«Как Высоцкий пел с такими связками, не понимаю: это все равно что ходить босиком по битому стеклу!», — рассказал врач из Северодонецка, лечивший знаменитого певца
— Когда низкий тембр хриплого голоса Владимира Высоцкого называют необъяснимым, я не могу с этим согласиться, так как видел его гортань, лечил горло этого прекрасного артиста, — вспоминает заслуженный врач Украины 82-летний Андрей Белецкий. — Голосовые связки Высоцкого имели необычное строение, что и делало его голос таким узнаваемым и неповторимым. Хотя петь с такой анатомией гортани — страшная мука…
«Мне ставили кресло прямо перед сценой и… аплодировали»
Ныне Андрей Васильевич пенсионер, но в свое время 52 года отработал врачом-отоларингологом. На момент 
приезда артистов Ивана Бортника и Владимира Высоцкого в Луганскую область с трехдневными гастролями мой собеседник заведовал ЛОР-отделением городской больницы Северодонецка.
(На снимке) Доктор Белецкий показывает анатомию гортани обычного человека и рисунок, на котором он запечатлел необычное строение голосовых связок Высоцкого
День своего знакомства с самым ярким опальным бардом Советского Союза доктор запомнил навсегда. В морозное утро 25 января 1978 года к доктору Белецкому обратилась администратор Луганской областной филармонии с просьбой помочь певцу Владимиру Высоцкому, который в тот вечер должен был петь в Ледовом дворце спорта Северодонецка. «Вы знаете такого артиста?» — на всякий случай поинтересовалась администратор у врача, добавив, что на шесть концертов Высоцкого уже проданы все билеты.
— Имя Высоцкого тогда гремело по всей стране, хотя магнитофонные бобины с записями его концертов поклонники певца по-прежнему переписывали друг у друга чуть ли не тайком — официальная культура его не признавала, — вспоминает доктор Белецкий. — Я был на всех его концертах в Ледовом дворце. И даже испытывал некоторую неловкость от того внимания, которым меня подчеркнуто окружал Владимир Семенович. В проходе между рядами, прямо перед сценой, мне ставили кресло и… аплодировали.
Когда Высоцкий выходил к публике, он первым делом объявлял: «Вот мой лечащий врач. Вы сегодня слушаете концерт благодаря этому человеку». Певец приглашал Андрея Васильевича на сцену, и весь зал аплодировал доктору. Отпев первый концерт, Высоцкий подарил врачу свое фото, на котором написал: «Андрею Васильевичу, дружески, с благодарностью. Добра Вам» — и пригласил на свой день рождения. «Сразу после концерта все едем в гостиницу «Централь» — будем отмечать 40-летие Высоцкого», — сказала доктору Белецкому администратор филармонии.
Увы, доктор вынужден был отказаться от банкета. На концерт Андрей Васильевич привел с собой своего товарища-фронтовика — безногого инвалида. Он заранее знал, что должен будет проводить его домой. Ведь поймать такси ночью, когда огромная толпа разъезжалась по домам после концерта, да еще в гололед, в те времена было практически невозможно.
— Не думал я, что это была последняя возможность побыть в компании глубоко уважаемого мною артиста, певца и поэта. Спустя два года он умер, — сожалеет Андрей Васильевич. — Узнав о том, что я не смогу прийти на его юбилей, Владимир Семенович дал мне московский телефон своей мамы и сказал: «Только мама знает, по какому телефону меня можно найти. Если будете в Москве, позвоните по этому номеру. Скажите, что вы доктор из Северодонецка. Вас проводят на мое выступление или спектакль. Жду вас в Москве». Сам я так этим телефоном и не воспользовался, а вот выпросившие его у меня коллеги, наведывавшиеся по делам в Москву, действительно, называя «пароль» по указанному телефону, ходили на концерты и спектакли с участием Высоцкого.
«Высоцкому выдавить из себя звук было намного сложнее, чем любому другому человеку»
Доктор Белецкий не расставался с Высоцким три дня. Утром артист приходил на процедуры в поликлинику. Между концертами и на самих концертах, в антракте, доктор прямо за кулисами проводил процедуры (орошал гортань певца сильнодействующими лекарствами), необходимые для того, чтобы поддерживать горло Высоцкого в «рабочем состоянии».
— Высоцкий впервые зашел в мой кабинет 25 января в 12. 00 с сильнейшей простудой, голоса у него практически не было — он шипел, шептал и кашлял. Но после двухчасового курса интенсивной терапии для горла запел, — вспоминает Белецкий. — Дело было не только в простуде. К тому времени я проработал 26 лет и видел тысячи человеческих гортаней, в том числе консультировал и лечил известных исполнителей, приезжавших с гастролями в наш город, но такого строения гортани, как у Высоцкого, не наблюдал ни у кого — ни до, ни после. Уже после смерти певца по просьбе московских светил я, будучи в Москве на семинарах, даже в докладе отдельно упоминал о гортани Высоцкого и показывал рисунок, который сделал «с натуры». Коллеги хотели понять, откуда у Высоцкого хрипота.
Доктор Белецкий и мне продемонстрировал на рисунке «с натуры» необычное строение голосовых связок Высоцкого: ложные голосовые складки (или связки) у него были сильно развиты и прикрывали истинные голосовые связки, фактически препятствуя нормальной работе гортани.
— В норме у здоровых людей голосовые истинные связки всегда открыты, — объясняет собеседник, — и благодаря им человек нормально, без надрыва говорит. При фонации (в процессе речи или пения. — Авт. ) истинные связки колеблются со скоростью 800 и более раз в секунду. А у Высоцкого истинные связки накрывают темно-розовые образования — это ложные голосовые связки с фистончатыми буграми. Во время фонации эти бугры смыкаются, образуют узкую щель, сковывая работу истинных голосовых связок. При этом резко изменяется амплитуда колебаний и тембр голоса. Увеличивается отек тканей горла при пении. Это создает дополнительную нагрузку на гортань, трахею, легкие. Голос становится низким и хриплым.
Необычное строение гортани Высоцкого, по словам врача, могло быть как врожденным, так и приобретенным — следствием хронического воспалительного процесса. По этой причине Высоцкому выдавить из себя звук было намного сложнее, чем любому другому человеку.
«Я предложил певцу «подрезать» ложные связки, он в ответ спросил: «А Высоцкий тогда останется?»
— Как он пел с такими связками, не понимаю: это все равно что ходить босиком по битому стеклу, — не перестает удивляться доктор. — Как нож в горле. Непреходящая боль!
Сам пациент не стал скрывать от доктора, что при пении от постоянного напряжения гортани испытывает огромную нагрузку. И боль. Это стало причиной того, предполагает врач, что Высоцкий пристрастился к спиртному и наркотикам. Он облегчал себе страдания.
— Владимир Семенович признался мне: «Я должен постоянно обезболивать горло», — рассказал доктор Белецкий. — Но у меня сложилось впечатление, что он специально делал все для того, чтобы ухудшить и без того тяжелое состояние своего голосового аппарата: пил, курил и трудил гортань, словно рабочий мозоль, когда по многу часов пел, активно напрягая именно ложные голосовые связки.
По мнению врача, обычный человек, напрягая ложные связки, может спеть одну- две песни и… просто вымотается от напряжения гортани. Но Высоцкий за три дня гастролей в Северодонецке дал 17 концертов: шесть — в Ледовом дворце спорта и еще 11 — в трудовых коллективах. И перед началом каждого своего концерта в Северодонецке Высоцкий предлагал публике: «Не хлопайте долго — без оваций я смогу вам еще пять-шесть штук песен спеть».
Увидев простуженное отекшее горло Высоцкого в первый раз, отоларинголог Белецкий посоветовал певцу несколько дней помолчать. Но певец был категоричен: «Я буду петь». А когда доктору удалось снять воспаление, он предложил Высоцкому операцию.
— Я предложил ему «подрезать» ложные связки, ущемлявшие истинные, хотя бы в самых проблемных местах, — рассказывает собеседник. — Это не слишком сложная операция. Певец в ответ спросил: «А Высоцкий тогда останется?» Я ответил, что его голос, освобожденный от постоянного насилия над горлом, зазвучит без надрыва — более чисто. Он с улыбкой покачал головой. Отказался.
Высоцкий хотел оставаться узнаваемым. Незабываемый пациент, по словам собеседника, наслаждался своим звездным часом. Хотя звездной болезнью совсем не страдал. Весь медперсонал Северодонецкой городской больницы сразу влюбился в этого обходительного и не капризного пациента, который пребывал в те годы на пике своей популярности.
— На второй день после очередной процедуры он взял в руки гитару (Высоцкий с ней не расставался. - Авт. ) и спел мне еще не разрешенную худсоветом для официальной сцены одну из самых известных своих баллад: «Протопи ты мне баньку по-белому», — вспоминает Белецкий. — Я слушал с замиранием сердца. И вдруг за дверью кабинета послышался шум. Выглянув, обнаружил, что за дверью собралось человек 20 молодежи. Я скомандовал им: «Марш отсюда!» А Высоцкий улыбнулся и сказал: «Не переживайте, это мои болельщики!»
После процедур Высоцкий вышел к своим поклонникам, достал фломастер и стал расписываться на всем, что ему подсовывали: на плакатах, своих фотографиях, пластинках, на рубашках и даже… на голых спинах.
— Не ушел, пока не уделил внимание каждому своему «болельщику», — вспоминает врач. — Он приходил на концерт в той же водолазке и кожаном пиджачке, в которых ходил все время. Ему не нужно было никакого яркого антуража. Публика не обращала внимания на то, во что бард одет. Она слушала, что и как он поет. После его концертов фразами из песен Высоцкого люди часто начинали свои выступления на рабочих собраниях и даже на ученых советах! Например, как сейчас помню: «Товарищи ученые, кончайте поножовщину!»
12110Читайте нас в Facebook
