«Через год совместной жизни любимый ввел в интернете мою фамилию и… лишился дара речи»
Историю Нади Андрухив знает, наверное, вся страна. Читатели «ФАКТОВ» с тревогой следили по нашим публикациям за спасением сотрудницы полиции, ставшей жертвой теракта. Откровенно говоря, в то, что Надежда выживет, мало кто верил. Даже израильские врачи давали раненой всего один шанс из ста. Надя смогла им воспользоваться. Она не только выжила и встала с инвалидного кресла, но и живет полноценной, яркой и интересной жизнью. И это при том, что у нее одна почка, раздроблена нога, а второй вообще нет. Иногда кажется, что чем сложнее препятствия на ее пути, тем с большей охотой и азартом Надя их преодолевает. Своими последними новостями — как всегда сногсшибательными — львовская полицейская поделилась с «ФАКТАМИ».
Инвалиду на протезе дали бетонную коробку без дверей на самом верхнем (!) этаже 11-этажного недостроенного дома без лифта (!!)
Чтобы читатели смогли в полной мере оценить то, что происходит в жизни Нади сейчас, напомним, через что ей довелось пройти. 14 июля 2015 года во Львове произошел двойной теракт. С разницей в двадцать минут на двух участках Шевченковского района ранило гранатами двух сотрудников правоохранительных органов. Сначала подорвался на растяжке 24-летний участковый инспектор Роман Лычак. Парня отбросило взрывной волной, осколки прошили его руки и ноги, а один пришлось извлекать из глаза. Если бы после первого взрыва руководство областного управления МВД оперативно сообщило о нем всем сотрудникам, 31-летняя Надежда Андрухив, конечно, не тронула бы подозрительный пакет из-под сока, стоявший на пороге ее участка. Но девушка ни о чем не догадывалась и, отодвинув ногой пакет, попыталась открыть дверь. Дальше — взрыв, дикая боль, море крови и висящая на одной ниточке левая нога…
Надя выжила несмотря на чудовищные травмы. Чтобы спасти ее, врачам пришлось ампутировать ногу, удалить разорванную почку, селезенку, часть кишечника… Президент Порошенко прилетел во Львов на следующий день после теракта, наградил находившуюся в состоянии комы Надю орденом княгини Ольги и в присутствии родственников пострадавшей и журналистов пообещал найти виновных в этом преступлении и оплатить расходы на лечение из своего президентского фонда.
За спасение тяжелораненой взялись израильские хирурги. С помощью санавиации Надежду доставили в медицинский центр «Хорев» в Хайфе, где девушку вывели из комы, провели операцию на правой ноге, на разорванном кишечнике, пересадили ей артерию. С Надей, которую после взрыва мучили кошмары, работали израильские психологи. Молодая женщина вернулась в Украину в инвалидной коляске да еще с выведенным наружу кишечником. На тот момент долг Украины перед израильской клиникой составлял 106 тысяч долларов и погашен он был лишь на четверть (читайте об этом в публикации Надежда Андрухив: «Если бы президент выполнил обещание, я вернулась бы домой на своих ногах»). Оставшиеся 80 тысяч долларов клинике не заплатили по сей день. Более того, пластику ноги, сжалившись, Наде оплатило израильское правительство.
Долечивалась наша героиня в Украине. Перенесла четыре операции на кишечникe, за собственные деньги заказала амортизирующий протез ноги. Кроме того, она восстановилась на работе в полиции, только не участковым инспектором, а сотрудником областного управления. Хоть эта должность и подразумевает более щадящий режим, Наде все равно приходится много ходить, подниматься на пятый этаж по лестнице, ездить по служебным делам на общественном транспорте. Но молодая женщина этим не тяготится, ведь так ей нравится гораздо больше, чем сидеть в квартире.
К слову, о квартире. После теракта Министерство внутренних дел пообещало выплатить пострадавшим полицейским по 650 тысяч гривен на покупку жилья в качестве компенсации за утерянное здоровье. Три года назад это обещание было, наконец, выполнено. Но увидев, какое жилье для нее подобрали, Надежда Андрухив была вне себя от негодования: ей, инвалиду на протезе, дали бетонную коробку без дверей на самом верхнем (!) этаже 11-этажного недостроенного дома без лифта (!!) на окраине города, куда не идет ни одна маршрутка.
«Нам обещали собственное жилье, а выдали… служебное»
— Это просто какое-то издевательство, — возмущается Надежда. — За 650 тысяч, если бы их дали нам на руки, мы запросто купили бы обжитую однокомнатную квартиру в районе с развитой инфраструктурой и хорошей транспортной развязкой. А меня откровенно обвели вокруг пальца. Ведь в том доме квартиры даже на сайте застройщика стоят 500 тысяч. А недостроенные, как моя, и того меньше. Куда, спрашивается, чиновники дели разницу? Но это еще не самое неприятное. Нам обещали собственное жилье, а выдали… служебное. Это значит, мы должны вложить в ремонт огромные суммы, а потом, если уволимся из полиции, наши квартиры могут попросту отобрать.
Читайте также: Львовская полицейская Надежда Андрухив: «Нас цинично и откровенно облапошили»
Недавно мы, наконец, закончили ремонт. Осталось купить кухню, холодильник, кровать, и будем переезжать. На то, чтобы пустая бетонная коробка стала красивым и уютным жильем — с дверями, полами, мебелью, не протекающей крышей и окнами (и с этими проблемами нам пришлось столкнуться), у меня ушло 270 тысяч гривен.
— Наверное, влезли в долги?
— Мама еще два года назад продала квартиру отчима. Они купили себе новострой, но не начинали в нем ремонт, пока моя эпопея не закончится. Часть денег дали мама и отчим. 100 тысяч гривен я получила от мэра Львова Андрея Садового. А еще неравнодушные люди перечислили мне на социальную карточку около 80 тысяч гривен. На покупку мебели и плиты пришлось одалживать деньги, будем потихоньку отдавать.
— Как вы делали ремонт в квартире на 11-м этаже в доме с неподключенным лифтом? Так и поднимались пешком, как во время нашей последней встречи?
— После публикации в «ФАКТАХ» и последовавшего за этим скандала лифт подключили, но он возил только меня на мой этаж. И лишь полтора года назад стал доступным для всех жильцов.
— Квартиру удалось приватизировать?
— Нет, она до сих пор служебная. Мне звонил замглавы Нацполиции Александр Фацевич, обещал поспособствовать тому, чтобы жилье переоформить на меня. Но оказалось, сделать это можно лишь при условии, что у меня нет никакой частной собственности. То есть мне предстояло отказаться от 1/5 части родительской квартиры, чтобы быть, как говорится, чистой. И тут выяснилось, что документы на право собственности пропали. Я полгода их восстанавливала, собирая необходимые бумаги. Нужны были даже вырезки из газет и справки из бюро находок о том, что мы потеряли документы и искали их. А потом выяснилось, что оформление дарственной моей части на сестру или маму, государственная оценка жилья и сертификаты каждому члену семьи обойдутся мне почти в 20 тысяч гривен.
Я таких денег не имела и решила пойти другим путем. Говорят, через пять лет проживания в служебной квартире сотрудник полиции может подавать документы на ее приватизацию. Так я и сделаю. Надеюсь, за это время меня из нее не выгонят, особенно учитывая, что со мной вместе прописан сын, инвалид детства (у 18-летнего Даниила ДЦП. — Авт.). А попробуют нас выгнать — подам на группу инвалидности и пенсию. Пока этим не занималась, поскольку хочу полноценно работать. С первой группой инвалидности меня уж точно не выпишут из квартиры.
— Как вам работается?
— Легче, чем участковой, конечно. Меньше беготни. Начальство относится лояльно, на выходные и праздники меня не ставят дежурить, разве что совсем уж некому. Так что теперь я гораздо больше времени могу проводить с семьей — сыном и любимым мужчиной Андреем.
«Я сразу сказала, что у меня серьезные травмы, но Андрей не испугался»
— Поделитесь своей историей любви?
— В 2016 году на Благовещенье Роман Лычак (второй пострадавший во время теракта полицейский. — Авт.) пригласил меня в гости. У него в то время жена была беременна. Мы хорошо посидели, поболтали. В два часа ночи я вызвала такси. По дороге таксист попросил разрешения заскочить выпить кофе — он вторые сутки был на смене, очень хотел спать. Я была не против. Он купил себе кофе, меня угостил вкусным чаем. Мы познакомились, разговорились и… засиделись до пяти утра, так интересно было общаться. Потом он отвез меня домой. Денег за поездку не взял, попросив разрешения позвонить. Я согласилась — почему бы и нет? На следующий день раздался звонок с незнакомого номера — я не стала брать трубку. Тогда на Вайбер пришло сообщение: «Как вы себя чувствуете? Это таксист, который вез вас ночью домой. Мне бы очень хотелось сходить с вами выпить кофе и прогуляться». Так началась наша история любви.
— Надя, простите за вопрос. Андрей на тот момент знал, что «прогуляться» для вас — это не так просто, как для него.
— Да. Я сразу сказала, что у меня серьезные травмы, одной ноги нет, вторая раздроблена. Хотя о том, как именно это случилось, не говорила. Думала, после моих откровений он вряд ли позвонит. Но Андрей не испугался. На том первом свидании (мы поехали к чудотворному источнику в Раковец) он носился со мной, как с хрустальной. Руку подавал, спрашивал, могу ли я идти или поднести меня к воде на руках. Я ему еле втолковала, что вполне самостоятельна и спокойно передвигаюсь сама. Мы стали встречаться, проводить больше времени вместе. Мой сын воспринял Андрея хорошо, даже ездили втроем отдыхать в Карпаты. Отъезжали подальше в безлюдные места, чтобы я могла поплавать без любопытных взглядов. Это еще то приключение было! Андрей боится воды, поэтому заносил меня в воду и ждал на берегу, пока я поплаваю. Как-то я нырнула и поплыла под водой, а любимый рвал на себе волосы от страха. Кричал потом: «Что ты творишь? Ты моей смерти хочешь? Если бы что-то случилось, как мне тебя спасать? Я же плавать не умею!» А в том месте воды по пояс. И смех и грех.
— А как Андрей отреагировал, узнав о том, что вы подорвались на гранате?
— Он узнал об этом только через год после того, как мы начали встречаться. Не хотела на него это вываливать, намекнула пару раз, чтобы загуглил мою фамилию, если ему интересно, как именно я получила травмы. Но для Андрея это не было важно. А когда мы съехались, он попросил, чтобы я поменяла статус в Facebook с «нахожусь в активном поиске» на «обручена», и выставила наши общие фото. Я предупредила, что это может вызвать большой переполох. Но он, конечно, этого не понимал. И когда на меня посыпались звонки, просьбы об интервью и поздравления, любимый просто растерялся. Тогда я его силком усадила перед компьютером и ввела свою фамилию в строке поиска. Увидев все публикации, новости, телепередачи обо мне, узнав мою историю, Андрей лишился дара речи. Схватился за голову: «Если бы знал, кто ты, не стал бы за тобой ухаживать».
— Почему?
— Он у меня сосем не публичный, все держит в себе и не любит, когда его жизнью интересуются посторонние.
— Так вы обручены? Планируете свадьбу?
— Хотели, но с этим карантином все накрылось медным тазом. Да и штамп в паспорте мало что меняет. Главное, что мы вместе и любим друг друга.
Ранее в рубрике «25 лет спустя» мы рассказывали о судьбе украинки, ставшей одной из жертв печально известной аферы «Элита-Центра». Наша героиня вышла из ситуации обновленной и окрепшей. Как это было, читайте в публикации «Если бы не строительная афера „Элита-Центра“, я бы не встретила мужчину своей жизни».
9635Читайте нас у Facebook
