Оливер стоун: «арнольд шварценеггер окажется в белом доме, если, конечно, откровенно не обделается на посту губернатора»
На прошлой неделе один из выдающихся американских кинорежиссеров Оливер Стоун заявил, что намерен покинуть США и обосноваться в Европе, предположительно во Франции. «Мои последние работы — документальный фильм о Фиделе Кастро и историческая лента «Александр» — были встречены в Америке более чем холодно, хотя я вложил в них все свои душевные силы, — объясняет такое решение Стоун. — Даже не пытаясь критиковать, на меня и мои фильмы навешивают ярлыки. Уже несколько лет в Америке процветает извращенное понятие патриотизма. А я хочу снимать так, как привык. Скорее всего, я уеду во Францию, откуда родом моя мать… » Более детально позицию автора фильмов «Взвод», «Сальвадор», «Уолл-стрит», «Рожденный 4-го июля», «Дж. Ф. К. », «Никсон», «Прирожденные убийцы», вошедших в золотой фонд мирового кинематографа, попытался выяснить американский журнал «Плейбой». Интервью получилось жестким, острым, как лучшие работы Стоуна.
«Без успеха «Гладиатора» и «Трои» я бы никогда не снял «Александра»
- Прежде ваше имя ассоциировалось с современными драмами на злобу дня. Что же побудило вас снять фильм об Александре Македонском?
- Он интересовал меня еще со студенческих лет. Я поражался, почему о его судьбе не было написано ни одного художественного произведения? Ведь это одна из самых выдающихся личностей в мировой истории. Почему никто из великих драматургов прошлого не пытался? Например, Шекспир?
- И к какому выводу вы пришли?
- Думаю, Александр вызывает у людей страх. В нас подсознательно заложены неприязнь, недоверие перед теми, кто добивается такого успеха, как он. Легче писать или снимать фильмы о политиках-неудачниках.
- Вы ведь не единственный, кто намеревался сделать фильм о Македонском. Такие планы были у Мела Гибсона и у База Лурманна, который предложил главные роли Леонардо Ди Каприо и Николь Кидман.
- Они отказались от своих проектов, но прежде изрядно навредили нам.
- Каким образом?
- Голливуд отказал нам в финансовой поддержке. Я сумел договориться о ней в Европе. Тогда Дино де Лаурентис, который хотел быть продюсером Лурманна, принялся обзванивать своих европейских друзей и советовал им не покупать фильм. Он оскорблял меня и моих актеров, подбрасывал в прессу грязные истории о нашей работе. Но мы закончили съемки.
- Вы смогли бы снять «Александра» без успеха «Гладиатора» и «Трои»?
- Нет. Не появись эти картины на экранах, мне ничего бы не удалось сделать. Они пробудили новый интерес к эпическому жанру. Смешно, но я летом подписал контракт о покупке «Александра» со студией «Уорнер бразерс» только после выхода «Трои» в прокат. Я пришел и сказал им: «Джентльмены! Вы просто обязаны купить мой фильм, потому что он рассказывает о сыне Ахиллеса!»
- Однажды вы назвали Македонского рок-звездой его эпохи. Вы имели в виду Джима Моррисона из группы «Doors», когда говорили это?
- И его в том числе. Моррисон, как и Александр, бросил вызов всем силам и победил.
- По-моему, Моррисон проиграл. Он умер молодым.
- Но он успел столько сделать! Каждый человек поднимается и падает. Лишь некоторым удается достичь истинного величия на этом пути. Александр смог. И Моррисон тоже. Я восхищаюсь теми, кто сумел добиться величия.
- Считаете ли вы таковым Рональда Рейгана? Судя по масштабам прощания с ним, в этом не приходится сомневаться.
- Это театр. Телешоу. Парад людей в бейсбольных кепках и уродливых футболках. Пошлость. Но именно таким был сам Рейган. Вот он меня пугает. Мне до сих пор снятся по ночам кошмары, в которых он выступает в главной роли! Нет, серьезно! Эти улыбка, прическа. Актер-президент! Вот чего хотят американцы. Им нравится яркая упаковка. Взять хотя бы Арнольда.
Шварценеггер — это то, чего хочет Америка. И я не был удивлен, когда его избрали губернатором Калифорнии. У него великолепная улыбка. Напор, сила воли. Он притягивает к себе. И он окажется в итоге в Белом доме, если, конечно, откровенно не обделается на посту губернатора.
- Разве он сможет преодолеть ограничение в конституции, требующее, чтобы президент был рожден в Америке?
- Ради него изменят конституцию! Ведь он такой привлекательный и сексуальный! Во всяком случае, лучше Буша.
- Вы сняли фильмы о Кеннеди, Никсоне, были продюсером фильма о Рейгане. Не собираетесь делать картину о Джордже Буше?
- Слишком рано. Необходима историческая оценка. Чтобы снять фильм о Никсоне, я ждал 20 лет. Буш сейчас в расцвете.
- А он достоин стать героем кинодрамы?
- Очень пугающей! Для меня он — воплощение маленького коммивояжера. В 50-х годах его поведение назвали бы полной безвкусицей. Он хуже Никсона в своей вульгарности. Выглядит так, будто покупает одежду в супермаркете «Уол-март». У Буша отсутствует интеллектуальное развитие, а он еще этим бравирует! Лжец, который прячется за извращенным опасным патриотизмом с лозунгами «Мы всегда первые» и «Американский путь». Эта идея устройства мира взята из комиксов о Супермене. За ней от нас скрывают куда более сложную реальность, и это очень опасно.
«Каждое решение, принятое Бушем, ухудшает национальную безопасность»
- Президента вы открыто критикуете, начиная с событий 11 сентября 2001 года. Вы даже заявили, что Америка сама породила ту ненависть, которая привела в результате к террористической атаке. За что известный журналист Кристофер Хитченс назвал вас идиотом…
- Моральным и интеллектуальным идиотом, если быть точным.
- С Джорджем Бушем вы ведь вместе учились в Йельском университете. Вы знали тогда друг друга?
- Нет, но встречался с ним до того, как он стал президентом. Причем не я искал этой встречи, а он. Не знаю почему. И когда она состоялась, он первым напомнил мне о Йеле. Я сказал: «Господин губернатор, я, как вы должны знать, не закончил учебу. Ушел воевать во Вьетнам и был награжден Бронзовой звездой и Пурпурным сердцем (воинские награды США. — Ред. )». Он ответил: «У меня был друг, который тоже там воевал и не вернулся». Он посмотрел на меня, и тут я понял, что как личность я его совершенно не интересую. Все это лишь политическая игра. Губернатор встречается с известным режиссером, который открыто придерживается левых взглядов. А на самом деле он был бы рад, если бы это я не вернулся из Вьетнама!
- Джон Керри тоже учился в Йеле. Вы с ним встречались тогда?
- Я был на первом курсе, а он уже заканчивал университет. Видел его на студенческих дискуссиях. Он — хороший оратор, но ребятам не нравился. Они говорили, что он слишком напыщен. Сравнивали его с персонажами Диккенса или с Линкольном. Думаю, Керри был обречен на поражение в этой президентской гонке. Избиратели боятся менять лидера во время войны. Буш на этом и играет. Он называет себя Мистер Безопасность, хотя таковым не является. Скорее он Мистер Опасность. Каждое принятое им решение ухудшало национальную безопасность.
- Вас часто связывают с автором фильма «9/11 по Фаренгейту» Майклом Муром. Критики называют вас левыми шизофрениками, которые во всем видят заговор.
- Это типично. Ведь проще дискредитировать нас, чем попытаться прислушаться к тому, что мы говорим. Но я горд оказаться в одной компании с таким человеком, как Мур. Он чертовски необходим американцам. Его сатира сродни Марку Твену. И его фильм впечатляет. К тому же Майкл очень рисковал, снимая такое после 11 сентября. Мало кто высказывался тогда столь откровенно.
- Вы — да.
- И за это пострадал. На меня спустили всех собак. Не давали снимать. А Мур и вовсе оказался в середине шторма. Нас обвиняют в непатриотичности. А я уверен в обратном. Патриот — не тот, кто поет со всеми в унисон, а тот, кто находит в себе смелость говорить правду и печется при этом не о себе, а о своей стране. Поэтому Майкл Мур — великий патриот.
«Мы сознательно подавляем сексуальную энергию молодежи, хотя знаем, что это порождает агрессию»
- Если бы вам пришлось снимать новую версию «Взвода» применительно к войне в Ираке, а не во Вьетнаме, фильмы были бы похожи?
- Я никогда не был в Ираке, но, судя по письмам американских солдат, которые мне доводилось читать, уверен: вьетнамская и иракская войны одинаковы. Сначала максимально используют огневую мощь, а потом посылают солдат подчищать дерьмо. Да, это снижает наши потери. Но увеличивает число погибших среди гражданского населения. И пусть они мне что угодно рассказывают о точечных бомбовых ударах! А потом ведущие выпусков новостей, захлебываясь от триумфа, сообщают, что мы поймали еще парочку террористов. А как же быть с теми тремя тысячами мирных граждан, которые при этом погибли? Разве их жизни не имеют значения? Почему для нас важнее жизнь ребенка, скажем, в Пенсильвании, по сравнению с жизнью трех тысяч человек в Ираке? Тем, что этот ребенок американский? Война была и остается политическим бюрократическим надувательством. Она никогда не идет так, как нам обещают. И платить за это приходится вдвое дороже, чем мы предполагали. А потом эти ребята вернутся, как мы в 1967 и 1968 годах. И станут дома никем! И им предстоит жить с этим чувством…
Можете назвать меня психопатом, левым, сумасшедшим, помешанным на теории заговора. Но я не могу понять, почему нам вбивают в голову, что жизнь — это игра, в которой можно победить или проиграть. В жизни, кроме черного и белого, есть и другие цвета. И у слова «победитель» должно быть множество значений различных оттенков. Величие Америки или то, что от него осталось, основывалось на том, что здесь смешались все расы, народы. Америка — это португальцы, латиноамериканцы, французы, китайцы, африканцы. И мы должны уметь прощать и понимать лучше других. Но из нас делают напуганных и озлобленных людей. Нашим 18-летним разрешают идти в Ирак и убивать там, но запрещают употреблять спиртное до 21 года! Почему этим парням разрешено умирать, но нельзя заниматься сексом? Почему можно продавать оружие, но нельзя содержать легальные публичные дома? Почему мы сознательно подавляем сексуальную энергию молодежи, хотя знаем, что это порождает агрессию?
- Трудно понять, как мы перешли от войны в Ираке к легализации публичных домов, но вы что, поддерживаете эту идею?
- Я говорю о извращенности нашего общества, его двуличии. Повторяю, наш пуританизм позволяет мальчишкам убивать и быть убитыми, но запрещает им свободно любить. Это смешно. Александр Македонский, выходит, жил в более честные времена. Меня критикуют за то, что я показал в фильме его бисексуальную сторону. Но мораль той эпохи не осуждала подобное поведение. Юноши могли любить юношей. Иногда это выливалось в сексуальную связь. Иногда оставалось на платоническом уровне. Мужчины женились лишь для продолжения рода, часто знакомясь со своими женами только в день свадьбы. Существовал культ спермы, а женщина рассматривалась как орудие, необходимое для получения потомства. Вот почему общество не осуждало проявление гомосексуальной стороны у мужчин.
- Большинство американских мужчин будут отрицать, что в них кроется гомосексуальная сторона…
- Думаю, если бы наше общество действительно предоставило нам обещанные свободы, мы бы узнали о своей природе куда больше. И люди были бы счастливее. Возможно, парни, расстрелявшие своих товарищей в школе, предпочли бы вместо агрессии просто испытать эрекцию. Мы учим наших детей бояться СПИДа, подавлять свои естественные сексуальные чувства, не пить, не трахаться, не танцевать и при этом отправляем их в Ирак воевать. Предлагаем им какую-то антижизнь. Давайте же, мать вашу, позволим людям жить так, как они хотят!
- А вы воспитываете своих детей не так, как воспитывали вас?
- Иногда я отличаюсь от моих родителей, а иногда веду себя так же. Никто из нас не стремится повторять чужие ошибки, но все мы это делаем.
- У вас было счастливое детство?
- Не сказал бы. Я рос на Манхэттене. Там не было ничего живого, ни деревца, ни кустика. Каждый день мне приходилось ходить в костюме и галстуке. Я чувствовал себя чужим. Мне хотелось спрятаться от всего, и я завидовал своему знакомому Вилли, который учился в интернате, а летом пропадал в лагерях.
- Это правда, что ваш отец отвел вас к проститутке, когда решил, что вам пора расстаться с девственностью?
- Да, и я считаю это хорошей традицией. В моем случае это сработало прекрасно. На душе не осталось неприятных ощущений от неудачного первого опыта. И не развились вредные привычки. Я могу назвать все свои сексуальные связи здоровыми.
- Вас несколько раз арестовывали за наркотики, гашиш и другие. Когда вы начали их употреблять?
- До Вьетнама я вел очень уединенный образ жизни. Почти без преувеличений могу сказать, что я не знал, кто такой Элвис Пресли, как звучит рок-н-ролл, пахнет «травка», выглядит темнокожий. Все это я узнал во Вьетнаме. Но даже потом я употреблял только легкие наркотики. О тех, что покруче, узнал, когда оказался в Голливуде.
- Сейчас вы испытываете наркотическую зависимость?
- Нет, но у меня был в прошлом тяжелый период.
- Вы выглядите пессимистом.
- Надеюсь, что нет.
- Как же вам тогда удается сохранять чувство оптимизма, если все вокруг так мрачно, как вы описываете?
- Спасение в красоте. Мгновения могут быть ужасными, но есть и прекрасные. Их нужно искать. И идти с ними дальше. Если закрыта одна дверь, попытайтесь открыть другую. Если вас намереваются остановить, найдите способ обойти преграду. Иногда за это приходится страдать. Я страдал. Но я не остановлюсь.
284Читайте нас у Facebook
