21-летняя киевлянка вопреки всему стала мамой. Ее новорожденный сын весил лишь 600 граммов
Юлия каждый день проводит возле кувеза, в котором выхаживают ее крошечного сынишку. Она приносит необходимые лекарства, подгузники, салфетки. Под присмотром реаниматологов учится ухаживать за малышом, сцеживает молоко для маленького Максима. В кафе, где мы разговаривали с мамой, она заказала лишь чай.
— Мне нельзя есть ничего, что может плохо воспринять организм сына, — объясняет Юлия. — Только отварную куриную грудку, кашу. Молочное, фрукты и большинство овощей тоже под запретом. К выписке сына стану стройной-стройной.
Моя собеседница хорошо держится, старается находить положительное даже в мелочах. Но, рассказывая о себе и первом месяце жизни сына, Юлия не может сдержать слезы.
*
Малыш родился 11 февраля с весом 600 граммов. За месяц он поправился на 300 граммов
— Когда у меня появилась боль в животе, мы вызвали «скорую», но это оказались не схватки, а приступ аппендицита, — вспоминает Юлия. — Слава Богу, диагноз поставили правильно, гнойный аппендикс удалили. Однако вскоре врачи сказали, что шансов сохранить беременность нет, так как в кровь попала инфекция. Настаивали на том, что надо вызывать искусственные роды, иначе погибну я. Мы с мужем умоляли сохранить жизнь сынишке. Ведь он был таким желанным! Новорожденный не закричал. Было очень страшно о чем-то спрашивать врачей, ведь малыш весил всего 600 граммов, его рост был 31 сантиметр. Врачи позволили мужу зайти в реанимацию. Максим вернулся в слезах: «Он такой крошечный, как два моих кулака». А у меня тогда, несмотря на обезболивание, так разболелся шов после аппендицита, что я не могла ни на чем сосредоточиться. На этаже, где была моя палата, находились мамы с новорожденными детьми. Слыша их плач, я сама начинала рыдать, думая: «Где же мой малыш?»
Время от времени Юля отвлекается, чтобы прочесть sms-сообщения. Их она получает от мужа, который, даже находясь на работе, не забывает подбодрить жену.
— Сейчас сын весит 900 граммов, — продолжает Юлия. — Врачи говорят, он неплохо набирает вес. Но нам еще предстоит долго лечиться, ведь малыша нужно выходить. Он — как яблочко, сорванное с ветки зеленым: нужно создать все условия, чтобы оно налилось, дозрело. Иногда я падаю духом, теряю надежду, настроения нет. А муж уверен, что все будет хорошо. Потерял наш ребенок 60 граммов веса? Он находит ответ: «Просто покакал как следует».
— Этот ребенок у нас действительно самый ранний, — говорит заведующая отделением анестезиологии и интенсивной терапии новорожденных Киевского перинатального центра Валерия Тышкевич. — Нам уже приходилось выхаживать кроху, которая при рождении весила 570 граммов. Но тот малыш появился на свет на 25-й неделе беременности. А для плода каждый день в утробе матери важен. Наш перинатальный центр существует чуть больше четырех лет, так что опыт спасения преждевременно появившихся на свет деток у нас есть. Юлия и Максим очень переживают за своего малыша, готовы постоянно находиться возле кувеза. В этот сложный период, когда крохотный ребенок еще в реанимации, поддержка и внимание нужны и его родителям.
— О том, что беременна, я узнала когда готовилась к операции на головном мозге, — рассказывает Юлия. — Чуть больше двух лет назад я начала поправляться — раздувалась, как шарик. Меня постоянно мучили головные боли, начало падать зрение. На снимках МРТ врачи обнаружили небольшую опухоль гипофиза головного мозга — микроаденому. Мне назначили гормоны. Гинеколог обнадежила, что во время беременности аденома может исчезнуть, но предупредила: препарат плохо подействует на плод. Тогда, надеясь забеременеть, я перестала пить лекарство. Через несколько месяцев боли вернулись, причем стали гораздо сильнее. Иногда я сидела, обхватив голову руками, больно было даже моргать — в голове словно начинали стучать молоточки. Перед глазами опускалась пелена. Нейрохирург столичного Института нейрохирургии сказал: «У вас есть такие варианты: снова начать пить гормоны, согласиться на удаление образования малотравматическим методом (через нос) или… забеременеть и посмотреть, как поведет себя аденома». Мы с мужем решили подумать.
Прошло совсем немного времени после визита к врачу. И когда муж, как обычно, спросил у Юли: «Как твоя головная боль? Что-то ты последнее время не жалуешься?», женщина с удивлением обнаружила, что ее ничего не тревожит, зато в организме появились другие изменения.
— Я стала реагировать на запахи, перебирать едой, — улыбается Юлия. — Сделала тест на беременность, и он оказался положительным. Как же мы обрадовались! Наша мечта осуществилась. Первые месяцы чувствовала себя прекрасно. Порхала, а не ходила. Правда, когда становилась на учет в женской консультации, возникли трудности. Увидев мой диагноз, меня стали гонять по всем врачам. Приехали мы и к нейрохирургу. Врач сказал, что аденома очень маленькая, и, даст Бог, благодаря ребенку она не будет расти. Но нужно следить за уровнем гормона, когда начнет выделяться молоко, а также сделать МРТ после родов.
В феврале у Юлии неожиданно возникли схваткообразные боли.
— Врачи «скорой» посчитали, что начались преждевременные роды, — говорит Юлия. — Меня отвезли в перинатальный центр. После капельниц живот продолжало тянуть справа. Специалисты предположили, что воспалился аппендикс, и оказались правы. Меня перевели в хирургическое отделение другой больницы. Там долго щупали, давили на живот. Я просила не делать этого — было очень больно. В ночь с 7 на 8 февраля меня прооперировали. Вмешательство длилось два часа. Оказалось, аппендикс был гнойным, на грани разрыва. Его нужно было аккуратно удалить. А тут еще рядом крошечное сердечко бьется…
Придя в себя, думала только о том, чтобы с ребенком все было хорошо. Муж двое суток от меня не отходил. Он работает на чайной фабрике в Броварах под Киевом. Смена у него — 12 часов, после нескольких смен ему дают сразу три выходных. Вот они выпали как раз на те дни, когда меня забрали в больницу.
Через несколько часов после операции у Юлии началось кровотечение. Врачи сказали: «Ребенка не спасти».
— Навсегда запомнила, как доктор заходит в палату и произносит: «Ну, все». — «Что — все?» — спрашиваю я. «Бог так решил. Вы молодые. Еще родите себе ребенка», — вспоминает Юлия. — У мужа по лицу потекли слезы. Никогда его таким не видела. А я в этот момент почувствовала, как в моем животе забился наш малыш. Он постоянно шевелился, как будто знак давал: мол, со мной все в порядке. Мужу выдали список препаратов, которые нужны для чистки. Они обошлись нам в большую сумму… И тут врачи решили сделать УЗИ. Оказалось, с ребенком все хорошо. Угроза преждевременных родов есть, но беременность можно сохранять. Когда вновь открылось кровотечение, врачи, боясь, что я могу погибнуть, стали настаивать на искусственных родах.
Муж примчался в больницу, где меня готовили к прерыванию беременности. Довел врача до слез, требуя, чтобы меня перевели в перинатальный центр. В конце концов так и сделали. После изучения всех анализов специалисты центра объяснили: «Существует огромная угроза вашей жизни. Из-за воспаления аппендикса в кровь попала инфекция, началось заражение крови. Нужно вызывать роды. Шансов, что ребенок, рожденный на 23-й неделе, выживет, практически нет». Я чувствовала себя очень несчастной. И не с кем было разделить это горе.
*Молодая пара очень бережет свою любовь. Так сложилось, что от родителей Юлия и Максим помощи ждать не могут (фото из семейного альбома)
Моя мама умерла от рака легких, когда мне было пять лет. Ей было всего 27… Отец вскоре женился, но с мачехой отношения не сложились. Я очень люблю папу, однако у нас не принято было показывать свои чувства. Этого мне очень не хватало. С будущим мужем мы познакомились, когда мне было 16 лет. Два года нам запрещали видеться, меня жестко контролировали. Поэтому с Максимом мы общались по телефону и в Интернете. А когда встретились, сразу влюбились друг в друга. В день моего 18-летия Максим сделал мне предложение, и я согласилась. Он фактически забрал меня из дому. Мы сняли квартиру на Троещине. Я счастлива с мужем, люблю его. Он старше меня на четыре года. Супруг боролся за меня и сына, не сдавался ни на секунду. Это для меня очень важно.
Максим успел как раз к родам, все время держал Юлию за руку. Когда врачи попросили его выйти, отказался: «Не бойтесь, в обморок не упаду. Я должен быть рядом с женой и малышом».
— Я позвонила дальним родственникам и своему отцу, просто просила молиться за меня и ребенка, — говорит Юлия. — Отец заплакал, и я почувствовала, что он меня любит, переживает за нас.
Утром маме разрешили зайти к сыну. Как это бывает после рождения, малыш немного похудел и весил всего 540 (!) граммов.
— Увидев крошку, я подумала: как он вообще живет? — продолжает Юлия. — Раньше я никогда не видела настолько маленьких деток. Врачи сказали, что у них еще не было таких ранних пациентов.
Первый месяц нам не давали никаких надежд. Говорили: «Состояние тяжелое». Сын находится на аппарате искусственной вентиляции легких. Максимчик все еще не может самостоятельно ни дышать, ни есть. Ему вводят еду через катетер.
— Вы давно выбрали имя для сына?
— Задолго до родов. Не раз с мужем представляли картину: в первом классе на уроке учитель попросит детей назвать свои имена. Они будут представляться: Андрей, Саша, а наш встанет и важно скажет: «Максим Максимович». Мы сразу стали к нему так обращаться…
Самыми тяжелыми были первые две недели после родов. Я почти постоянно плакала. В итоге реаниматологи мне сказали: «Будешь рыдать — не пустим к ребенку». Пришлось справиться со своими эмоциями. Но я все равно начинала плакать, когда сынуля первый раз открыл глазки, впервые улыбнулся, когда я первый раз прикоснулась к его ручке, а он крепко обхватил мой палец. Ему нужно чувствовать маму и папу. Поэтому мне надо быть сильной. Знаете, он так цепляется за жизнь! Даже кричит громче деток, которые родились гораздо сильнее его. Когда меня выписали домой, боялась телефонных звонков: а вдруг звонят из перинатального центра? И с облегчением вздыхала, видя номер кого-то из знакомых.
За месяц супруги потратили 25 тысяч гривен. Большую часть суммы заняли у друзей.
— Списки в больнице пишут каждый день, — говорит Юлия. — Врачи, понимая, что всем семьям трудно, просят покупать только самое необходимое. Вот сегодня нужно купить только флакон лекарства. Но бывает, требуется очень много всего. Естественно, ежедневно необходимы подгузники, салфетки, пеленки, специальное питание для недоношенных деток. Мой отец помог деньгами. Но с каждым днем становится все труднее. Недавно в список внесли катетер, который стоит полторы тысячи гривен. Мы не смогли его купить. Так врачам и сказали… У Максима, как и у меня, сложные отношения в семье. Он практически не общается с родителями. Нам не на кого рассчитывать. Мы фактически вдвоем. Вернее, теперь втроем.
— Юлия, а вы сделали МРТ головного мозга? Что с вашей аденомой?
— Пока не делала, ведь это дорогостоящее обследование. Когда я его проходила раньше, это стоило одну тысячу 800 гривен. Анализ на уровень гормонов — еще около тысячи. У нас сейчас таких денег нет. Но я понимаю, что должна быть крепкой и здоровой. Как только сможем, сразу же проверюсь. А пока проблем много. На днях сломался холодильник. Ума не приложу, что теперь делать. Мы снимаем однокомнатную квартиру у 90-летней старушки. Она не позволяет заменить ее старую мебель. Окна разваливаются, их невозможно заклеить, кроватку поставить некуда, да ее пока и нет. Ничего, мы с мужем сумеем все преодолеть. У него золотые руки и умная голова. Он обожает ремонтировать машины, хороший электрик и сварщик.
Юлия старается особо не жаловаться. Но семье нужна помощь и поддержка. Подгузники, лекарства, детская одежда — родители крохи всему будут рады. А может, кто-то сможет предоставить родителям жилье в районе Броваров. Юлии сейчас необходимы общение и позитивные эмоции. Это и Максиму Максимовичу поможет быстрее окрепнуть.
7272Карточка «ПриватБанка» 5168 7555 1743 4995, Василькова Юлия (мама мальчика). Информацию о потребностях ребенка можно найти на странице «Раненько» в «Фейсбуке». Там же есть телефон Юлии.
Читайте нас у Facebook
