«Мы хотели только поприкалываться», - говорят интернатовцы, которые умудрились купить в аптеке без рецепта аминазин и подсыпали его в пищу своим товарищам
Седьмого февраля этого года «ФАКТЫ» рассказывали о массовом отравлении воспитанников Градижской школы-интерната для детей с задержкой умственного развития в Глобинском районе Полтавской области («Съев хлеб, присыпанный аминазином, шестеро воспитанников школы для умственно отсталых детей оказались на больничных койках»). Увы, происшествие приняло трагический характер -- пятиклассник Коля Пасевич на шестые сутки, не приходя в сознание, умер. Сегодня мы сообщаем подробности этой трагической истории.
Простенькая аппликация с гномиками -- это все, что осталось после смерти круглого сироты
-- На четвертом уроке Коле Пасевичу стало плохо. Он склонился на парту и уснул, -- рассказывают пятиклассники. -- А потом, когда его вместе с Колей Иваненко и четырьмя девочками из шестого класса вели в медпункт, Коля упал прямо на землю.
Ребята показывают мне простенькую аппликацию с гномиками. Это, пожалуй, единственное, что осталось после смерти от круглого сироты в этой жизни. Ему было всего 10 лет.
Вот уже сорок дней Колино место за партой пустует. Но мальчики и девочки из пятого класса, кажется, до сих пор не оправились от шока. Когда речь заходит об умершем однокласснике, вмиг притихают и разговаривают почти шепотом. Лица ребят становятся не по-детски серьезными. Вспоминают, что Коля был хорошим товарищем, любил уроки труда, хорошо знал математику и зарубежную литературу.
На первый взгляд, эти слова в школе-интернате для детей с задержкой умственного развития звучат несколько странно, однако директор интерната Эдуард Васильевич Чип, назначенный на эту должность уже после ЧП, уверяет, что воспитанники весьма успешно учатся здесь по обычной программе средней школы, только немного упрощенной. Возможно, этому способствует отсутствие давления более сильных учеников. В любой школе, говорит директор, найдется процентов 30 таких детей, как здесь. Но есть в интернате, конечно, и дети с более выраженной умственной отсталостью. Именно такому ученику, 14-летнему Юрию Ш., страдающему выраженным гармоническим психофизическим инфантилизмом с легкой умственной недостаточностью и психопатологоподобным поведением, пришла в голову мысль подсыпать младшим воспитанникам в еду лекарственный препарат аминазин. Спустя пять дней Коля Пасевич -- один из тех, кто съел несколько таблеток, не приходя в сознание, скончался в районной больнице.
-- В школе-интернате до последнего надеялись, что объявится кто-нибудь из Колиных родственников, -- рассказывает секретарь директора. -- Думали, может, бабушка или тетя, если таковые имеются, заберут тело и похоронят мальчика. По документам, родился он в 1990 году в селе Штомполевка Хорольского района Полтавской области. Когда Коле исполнилось полгода, семнадцатилетняя мать-одиночка отдала его в Кременчугский дом ребенка. Через два года, выйдя замуж за особо опасного рецидивиста, забрала сына. Однако с четырех лет Коля считается сиротой -- мать лишили материнских прав. Говорят, что она пила, оставляла ребенка без присмотра, била его. Но это теперь уже не столь важно. Родственники не нашлись, поэтому оплакивать Колю Пасевича было некому, хотя на похороны собрался чуть ли не весь Градижск. Вот только бывшая директор школы-интерната Ольга Новицкая, которая сразу же после ЧП подала заявление об уходе с работы по состоянию здоровья и легла в поселковую больницу, почему-то не пришла попрощаться с покойным. Колю похоронили на местном кладбище за счет средств школы-интерната, местной церкви и коммунальной аптеки, в которой ребятам продали тот самыйзлополучный аминазин. Райадминистрация пообещала поставить на могилке памятник.
Цена жизни -- 99 копеек?
Почему так случилось, до сих пор нет вразумительных объяснений.
-- Группа воспитанников спецшколы-интерната сначала спросила у работника аптеки, есть ли в продаже аминазин, -- рассказывает начальник государственной инспекции по контролю качества лекарственных препаратов в Полтавской области Ольга Хмельницкая, выезжавшая на место с проверкой. -- Получив утвердительный ответ, сказали, что школьная медсестра просила отпустить упаковку таблеток, поскольку сама сейчас занята. Аптекарь -- женщина предпенсионного возраста -- без лишних колебаний достала лекарство и взяла у детей деньги, 99 копеек. Хотя твердо знала, что за продажу этого нейролептика она должна будет отчитаться рецептом. Не исключено, что подобное здесь случалось и раньше…
-- Мы не используем сильнодействующих нейролептиков, -- говорит врач-психиатр спецшколы-интерната Таисия Проворовская. -- И в местную аптеку за лекарствами не обращаемся, поскольку получаем их целевым назначением. В основном, это препараты общеукрепляющего действия, которые применяются в период между обострениями психических заболеваний.
-- Вынести препарат из стационара ни дети, ни взрослые не имеют возможности, -- утверждает главврач Полтавской областной психиатрической больницы Сергей Насонов, когда я высказываю ему предположение о том, что интернатовцы, часто бывая здесь на лечении, могли откладывать таблетки «про запас». -- Зная о склонности некоторых наших пациентов к суициду, средний медицинский персонал особенно тщательно следит за приемом нейроплептиков. Поэтому больные принимают их только в присутствии медсестры, которая обязательно проверяет после этого рот.
Мое предположение возникло не на пустом месте. Начальник областной государственной инспекции по контролю за качеством лекарственных препаратов, например, сомневается, что в данном случае обошлось двадцатью таблетками аминазина, купленных без рецепта. Ольга Андреевна считает: если разделить 20 таблеток по 0,025 миллиграмма между шестью пострадавшими, то получится, что каждый из них принял допустимую суточную дозу. Но выяснить, сколько кому досталось, теперь практически не возможно.
-- Токсикологи должны были работать в первые часы после поступления сигнала о лекарственном отравлении, ведь аминазин очень быстро выводится из организма -- через сутки его следы в человеческих выделениях вряд ли можно обнаружить, -- говорит Ольга Хмельницкая. -- Но поскольку лабораторные исследования не были сделаны вовремя, то найти сейчас истинную причину смерти мальчика очень сложно. Для того, чтобы о ней говорить, нужно знать еще и состояние здоровья ребенка в момент приема лекарства. Иногда ведь и терапевтическая доза может привести к тяжелым последствиям. Аминазин, в частности, противопоказан при заболеваниях печени, почек, при нарушении функций кроветворных органов, сердечной деятельности и ряде других заболеваний.
Коля уверял врача, что с ним ничего страшного не произошло
Причастные к трагедии воспитанники спецшколы-интерната уверяют, что они хотели просто «поприкалываться». Им, знакомым с действием препарата, интересно было посмотреть, как один за другим ребята начнут засыпать на уроках, и что из этого получится. Юрий Ш. и еще три его товарища отправились в воскресенье, 28 января, в аптеку. Юрий говорит, что аминазин купил восьмиклассник Ростик, якобы придумав историю о болезни матери (увы, в достоверности слов организатора «опытов» есть основания усомниться, ввиду его болезни). Скорее всего, в этот же день Коле Пасевичу были предложены таблетки. По словам Юры, три мальчика приняли их ради «прикола», точно так же, как и один из их компании -- Олег. Еще две таблетки пятикласснику подложили в суп и две запихнули в хлеб. После этого Коле стало плохо, и до конца дня он просидел под батареей в коридоре. На это никто из взрослых не обратил внимания.
Другие говорят, что растолченными таблетками дежуривший в тот день в столовой Юрий «сдабривал» обед 30 января, когда пострадали сразу шестеро детей. В этот же день ребята купили буханку черного хлеба и, разделив ее за туалетом, съели. Среди них был и вечно голодный Коля Пасевич, страдающий булемией, при которой человек не ощущает чувства сытости. Возможно, это его и погубило -- не исключено, что войдя в раж, товарищи продолжали подсовывать ему продукты питания, напичканные аминазином или другими нейролептиками (седуксен, элениум на местном рынке продаются свободно). И какая-то из доз оказалась уже смертельной для десятилетнего ребенка.
Как бы там ни было, но на четвертом уроке во вторник Коля уснул за партой. О том, что происходило дальше, рассказывает врач-психолог спецшколы-интерната Таисия Проворовская:
-- Мне позвонили домой и сообщили, что произошло массовое отравление воспитанников. Когда я приехала в школу, сразу же начали промывать детям желудки, в местной больнице им поставили капельницы с физраствором и лекарствами и стали ожидать скорую помощь. Колю Пасевича увезли в Глобинскую районную больницу в тот же день, поскольку его состояние было очень тяжелым. Девочки -- Яна Матютенко, Рита Мочалова, Анжелика Цой и Лена Посталова -- жаловались только на головокружение и жжение в горле. На следующий день оправили в больницу и Иваненко -- его часто рвало, у него поднялась температура. Но, несмотря на это, из состояния отравления он вышел легко.
Помню, Коля, когда я его увидела, был бледный, но держался. Переодевая его, я еще сказала ему: «Ты сядь, не стой». А он мне ответил: «Да мне ничего». Не доезжая до Глобино, попросился выйти из машины. Через несколько минут после этого у него остановилось дыхание, и он находился на аппарате искусственного дыхания уже до самой смерти.
Вызванная на вторую ночь после происшествия бригада областных детских специалистов ничем не смогла помочь. Официальной версией смерти Николая Пасевича называется отравление аминазином.
«Мне казалось, что нам никогда не удастся накормить изголодавшихся детей»
Явно не ожидавшие такого результата, напуганные исходом дела, Юрий и его друзья-«прикольщики» поспешили… удрать из школы. Далеко убежать им, правда, не удалось. Юру, например, нашли у его тети в Кременчуге. Несколько дней подростку (тоже, кстати, полному сироте) пришлось провести в местном приюте для несовершеннолетних, затем специалисты забили тревогу, мол, психически больного ребенканельзя содержать в местах лишения свободы. И его вместе с пятью пострадавшими от отравления отправили в детское отделение областной психиатрической больницы для профилактического лечения.
Пока не известно, что ожидает Юрия. В выписке из лечебного учреждения сказано, что он может находиться как по предыдущему месту учебы, так и в условиях приемника-распределителя для несовершеннолетних. На данный момент Юра находится в спецшколе-интернате, где после произошедшего многое изменилось.
-- Я сразу же издал приказ о персональной ответственности педагогов и воспитателей за жизнь воспитанников, -- рассказывает директор интерната Эдуард Чип. -- Хочу заставить всех работать с полной отдачей. Раньше ведь тут такое творилось, что никто и не знал своих обязанностей, а технический персонал получал зарплату даже большую, чем работающие с детьми. Вообще, как мне кажется, эта спецшкола-интернат неплохо кормила некоторых родственников. В первые дни, когда я сюда пришел, мне казалось, что нам никогда не удастся накормить изголодавшихся детей. Один ребенок даже в больницу попал -- объелся в школьной столовой. Теперь уже есть прогресс -- ученики хотя бы перестали прятать хлеб под подушками.
О котлетах, пирожках, варениках, толстых кусках хлеба, яблоках, какао, которые появились в меню, дети говорят с таким восторгом, словно о каких-то совершенно недоступных деликатесах. Теперь они учатся заново узнавать их вкус. Еще все удивляются, что новый директор открыл проход между корпусами, который раньше открывали только по случаю приезда комиссий, потому что там некому было убирать. То же самое было и с комнатой гигиены для девочек.
-- Закупили теннисные ракетки, и уже начали подготовку к районным соревнованиям, -- продолжает директор. -- Причем настольные сетки дети сами сплели на уроках трудового воспитания. Телевизор купили. Нам бы еще организовать кружок танцев…
Неужели для того, чтобы наладить нормальную жизнь детей с задержкой умственного развития, нужна была смерть одного из них? Это вопрос к областному управлению народного образования, которому непосредственно подчиняется спецшкола-интернат, наверняка будет задан следственными органами. Ход расследования дела взят под личный контроль прокурора области Александра Гардецкого, который сообщил «ФАКТАМ», что уголовное дело возбуждено по статьям 167 (халатность) и 98 (неосторожное убийство). По делу проходят Юрий Ш., работники школы-интерната и аптеки.
Читайте нас в Facebook
