Виктор Мироненко: «В Германию на адрес клиники потоком шли телеграммы из России со словами поддержки Горбачевой. В один из моментов облегчения Раиса Максимовна заплакала: «Выходит, надо умереть, чтобы меня поняли… »
Москвичи Виктор и Лариса Мироненко летние месяцы традиционно проводят в родном Чернигове. В этом городе они учились, познакомились и поженились. Здесь с должности секретаря комитета комсомола Черниговского педагогического института и работы в Новозаводском райкоме комсомола начинал свою карьеру будущий первый секретарь ЦК ЛКСМ Украины, а со временем и ЦК ВЛКСМ Виктор Миронен-ко. И 1999 год не был исключением — Мироненко отдыхали в Чернигове. Но как гром среди ясного неба пришло известие о болезни Раисы Горбачевой. Чтобы поддержать Михаила Сергеевича в трудную минуту, супруги Мироненко, много лет дружившие с Горбачевыми, сразу же собрались и поехали в Москву. На следующий день Виктор Иванович вылетел в Мюнстер…
Накануне 10-й годовщины светлой памяти Раисы Горбачевой корреспондент «ФАКТОВ» встретилась с Виктором Мироненко в Чернигове.
«Среди возможных причин заболевания Раисы Максимовны называли стрессы»
— Перед вашим отъездом в Чернигов в 1999 году Раиса Максимовна нормально себя чувствовала?
— Раиса Максимовна была здорова и весела, без малейших признаков болезни, — рассказывает Виктор Мироненко, работающий сейчас директором Центра украинских исследований
Института Европы Российской академии наук. — В июне 1999 года мы вместе с женой Ларисой встречались с Горбачевыми после их возвращения из Австралии, где бывший президент СССР выступал с лекциями. А по выходным супруги любовались природой, океаном. Так что разговоры были самые восторженные. Никаких тревожных предчувствий у нас и быть не могло.
Для меня известие о болезни Раисы Максимовны стало шокирующей неожиданностью. Отдыхая в Чернигове, я привык постоянно поддерживать связь с Москвой. Когда мне сообщили о срочной госпитализации Раисы Максимовны в клинику Вестфальского университета в Мюнстере, известную своими успехами в области лечения онкологических заболеваний, я был просто ошеломлен. Мы с женой быстро собрались и выехали в Москву. Лора осталась в Москве, а я полетел в Мюнстер к Михаилу Сергеевичу и Раисе Максимовне. Чтобы из первых уст узнать, как обстоят дела…
— Как вас встретил Михаил Сергеевич?
— Молча пожал руку. Он вообще не из тех людей, которые делятся переживаниями. Михаил Сергеевич привык самостоятельно справляться со своими проблемами. На мой взгляд, такой, знаете ли, крестьянский характер. Но я же видел, что ему очень плохо. Слава Богу, знаю его с 1985 года, когда попал к Генеральному секретарю ЦК КПСС Горбачеву на собеседование. «Ну что, — спросил он тогда, во время первой нашей встречи, — ты согласен быть первым секретарем ЦК ВЛКСМ?» — «Михаил Сергеевич, если уж я до вас дошел, то вроде бы да».
Мы поговорили о комсомоле, о том, что время революционных организаций прошло, что главная задача комсомола — помочь молодому человеку, у которого нет высокопоставленных родителей, блата и денег, реализовать себя. Впечатление он произвел сильное, и с той поры отношения с Михаилом Сергеевичем стали много значить в моей жизни. Помню, в 1996-м, в совершенно безнадежной ситуации, Горбачев вернулся в политику и решил баллотироваться в президенты Российской Федерации. Я тогда возглавил его предвыборный штаб…
— В Мюнстере была надежда на выздоровление Раисы Максимовны?
— К тому времени, когда я приехал в Германию, все уже было очень плохо. Кроме супруга и дочери Ирины, в палату к Раисе Максимовне никого не пускали.
Я узнал, что в июле того же года врачи Института гематологии Российской академии медицинских наук, возглавляемого лечащим врачом и другом семьи Горбачевых Андреем Воробьевым, обнаружили у Раисы Максимовны заболевание крови — лейкоз. Среди возможных причин болезни называли стрессы.
«Горбачев внутренне был готов к политическим предательствам и провалам своих реформ. Но болезнь супруги воспринял как высшую несправедливость»
— Стресс от заключения в Форосе в августе 1991-го тоже ведь не прошел бесследно…
— Думаю, что стрессы, связанные с Форосом и распадом СССР, если не спровоцировали болезнь, то наверняка сократили жизнь Раисе Максимовне. Ни она, ни Михаил Сергеевич не любили распространяться о пережитом в Форосе. Как правило, Горбачевы сразу же меняли тему. Даже обладая стоическим характером, Раисе Максимовне трудно было выдержать травлю, которая началась после отстранения Горбачева от власти.
Михаил Сергеевич вспоминал, как его жена тяжело переживала хамство, с которым Горбачевых выселяли из президентской квартиры и дачи. Объявили: «Немедленно. За сутки!» Супруги в спешке сваливали в кучу личные вещи и грузили в машину, а какие-то типы ходили следом и спрашивали, куда делась такая-то казенная мебель. Коменданты их успокаивали: «Да нет, все в наличии, согласно списку». Господи, какая мебель?.. Мелочная месть пигмеев!
— Когда стало известно о болезни Раисы Горбачевой, весь мир следил за ее лечением.
— Единственный спасительный шанс при лейкемии — сложнейшая операция по пересадке костного мозга. Канцлер Германии Герхард Шредер и президент США Билл Клинтон сразу же предложили Горбачеву услуги лучших врачей и клиник. Уже через неделю Раиса Максимовна с мужем и дочерью прибыла на лечение в Мюнстер к одному из ведущих гематологов и онкологов Европы профессору Томасу Бюхнеру. По методике Бюхнера излечивается 40 процентов пациентов в возрасте до 60 лет и 25 процентов — старше этого возраста. Раисе Максимовне тогда было 67…
После проведения химиотерапии ей планировали пересадить костный мозг. Донором должна была стать прилетевшая в Мюнстер родная сестра Раисы Максимовны Людмила Титаренко. Но до операции дело так и не дошло…
Я ясно видел: этот удар Горбачеву будет выдержать труднее всего. Он внутренне был готов к политическим предательствам, провалу своего плана реформирования государства — считал это результатом предвзятого отношения окружающих. Но болезнь супруги Михаил Сергеевич воспринял как высшую несправедливость. Ни он, ни она этого не заслужили.
Да, Раиса Максимовна руководствовалась в своих поступках собственными взглядами и оценками. Да, она принимала активное участие в жизни Михаила Сергеевича, потому что считала своим долгом охранять семью. А учитывая то, что Горбачев чересчур доверчив, супруга часто выполняла при нем роль критического глаза. Ведь со стороны виднее, да и женскую интуицию также не следует сбрасывать со счетов.
Горбачевы были парой со своими достоинствами и недостатками. Меня всегда восхищал их абсолютно незыблемый ритуал, который не менялся на протяжении многих лет семейной жизни (до золотой свадьбы Горбачевым не хватило каких-то пяти лет!): ежедневные вечерние прогулки. В любую погоду — метель ли, снег — одевались потеплее или брали зонты и быстрым шагом проходили пять-семь километров! Счастливые люди! Им всегда было о чем поговорить! И они не считали нужным это скрывать… Михаил Сергеевич говорил: «Как ходили вдвоем, так и будем ходить! Не нравится? Пусть гавкают!»
… В адрес Фонда Горбачева и в клинику Мюнстера из разных стран потоком шли письма и телеграммы со словами поддержки. Россияне, как по мановению волшебной палочки, изменили недоброжелательное отношение к Раисе Максимовне на сочувственное. В один из моментов облегчения Раиса Максимовна заплакала: «Выходит, надо умереть, чтобы меня поняли»…
«Не отношусь к соратникам Ельцина, но за то, что он не пришел на похороны Раисы Максимовны, я его уважаю»
— Вы верите в то, что Михаил Сергеевич сообщил супруге о страшном диагнозе?
— Мы с ним об этом не говорили, но, думаю, Горбачев мог это сделать. Отношения четы Горбачевых предполагали высочайший стандарт искренности и преданности, никаких секретов от Раисы Максимовны у Михаила Сергеевича не было.
Несмотря на горе, Михаил Сергеевич держался стойко. Никому не позволял ухаживать за Раисой Максимовной. Приходил в гостиницу на несколько часов, чтобы поспать и перекусить, а все остальное время находился рядом с ней: сам носил, пеленал. Медперсонал клиники просил охранников и сотрудников Горбачева, чтобы они забрали его из палаты. Все-таки он слишком известный человек, дабы врачи не обращали на него внимания и продолжали спокойно работать…
Была у Михаила Сергеевича и Раисы Максимовны еще с молодости мечта: встретить приход нового тысячелетия в Париже. Потеряв жену, Михаил Горбачев все-таки поехал в Париж. Он встретил миллениум вместе с дочерью Ириной, внучками Настей и Ксенией!
— Вы были на похоронах?
— Конечно. Прощание проходило в Фонде культуры, созданном первой леди СССР совместно с академиком Дмитрием Лихачевым. Раиса Максимовна занимала должность заместителя председателя фонда. Мы с женой пришли на церемонию заранее и, к своему удивлению, увидели людей, которые при жизни, мягко говоря, не симпатизировали покойной. А если говорить откровенно, просто унижали семью Горбачевых, писали о них гадости.
— Мне вспомнилось, действующий президент России Борис Ельцин не пришел на похороны.
— И слава Богу, что не пришел. Была Наина Иосифовна Ельцина. Не отношусь к соратникам Ельцина, но за то, что он не пришел на похороны Раисы Максимовны, я его уважаю. А ведь некоторые пришли…
Особо сильное впечатление нежеланные гости произвели на жену Андрея Синявского Марину Розанову, женщину с характером, правду-матку она резала без оглядки на кого бы то ни было. Выпив рюмочку или две, Розанова сказала: «Смотрю я на вас и одного не могу понять, как вы могли сюда прийти после всего, что сделали, и сейчас изображать, как вместе с нами печалитесь о ней?»
— Какой вы помните Раису Горбачеву?
— Светлой, жизнерадостной, воодушевленной различными идеями. Она то создавала Фонд культуры и Фонд помощи детям Чернобыля, то организовывала Музей русской иконы и музей Рериха, то озаботилась строительством гематологической клиники. На стенке кабинета Горбачевой висел афоризм, выписанный ее каллиграфическим почерком: «Проигрывает не тот, кто устал, а тот, кто остановился». И, конечно же, Раиса Максимовна была женщиной — в высшем смысле этого слова.
— Интересно, мужчины обращали внимание на наряды первой леди страны?
— Раиса Максимовна одевалась с таким вкусом, что ее наряд не был виден. Ты понимал, что женщина одета элегантно, но деталей не замечал. Чувством меры госпожа Горбачева владела в совершенстве. Лора, я прав или нет? — обращается Виктор Мироненко к жене.
— Когда Михаил Сергеевич разбирал вещи после смерти Раисы Максимовны, — Лариса Мироненко дополняет супруга, — то обратил внимание, что у нее под каждый костюм были подобраны туфельки, колготки. Все вещи висели или лежали на полках в идеальном порядке. Коробочки с ювелирными украшениями — подарки первой леди Советского Союза, — подписанные ее красивым почерком, Михаил Сергеевич потом сдал куда полагается.
Я люблю рассматривать фотографии Раисы Максимовны. Какая у нее была осанка, какие красивые точеные руки!
После ухода Михаила Горбачева из политики в рамках Горбачев-фонда был создан Клуб Раисы Максимовны, где мы в неформальном кругу обсуждали проблемы трудных детей, вопросы помощи многодетным семьям, другие наболевшие проблемы. На этих встречах она всегда была одета практически в одно и то же: длинная серая юбка и бордовая вязаная кофточка с хомутиком, туфельки на среднем каблуке. Любой костюм (свои наряды первая леди шила в известном московском ателье на Кузнецком мосту. — Авт. ) сидел на ее точеной фигурке идеально! Никаких россыпей бриллиантов или жемчугов! Скромные золотые сережки и обручальное колечко. В последнее время появился золотой крестик, видимо, кто-то подарил…
— Раиса Горбачева была верующим человеком?
— Горбачевы никогда не говорили об этом. По-моему, вера — это настолько интимное состояние души, что афишировать ее не следует, — продолжает Лариса Мироненко. — Знаю, что по средам и пятницам Раиса Максимовна соблюдала строгий пост, пила только воду… И отпевали ее в одном из храмов Новодевичьего монастыря.
Всегда ровная, всегда спокойная, выдержанная. Говорят, во время бесконечных споров в Фонде культуры, когда солидные люди начинали выяснять какие-то отношения, все ожидали Раису Максимовну. С ее приходом коллеги забывали о ссорах и начинали работать. Таким же тихим, спокойным голосом она вела заседания в клубе. Обязательно выслушивала все точки зрения, всем давала высказаться.
Посмотрите на фото, сделанное в клубе за несколько месяцев до болезни: у Раисы Максимовны гибкая лебединая шея и безукоризненной красоты руки, руки 30-летней женщины… Охранник экс-президента СССР рассказывал, что когда медсестры в Мюнстере увидели тело Раисы Максимовны, они были буквально поражены: перед ними лежала 40-летняя женщина… Ни одной пластической операции она никогда не делала…
— Как вы думаете, что помогло Михаилу Горбачеву пережить потерю жены?
— А он ее еще не пережил, — считает Виктор Мироненко. — И не переживет никогда. Потому что такие половинки друг без друга не могут… Михаил Сергеевич как-то признался мне, что долгое время после смерти супруги каждую ночь видел один и тот же сон: раздавался звонок, он брал телефонную трубку, слышал голос Раисы Максимовны и… просыпался.
Честно говоря, то, что Михаил Сергеевич сегодня живет и трудится, это своего рода подвиг. Во всяком случае, жизненный потенциал заставляет его не опускать руки. Михаил Горбачев действительно много ездит, потому что на одну президентскую пенсию (по масштабу личности и деятельности — смешные деньги!) содержать фонд и реализовывать его программы невозможно.
На содержание Фонда Бориса Николаевича Ельцина идут огромные деньги из государственного бюджета. А Михаил Сергеевич зарабатывает средства для своего фонда лекциями, встречами, выступлениями по всему миру. Или рекламой. Но стоит ему сняться в ролике, как тут же раздается шквал критики: «Как это он может себе такое позволить!» Уму непостижимо! А, впрочем, возможно, в этом есть какая-то высшая справедливость, потому что Горбачев действительно хотел все изменить так, чтобы каждый жил своим трудом и умом, по совести. Во всяком случае, сам Горбачев на жизнь никогда не жаловался.
А ведь 78 лет — это не шутка! Обычный самолет (пусть и бизнес-класс или даже первый класс), такси, гостиница, зал, выступление — и так по 100-150 дней в году! Пару раз я даже сказал ему: «Зачем вы это делаете? Берегите себя». — «А это как? — уточнил Михаил Сергеевич. — Понимаешь, я постоянно должен быть чем-то занят, чтобы… не погружаться в воспоминания».
Кстати, на могиле Раисы Максимовны установлен потрясающий памятник! Молодая девушка с веночком из цветов на голове. У меня эта скульптура ассоциируется только с одним памятником — на моей родине, в Черниговской области. Здесь, в селе Сосница у Десны, во дворе хаты, где родился Довженко, стоит бронзовый босоногий украинский парнишка, вихрастый, как Александр Довженко, с заложенными за голову руками…
Как-то я зашел к Михаилу Сергеевичу в фонд, мы остались одни в кабинете, и он сказал: «А я, поверишь ли, знаю одну украинскую песню полностью, все шесть куплетов!» И мы вдвоем спели «Журбу» Леонида Глибова: «До тебе, люба рiчечко, ще вернеться весна, весна. А молодiсть не вернеться, не вернеться вона… »
2799Читайте нас у Facebook
