Вячеслав малежик:»из поездки в афганистан я привез болячку, которую не могли распознать и не знали, как лечить»

Вячеслав Малежик появился в редакции «ФАКТОВ», на ходу обсуждая с редактором «Бульвара» Дмитрием Гордоном последние футбольные новости. Поддержать коллегу по цеху на прямую линию пришел известный украинский исполнитель Андрей Миколайчук. Вячеслав и Андрей познакомились и подружились на праздновании шестилетия «Бульвара». В небольших паузах между звонками читателей Слава успел рассказать пару анекдотов и обмениваться шутливыми репликами с Андреем Миколайчуком про хохлов и москалей.

«Работая инженером, чистыми я получал 85 рублей 30 копеек»

-- Здравствуйте, вас беспокоит Тамара из Киева. Я была на всех ваших концертах во Дворце «Украина» и всегда отмечала, что ваши выступления -- это не просто концерт, а встреча добрых старых друзей. Все знают ваши песни и с удовольствием вам подпевают. Это происходит только в Киеве, или вас везде так принимают?

-- Что вы подразумеваете под словом «старый»?

-- Я не говорю о вас -- старый. Вечный!

-- Я для всей публики -- старый друг. Может, когда-нибудь я назову свою программу «Старый друг», который… лучше новых двух. Мне очень приятно, что со временем у меня появилась избранная публика. Ко мне приходят старые добрые друзья, чтобы посидеть, поговорить, попеть и, может быть, даже выпить.

-- Какие у вас сейчас планы?

-- В феврале будущего года в Москве я хочу провести «отчетно-перевыборный концерт». Это будет подведение итогов за последнее десятилетие.

-- Славочка, я вас очень люблю и желаю дальнейших творческих успехов! Я всегда буду приходить на ваши концерты.

-- Здравствуйте, это Наташа из Киева. Я знаю, что вы закончили технический вуз. Как случилось, что вы стали артистом?

-- Я всегда чувствовал, что у меня как бы две колеи. Одна -- это увлечение техникой, другая -- музыкой. И где-то лет в 25 я почувствовал, что если буду одновременно шагать в разные стороны, то в конце концов, сяду на шпагат. Поэтому решил перепрыгнуть в колею под названием «музыка». Но вообще я верю в предназначение, в судьбу. К счастью или к несчастью, у меня не было состояния витязя на распутье. Передо мной открылась дорога, по которой я иду смело, без сомнений. Я всегда верил, что состоюсь как артист, как творческая единица. Хотя за 37 лет у меня нет даже своего торгового знака -- «Малежик». Тем не менее, когда все отчаивались и зарабатывали деньги или погрязли в семейных заботах, я еще дерзал.

-- А как родители отнеслись к вашему выбору?

-- Моя мать, несмотря на то, что она более образованная, чем отец, учительница, была против. Отец же, хотя он 40 лет проработал водителем, меня поддержал. Когда я ушел в музыканты, он говорил матери: «Не мешай малому, пусть делает то, что считает нужным». А матери было обидно, что я столько лет проучился на инженера, сдал кандидатский минимум и вдруг порвал со своим техническим прошлым и рванул в музыку. Она все время надеялась, что я вернусь, и все спрашивала, не потеряю ли я квалификацию. А я буквально через полгода понял, что никогда не вернусь, потому что моя работа позволяла зарабатывать деньги, которых я бы никогда не заработал инженером. Сразу после окончания института мне «положили» сто рублей, чистыми я получал 85 рублей 30 копеек. А занявшись музыкой, в месяц я зарабатывал 700--800 рублей. В те годы я давал по три концерта в день, в результате переездов, перелетов -- хронические болячки.

-- Говорят, вместе с вами в железнодорожном институте учились многие нынешние знаменитости.

-- Это и Владимир Кузьмин, и Крис Кельми, и Евгений Хавтан.

-- У вас есть родственники в Украине?

-- Во мне течет и русская, и украинская кровь. Но все мои родственники живут, в основном, на Украине. И даже, например, моя бабка, которая лет 20 как уехала в Ленск, собирается вернуться в Николаев. Все мои родственники по отцовской линии оттуда. Мои корни из Полтавской области, село Белоусовка.

-- Вы сказали, что верите в судьбу. Бывали ли в жизни моменты, когда приходилось преодолевать жизненные трудности?

-- В моей жизни был случай, когда судьба проверяла меня на прочность. Во время своей второй поездки в Афганистан я подцепил там какую-то болячку, которую так и не смогли определить. Я таял на глазах. В старых деньгах я потратил 300 рублей за две недели на такси (1 километр стоил тогда 20 копеек) на поездки в клиники. Ходить я не мог. Меня проверяли на все, начиная от экзотических африканских болячек и заканчивая СПИДом. Не знали, чем меня лечить, хотели даже послать на лечение в Афганистан. Я даже предупредил жену, чтобы она была готова ко всему. Это было в 1984 году, как раз проходил чемпионат мира. Помню, когда я лежал в больнице, ощущение было такое, что болеет весь мир. Чтобы почувствовать, что я еще живой, я попросил, чтобы меня выкрали из больницы. В то время как раз везде проходили выпускные вечера. И я на одном из них выступил. Меня буквально под белы руки вывели на сцену. Я с удовольствием отпел концерт и понял, что могу… Самое интересное, что все свои самые веселые песни я написал именно в больнице. В то время я умудрился надолго разругаться с поэтом Александром Шагановым. Он был тогда молодым пацаном и приходил в больницу, предлагал мне свои стихи. И я на нем сорвался: «Лежу здесь еле живой, а ты приходишь и суешь мне свои сочинения. Мне сейчас не до того». Он на меня тогда очень сильно обиделся. Потом, когда он состоялся как поэт, он мне рассказывал, что я его очень резко отчитал и вообще мог положить крест на его карьере. Он изображал из себя мэтра, набрал каких-то премий типа «лучший поэт года» и вдруг начал меня отчитывать… Я говорю: «Будьте великодушны к падшему человеку, который не получил ни одной премии и до сих пор не является ни заслуженным, ни народным, ни лауреатом, вообще никем». Саша послушал и стал великодушным…

«Я таял на глазах и предупредил жену, чтобы она была готова ко всему»

-- Добрый день. Вам звонит Гурген из Киева. Я читаю большое количество изданий, но почему-то о вас никогда не пишут в светской хронике.

-- Я от светской хроники информацию утаиваю. И стараюсь сохранить имидж приличного человека.

-- То есть вы не тусовочный человек?

-- Когда начались все эти тусовки, великосветские рауты, на которые нужно было являться в смокинге, в бабочке, нужно было изображать из себя великосветского человека, мне это все было очень смешно. Я от всего этого отказывался, а потом привык, что никуда не хожу. И меня попросту перестали звать. Я зарабатываю достаточно для того, чтобы лишний раз не светиться, чтобы не делать то, что мне неприятно.

-- Вы пишете песни только для себя?

-- Не только. Но пою, в основном, сам. Это, наверное, моя беда. Я слишком прилично для композитора показываю песню, поэтому их зачастую не берут. Мое авторское лицо не дает возможности проявить себя другому. А вообще мои песни исполняли Вадим Казаченко, Ирина Понаровская, Катя Семенова, «Синяя птица».

-- У вас с Катей Семеновой был когда-то дуэт?

-- Мы с ней вели передачу «Шире круг» и специально для этой программы записали несколько песен. К сожалению, сейчас эта программа распалась. Ее пытаются восстановить, но прежнего блеска и очарования, на мой взгляд, в ней уже нет.

-- Добрый день. Я хочу поговорить со Славиком. Меня тоже зовут Славик. Я хотел спросить, какие вам нравятся женщины.

-- Хочу сказать, что я не нравлюсь тем женщинам, которые нравятся мне. Я уже перестал оценивать женщин по размеру груди, талии и бедер. Если есть искорка, которая проскакивает между мной и женщиной, то есть шанс, что либо она, либо я буду ее избранником. Во всяком случае, есть повод для взаимного ухаживания. Вот сегодня, например, я познакомился с девушкой Богданой, от которой такая сумасшедшая искра полетела, что даже не знаю, что теперь делать. К сожалению, огнетушителя не оказалось, и пришлось тушить этот пожар минеральной водой. Даже не знаю, чем это кончится, если из искры возгорится пламя. Потому что я здесь только один вечер, и если удастся каким-то образом подбить ее на какие-то подвиги, то я разуверюсь в том, что на Украине женщины по-прежнему целомудренны и чисты. А если уеду не солоно хлебавши, то разуверюсь в своих силах. Как мне быть? Я просто теряюсь.

«Месяца три я работал с Пугачевой»

-- Здравствуйте, Вячеслав. Это Ирина из Умани. Вы часто путешествуете. Какие города вам нравятся больше всего?

-- Города я оцениваю не по достопримечательностям, а по людям, которые меня встречают. Я очень сожалею, что мы теперь живем в разных государствах. Не от того, что во мне говорит имперское начало, а от того, что действительно обидно, что хорошие люди живут не только в России, но и в Украине.

-- А какой у вас автомобиль?

-- «Фольстваген-пассат».

-- С вами случались какие-нибудь автомобильные приключения?

-- Постоянно. Вот недавно с одной девчонкой…

-- За рулем?

-- Дальше многоточие. Кто же вам скажет, за рулем или не за рулем? Но приключение было приятным. После этого появилась песня со строчкой: «Мой отель на колесах». Не знаю, пустят ли после этого ответа меня домой. Хорошо, что мы живем в разных государствах. Главное, чтобы доброжелатели не подкинули эту газету жене, а то она отберет автомобиль, и я совершенно себе не представляю, как жить дальше.

-- Здравствуйте! Это Юра из Киева. Говорят, вы увлекаетесь футболом…

-- Чуть-чуть. Хотя, конечно, нынче очень это грустно. Мы обсуждали эту ситуацию с Димой Гордоном. Футбол так захирел, что у москалей, что у хохлов. Очень грустно вспоминать времена, когда мы гордились дружбой с Блохиным, Михайличенко, Демьяненко. Сейчас я не могу похвастаться, что дружен с молодыми футболистами.

-- Редакция газеты «ФАКТЫ»? Это Алексей из Луганской области. У меня необычный вопрос. Помните, в 1986 году вы вели с Катей Семеновой передачу «Шире круг»? В ней принимал участие очень молодой тогда Филипп Киркоров. Ему было лет 16. Помните, он еще тогда говорил, что любит Аллу Пугачеву.

-- Нет, не помню. Вопрос у вас какой?

-- Вячеслав, вы очень хороший певец.

-- Странное логическое построение -- через Киркорова и Пугачеву.

-- Просто обидно, когда говорят, что Киркоров не любит Пугачеву. Это было в вашей программе. Я помню, как Киркоров признавался в любви Алле Пугачевой, говорил, что все равно она будет его женой.

-- Такое было? Кошмар какой! Знаете, Филипп Киркоров в свое время тоже вел программу «Шире круг». И в ней принимал участие квартет, семья Овечкиных, которая послужила прообразом семьи в фильме «Мама». После того, как закончился их номер, Киркоров произнес приблизительно такой текст: «Я хочу обратиться к маме этих ребят. Она должна быть горда своими сыновьями. Отличных сыновей вы вырастили!»

-- А это правда, что вы работали с Пугачевой?

-- Месяца три.

-- И что она за человек?

-- Достаточно риторический вопрос. Я окажусь в неловкой ситуации, если начну ее хвалить. Скажут, он из ее свиты. Если я начну ее ругать, то скажут, что я ей завидую. На самом деле, я считаю ее незаурядным человеком, она -- явление. Хотя к ней у меня много претензий. Но это претензии к человеку, который много делает и которого есть за что хвалить и есть за что ругать. Наверное, при такой популярности, при таком влиянии на умы сограждан она должна, может быть, более тщательно фильтровать то, что она делает в своем творчестве. Она иногда открывает для людей такие шлюзы, которые бы не стоило открывать. Но это мое мнение. Я вспомнил историю с Тимоти Ли, идеологом хиппизма, который полмира «присадил» на марихуану, обещая расширение сознания. То же самое можно сказать, когда поется про «таблеточку», «малолеточку», -- тормоза спущены. Я считаю, что у известного человека есть определенная мера ответственности.

-- Вы писали песни для Пугачевой?

-- Могу открыть маленькую тайну. Пугачева ведет огромную селекционную работу. Она зачастую покупает для себя хорошие песни, обещает их спеть. Песня «200 лет», которая сделала мне имя и стала как бы моим торговым знаком, пролежала у Пугачевой около двух лет. Она обещала ее спеть, но этого, слава Богу, не случилось. Правда, у нее есть песня «Свет мой ясный». Последний раз при встрече Алла сказала: «Я все равно ее спою, а если не я, то Криська». То есть Кристина. Я никому песню не отдаю, хотя после того, как узнали, что ее заприметила Пугачева, я пользуюсь пристальным вниманием людей, которые подыскивают материал для артистов.

-- А вы были влюблены в Пугачеву?

-- Однозначно нет. У нас в «Веселых ребятах» (популярнейший в 60--80-е годы вокально-инструментальный ансамбль. -- Ред. ) были такие орлы -- Буйнов, Барыкин, Глызин. Моя жена говорила, что когда мы выходили на сцену, девушки обмирали. Павел Яковлевич Слободкин отбирал нас не только как музыкантов, но и как моделей. Во всяком случае, когда меня принимали в коллектив, я целый час пел песни перед Слободкиным и его первой женой Татьяной. Потом меня поставили на стул и стали разглядывать, смогу ли я стоять впереди «Веселых ребят», хорош я или плох.

-- Недавно в «Бульваре» было обалденное интервью с вами. Но я не думал, что из поселка в Луганской области смогу вам дозвониться. Я очень рад, что поговорил с вами! Спасибо большое.

Прямую линию подготовила Наталия ЗАЯЦ, «ФАКТЫ»

 

572

Читайте нас у Facebook