«Во время очередного осмотра врач сказала: «Никакого ДЦП у вашего ребенка нет»
Увидев незнакомую гостью, светловолосый мальчик отвлекся от игры с любимой собакой и приветливо поздоровался.
— Мама, а можно я в бассейне поплаваю, пока ты с тетей будешь разговаривать? — спрашивает разрешения Толик.
Через минуту мальчонка уже плещется в надувном бассейне, показывая нам все новые и новые трюки, которые умеет делать в воде. Он выполняет стойку на руках. «Ну как?» — выныривает Толик с широкой улыбкой.
— Без воды ни дня не может, — улыбается Олег, папа мальчика.
Елена и Олег души не чают в сыне (фото). Еще бы, этот ребенок достался им дорогой ценой. А ведь совсем недавно никто даже
минимальных шансов не давал, что мальчик выживет. Младенец, рожденный на пятом месяце беременности и весивший восемьсот(!) граммов, считался «абортным плодом». «Если ребенок и выживет, то на всю жизнь останется инвалидом: ни ходить, ни говорить, ни слышать не сможет», — пророчили медики.
В нынешнем году Толик успешно закончил второй класс общеобразовательной школы. Уже второй год мальчик занимается тайским боксом, играет на скрипке и пишет стихи. Чтобы добиться таких результатов, Елена полностью посвятила себя сыну. А год назад во время очередного медицинского осмотра врачи сказали: «Никаких признаков ДЦП у ребенка нет. Поздравляю, мамаша, у вас получилось его вылечить».
— В браке мы прожили одиннадцать лет, а детей все не было, — рассказывает Елена. — О том, как сильно я люблю малышей, знали все. Да о чем тут говорить, за двадцать лет у меня появилось 16 крестников. Можно сказать, дети сами выбирали меня в крестные: постоянно тянули ручки, успокаивались, когда я их брала.
На десятую годовщину совместной жизни мы с супругом решили попросить благословения у Бога и обвенчались в церкви. Во время церемонии батюшка спросил, есть ли у нас дети. В моих глазах сразу появились слезы. «Скоро будут»,— сказал он.
Через год я забеременела. УЗИ показало, что будет двойня. Мы не могли поверить своему счастью: сразу два малыша! Но радость продлилась недолго, врачи сообщили, что выносить двоих будет сложно. «А я не собираюсь их вынашивать, я их вылежу», — сказала я как отрезала и сразу же легла на сохранение. Причем все время лежала в таком положении, чтобы ноги находились выше головы. Любое давление на матку мне было противопоказано.
«Кормила сына несколькими каплями молока каждые 15 минут»
— Однажды просыпаюсь в больнице среди ночи от жуткой боли внизу живота, все тело ломит, голова гудит, вокруг меня лужа крови, — рассказывает Елена. — Это был всего пятый месяц беременности. На мой сумасшедший крик сбежались все медики. Меня отвезли в операционную. «Спасите моих деточек!» — кричала я. «Тебя спасать нужно», — отвечали мне. Врачи боялись за мою жизнь. Позже медики рассказывали, что у меня на несколько минут исчез пульс.
— Я проснулся ночью из-за плохого предчувствия и уже не смог уснуть до утра, — вступает в разговор Олег. — Даже не предполагал, что Лена рожает, ведь был всего пятый месяц. Позже оказалось, что именно в это время у жены начались схватки. Утром я сразу поехал в больницу. Еще не зная о случившемся, услышал разговор двух молоденьких медсестер. Они обсуждали женщину, которая родила прошлой ночью. Говорили, что ей было очень больно, но она только о детях беспокоилась. Я сразу понял: это про мою Лену.
— Родившихся мальчика и девочку перевели в реанимацию, каждый из них весил по восемьсот граммов, — продолжает Елена. — На следующее утро девочка умерла, мальчик оказался сильнее. Чтобы вы себе представляли, вся ручка Толика была размером с фалангу моего мизинца. Я постоянно сидела на коленях возле кувеза, одним пальчиком придерживала Толика, а в другой руке держала молитвослов, который через месяц уже знала наизусть. В больнице мы и крестили сына.
— Заведующая реанимацией Нина Васильевна Швец сразу предупредила, что шансы выжить у ребенка минимальные, но бороться стоит, — дополняет Олег. — Чтобы у сына расправились легкие, нужно было срочно достать препарат, который на тот момент был только в Москве. Если бы принес его позже, сын мог погибнуть. Каким-то образом достал. Сейчас уже и сам не знаю как, но тогда все само собой получалось. Просто не было другого выхода.
К слову, одна такая ампула стоила пятьсот долларов. Толику их понадобилось четыре. Это и сейчас огромные деньги, а девять лет назад — тем более. Нам помогали все знакомые, друзья. Мы очень благодарны тем, кто нас поддерживал. Родители Лены продали квартиру, которая осталась им по наследству, и отдали деньги нам. Мы продали скрипку, на которой жена играла еще со школы. Я разрывался между реанимацией и работой.
— Дело в том, что у ребенка, рожденного пятимесячным, выражена функциональная незрелость органов, поэтому их функции приходилось поддерживать специальными препаратами,— объясняет заведующая отделом интенсивной терапии новорожденных Киевского областного центра охраны здоровья матери и ребенка Нина Швец. — Ослабленный организм матери тоже нуждался в восстановлении. Что поразительно, у Лены целый год было свое молоко, причем его выделялось ровно столько, сколько необходимо было Толику. И это несмотря на срок беременности, на тяжелые роды, антибиотики и нервы.
— Как же вы кормили такого кроху?— спрашиваю у Елены.
— Глотать самостоятельно сын не мог практически до двух лет. Питался в основном через катетер, который я вставляла ему в желудок. Кормила малыша несколькими капельками молока каждые пятнадцать минут: через четырнадцать было слишком рано, через шестнадцать — поздно. Перед едой я давала ему немного воды, чтобы убедиться: катетер попал в желудок, а не в легкие. Если сын кашлял, значит, катетер не там, где нужно. Я брала ребенка за ножку, слегка трясла, пока водичка не выльется из легких, и заново вставляла катетер. Однажды был забавный случай: к нам пришла участковый врач, чтобы поставить малыша на учет, провести мне консультацию, и как раз попала на кормление. Посмотрев на этот процесс, она побледнела и поспешила уйти, сказав: «Вижу, вы уже все знаете».
«На Новый год Толик попросил у Деда Мороза, чтобы в мире не было ни одной злой мысли»
Свою историю супруги Нимчук пересказывают в сотый раз, но говорить без слез не получается. В полтора года Толику поставили диагноз ДЦП. Тогда мальчик не держал голову и не переворачивался. Но Елена и Олег словно не слышали слов врачей, занимались с сыном каждый день с утра до вечера. В три года Толик сделал первые шаги, а в семь, как и все дети, пошел в общеобразовательную школу.
— В этом году сын занял второе место по чтению стихов среди учеников первых- четвертых классов,— рассказывает Олег. — В школе он ничем не отличается от других детей: со всеми играет, у него есть друзья. Перед Новым годом весь класс писал письма Деду Морозу — «заказывали» себе подарки. Большинство детей желало разные вещи, а Толик попросил, чтобы в мире не было ни одной злой мысли.
— Как вы думаете, что именно дало такой результат?
— Знаете, сложно выделить одну методику, помогло все,— говорит Елена. — После выписки из роддома приехали домой, и я тут же начала приучать сына к воде. Мне сказали, что это очень полезно таким деткам. Я набирала полную ванну воды, и малыш плавал. Как только слышала о новой методике — сразу воплощала ее в жизнь. Моя мама тоже от внука не отходила. Именно у бабушки Лиды на руках Толик сказал свои первые слова. Мы занимались лечебной физкультурой практически с утра до вечера. Когда сын засыпал, я продолжала работать: читала литературу, выписывала упражнения, которые затем повторяли на следующее утро. Получалось не сразу. Ребенок кричал, плакал, многие упражнения были очень болезненными для него. Но мы придерживались главного правила: не пропускать ни дня.
— Хотя результата пришлось ждать долго, распорядок Толика не нарушали, — говорит Олег. — Я хотел взять часть занятий на себя, но врач мне не разрешила: сказала, что отцы обычно не выдерживают, женщины в этом смысле сильнее. Сын встал на ножки в два с половиной годика, хотя до этого даже не сидел, а в три уже пошел. Когда Лена позвонила мне на работу и сообщила новость, у меня покатились слезы. Это увидел мой друг и спросил, в чем дело. Я ему сказал: «Толик пошел». Смотрю, а у него тоже слезы в глазах.
— Я всегда говорила себе: все сделаю, чтобы мой ребенок стал здоровым, иначе просто быть не может, — продолжает Елена. — Когда устраивала сына в садик, нам многие отказывали, советовали искать специализированный. Однажды я пришла в детсад (в моем списке это был последний) с вопросом: «Вам нянечки нужны?» — «Очень!» — «А мне и платить не надо, только ребенка моего возьмите». Позже Толик поступил в школу. Тоже очень переживали. Поначалу многие учителя даже отговаривали. Класс, в котором он учится, находится на втором этаже. В то время сын не мог подниматься по ступенькам. «Вот увидите, в сентябре он и на велосипеде будет ездить», — сказала я учителям, и они вошли в наше положение, приняли Толика. Отдельное спасибо хочу сказать первой учительнице сына Светлане Николаевне Зиме и завучу школы Светлане Николаевне Швиденко.
— Научился кататься?
— Да,— с гордостью отвечает Олег. — Для этого отдали сына на тайский бокс.
— Когда к нам пришел этот мальчик, у него была нарушена координация движений, он не держал равновесия, не бегал, не мог стоять на одной ноге, не всегда четко изъяснялся, — говорит тренер по тайскому боксу Виктор Сибгатулин. — Дело в том, что восточные единоборства — это единство духа и тела, как раз то, что нужно было Толику. С самого начала мальчик поразил своей силой воли, исполнительностью. Мы начинали с индивидуальных занятий три раза в неделю. Сейчас он посещает общую группу и ничем не отличается от других учеников. Что-то выходит лучше, что-то хуже, как и у всех деток.
— Два года назад Олег подарил мне скрипку на день рождения — ту самую, на которой я училась играть, — рассказывает Елена. — Муж нашел ее и выкупил. Когда мою игру услышал Толик, он сказал, что тоже так хочет. Я предупредила сына: придется много работать. Но он ни капельки не испугался.
Занималась с ним моя бывшая учительница музыки Нина Павловна Харитоненко. Она сказала, что это дело ее чести — научить Толика играть. Ведь у сына, как и у многих деток с ДЦП, была сильно нарушена мелкая моторика, а игра на скрипке требует филигранных движений. Полгода они занимались индивидуально, а потом Толик прошел отбор в музыкальную школу. Мы никому не говорили о диагнозе, который тогда еще не сняли. Когда члены комиссии это узнали, только развели руками.
— А хотите, я вам что-нибудь сыграю на прощание?— спрашивает у меня Толик и берет в руки скрипку.
— Если бы девять лет назад ко мне подошел человек и сказал, что у него, несмотря на все прогнозы, получилось воспитать здорового ребенка, нам было бы намного проще, — говорит Олег, провожая меня к маршрутке. — Мы с Леной хотим создать реабилитационный центр, где проводились бы занятия не только с детьми, но и с их родителями.
1839Читайте нас в Facebook
