«После курса химиотерапии мой четырехлетний сын сказал: «Папа, я вырасту и стану врачом, чтобы помогать таким же детям, как я»
— Когда по телевизору показывали детей, страдающих онкологическими заболеваниями, я всегда думал: «Неужели государство не может обеспечить их лечением? Почему родители должны выпрашивать помощь у незнакомых людей?» А сейчас сам оказался в положении, когда жизнь моего ребенка зависит от того, хватит у меня денег на химиотерапию или нет, — говорит отец Саши 34-летний Иван.
О том, что у четырехлетнего Саши лейкоз, Иван и Оксана Баюр узнали месяц назад, хотя в больницах мальчик находится с января.
— Врачи долго не могли определить, что происходит с сыном, — продолжает Иван. — Сначала они предполагали артрит, ведь из-за сильных болей в правом бедре сын не мог становиться на ногу. С этими жалобами мы и обратились в больницу. Но назначенное лечение не помогало. Сыну становилось только хуже: появились рвота, головокружение, бессонница. За два месяца Саша похудел на девять (!) килограммов, но при этом его живот, в котором скопилась жидкость, надулся до размеров футбольного мяча. Сыну ставили, а затем снимали разные диагнозы: аритмию, бронхит, пневмонию, вторичный иммунодефицит. Ему давали тяжелые препараты, которые не помогали. Однажды с температурой сорок градусов сын попал в иммуно-инфекционное отделение Николаевской больницы, где пять дней находился в реанимации под капельницами. Все эти дни возле сына дежурила врач отделения Юлия Твердохлиб, которая спасла ему жизнь. Именно она заподозрила лейкоз. Позже этот диагноз подтвердили специалисты киевской лаборатории, куда я отвозил в специальных контейнерах жидкость, взятую из спинного мозга. Как ни странно, результаты анализов, появившиеся через неделю, меня не удивили. Я будто чувствовал все это время — у сына рак. Тогда Сашу перевели в онкологическое отделение больницы.
— Ему сразу назначили лечение?
— Врачи провели Саше один блок химиотерапии. Нам говорили, что показатели должны улучшиться, но этого не произошло. Помню, захожу к Саше в палату, а он весь бледный, с катетером в руке, говорит: «Папа, когда я вырасту, стану врачом и буду помогать таким же детям, как я. Только не рассказывай об этом маме. Она постоянно грустит в больницах и будет за меня переживать». Я так растрогался, что не смог сдержать слез, сразу вышел в коридор. Когда передал слова ребенка своему отцу, военному, он тоже расплакался. Впервые на моей памяти. Саша очень светлый ребенок. Каждый раз, когда я брал сына с собой в тренажерный зал (Иван больше 20 лет занимается тяжелой атлетикой. — Авт.), он с восхищением смотрел, как спортсмены работают на тренажерах, поднимают штангу. Я обещал Саше, что когда он немного подрастет, буду его тренировать. А супруга хотела отдать сына на танцы, ведь стоило ему услышать музыку, он сразу пускался в пляс. И вдруг эта болезнь. Сейчас мы объясняем Саше: чем лучше он настроится на лечение, тем скорее выздоровеет, вернется домой и сможет заниматься спортом. Однажды, когда я возвращался из больницы, в витрине спортивного магазина увидел детский костюм для тренировок. Именно о таком мечтал Саша. Сын часто просит: «Папа, расскажи мне, как выглядит тот костюм в магазине». И я в очередной раз описываю его фасон, цвет, а Саша улыбается. Сейчас, когда сын проходит лечение в Белоруссии, я общаюсь с ним и женой только при помощи sms-сообщений. Я очень соскучился по ним, но понимаю: только от меня зависит, сможет Саша продолжить лечение в другой стране или нет. Ведь пока у нас есть только восемнадцать тысяч долларов из необходимых пятидесяти. Этого хватит только на первое время.
.jpg)
*Саша мечтает заниматься тяжелой атлетикой, как и его отец. Сейчас, когда родители пообещали купить ему спортивный костюм и записать в тренажерный зал, мальчик еще больше хочет выздороветь
— Почему вы решили поехать в Белоруссию?
— Саше не могли помочь в Украине. Последние дни его пребывания в николаевской клинике сыну было настолько плохо, что он практически не вставал с кровати. Лечащий онколог, которая наблюдала Сашу, сказала: «Лейкоз — тяжелая болезнь. Готовьте сына к худшему», а через пару дней в отделении умер ребенок. Его родители уверяют: это произошло из-за передозировки лекарств. Я понимаю, рак — непредсказуемая болезнь, но у нас с женой всего один ребенок, мы не имеем права на ошибку. Когда связался с врачами белорусской клиники, они подтвердили: «У Саши редкая форма лейкоза, но у нас большой опыт в лечении таких пациентов. Приезжайте». Поразительно, но уже через неделю лечения в другой стране у сына ушла отечность, улучшился аппетит. Это очень хороший знак, и я уверен, что мы на правильном пути.
Помню, когда узнал стоимость лечения в Белоруссии, был в ужасе: «Где брать такие деньги?» Мы даже не можем продать свою однокомнатную квартиру. Куда возвращаться с ребенком после лечения? Тогда мой отец сказал: «Не переживай, найдем деньги». В тот же день руководство порта, где он работает, выделило 24 тысячи гривен, а сотрудники собрали еще десять. Нас поддержали мои коллеги, ученики супруги (Оксана работает преподавателем в колледже), друзья. Волонтеры благотворительного фонда «Дитина України», которые нам помогают, расклеили листовки о Саше по всему Николаеву. Теперь сыну помогают незнакомые люди. Однажды на улице ко мне подошел мужчина, который узнал меня по фотографии, и передал на лечение Саши триста долларов. А на днях неизвестный положил на мою банковскую карту семнадцать тысяч гривен. Желая поблагодарить этого человека, я пытался узнать у сотрудников банка его имя, но мне это не удалось. Почти каждый день нам приходят сообщения со словами поддержки. Люди интересуются Сашиными успехами, многие говорят, что молятся за здоровье сына. Мы с женой очень благодарны всем этим людям за поддержку. И хотя мне очень неудобно в очередной раз обращаться к ним за помощью, я понимаю: одним нам не справиться.
P. S. Желающие помочь Саше могут связаться с его отцом Иваном по телефону (093) 090−76−88 или найти информацию на странице в интернете vk.com/baby_ukraine
Фото из семейного альбома
4603Читайте нас у Facebook
