Дело о врачебной ошибке в Полтаве: медики пытаются уничтожить документы и доказательства халатности
Маленькая Альбина из донбасского Угледара была направлена в полтавскую городскую детскую больницу на небольшую операцию по поводу заболевания левой почки.
— Когда дочке исполнился годик, она заболела пиелонефритом, — говорит мама Альбины Алена Гохалтер. — Мы долго лечились, лежали в больнице. Альбинка выздоровела, однако через год проблемы начались снова. После детального обследования ей поставили диагноз рефлюкс левой почки 4-й степени. Это означает, что из-за закупорки мочевых путей моча затекает обратно в почечную ткань, что может привести к развитию хронического пиелонефрита. Дочери была необходима эндоскопическая операция по «расчищению» мочеточника, она делается без разрезов и длится 30—40 минут. С правой почкой у Альбины проблем не было. Раньше мы наблюдались в Донецке. Теперь из-за политической обстановки это стало невозможным, поэтому поехали в Полтаву. Наш педиатр, выписывая направление, пожелала дочке: «Возвращайся поскорее домой, и главное, совершенно здоровой!» Кто мог предположить, что из-за халатности хирурга дочке теперь придется полгода лечиться после «операции» на здоровом органе, а больная левая почка так и осталась непрооперированной!
*"Вот вам и результат «лечения», — грустно говорит мама Альбины Алена Гохалтер. — Дочке придется провести в больнице не меньше месяца, а потом еще полгода восстанавливаться" (фото из газеты «Комсомольская правда в Украине»)
История, произошедшая с маленькой пациенткой в детской больнице, кажется просто невероятной.
— Операция была назначена на среду, — рассказывает 29-летняя Алена Гохалтер. — Всего в операционном листе значилось двенадцать детей, Альбина шла пятой по счету. Когда ее увезли, я села ждать под операционной. По моим расчетам, дочь должны были вывезти через 40 минут, максимум через час. Однако прошло два часа, три… Я просто умирала от тревоги: неужели что-то пошло не так? Родители малышей, которым предстояло хирургическое вмешательство, тоже беспокоились — ведь их детки, готовясь к операции, с утра ничего не ели, начали плакать и капризничать. Из операционной никто не выходил, медики ничего не объясняли. Наконец появилась медсестра и назвала фамилию следующего пациента: «Гохалтер!» Я удивилась: «Подождите, мой ребенок у вас! Что с ней, операция уже закончилась?» Медсестра как-то странно посмотрела на меня и попросила принести снимки. Я пошла в палату, и в коридоре отделения возле сестринского поста стала свидетелем еще более странной сцены.
Хирург Владимир Мельник, вышедший из операционной, рассказывал моей ровеснице Оксане Разин из соседней палаты об особенностях операции, «только что сделанной ее ребенку». У Оксаны пятилетняя дочь Юля — она тоже лежала в больнице из-за болезни почек. Хирург говорил: «Все в порядке, почку разрезали, камни вытащили, будет здорова!» Оксана, глядя на врача, никак не могла понять, о чем он, ведь ее девочка в это время ждала своей очереди в операционную. Она ответила: «Доктор, мою дочь еще не оперировали. Час назад ей сделали предварительный укол и велели ждать, когда вызовут. Юля сейчас в палате». Тут хирург, обращаясь к медсестре, закричал: «Вы кого мне на стол подали?» Два раза так рявкнул. Это слышали все, кто был в коридоре.
Происходящее напоминало дурной сон. Сначала хирург принялся рассказывать про ход операции другой маме, потом с криком накинулся на медсестер и снова исчез в операционной. Полная плохих предчувствий, я вцепилась в медсестер на посту: «Выходит, наших детей перепутали. Альбине сделали операцию, необходимую другому ребенку?» Те засмеялись: «Как такое может быть? Доктор просто перепутал мамочек. Сейчас все выяснится, не беспокойтесь!»
Действительно, скоро меня вызвали в кабинет хирурга. Там находился Мельник и еще один врач, которого я не знала. Оба принялись объяснять мне, почему так долго шла операция. По их словам, в ходе хирургического вмешательства в почке обнаружили кровоточащую сосудистую опухоль, которую необходимо было удалить. Для консультации вызвали опытного уролога, провели дополнительное ультразвуковое исследование. В течение трех часов девочка находилась под наркозом. Медики пояснили, что именно из-за этой маленькой опухоли у Альбины были проблемы со здоровьем: в почке скапливалась лишняя жидкость, инфицировавшая организм.
Мать осталась удовлетворена пояснениями. Она не сомневалась в том, что речь идет именно о больной левой почке, и даже была рада, что проблема решена кардинально. Единственное, о чем женщина попросила медиков, — предоставить ей результаты УЗИ, сделанного ребенку на операционном столе.
— Собираю все документы, касающиеся болезни дочери, — мало ли что понадобится, — поясняет Алена. — Вот тут-то и возникла заминка. Врачи заявили, что результаты УЗИ не сохранились. У меня это вызывало некоторое недоверие. Как это так — ребенок еще не пришел в себя после операции, а результаты исследования уже исчезли? Я пыталась настаивать, но безрезультатно. Нет, и все тут. Потом хирурги отменили все последующие плановые операции и ушли.
Через несколько часов матери разрешили навестить ребенка в реанимационной палате.
— Альбина уже открыла глазки и даже смогла чуть улыбнуться, — вспоминает мама девочки. — Я хотела посмотреть, насколько большой получился шов. Откинула простынку и тут, к своему ужасу, увидела, что он не с левой, а с правой стороны! Я была в шоке… Правая почка у дочери была совершенно здоровой, об этом свидетельствуют все анализы!
Первой мыслью, мелькнувшей у Алены, было: у девочки Юли, с которой, возможно, перепутали Альбину, были проблемы именно с правой почкой. Юле как раз и была назначена операция по удалению камней, о которой сначала говорил вышедший из операционной врач. Об опухоли речь не шла.
— Дело было уже к вечеру, — говорит женщина. — Бросившись к дежурной медсестре, я потребовала вызвать оперировавших хирургов, — мол, пусть объяснят, как такое могло произойти. Сестра отказалась: «Врачи разошлись по домам, звонить им не буду. Подождите до завтра, вам все объяснят». Я попросила номера их телефонов. И снова получила отказ. Нужно было что-то делать, и я позвонила в милицию.
Полтавские правоохранители, нужно отметить, оперативно отреагировали на не совсем обычное заявление и вскоре появились в больнице. Следом приехали врачи, которые были вынуждены давать пояснения уже не матери, а сотрудникам милиции и прокуратуры.
Сейчас в Ленинском райотделе милиции открыто уголовное производство по статье «Ненадлежащее исполнение профессиональных обязанностей медицинским работником». По словам пресс-офицера Полтавской областной милиции Юрия Силаева, сомнений в том, что медики действительно перепутали детей и сделали операцию на правой почке не той девочке, практически нет.
— Если вина хирурга будет доказана, ему грозит ограничение свободы на срок до пяти лет или тюремное заключение до трех лет с лишением права заниматься медицинской деятельностью на три года, — заметил пресс-офицер. — Однако могу сказать, что сейчас персонал больницы активно препятствует расследованию дела, пытается уничтожить документы и доказательства.
Медики вины не признают. По словам заместителя главного врача детской больницы Степана Вернигоры, операция маленькой пациентке сделана по медицинским показаниям. В ходе вмешательства была выявлена кровоточащая гемангиома — сосудистая опухоль размером 0,2 на 0,5 сантиметра, причем именно с правой стороны. Операцию проводили доктор медицинских наук заведующий кафедрой детской хирургии Украинской медицинской стоматологической (!) академии Игорь Ксенз и хирург детской больницы 75-летний Владимир Мельник. Для консультации вызывали уролога с сорокалетним стажем работы доктора медицинских наук Леонида Сарычева. Решение оперировать правую почку было принято уже в операционной. Что касается операции на левой почке, изначально нездоровой, то ее можно будет сделать через полгода, когда девочка оправится после первой операции.
— Вот вам и результат «лечения», — грустно говорит Алена Гохалтер. — Здоровая почка зачем-то разрезана и зашита, больная так и не прооперирована. Нам придется провести в больнице не меньше месяца, потом еще полгода восстанавливаться. Альбина вялая, но уже потихоньку встает с кровати, понемногу ест. Я очень хочу, чтобы милиция установила истину, хотя, как известно, с медицинской корпоративностью бороться трудно. Но все-таки можно — у нас ведь есть свидетели, наблюдавшие сцену в коридоре отделения. И еще кое-какие документы, о которых пока говорить не буду.
— Как теперь к вам относятся в больнице? Наверняка врачи не рады скандалу, вспыхнувшему в медучреждении.
— Медперсонал, мне кажется, относится к нам хорошо, во всяком случае, не притесняет. Наш хирург на следующий день после этой истории куда-то исчез, мы его больше не видели. Пациентов в отделении почти нет — всех выписали, причем многие так и остались без запланированных операций.
Выписали и пятилетнюю Юлю — ту самую девочку, маме которой хирург доложил об успешной операции по удалению почечных камней.
— Я тоже не сомневаюсь, что наших детей перепутали, — замечает мама Юли Оксана Разин, которая вместе с дочерью уже больше недели находится дома. — Юля, хоть и старше Альбины, но ростом маленькая. А врач далеко не молод. Конечно, я была поражена, когда хирург заверил, что все в порядке, почку разрезали, камни вытащили, а моя девочка в это время ждала операции в палате. И я тоже слышала, как он кричал на медсестер. Нашу операцию перенесли на следующий день. Опять дочка сидела голодная, ждала. Но в одиннадцать часов утра в палату вошел Мельник и сказал, что… выписывает нас. Я растерялась. «А как же операция?» Он буркнул: «Оперировать некому». Извините, а как же деньги? Ведь я заплатила 1200 гривен: как мне объяснили, 1100 — за саму операцию и 100 — за наркоз и медикаменты. Отдала деньги в окошечко на первом этаже больницы. Хирург еще больше нахмурился: «У вас квитанция сохранилась — потом ее и принесете. А сейчас идите домой».
Помолчав, Оксана добавила:
— Честно говоря, не знаю, что и делать. Мы так надеялись на эту операцию, с трудом наскребли деньги. Дочка чувствует себя неважно, у нее часто случаются приступы почечных колик. Это очень болезненно. Почти не ест, ее все время тошнит. Хирург обещал, что через недельку все утрясется и нас с Юлей снова положат в больницу. Обещал позвонить — и исчез.
«ФАКТАМ» удалось связаться с хирургом Владимиром Мельником. Однако врач был неразговорчив. По его словам, сейчас он плохо себя чувствует и находится на больничном.
— Кроме того, — заявил хирург, — я ни с кем не буду обсуждать данную ситуацию без своего адвоката. Идет расследование, в больнице работает комиссия.
12535Читайте нас у Facebook
