической травмы и пластической хирургии Киевской областной клинической больницы Сергей Крысько. — Вчера Андрею провели уже шестую операцию. Этого мальчика, как и всех тяжелых больных, клиника обеспечивает самыми дорогостоящими лекарствами. Таким пациентам, как Андрюша, каждый день необходимы препараты крови: плазма, альбумин. 70 процентов детей, которые попадают в наше отделение, не старше трех лет. В прошлом году мы оказали помощь 262 детям. Я очень прошу родителей быть повнимательнее с такими малышами и стараться предусмотреть малейшее несчастье, ведь даже опрокинувшаяся на ребенка чашка горячего чая может привести к тяжелым последствиям.
— Отношение врачей к нашему ребенку просто потрясающее, — говорит Екатерина. — В первые дни после случившегося лечащий врач Людмила Михайловна попросила принести носочки — у Андрюши почему-то мерзли ножки. Мы купили несколько разных пар. Но в одних стопы потели, другие просто не согревали. И тогда Людмила Михайловна во время своих ночных дежурств, в паузах между перевязками и операциями, связала для Андрюши носочки. Представляете!
— Мы каждый день ездим в больницу, ждем, когда освободятся врачи и расскажут нам о состоянии Андрюши, — добавляет Петр. — Признаюсь, некоторые меня спрашивают: «Зачем тебе эти проблемы? Бегаешь, ищешь деньги, мотаешься в больницу. Найди себе другую женщину». Но я даже не понимаю, как можно бросить ребенка с матерью в сложной ситуации?
— Петя — как стена, он очень надежный, — продолжает Екатерина. — Когда мы решили жить вместе, моя мама была в ужасе: так быстро, ты его не знаешь. А сейчас, когда такое произошло с Андрюшей, поняла: без Пети мы вряд ли справились бы...
11 июля «ФАКТЫ» рассказывали о подобной ситуации, случившейся в семье жителей Одесской области. Десятимесячный Максим опрокинул на себя чайник с кипятком и получил ожоги 60 процентов поверхности тела. Около месяца его состояние оставалось критическим, на грани жизни и смерти. Мы связались с родителями ребенка, чтобы узнать, как он себя чувствует.
— 21 августа сынишку выписали, — рассказал по телефону отец мальчика Александр. — Но на днях мы собираемся снова ехать в Киев на консультацию. В тех местах, куда Максиму пересаживали кожу, начали образовываться рубцы, поэтому нужно решить, что с ними делать. Врачи нас сразу предупреждали, что лечение не окончится выпиской из больницы — наверняка будут необходимы пластические операции. И мы уже сейчас видим, что их понадобится много. Но главное, что Максим жив, что он с нами. Все остальное преодолеем.
До сих пор помню свой ужас, когда понял, что мы не в состоянии покупать дорогостоящие лекарства, которыми больница не могла обеспечить нашего ребенка. Начал обращаться куда только мог: и на телевидение, и в редакции газет. Я каждый день бегал в ожоговый центр в тот период, ничего не мог заработать. Слава Богу, откликнулись неравнодушные люди. Я благодарен всем, кто перечислял, приносил нам деньги, приходил сдавать кровь для Максимчика, поддерживал морально. Жизнь ему спасли не только киевские врачи, но и все, кто помогал, кто переживал за него.
Знаете, после рождения сына мы с женой спокойно выкладывали его снимки в интернете, социальных сетях. А ведь он был не крещен. Когда случилось несчастье, срочно его окрестили, прямо в реанимации. И так совпало, что на следующий день после обряда Максиму стало чуть лучше, ему назначили первые операции по пересадке кожи... Теперь мы не спешим показывать, как выглядит наш малыш, потому что не хочется, чтобы все рассматривали его рубцы, пересаженные лоскуты, которые отличаются по цвету...
3859Читайте нас у Facebook
