Сестра Анатолия Авдиевского: "Первым музыкальным инструментом брата были… крышки от кастрюль"
На протяжении пятидесяти лет Анатолий Авдиевский руководил коллективом, ставшим визитной карточкой Украины — Национальным заслуженным академическим хором имени Григория Веревки. В мае Анатолий Тимофеевич собирался отметить творческий юбилей концертом на сцене Национального дворца искусств «Украина». К сожалению, до момента, которого так ждал, не дожил. Судьба отмерила Анатолию Авдиевскому 82 года.
О том, каким он был человеком, «ФАКТАМ» рассказала его младшая сестра филолог Людмила Авдиевская, живущая в городе Белгород-Днестровский.
.jpg)
— Не могу поверить, что Толи больше с нами нет, — говорит Людмила Тимофеевна (на фото). — Думалось, может, это какая-то ошибка. Все ведь случилось неожиданно. Утром в день смерти он позвонил из больницы жене. Еще шутил. Потом спустя какое-то время она перезвонила, а он не берет трубку. Оказалось, в тот момент Толи уже не было в живых. Тяжело говорить об этом. 12 марта Толя приезжал с концертом в Одессу. Выступление состоялось в филармонии. Получилось, будто он прощался с городом, который любил, где учился в музыкальном училище, а затем — в консерватории. Толя дирижировал на сцене. Вспомнив отца и маму, исполнил вместе с солисткой хора песню «Ой, у полi вiтер вiє», которую любили наши родители.
Пел Толя очень красиво. Не случайно в консерватории брату предлагали поступать на вокальное отделение. Однако он выбрал дирижерское. В зале присутствовали я, сестра Валентина, брат Виталий, племянники. Правда, пообщаться толком с Толей мы не успели. Концерт закончился в полдесятого вечера, а в десять уже отправлялся поезд в Киев. Никаких тревожных предчувствий не было. Толя проходил лечение в больнице, были проблемы с сердцем, в последнее время он часто болел простудными заболеваниями. Но на выходные поехал на дачу в Триполье, строил планы. Говорил жене, когда потеплеет, нужно будет на даче кое-что переделать, посадить растения. Был настроен оптимистически. Нас у родителей четверо. Толя родился в 1933 году, сестра Валентина — в 1937 году, брат Виталий появился на свет через семь лет после нее, а я — в 1950-м. Толя был старше меня на 17 лет. Мы созванивались. Незадолго до того, как его не стало, с ним общалась Валя. Он был в хорошем настроении, шутил. А виделись мы в ноябре в Киеве. Толя принимал радушно, вкусно угощал.
— Как-то Анатолий Тимофеевич рассказывал мне, что очень любит борщ, который варит его жена, а когда болеет, ест бульон из домашней курочки.
— Он любил украинскую кухню. К слову, Толе очень нравилась и китайская. Он и нас водил в китайский ресторан. А мы с сестрой обычно привозили ему из Одессы бычков. Иногда — камбалу. Его детство и юность прошли на Одесчине.
— Какое воспоминание детства, связанное с братом, особенно дорого вашему сердцу?
— Когда я родилась, Толя уже уехал из села в Одессу — учиться в музыкальном училище. А вот Валя, которая младше его на четыре года, с ним росла. Брат сажал ее на велосипедную раму, и они ехали смотреть, куда солнце спать ложится. Однажды так увлеклись своими фантазиями, что не заметили, как отдалились от села на приличное расстояние. Начало темнеть. Родители сбились с ног в поисках детей. К счастью, добрые люди доставили Толю и Валю домой.
— Откуда у Анатолия Тимофеевича музыкальный талант? Ведь ваши родители к искусству отношения не имели?
— Они были ветеринарными врачами, но очень любили песню. Отец, когда пел, нередко плакал. У него была большая коллекция пластинок, патефон. И мама пела. Даже когда умирала… А Толя уже в детстве умел играть на разных инструментах: сопилке, мандолине, аккордеоне, который после войны из Германии привез ему дядя. Способности брата, наверное, от Бога. Первым музыкальным инструментом Толи в детстве были… крышки от кастрюль. Бабушка рассказывала, что он побил все крышки, которые были в хозяйстве, играя на них, словно на литаврах. А когда чуть подрос, играл на трубе в школьном духовом оркестре.
Жили мы скромно, особых достатков не имели. Отец хотел, чтобы Толя получил специальность, которая бы его кормила. Брат сдал документы в Одесский станкостроительный техникум. А когда с другом шел по улице, был очарован музыкой, звучавшей из окон. Оказалось, как раз шел прием в музыкальном училище. Друг убедил брата зайти туда. Толю в приемной комиссии прослушали и сказали, чтобы он немедленно подавал документы. Из станкостроительного техникума документы пришлось забрать.
— Анатолий Тимофеевич был верующим человеком?
— А как же! Сколько раз Господь его спасал. В юности Толя чуть не утонул. Когда плыл, вдруг схватила судорога. До берега далеко, звать на помощь кого-то было бесполезно. Но вдруг брат вспомнил, что по чьему-то совету в плавках закрепил булавку. Он ткнул себя ею раз, второй — и судорога отпустила. А еще в студенческие годы чуть не разбился, упав с турника. В юности Толя мог отжаться на нем около сорока раз. И вот, получив стипендию, пошел с приятелями пить пиво, а потом решил показать им, как на турнике крутит «солнце». Но неожиданно сорвался с перекладины. Упал на пружинистую деревянную конструкцию. Приятели, увидев, что он весь посинел и не дышит, испугались и убежали. К счастью, мимо проходила уборщица тетя Дуся. Она обдала Толю водой из ведер, которую приготовила для уборки в спортзале. И он ожил. Организм у брата крепкий был. Он даже в больницу не обращался. Вообще, всю свою жизнь этих заведений избегал. Не любил и в санаториях отдыхать. В отпуск Толя практически не ходил. Без любимой работы не мог прожить и дня. Трудился на износ.
— В детстве ваш брат мечтал стать знаменитым?
— Не могу этого сказать. То, что он получил известность, особенно приятно было родителям. Когда пел хор «Льонок», который Толя создал в Житомире, отец всегда плакал. Анатолием он очень гордился. Сам же Толя никогда не зазнавался. Приезжая домой, всегда всем гостинцы привозил. Как-то маме, сестре и мне подарил очень красивые яркие платки с цветами. Всегда рассказывал много интересного о поездках, об истории, искусстве. Он очень много читал. Когда я была у Толи последний раз, на кровати увидела открытую книжечку «Есенин о Шевченко». Увлекался фотографией. У него была коллекция фотоаппаратов. А в 1960 годы брат заинтересовался живописью. Выходил на природу и писал. У него прекрасные этюды, натюрморты. Во всем он стремился к совершенству. Меня поражает его автопортрет, на котором он изображен на фоне… пламени. Такой необычный сделал фон — огненный. И в этом горении ведь была его внутренняя суть. Всю жизнь Толя находился в творческом поиске, получал от труда удовольствие.
— Со своим коллективом Анатолий Авдиевский объездил полмира. Какая страна его больше всего впечатлила?
— Корея, где едва ли не каждый дошкольник должен был знать нотную грамоту и играть на четырех инструментах. Конечно, понравились Франция, Канада… Толя объездил практически всю Латинскую Америку, был в Перу, Чили, Никарагуа, на Кубе, в Коста-Рике. Хор имени Веревки всюду принимали восторженно.
*Со своим коллективом Анатолий Авдиевский объездил полмира
— Вспоминается рассказ Анатолия Тимофеевича о том, как, возвращаясь из Латинской Америки, коллектив едва не погиб. Самолет, на котором артисты планировали лететь в Гавану, взорвался. Спасло то, что накануне сдали билеты на этот рейс.
— У Толи словно ангел-хранитель был, спасавший его не раз. Как-то, будучи еще студентом, брат шел по улице и прямо перед ним с крыши дома упал большой камень. Толя рассказывал: «Сделай я еще один шаг — и меня бы не было».
— Каким человеком Анатолий Тимофеевич был в быту?
— Непритязательным, но комфорт ценил. По хозяйству умел делать абсолютно все: и кран починить, и деревья обрезать… Мог исправить любую технику. Как-то купил телевизор, а он плохо показывает: мигает и мигает. Толя его разобрал, а потом собрал — телевизор стал работать, как следует. Даже лишние детали остались! А когда в пору его молодости в моду вошли брюки-клеш, сам вставлял клинья, чтобы внизу ширина достигала положенных 57 сантиметров. Все мог себе пошить.
— И готовил, наверное, вкусно?
— Такой необходимости у него не было. Его жена Майя Пантелеймоновна хорошо это делает. Она хореограф, танцевала в балетной группе хора.
— Анатолий Тимофеевич говорил, что очень любит весну — время, когда появляется трава, расцветают цветы.
— Это правда. Ему нравилось пение птиц — чириканье воробьев, соловьиные трели. Говорил: «Люблю воробьев за то, что они даже зимой не покидают родину». К слову, Толю много раз хотели перетянуть в Канаду, обещали виллу и всякие блага. Но он никогда не мечтал жить за границей. У себя на даче обожал сажать деревья, кусты, подсолнухи, чернобрывцы… Жили у него там и кошки, и собаки. Недавно Толе подарили бостон-терьера, которого он назвал Бас.
— Музыкальная кличка.
— Да, Толя Баса очень любил. Жена брата рассказывала, когда он уезжал в Киев, щенок жалобно скулил. Животных Толя обожал с детства. У него целый «зоопарк» был: подстреленный зайчик, уж, ежик, ворона…
— Отмечая восьмидесятилетие, Анатолий Авдиевский признался, что хотел бы быть в таком тонусе, как занимавшийся серфингом в его годы Поль Брегг.
— Времени на занятия спортом, конечно, не хватало, но Толя всегда держал форму. Будучи дирижером, композитором и аранжировщиком, достаточно хорошо разбирался в хореографии. На репетиции балета мог не только указать, как следует выполнить то или иное движение, но и сам показывал не раз. Будучи на гастролях в Испании, танцевал фламенко с известной на весь мир танцовщицей Марией Росса. Являлся сторонником здорового образа жизни. В молодости, правда, много курил — по несколько пачек сигарет в день. А потом (было это в 1970-е годы) побился об заклад, что бросит эту привычку в одночасье. И больше не курил никогда. У Толи была потрясающая сила воли.
— Автомобиль водил?
— А как же! Толя любил скорость. Начинал с «Лады». А какая машина была у него последней, не могу сказать — в автомобилях я не очень разбираюсь.
— У него было много друзей?
— Толя дружил с дирижером Стефаном Турчаком, композитором Евгением Станковичем. Не раз отдыхали вместе на Днепре и на Десне. Дружеские отношения связывали Толю и с космонавтом Константином Феоктистовым, и с конструктором космических кораблей Дмитрием Князевым. Когда Феоктистов и Князев приезжали в Киев из Москвы, обязательно ездили с Толей на шашлыки. Князев, которому очень нравились песни в исполнении Софии Ротару и трио Мареничей, просил меня и Толю научить его украинскому языку. Сидел с тетрадкой и записывал тексты. А когда хор выступал в Москве, Князев звал Толю отдохнуть с ним на Байкале. Из-за плотного гастрольного графика брат составить ему компанию не смог. Вспоминал, как Дима, провожая его, бежал за поездом и плакал. А спустя время стало известно, что Дмитрий Князев в той поездке на Байкал трагически погиб.
— Как Анатолий Тимофеевич ощущал славу?
— Расскажу историю. Как-то в начале 1980-х годов приехал ко мне в гости и пошел на лиман. А на берегу два приятеля рыбу ловили. Один говорит другому: «Смотри, это же Авдиевский!» А второй отвечает: «Не может быть. Что Авдиевский здесь забыл? Наверняка он где-то за рубежом отдыхает». Спорили-спорили, а потом подошли к Толе, чтобы лично удостовериться, он это или нет. Познакомились и подружились.
— Анатолий Тимофеевич любил рыбалку?
— Ловить рыбу любил, но ему ее жалко было. Наловит и… отпустит.
— При этом, говорят, руководителем был очень требовательным.
— Думаю, да. Жизнь он прожил непростую, но был в ней результат. Он, как искусный огранщик бриллиантов, каждое музыкальное произведение доводил до совершенства. Не терпел фальши. Не случайно Григорий Веревка своим преемником назначил именно Толю.
— Говорят, Анатолию Тимофеевичу тогда так завидовали, что даже пошли слухи, будто он родственник Владимира Щербицкого.
— Толя с Щербицким лично даже знаком не был. Всего в жизни брат добивался сам.
— Что бы вы сказали брату сегодня, если бы он мог вас услышать?
— Сказала бы, что мне всегда будет его не хватать.
Фото в заголовке УНИАН
1331Читайте нас у Facebook
