«дочка до сих пор у меня пугливая. Бывало, только открою форточку, как она бежит закрывать, чтобы никто не проник в квартиру и не похитил ее», — говорит отец 13-летней ирочки ореховой, которую мать обрекла на три года скитаний с
Постоянные читатели «ФАКТОВ», надеюсь, помнят трогательную историю о хрупкой больной девчушке Ирочке Ореховой. А многие до сих пор принимают активное участие в ее судьбе. Никогда не забуду, как после одной из публикаций в полтавский корпункт газеты позвонил Николай Васильевич Ходас из города Славутича. Прочитав статью, он был настолько тронут судьбой девочки, что обратился к сотрудникам с просьбой материально помочь ребенку. Но согласились не все. У кого-то возникли сомнения в… достоверности фактов. «Скажите, это все правда, что написано в газете?» — спрашивал у меня Николай Васильевич.
«Одна наша сотрудница была готова удочерить Ирочку,b но ее отговорили»
Действительно, на первый взгляд кажется, что в жизни такого не бывает. Чтобы малолетнего ребенка, страдающего врожденным пороком сердца, родная мать оставила цыганам для попрошайничества! Хотя какой спрос с матери, если она психически нездорова?
В любую погоду эта худенькая девчушка стояла с протянутой кружечкой на базарах и вокзалах, а потом до копеечки отдавала собранную милостыню своим «кормильцам». Выразительные страдальческие глаза попрошайки побуждали прохожих доставать монеты из кошельков, но никому не было дела до того, почему она побирается. А ведь исчезнувшую из Алупки Иру Орехову разыскивал отец: через милицию и телевидение, прессу и Интернет. Хотя понимаю, почему поиски оказались безрезультатными: у отца не нашлось качественной фотографии дочки, и вряд ли кто-то смог бы узнать на картинке нищенку, которую повсюду водили за собой цыгане. Только до сих пор непонятно, почему на запросы Кременчугского приюта для несовершеннолетних, где в конце концов оказалась Ирочка, из райотделов милиции Украины приходили похожие, словно написанные под копирку, ответы?
Если верить тем бумагам, поиски исчезнувшей велись в Харьковской, Запорожской, Донецкой, Сумской, Полтавской областях и в Крыму. Где именно, неизвестно, но Кременчугский приют остался вне зоны внимания правоохранительных органов. А почему никто не разыскал Ирину тетю, проживающую в соседнем Глобинском районе, всего в нескольких километрах от Кременчуга? Ведь девочка называла имена, отчества и фамилии родных, а также адреса, по которым раньше проживала. Да и домашний номер телефона помнила абсолютно точно. Может, она и в самом деле боялась возвращаться домой и что-то скрывала, как утверждали в приюте?
Кто знает, чем бы все обернулось, если бы Полтавское управление МВД не организовало поездку журналистов в Кременчуг в рамках показательной программы. Показали нам и приют. Ребятишки, попавшие туда, замечательно пели для нас и танцевали, однако за блеском торжества я пыталась увидеть другую сторону жизни его маленьких обитателей. И когда попросила директора рассказать о самой необычной судьбе ребенка, она сразу же назвала имя и фамилию Иры Ореховой.
- Девочку снял с поезда наряд милиции на железнодорожной станции в Кременчуге, — поведала директор приюта. — Она была вместе с подружкой. Дети рассказали, что улучили момент и сбежали от цыган. В Славянске Донецкой области сели в подвернувшийся поезд и таким образом добрались в наш город. Обе девочки были простужены, а у Ирочки врачи диагностировали открытую форму туберкулеза и сложный врожденный порок сердца (дефект межжелудочковой перегородки, из-за чего ее сердце имеет не четыре камеры, как положено, а только две. — Авт. ). Поэтому ее сразу же отправили на лечение, и почти за три года она провела у нас в общей сложности не больше месяца. Одна наша сотрудница готова была даже удочерить Ирочку, но ее отговорили, дескать, что ты будешь делать с таким больным ребенком…
Через некоторое время о потерянной девочке в «ФАКТАХ» появилась статья, круто изменившая ее судьбу.
«Чтобы судиться с милицией, нужны деньги, а мы с дочкой живем на две пенсии по инвалидности»
- Мне две ночи перед этим снилось, будто Ира дома и спит на своей кровати, — вспоминает Виктор Михайлович, отец девочки. — А когда знакомые в день выхода газеты показали публикацию, всю ночь просидел над ней, глаз не сомкнул, так разволновался. Ведь я столько искал ее, а мне отовсюду только отписки присылали. А один сотрудник алупкинского РОВД, не церемонясь, даже заявил: «Зачем время зря тратишь? Ее в живых нет… »
- Не судились с милицией? Вы, помню, говорили, что это дело так не оставите.
- Чтобы судиться, деньги нужны, адвокату платить, а у меня нет лишней копейки. Две пенсии по инвалидности — моя (Виктор Михайлович астматик, не может обходиться и полчаса без лекарств. — Авт. ) да Иры. Вот и все доходы. Только на один курс лечения Ире нужно больше двухсот гривен, это треть ее пенсии, а некоторые таблетки надо принимать постоянно. Из-за нехватки средств она прекратила пить лекарства, понижающие легочное давление. И теперь не знаю, что нам скажут в институте Амосова, куда на днях мы собираемся ехать на обследование. Нынешняя городская власть — не то что прежняя, помощи не оказывает… Но, знаете ли, самое важное, что дочка нашлась, что мы снова вместе.
Смотрю на Иру и откровенно радуюсь за нее. Теперь она стала более-менее уверенной в себе девчушкой, чувствующей опору в жизни, полновластной хозяйкой однокомнатной квартиры своего отца на берегу Черного моря.
- Ира любит наводить порядок в квартире, нередко и мне замечания делает, что я устраиваю в доме бардак, — улыбается Виктор Михайлович. — Когда принимается за уборку, выгоняет меня из квартиры: «Я сама».
Да и с Ириного личика не сходит довольная улыбка. С огромным удовольствием она демонстрирует мне свой гардероб.
- Это красивое розовое пальто с пуховым воротником прислала женщина из Севастополя, — рассказывает Ира историю появления каждой вещи. — Блузку, что на мне, подарила продавщица торговой точки, расположенной рядом с нашим домом. Шляпу — хозяйка магазина.
- Со всей Украины люди присылали посылки с одеждой, игрушками, книгами и продуктами, — продолжает отец. — Тут у нас целый склад. Даже не знаю, как отблагодарить всех за помощь и участие в нашей судьбе. Но если бы только наши проблемы заключались в этом…
Я специально не затрагивала самую больную тему, касающуюся лечения Иры. Потому что знаю его результаты. В столичном Институте сердечно-сосудистой хирургии имени Н. М. Амосова девочку уже дважды оперировали — в 2003 и 2004 годах. Первый раз сделали, говоря упрощенно, «косметический ремонт» сосудов, ведущих к сердцу, а второй раз надеялись, что собьют легочную гипертензию (высокое давление) хотя бы наполовину и после этого попытаются произвести какую-то кардинальную реконструкцию. К операции был подключен даже итальянский профессор Ванини. Увы, давление упорно не хочет падать, а рисковать жизнью ребенка никто не имеет права.
- Хоть бы оно не упало, чтобы третью операцию не делать, — капризничает мужественная, как мне казалось, девочка с милыми веснушками на лице.
Становится грустно. Нет сомнений, Ирочку поздно отдали в руки хирургов. В ее ситуации, говорят, возраст стал помехой для успешного исхода операции. Вернуть бы назад те три года скитаний…
В компании сверстников девочка забывает, что ей нельзя бегать
Но жизнь продолжается. Ирочке уже тринадцать, и она превращается в девушку. Собираясь на прогулку, подкрашивает губы, надевает изящную шляпку. Искренне радуется моим подаркам — кошельку, который вешается на шею, и модному сейчас браслету со стеклышками. «Теперь я, как настоящая индианка», — говорит, вертясь перед зеркалом, Ирочка.
За эти два года девочка здорово вытянулась, хотя остается такой же изящной, как и раньше. При росте один метр 52 сантиметра весит всего 34 килограмма. Но это не потому, что плохо ест (хотя хорошим аппетитом девочка никогда не отличалась), а потому, что болезнь не дает поправляться.
- Все просила, чтобы я научил ее готовить. Но из меня, наверное, плохой учитель. После первого же кулинарного занятия желание стоять у плиты у дочки исчезло, — с иронией рассказывает отец.
Отсутствие кулинарных способностей Виктор Михайлович старается компенсировать тем, что покупает дочке ее любимую «Московскую» колбасу, соки, фрукты, пирожные, козье молоко. Ему хочется ее баловать, и он делает это в меру своих возможностей. А качественную калорийную еду ребенок получает в Республиканской санаторной школе-интернате, в которой поправляют здоровье дети, переболевшие туберкулезом. Школа-интернат находится в нескольких минутах ходьбы от дома Ореховых. Директор Ирина Леонидовна даже во время летних каникул не оставила свою любимую ученицу без питания.
Едой девочка обязательно делится с бездомными собачками и кошечками, которые знают ее маршрут и в нужное время выходят встречать свою кормилицу. Еще недавно Ирочкина жизнь была так похожа на их. Вот и жалеет ребенок животных.
- Уже хочу в школу, чтобы встретиться с подружками, — говорит Ира. — Честно скажу, в начале прошлого учебного года не хотелось идти туда. Ведь я столько лет не училась!
Мама сорвала Ирочку с места, едва дочка стала первоклассницей. И снова оказаться в школе в двенадцать лет (пока она лечилась, школьную программу осваивала упрощенно) девочке было тяжело. Теперь же она втянулась, и ей нравится. Если что-то непонятно, звонит домой классному руководителю Лилии Васильевне Кучиной. Ира учится средне, но поведение у нее примерное.
- Ну, всякое бывает… — уточняет папа. — Ведь в окружении сверстников Ира забывает, что ей нельзя бегать. Потом у нее сердце начинает болеть. Иногда одергиваю ее.
Ира еще не наигралась в куклы, потому что, когда ее ровесницы занимались тем, чем и положено детям, ей приходилось просить милостыню. Теперь с удовольствием шьет куклам наряды и отмечает день рождения каждой игрушки. У Ирочки есть специальная тетрадь, куда она записывает имена игрушек и даты, когда они у нее появились. Каждой игрушке выделена отдельная страница. Можно открыть дневник и прочесть, что такого-то числа медвежонку Терри исполнилось столько-то лет. Все они еще маленькие, ведь появились тогда, когда Ирочка оказалась дома.
- Не представляю, что могло быть иначе и я не вернулась бы домой, — говорит девочка, прижимаясь к папе.
- Дочка до сих пор у меня пугливая. Не прошли бесследно те путешествия, — обнимает отец дочь. — На первых порах я, бывало, только открою форточку, как Ириша тут же бежит ее закрывать. Чтобы никто не проник в квартиру и не похитил ее. Обязательно проверяла, не забыл ли я закрыть входную дверь. Сейчас это прошло, но все равно девочка многого боится. Ей страшно, когда начинается гроза. Постоянно боится, чтобы меня не сбила машина. Когда идем по улице, все время следит и за мной, и за транспортом.
Уже собираясь уходить, я спросила Ирочку о самом заветном ее желании.
- Мне бы очень хотелось побывать на концерте Софии Ротару, Николая Баскова, Игоря Николаева, Кристины Орбакайте, Алсу, Жасмин, Тины Кароль, — говорит девочка. — А еще хочу сходить в компьютерный клуб и заказать там фотографию. Чтобы я была на ней рядом с Кармелитой. В фильме у цыган такая красивая жизнь, не то что была у меня…
267Читайте нас у Facebook
