Очевидец трагедии на Дубровке: "Страшно было ждать штурма, потому что ясно было, что тогда все наши погибнут вместе с "не нашими"
По всем прогнозам, мюзикл по роману Вениамина Каверина «Два капитана» с бюджетом около четырех миллионов долларов должен был принести его авторам солидную прибыль. Это был первый российский мюзикл мирового класса, где использовали технологии, которые применяют на Бродвее и в Вест-Энде. Но известность он приобрел иную, печальную…
23 октября 2002 года в 21.05 к театральному центру на Дубровке подъехали три микроавтобуса. 40 вооруженных людей (среди них было много женщин) в камуфляжной форме под предводительством полевого командира чеченских бандформирований Мовсара Бараева ворвались в здание.
Основная часть захватчиков направилась в зал, где находились более 800 зрителей. Остальные стали проверять другие помещения и сгонять в зал сотрудников центра. Кое-кому из актеров и рабочих сцены удалось сбежать через окна и запасные выходы.
Боевики разложили бомбы вдоль стен помещения на расстоянии пяти метров одна от другой, а в центре и на балконе разместили металлические баллоны (внутри каждого 152-миллиметровый артиллерийский осколочно-фугасный снаряд). Рядом с ними все время дежурили смертницы. Женщины расположились в шахматном порядке у противоположных стен. На каждой — пояс «шахида» (два килограмма взрывчатки из пластика и килограмм металлических шариков). По задумке взрывы должны были идти навстречу друг другу, уничтожая все живое.
Захваченных людей не кормили, не давали воды, не выпускали в туалет (отхожим местом сделали оркестровую яму). Некоторым заложникам позволили позвонить родным и сообщить: за каждого убитого или раненого боевика расстреляют десятерых. Однако поздно ночью террористы отпустили 17 человек — просто так, без каких-либо условий.
24 октября в 5.30 в здание беспрепятственно вошла Ольга Романова, продавец находящегося недалеко парфюмерного магазина, а в 8.15 — подполковник Константин Васильев. Обоих расстреляли.
Попытки установить контакт с террористами предпринимали депутат Госдумы от Чечни Асламбек Аслаханов, политики Григорий Явлинский и Ирина Хакамада, певцы Иосиф Кобзон (мэр Москвы Юрий Лужков тогда прокомментировал: «Он оказался джентльменом, женщину вперед пропустил» — речь о Хакамаде) и Алла Пугачева, врачи Леонид Рошаль и Анвар Эль-Саид, журналист Анна Политковская, режиссер Сергей Говорухин, глава Торгово-промышленной палаты (в тот период) Евгений Примаков, экс-президент Ингушетии Руслан Аушев. Все они побывали в здании и вели переговоры с террористами. Результат — на свободу отпустили еще более двух десятков заложников.
24 октября в 19.00 катарский телеканал «Аль-Джазира» показал обращение Мовсара Бараева, записанное за несколько дней до акции: террористы объявляли себя смертниками и требовали вывода российских войск с территории Чечни.
26 октября утром боевики заявили, что начнут убивать заложников.
Ночью, за несколько часов до этого, одна из групп российского спецназа проникла на первый этаж здания, где расположены технические помещения. Из подсобок были проделаны небольшие отверстия в стенах и перегородках, чтобы получить доступ к вентиляции и запустить нервно-паралитический газ (какой — до сих пор не известно, формулу газа Россия не открыла даже европейскому суду) и установить видеоаппаратуру.
26 октября в 5.30 у здания раздались три взрыва и несколько автоматных очередей. Спустя полчаса спецназ пошел на штурм. В 6.30 официальный представитель ФСБ сообщил, что центр находится под контролем спецслужб, что Мовсар Бараев и большая часть террористов уничтожены. Около 8.00 заместитель главы МВД России Владимир Васильев объявил, что освобождено более 750 заложников, погибли 67 человек. В больницы с разными степенями отравления попали 650 человек (их эвакуация — отдельная тема, тех, кому было плохо, укладывали прямо на асфальт), часть из них врачам не удалось спасти, об антидотах речь вообще не шла. В результате число жертв теракта достигло 130 человек, и лишь пять из них расстреляли террористы.
Родственники погибших заложников подали иск на руководство России в Европейский суд по правам человека. Рассмотрев их коллективную жалобу, суд признал, что российские власти нарушили право на жизнь и на справедливое судебное разбирательство и обязал Россию выплатить денежные компенсации семьям жертв теракта, а также расследовать обстоятельства гибели 130 человек. Однако Следственный комитет России отказался возбуждать уголовные дела в отношении лиц, ответственных за штурм театрального центра.
Обвинения в организации теракта заочно предъявлены Шамилю Басаеву (активный участник борьбы за выход Чечни из состава Российской Федерации, уничтожен в июне 2006 года), Зелимхану Яндарбиеву (в 1996—1997 годах исполнял обязанности президента самопровозглашенной Чеченской республики, внесен в список террористов ООН, убит в июне 2004 года) и Ахмеду Закаеву («бригадный генерал» самопровозглашенной республики Ичкерия, скрывается за границей). В международном розыске по-прежнему находится еще один их соучастник — Герихан Дудаев.
За 15 лет написано много материалов о событиях тех трех суток, когда на смерть обрекли сотни людей. Кто-то защищал спецназовцев: мол, действовали в тех обстоятельствах как могли. Другие их обвиняли, аргументируя, что такого количества жертв можно было избежать, что детали операции не прорабатывались вообще. Один из основных вопросов: чем отравили людей, поскольку последствия для здоровья оказались чудовищными. У бывших заложников даже спустя годы врачи диагностируют проблемы с почками, сосудами, суставами, нервной системой, зрением и нарушения памяти. У детей, которых родили женщины, посетившие роковое представление, ДЦП и иные заболевания. «Вопрос о жизни заложников решала русская рулетка», — сделала вывод обозреватель «Новой газеты» Елена Милашина спустя десять лет после теракта.
Российская власть, заверив, что «пережила шок», тут же использовала теракт как предлог для закручивания гаек — установления более жесткого режима. Многие аналитики считают, что трагедия была на руку Путину, он установил авторитарное правление. На долгие годы.
Что касается эффективного расследования, его никто так и не провел. Белых пятен в этой истории по-прежнему очень много. Например, нет ответа на вопрос, почему российские спецслужбы проигнорировали заявление некоего Байсарова, торговавшего заложниками, захваченными в Чечне. Накануне трагедии на Дубровке он предупредил руководство ФСБ России о готовящемся теракте. Реакции не последовало. Не потому ли, что среди террористов уже был свой человек и кто-то готовил дырки под ордена, надеясь на то, что все под контролем?
Этот вопрос не раз поднимала в своих публикациях журналист Анна Политковская. Спустя полгода после трагедии Политковская, расследовавшая роль в этой истории некоего Ханпаша Теркибаева, написала, что он «изнутри обеспечивал теракт» и «был засланным агентом». «…значит, власть знала о том, что готовится теракт. Участвовала в его подготовке, и даже не важно, с какой целью. Главное — власть (какая ее часть?) была в курсе, что творится, задолго до того, как об этом узнали все мы, и, значит, подставила свой народ под тяжелейший удар, зная, что удар будет, осознавая, что от него тысячи не смогут оправиться, а сотни полягут. Власть шла на еще один «Курск»… (Вспомните, какие сигналы подавали несчастные из захваченного зала? — «Мы — как второй «Курск»… Страна о нас забыла… Мы не нужны стране… Страна хочет, чтобы мы погибли…»)
Многие вне зала тогда возмущались: ну, они уж хватанули… Однако, на круг, именно так и получилось… И, значит, вопрос остается: за что? За что они погибли полгода назад? И вот тут, прежде чем попытаться ответить на этот вопрос, надо выяснить: кто она, собственно, эта наша власть, которая знала? Кремль? Путин? ФСБ?.. Классическая триада современности?"
Именно Анна Политковская убеждала официальное следствие допросить действовавшего под прикрытием ФСБ боевика Теркибаева. Не допросили. Сказали, что не нашли. А спустя год он погиб в странной авиакатастрофе. Впрочем, почему в странной? С ним произошло то, что должно было произойти с любым агентом спецслужб, который слишком много знал. «Агент не должен был заговорить — и он не заговорил», — написала Анна Политковская в 2003 году. А 7 октября 2006 года ее убили.
…Вот что недавно рассказал о тех трех днях режиссер Марк Розовский, чья дочь тоже была заложницей: «Никто из официальных лиц к нам не выходил. Информации о происходящем — ноль. А отсюда, конечно, и истерики, паника, слухи, слухи, слухи… И страшно было ждать этого штурма, потому что ясно было, что тогда все наши погибнут вместе с „не нашими“. И кто там „наши“ или „не наши“ — все погибнут, все взорвется. И как уж там разбираться?.. Конечно, такая опасность была. Но была и какая-то игра жизнями невинных людей».
1523Читайте нас у Facebook
