Маргарита криницына: «своего мужа, евгения, я отбила у изольды извицкой»
Знаменитая Проня Прокоповна, актриса Маргарита Криницына уже привыкла к своей небольшой квартире на семнадцатом этаже прямо над озером. Из окон видны купола церквей да новостройки. На стенах квартиры -- фотографии и картины. Все больше из фильма «За двумя зайцами». Маргарита Васильевна, перенесшая две тяжелых операции, с трудом передвигается на своей больной ноге. «Вы почему без палочки?» -- спросила я актрису, открывшую мне. «Ничего, надо привыкать двигаться без помощи», -- ответила Криницына и поковыляла на кухню. Оттуда, давая распоряжения сестре, временно гостившей у нее, в спальню за фотографиями и -- ко мне. «Ну вот, наконец, села. Так о чем поговорим? Только давайте не с «За двумя зайцами» начинать… »
«Мы с Изольдой Извицкой любили пить шампанское в кафе «Космос» на улице Горького»
-- Разбогатеть, вижу, вам не удалось…
-- Это моя Пронька была богатая, и хата у нее была не то чтобы бедная. А я с семнадцатого этажа на Днепр смотрю, на Лавру. Правда, никогда и не жила в центре Киева. Всегда на окраине. Сначала возле Киностудии Довженко. Да-да! В те годы это была окраина, дальше -- пустырь. Это позже тут все застроили место, появилось здание комбината «Пресса Украина». Мы жили в коммуналке. Мой муж -- сценарист Евгений Оноприенко, как и я, выпускник ВГИКа, мастерской знаменитого Габриловича, -- сначала получил направление в Молдавию, стал главным редактором молдавской «Кинохроники», затем на Киностудию Довженко. Кстати, переехать в Киев ему помогла знаменитая тогда актриса советского кино Изольда Извицкая.
-- Говорят, вы с ней были очень дружны…
-- Мы познакомились во ВГИКе. Долгие годы Изольда была моей лучшей подругой. А познакомились мы с ней еще на первом курсе. Я жила в общежитии на Яузе, под Москвой. На занятия мы ездили электричкой. Правда, на первом курсе во ВГИКе еще не было своего общежития, поэтому нам снимали хаты в пригороде. В малюсенькой комнатке нас жило шесть девушек! Мебели -- почти никакой. Железные кровати да тумбочки.
Изольда была побогаче, снимала в Москве крохотную комнатушку. Иза была звезда! С первого курса. Она была очень хорошенькая! Необычайно обольстительная! Этакий пупсик с удивительным румянцем, без грамма макияжа. Ее без конца приглашали сниматься. Помню, когда она приезжала из командировки, мы обязательно шли на улицу Горького, где на втором этаже было роскошное кафе «Космос», заказывали по бокалу шампанского и 600 граммов мороженого. Что это было за мороженое! Такой вкуснятины я больше никогда не ела. Платила, конечно, Изольда. Она была уже состоятельная. А после съемок в «Сорок первом», где сыграла с Олегом Стриженовым, ее стали узнавать. У нее была редкая по тем временам шубка из искусственного меха. Помню, зашли мы в кафе, Иза в своей потрясающей шубке вдруг покраснела и говорит: «Пойдем отсюда. Все на меня смотрят. Я не могу, стесняюсь… »
-- Тем не менее Извицкой приписывали многочисленные романы с сильными мира сего.
-- Все это неправда! Да если бы Изольда только приняла ухаживания тех высокопоставленных чиновников, которые обивали пороги ее квартиры… Жила бы совершенно иначе. Изольда и слышать ни о каких романах не хотела! Она всего добивалась сама. Помню, ей надо было с фильмом «Сорок первый» лететь в Париж, и встал вопрос о костюме. Говорю, Иза, попроси, и тебе помогут купить его в цековских магазинах. Она: «Нет». Как отрезала. Костюм ей сшила портниха из серого материала, купленного в ГУМе. Зато, прилетев из Парижа, Иза показала мне французский журнал, в котором написали, что в Париж прилетела звезда советского кино в шикарном сером дорожном костюме и с маленькими брильянтиками в ушах. Мы так смеялись! На самом деле это были не «брильянтики», а дешевые сережки, которые Изе купил ее муж Эдик Бредун за полчаса до ее отъезда из Москвы.
-- Ведь именно Бредуна обвиняют в том, что произошло с Извицкой.
-- Наверное, так и есть. Они познакомились на съемках фильма Калатозова «Первый эшелон». Про целину. Играли Дорошина, Ефремов, Извицкая, Бредун. Эдик был хулиганистый, поэтому ему все время предлагали роли бандитов. Фильм снимали где-то на Севере, актеры жили в палатках. Там у нее и начался роман с Эдиком. Но он очень сильно пил. Потом приучил и ее. А ведь ей предлагали в Голливуде сыграть Анну Каренину…
«Пырьев, увидев меня, воскликнул: «Немедленно пробовать ее на Дездемону!»
-- Разве не Алле Ларионовой?
-- Тогда подобные предложения широко не обсуждались. Все равно никого из Союза не выпускали. Но Ларионова, действительно, была хороша! Когда она выходила из аудитории в коридор ВГИКа, мужчины буквально падали к ее ногам штабелями! Алла была божественно красива! Королевская осанка, натуральная блондинка! Студенткам ВГИКа не разрешали краситься, только пудриться. Поэтому и были натуральные красавицы. Ларионова, Нина Гребешкова, Руфа Нифонтова. Из парней выделялся Николай Рыбников. Обаяние его просто ошеломляло! Когда в мастерской Герасимова и Макаровой на дипломном спектакле «Петр I» не хватило актеров, меня пригласили на роль боярыни Буйносовой. Герасимов обращался со студентами очень тактично. Они с Макаровой на всех репетициях сидели рядышком. Помню, она все говорила мужу низким, грудным голосом: «Сереженька, держи себя в спинке, я прошу». И Герасимов сразу вытягивался в струну. Коля Рыбников играл Петра. Он был балагур и весельчак. Жил в общежитии. Помню, мы часто встречались с ним на праздновании Нового года. Девчонки обычно приезжали к мальчишкам, и начиналось веселье! Ребята пили водочку, мы -- портвейн «Три семерки», потом танцевали…
-- Свою свадьбу вы тоже в общежитии справляли?
-- Нет, в ресторане «Арагви», в зале на втором этаже. Всем курсом сбросились и пошли отмечать. Кстати, я-то муже своего, Евгения, отбила у Изольды Извицкой. Правда, она на меня за это не обиделась. Потом на свадьбе была моей дружкой. Помню, подарок был всего один -- духи «Сказка». Все остальное потратили на еду. Да и надеть-то мне было нечего. Платье из легкой кремовой шерсти мне подарила жена троюродного брата. Правда, еще когда я только приехала поступать во ВГИК. Она увидела меня в страшных драных полуботинках, с косичками, завернутыми в бублички, и только руками взмахнула. «На, -- говорит, -- хоть платье пристойное надень». Это платьице, сшитое колокольчиком, я и носила до последнего курса. В нем и на свадьбу пошла. Женя тоже неважно был одет. Помню, мы шли расписываться, я ждала его возле метро. И тут появляется он, в сером костюме, зеленой шляпе и широченном зеленом галстуке. Я аж присела, думаю: «Боже, кто это?» Вот так и началась наша совместная жизнь…
-- К тому времени вы уже начали сниматься в кино?
-- Да, снялась в «Добром утре» с Левой Дуровым, тогда студентом. Пробовалась на главную роль в фильме Василия Ордынского «Секрет красоты». Сама виновата, что не получила ее -- не пришла на репетицию к Васе. Вернее, мне не передали, что он меня ждет. С того момента поняла, что я невезучая. Несколько раз меня рекомендовал сам Пырьев. Оказывается, он был на моем дипломном спектакле, после чего сказал: «Немедленно пробовать ее на Дездемону!» А я ведь страшненькая была. Помню, бегала по ВГИКу и кричала: «Ну какая я Дездемона? Посмотрите на меня!» Вот Коробочку из «Мертвых душ» я сыграла отлично. Вообще с семнадцати лет старушки были моим коньком.
-- Правда, что вас приглашали на одну из главных ролей в фильме «Девчата»?
-- Юра Чулюкин очень хотел меня снять. Мы с ним были знакомы еще со ВГИКа. В «Девчатах» я должна была сыграть роль, которая потом досталась Инне Макаровой. А меня не разрешило снимать «Госкино». Тогда я уже работала в Украине, а в Москве старались брать актрис из Театра киноактера. Помню, Юра мне тогда позвонил и сказал: «Риточка, я очень бился за тебя. Но ничего не получилось… »
-- Несмотря на то, что ваш муж был уже достаточно известным сценаристом?
-- Женя не хотел, чтобы я снималась. И предлагать мою кандидатуру на какую-то роль было не в его принципах. Как и содействовать мне. Когда мы только приехали в Киев, мне вообще было не до творчества. Родилась Аленка, надо было устраиваться в новой квартире.
-- Это в той, что на окраине Киева?
-- Именно. Тринадцатиметровая комната в коммуналке. Длинная, как пенал. Это это был дом киношников, многие из них тоже учились во ВГИКе. Нашими соседями были Вадим Ильенко, Анатолий Буковский, Сурен Шахназян, Сергей Параджанов.
«За роль Прони Прокоповны я получила 400 рублей. Для меня это были большие деньги»
-- Теперь многие рассказывают о своей дружбе с великим Параджановым…
-- Я никогда не причисляла себя к разряду его друзей. Но Сергей, действительно, был очень коммуникабельным человеком. Пройти мимо него, не сказав ни слова, было невозможно. Он сразу окликал: «Здрасте! Слушай, подойди сюда, я тебе что-то расскажу». И начиналось… «Ой, дай посмотрю твою руку. У тебя будет сложная, драматическая жизнь». Или еще что-то в этом роде. Частенько он нас с мужем приглашал к себе в маленькую комнату выпить глинтвейна. Тогда он еще не был женат.
Однажды я встретила Сергея с высокой, стройной девушкой. Он мне ее представил: «Ритка, посмотри на мою жену! Это Светлана». И стал ее поворачивать, нахваливая: «Посмотри, какая у нее шея! Какие ноги!» Светлана действительно была видной девушкой.
Помню, когда Параджанов переселился в квартиру на площади Победы, я пришла к нему в гости с дочкой. Параджанов, как всегда, возвестил с порога: «О, кто пришел! Красавица! Мясо умеешь готовить?» Я на кухню, стала резать биточки. Вдруг неловко повернулась и разбила тарелку. Прибегает Параджанов и -- в крик: «А! Ты знаешь, что разбила тарелку самой Екатерины II!» Потом моментально переключился на Алену, которая держала в руках четки. «Аленочка, -- говорит ласково, -- тебе нравятся четки? Забирай!» Сергей был непредсказуем. Прошел день, и в моей квартире раздался звонок. Параджанов: «Слушай, я отдал тебе четки -- это очень дорогая и редкая вещь. Привези мне их сейчас же!» Я тут же отвезла.
-- Параджанов не приглашал вас сниматься в своих фильмах?
-- Как-то я пробовалась у него на комическую роль вместе с Андреем Совой. Параджанов посмотрел пробы, подошел ко мне и сказал: «Слушай, у тебя совершенно трагические глаза. Какая комическая роль?» Кстати, когда Сергея уже не было в Киеве, ко мне пришел Роман Балаян и сказал: «Мы получили письмо от Параджанова, он пишет, что посмотрел «За двумя зайцами» и считает, что ты -- драматическая актриса»…
-- Вы согласны с великим мастером?
-- Съемки были очень тяжелые. Виктор Михайлович Иванов, режиссер «За двумя зайцами», был безумно темпераментным человеком. Он очень нервничал на съемках, всегда был всем недоволен. Как бы ты ни играл. Уйдет, переживает у стены. А то любил к озеру бегать. Станет там и дышит тяжело. Я в это время от страха пряталась за декорацией. А он войдет и кричит: «Где эта кретинка!» -- «Я здесь!» -- отвечаю ему и с дурацкой улыбочкой выхожу из-за декораций. Чувство юмора меня никогда не подводило. А Иванов накричит, накричит на актера, а потом тихий, добрый становится.
-- Что, и на Олега Борисова кричал?
-- Конечно! А Борисов в то время уже был заслуженным артистом. Помню, первый раз, когда Виктор Михайлович сорвался на Олеге, тот весь побелел, встал и говорит: «Сколько я должен вам за картину?» А директор картины Борис Робертович, он очень любил актеров: «Олег, -- говорит он, как бы извиняясь, -- вы получили где-то около тысячи». -- Борисов: «Завтра же я возвращаю деньги и ухожу из картины». Слава Богу, на следующий день Борисов и Иванов помирились.
-- Вы тоже получали за роль Прони большие деньги?
-- Что вы! Моя ставка была 13 рублей 50 копеек за съемочный день. Потом директор повысил мне ставку до 18 рублей. Правда, после окончания съемок я получила премию, 400 рублей! Для меня это были огромные деньги. Накупила дочке немецких мягких игрушек, обезьянку заводную… Боже, сорок лет прошло…
-- За столько времени вам, наверное, до смерти могли надоесть рассказы про Проньку.
-- Да дело не в этом. Я по-прежнему прекрасно отношусь к этой роли. Просто всегда грустно вспоминать о том, чего уже не можешь вернуть. Хотя… «За двумя зайцами» -- уж очень хорошо сделанный фильм. Ни одной лишней роли. Ведь сначала Иванов хотел снимать в роли Голохвастова Николая Гриценко. Даже моя первая проба была именно с ним. Но Николай уже по возрасту не тянул. Тут и посоветовали ему Олега Борисова. А вот на роль Прони пробовалась актриса Майя Булгакова. Но той приходилось доклеивать нос, что в кино совершенно не смотрелось. А мне нос не клеили. Зато вставляли в него пробки. Иванов приказал, чтобы мои ноздри были, как копыта у лошади -- развернутые. Ох, и тяжело дышать было… Поэтому у меня такой гундосый голос. Правда, когда шли крупные планы, я умоляла режиссера вынуть мне пробки. Тогда я только дышала. Хотя из-за этого могли начаться другие проблемы. Специально для свадебной церемонии с Голохвастовым мне сшили свадебное платье с длиннющим, пятиметровым, шлейфом! Когда мы снимали сцену возле Андреевской церкви в Киеве, то помощницы, несущие этот шлейф, втихаря дергали за него, и я чуть не падала с лестницы. Так и в фильме получилось: иду, натянутая, как струна.
«У меня был бурный роман с режиссером Леонидом Миллионщиковым. Я даже хотела развестись с мужем»
-- Одно время вам приписывали роман с Леонидом Быковым.
-- Какие глупости! Мы действительно дружили с Леней, с его семьей. Но никогда не были в близких отношениях. Я познакомилась с Леней, когда он снимал фильм «В бой идут одни старики» по сценарию моего мужа. Дни напролет они проводили в нашей квартире на Русановке. Спорили, что-то доказывали друг другу. Но Женя воевал, поэтому он прекрасно ориентировался во всем, что описывал. И Леня со всем соглашался. Мы часто бывали и в доме Быкова. Они с женой жили недалеко от нас. А когда начались съемки, стали видеться реже. Быков снимал сам, никого не допускал к этому таинству. И Женя уже не имел никакого права что-либо менять или добавлять. Правда, ни мой муж, ни Леонид не рассчитывали на бешеный успех фильма «В бой идут одни старики». Помню, они оба приехали из Москвы, где фильм принимала комиссия, просто ошарашенные. Тогда мужу дали большую премию. Мы купили на нее что-то из мебели. По сути, мы жили на заработки моего мужа. Большой актерской карьеры я так и не сделала. Похвастаться этим не могу… Как и романами на стороне.
-- Что, неужели ни одного?
-- Ну ладно. Один был. Это случилось через двенадцать лет после съемок фильма «За двумя зайцами». На картине «Меж высоких хлебов». Роман был с режиссером Одесской киностудии Леонидом Миллионщиковым. Длился два месяца. Бурный, стремительный роман. Тогда я вообще хотела развестись с Евгением. Но… Потом оказалось, что никто не собирался брать меня замуж. В общем, это была большая трагедия. Простите, не хочется вспоминать…
-- А о чем сейчас хочется вспоминать?
-- О хорошем. О фильме «Предвещает победу», который долго лежал на полке и вот, наконец, появится на экране. Он был снят в конце семидесятых. Моим партнером по фильму был Анатолий Солоницын, который как раз в это же время играл у Тарковского в «Солярисе». Помню, Солоницын приезжал к нам на съемки весь одухотворенный и все восхищался декорациями. Во время съемок в фильме у Толи родился сын. Он только-только женился на молоденькой гримерше из «Мосфильма». Помню, Толя очень много курил, а был он худощавый, какой-то взъерошенный. Прошло несколько лет, и как-то я приехала в Москву к дочери. Узнала, что Солоницына прооперировали. У него был рак. Помню, я приехала к нему в больницу. Толя лежал весь забинтованный, бледный. Говорит: «Мне уже лучше, скоро выпишут». Я стояла, гладила его, говорила теплые слова, а он мне: «Ритка, ведь я так и не успел за тобой поухаживать». Через месяц я узнала, что он умер… Странно, почему-то сейчас я начинаю вспоминать детали, казалось бы, давно забытые. Помню, как я снималась в фильме «Свадьба в Малиновке». Актеры были потрясающие! Николай Сличенко, Зоя Федорова, Михаил Водяной. Миша часто со съемок подбрасывал меня на машине до Киева. Сам ехал в Одессу. Играл там в спектакле. До Киева нам было ехать часа два. Водяной обычно закупал семечки, и мы всю дорогу их грызли. А однажды остановил машину возле продавщицы раков, накупил их целое ведро и сказал: «Ритка, теперь буду учить тебя есть раков!» Что он с ними делал! Это потрясающе! От рака не оставалось практически ничего. Он ел и все приговаривал: «Ничего ты не понимаешь, ведь в этом весь цимес»…
-- Простой вопрос: вы -- счастливая женщина?
-- Да. Я счастлива, что дала зеленую улицу моему мужу. Я трепетно относилась к его профессии. А сама, по сути, оказалась жертвой. Потом… я ко всему отношусь с юмором. Иначе от этих грез кинематографа чокнуться можно!
P. S. Маргарита Васильевна последнее время вплотную занимается своим юбилейным вечером, который должен состояться 2 ноября в Доме кинематографистов. Она уже сшила красивое платье, придумала программу и собирается приглашать гостей. Правда, до сих пор не решен финансовый вопрос. Но не в духе Прони Прокоповны унывать…
Читайте нас у Facebook
